Лучше тебе не знать из каких глубин добывают энергию те, кто отчаянно

"Лучше тебе не знать из каких
глубин
добывают энергию те, кто
отчаянно нелюбим,
кто всегда одинок словно Белый
Бим
Черное ухо;
как челюскинец среди льдин -
на пределе слуха -
сквозь шумной толпы прибой
различить пытается хоть
малейший сбой
в том как ровно, спокойно, глухо
бьется сердце в чужой груди.
Лучше тебе не знать из каких
веществ
обретают счастье, когда тех
существ,
чье тепло столь необходимо,
нету рядом; как даже за барной
стойкой
одиночество неубиваемо
настолько,
настолько цело и невредимо,
что совсем без разницы сколько
и что ты пьешь -
ни за что на свете вкуса не
разберешь,
абсолютно все оказывается
едино;
и не важно по какому пути
пойдешь,
одиночество будет необходимо,
в смысле - никак его не
обойдешь.
Лучше тебе не знать из каких
ночей
выживают те, кто давно ничей;
как из тусклых звезд, скупо
мерцающих над столицей,
выгребают тепло себе по
крупицам,
чтоб хоть как-то дожить до
утра;
лучше не знать как им порой не
спится,
тем, кто умеет читать по лицам
-
по любимым лицам! -
предстоящий прогноз утрат.
Тем, кто действительно будет
рад,
если получится ошибиться.
Лучше тебе не знать тишины,
говорить, не снижая тона,
лишь бы не слышать в толпе
повсеместного стона:
чем я ему так нехороша?
чем я ей столь не угоден?
Громкость - самая забористая
анаша,
лучшая из иллюзий, что ты
свободен;
и ещё – научись беседовать о
погоде,
способ всегда прокатывает, хоть
и не нов,
чтоб любой разговор вести не
спеша,
лишь бы не знать из каких
притонов - самых безрадостных
снов -
по утрам вытаскивается душа.
Лучше тебе не видеть всех этих
затертых пленок,
поцарапанных фотографий -
потому что зрачок острее чем
бритва;
лучше не знать механизм
человеческих шестеренок,
у которых нарушен трафик,
у которых не жизнь, а сплошная
битва -
и никто не метит попасть в
ветераны:
потому что их не спасет ни одна
молитва,
никакой доктор Хаус не вылечит
эти раны.
Лучше тебе не знать ничего о
них, кроме
факта, что те, кто всегда живут
на изломе,
отлично владеют собой и не
смотрятся лживо,
если хохочут, будто закадровым
смехом в ситкоме;
что те, кто всегда веселы, и
ярко сияют, и выглядят живо –
на деле
давно
пребывают
в коме.”