голоса их сливаются в убийственный шум.

голоса их сливаются в убийственный шум.
я вставляю наушники. здесь очень душно.
и плацкартный вагон выделяет для дум
всю дорогу. куда еду, не знаю. 'не нужно,

не впадай, — говорит чей-то голос в ушах
мне, — ты в панику'. вид из окна превосходен.
я считаю столбы через каждый их шаг.
за окном льётся ливневый дождь. я доволен.

на двухсотом ударе колёс мне кронштейн
начинает бросаться в глаза. паранойя.
если я не устрою побег, как Дюфрейн,
мои мысли мне сделают больно.

окружающий гул не стихает. король
оголённый опять. что останется вечным,
как не люди, играют которые роль,
вроде, умного? всё это, благо, конечно.

я когда-то уверенным был: моя жизнь,
как сказать бы, сценариев Триера хлеще.
сигарета в руке моей левой дрожит.
с четверга на пятницу, молвили, вещее

сновидение снится. мне снилось, найду
ну какой-то там желтый я зонт, не смекаю.
я объездил почти всю страну. я приду
и найду, иже счастлив я буду. не знаю,

показалось, увидел я братьев Люмьер.
поезд шёл в никуда, и неброский
этот вид остановки. сходить не хотел.
но меня отвлекли, и края у полоски,
но скорей полосы, убирают барьер,
а я мучусь, убрав
из слога
Буковски.

© Иван Баранчиков