В мае 1999 года на меня свалился гонорар. Не то чтобы он был нежданным. (стихи Марина Цветаева)

В мае 1999 года на меня свалился гонорар. Не то чтобы он был нежданным. Но в тот период кругового банкротства получение обещанных денег приравнивалось к выигрышу в лотерею. Я выиграла и испытывала растерянность: как правильно распорядиться суммой, равной моему 8-ми месячному бюджету.
Вариант первый: разделить гонорар на те же восемь месяцев и тратя по два дополнительных доллара в день страдать оттого, что деньги тают, а жизнь не становится нарядней.
вариант второй: совершить фундаментальную покупку вроде молодого холодильника взамен археологического " Саратова". Но что там хранить — макароны и кетчуп?
Вариант третий: по доброй традиции бабушек заначить все " про самый черный день", чтобы однажды наследники отрыли в белье полиэтиленовый пакет с пачкой незнакомых им разноцветных бумажек, перетянутых траурной резинкой. Потому что " самый черный день" у нашей женщины при ее жизни не наступает никогда: поставит в бутылку из-под кефира веточку вербы и любая чернота покажется ей не такой уж радикальной. И тут сами собой вспомнились Маринины строчки " Доля женская, слыхать, тяжела. А не знаю, на весы не брала". Вспомнились и решили судьбу гонорара.
Через месяц, июньским полднем, я ехала пригородной электричкой во Вшеноры, пражское предместье, где с 1922 по 1925 жила Цветаева. Зачем мне именно туда так срочно понадобилось? Затем, что во Вшенорах Марина была счастлива.
Профессорская дочка из старинного московского особнячка, никогда не снимавшая углы, не умевшая растапливать еловыми шишками печь — была счастлива! Русская поэтесса, лишенная родины, читателей, средств к существованию — была счастлива.
У меня отсутствовали только средства и этого хватало для уныния. Мне нужно было понять — как у нее это получалось. Что я там надеялась обнаружить? Адресованное мне письмо от Марины с подробной инструкцией по добыче счастья из условий, приближенных к фронтовым?
Электричка давно ушла, а я как вышла, так и стояла потрясенная, на платформе: все железнодорожное полотно, вширь и вдаль, покрывали маки. Обычный полевой мак — очень трепетный цветок, от любых прикосновений он обморочно осыпается. Эти же росли между шпал, чуть ли не на рельсах. Над ними проносились тяжелые составы, а они только покачивались вслед и даже не думали облетать. Тут можно было бы процитировать Маринины стихи, написанные здесь, во Вшенорах «такая разлилась Россия в три полотнища». Но эти цветы между шпал сами были как прекрасное стихотворение. О ней, тогдашней. О нас, теперешних.
Лилия Гущина «Живая антология.Любимое стихотворение» На фото — Вшеноры, июнь 1999 г.

Похожие статьи:

Поэзия → ИГОРЬ СЕВЕРЯНИН. БЫВАЮТ ДНИ: Я НЕНАВИЖУ... Стихи

Поэзия → ЭДУАРД АСАДОВ. Стихи

Поэзия → ПУШКИН А. С. ПОЭТ. Стихи

Поэзия → ТЮТЧЕВ Ф. И. НАМ НЕ ДАНО ПРЕДУГАДАТЬ. Стихи

Поэзия → КОНСТАНТИН БАЛЬМОНТ. ТЕБЯ Я ХОЧУ... Стихи