Пастух под окошком дудит на свирели - Он молод, силен и, должно

Пастух под окошком дудит на свирели -
Он молод, силен и, должно быть, красив.
Вот только принцессе на то параллельно:
Над ней родовое проклятие висит.
Плющ, мягко взбираясь по каменной кладке
Зеленым ковром подползает к окну.
Принцесса выходит из замка украдкой,
Как только родные и слуги заснут.

И ей параллельно, на все параллельно:
На ветер, на дождь, на промокший подол,
На стадо овец, пастуха со свирелью
И даже на то, что пастух - молодой.
Она подставляет худые ладони
Под воду, и думает, верно, о том
Что ей по-любому осталось недолго -
Так что ей за дело, что будет потом?

А ветер гуляет в сырых коридорах,
Орет, словно банши, и плачет навзрыд.
Портреты на стенах фамильного дома
Похожи на призраков древней игры.
И молнии вспышка нет-нет да осветит
Один злополучный, но крепкий портрет,
Висящий в ряду галереи последним:
На нем - желтоглазый красавец-брюнет.

Таинственный предок проклятого рода,
Он был одержимым влечением Луны,
И, ежели верить преданиям народным
Был тайным слугой самого Сатаны.
Вот только потомки, засевшие в замке
Боятся проклятья его, как огня;
Но черные думы их души терзают
Своей красотой недоступной маня.

Принцесса страдает, и хочется выть ей,
Проклятие рода довлеет над ней.
Она надевает растянутый свитер
Как знак отторжения от прежних корней.
Была б ее воля - загрызла б любого,
Кто вздумает встать у нее на пути!
Принцесса ныряет во тьму, словно в омут
И белой волчицей сквозь звезды летит.

И ей невдомек, что далекие предки
Смеются, за нею следя с высоты, -
Она наконец-то покинула клетку,
И ей параллельно на совесть и стыд.
Ей хочется складывать песни, как паззлы,
И напрочь забыть про фамильный должок...
Она не узнает, что тот, желтоглазый
Над нею лампадку на небе зажег.