Поэзия

Образ твой, мучительный и зыбкий, Я не мог в тумане осознать. "Господи!" - сказал я по ошибке, Сама того не думая сказать. Божье имя, как большая птица, Вылетело из моей груди! Впереди густой туман клубится, И пустая клетка позади... Апрель 1912.

Царское Село. Поедем в Царское Село! Свободны, ветрены и пьяны, Там улыбаются уланы, Вскочив на крепкое седло... Поедем В Царское Село! Казармы, парки и дворцы, А на деревьях - клочья ваты, И грянут "здравия" раскаты На крик "здорово молодцы!" Казармы, парки и дворцы... Одноэтажные дома, Где однодумы ...

Нет, не луна, а светлый циферблат Сияет мне,— и чем я виноват, Что слабых звезд я осязаю млечность? И Батюшкова мне противна спесь: Который час, его спросили здесь, А он ответил любопытным: вечность! 1912

В лицо морозу я гляжу один: Он - никуда, я - ниоткуда, И все утюжится, плоится без морщин Равнины дышащее чудо. А солнце щурится в крахмальной нищете - Его прищур спокоен и утешен... Десятизначные леса - почти что те... И снег хрустит в глазах, как чистый хлеб, безгрешен. 16 января 1937

"Когда я пытаюсь жить, я чувствую себя бедной маленькой швейкой, которая никогда не может сделать красивую вещь, которая только и делает, что портит и ранит себя, и которая, отбросив все: ножницы, материю, нитки, — принимается петь. У окна, за которым бесконечно идет дождь."

Падение - неизменный спутник страха, И самый страх есть чувство пустоты. Кто камни нам бросает с высоты, И камень отрицает иго праха? И деревянной поступью монаха Мощеный двор когда - то мерил ты: Булыжники и грубые мечты - В них жажда смерти и тоска размаха! Так проклят будь готический приют, Где ...

Эта ночь непоправима, А у вас еще светло, У ворот Ерусалима Солнце черное взошло. Солнце желтое страшнее, - Баю - баюшки - баю, - В светлом храме иудеи Хоронили мать мою. Благодати не имея И священства лишены, В светлом храме иудеи Отпевали прах жены, И над матерью звенели Голоса израильтян, Я проснулся ...

Не говори никому, Все, что ты видел, забудь - Птицу, старуху, тюрьму Или еще что - нибудь. Или охватит тебя, Только уста разомкнешь, При наступлении дня Мелкая хвойная дрожь. Вспомнишь на даче осу, Детский чернильный пенал Или чернику в лесу, Что никогда не сбирал. Октябрь 1930

На мёртвых ресницах Исакий замёрз, И барские улицы сини. Шарманщика смерть и медведицы ворс, И чужие поленья в камине. Уже выгоняет выжлятник пожар, Линеек раскинутых стайку, Несётся земля - меблированный шар, И зеркало корчит всезнайку. Площадками лестниц разлад и туман, Дыханье, дыханье и пенье, И ...

Русской ржи от меня поклон, Полю, где баба застится... Друг! Дожди за моим окном, Беды и блажи на сердце... Ты в погудке дождей и бед — То ж, что Гомер в гекзаметре. Дай мне руку — на весь тот свет! Здесь мои — обе заняты.

О, как мы любим лицемерить И забываем без труда То, что мы в детстве ближе к смерти, Чем в наши зрелые года. Еще обиду тянет с блюдца Невыспавшееся дитя, А мне уж не на кого дуться И я один на всех путях. Но не хочу уснуть, как рыба, В глубоком обмороке вод, И дорог мне свободный выбор Моих страданий ...

Солнцем жилки налиты - не кровью - На руке, коричневой уже. Я одна с моей большой любовью К собственной моей душе. Жду кузнечика, считаю до ста, Стебелек срываю и жую... - Странно чувствовать так сильно и так просто Мимолетность жизни - и свою. 15 мая 1913

Дней сползающие слизни, ...Строк поденная швея... Что до собственной мне жизни? Не моя, раз не твоя. И до бед мне мало дела Собственных... - Еда? Спанье? Что до смертного мне тела? Не мое, раз не твое. Январь 1925

Ты прошла сквозь облако тумана. На ланитах нежные румяна. Светит день холодный и недужный. Я брожу один свободный и не нужный... Злая осень ворожит над нами, Угрожает спелыми плодами. Говорит вершинами с вершиной И в глаза целует паутиной. Как застыл тревожной жизни танец! Как на всем играет твой ...

О свободе небывалой Сладко думать у свечи. - Ты побудь со мной сначала, - Верность плакала в ночи, - - Только я мою крону Возлагаю на тебя, Чтоб свободе как закону, Подчинился ты, любя... - Я свободе. как закону, Обручен и потому Эту легкую корону Никогда я не сниму. Нам ли, брошенным в пространстве, Обреченным ...

О, неподатливый язык! Чего бы попросту — мужик, Пойми, певал и до меня: «Россия, родина моя!» Но и с калужского холма Мне открывалася она — Даль, тридевятая земля! Чужбина, родина моя! Даль, прирожденная, как боль, Настолько родина и столь — Рок, что повсюду, через всю Даль — всю ее с собой несу! Даль, ...