Раз и всё.

Раз и всё. И живи теперь дальше сама, как придётся.
Засыпай, повторяя стихи Пастернака/псалом.
Обходи стороной все открытые ямы-колодцы.
Не везёт - так во всём. Упадёшь - вот тебе перелом...

Три. Четыре. Живи. Не родился на свет без кого бы
не смогла ты мечтать или есть, и уж точно дышать.
Впрочем, плачь, если хочется. Жизнь - это вечные пробы.
Если в слёзы поверит продюсер, ты будешь играть

от пролога до титров. Получишь красивый сценарий.
Сочинишь себе образ. Семь. Восемь. Ни шагу назад.
Гардероб, маникюр, новый блеск, босоножки, солярий
и сияй, одинокий светильник, на тысячи ватт.

Восемнадцать. Забыла? Конечно же нет. Не так быстро.
Ты с другими пытаешься вычеркнуть из головы
его голос, рубашку, привычку писать без регистра.
Но чужие слова и ладони вскрывают все швы,

нанесённые тщательно, так скрупулезно, упорно.
Двадцать шесть. Двадцать семь. Двадцать восемь нелепых стежков.
Оказалось, привязанность лечится амбулаторно.
Доставай себе сдержанность из самодельных мешков.

Тридцать два. Тридцать три. Улетай на Сицилию, к морю.
Прихвати пару верных подружек и стопочку книг.
Оттого что ты будешь сидеть в ожидании, sorry,
не вернуть что ушло ни на век, ни на ночь, ни на миг.

Ты научишься думать не в духе "одобрит? оценит?".
Ты сама себе станешь и вектором, и маяком.
Сорок семь. Пятьдесят. Начисляй себе штрафы и пени
за попытку у общих знакомых узнать, как там он.

Шестьдесят. Этот город - большая глухая деревня.
Согласись, не встречаться совсем - вероятность мала.
Прекрати поправлять прядь волос, растушевывать тени
и с улыбкой ответь: "Хорошо" на вопрос: "Как дела?".

Посмотри, ты теперь не ранима - слегка осторожна.
Ты отметила в узком кругу [без него] Рождество.
Девяносто один. Девяносто четыре. Возможно,
без него даже лучше, спокойнее твой статус-кво.

А потом он придёт и расскажет, как вы одиноки
друг без друга. Не души, а сито, дуршлаг, решето.
Усмехнись. Ты ждала, но всему есть пределы и сроки.
Он всего лишь фрагмент твоей памяти. Выдохни. Сто.