Шаркал ножкой столь не принужденно,
Что успел за миг короткой жизни он?
Без сарказма, речью вдохновленный,
Говорил, что жизнь-игра, он ею окрылен.
Кудри светлые со лба убрав небрежно,
Взор бросал лишь только сверху вниз.
Речь лилась настолько дерзко, нежно,
Что под стать ему любой его каприз.
Он играючи отлавливал красавиц первых,
Приглашенья на дуэли так же раздавал.
Лицезреть чтоб оскорбленных от неверных
Жен, ведь жизнь - из масок дивных карнавал.
Ненавидел лицемерие и грубость, облаченную
В красиво сшитый, черный фрак или корсет.
Ему прощалось все за чин и юность, обреченную
Искать ответов, где их не было и так же нет.
А друзья, богатые душой, бедны достатком,
Называли бунтарем его и белою вороной,
Но для общества, в котором жил, было загадкой,
Что в народ простой он был влюбленный.