Молча шагнёт из вагона метро через станцию.

Молча шагнёт из вагона метро через станцию.
Круглый жетон - его акции и облигации.
Тянет наверх эскалатор синхронно с куплетами,
с теми в которых она с золотыми рассветами,
с вязаным свитером, пахнущим дымом и пряностью,
с этой застывшей в глазах ее трепетной радостью,
с пальцами в тёплых ладонях его онемевшими,
с ними - безудержно лёгкими и повзрослевшими.

Им бы объездить весь мир от Джакарты до Лондона,
мест, чтобы домом им стать еще в мире не создано.
В мире не создано более разных, но родственных,
просто живущих в своих сочинениях собственных.
Им бы всю жизнь провести в шумных спорах о вечности -
принципах, формулах, что приведут к безупречности.
Спорах о том, кто сильнее влюблён, кто безумнее;
море на западе или востоке лазурнее?

Им бы до старости шутки шутить до победного,
не выходить из этапа конфетно-букетного.
Даже когда повзрослели и стали студентами
дети: сын Саша и дочка с глазами-оттенками
моря, того, что в итоге осталось лазурнее.
Так бы, наверно, все было светлее, разумнее.
Ярче и легче, без боли под хрупкими рёбрами,
слаще - без слёз, что копились тазами и вёдрами.

В день, когда лёгкие и до конца повзрослевшие
хором решили озвучить своё наболевшее:
он - что пока не готов на себя брать ответственность,
да и едва ли способен во всём соответствовать
ей - с этим комплексом Бога и жаждой огромного
счёта в офшоре и статуса крайне не скромного.
Так предпоследние выглядят главы в писании
о не сложившемся, но не забытом романе их.

Даже теперь, когда цели, наверно, достигнуты
и идеалами вглубь до изнанки проникнуты:
он до сих пор одинок, на мужском - не захваченный
в плен неопрятных халатов, счетов не оплаченных.
Что ни неделя, то новая броская пассия -
без притязаний, счастливая до безобразия.
Что до неё - муж-магнат с миллионами, статусом.
Старше. На цифру июньских термометра градусов.

С ним ей не шутится, с ним не смеётся, не спорится.
С ним ей рассветы встречать на балконы не ходится.
Хочется свитер, что пах горьким дымом и пряностью.
Хочется тёплых ладоней и той детской радости.
Хочется встретить его дорогой, респектабельной
и убедиться, что выбор единственный, правильный.
Он вспоминает её, а холодным связующим
стали куплеты о их не сложившемся будущем.