Страстная поэзия

Мне нечего с тобой ловить,
ты слишком высоко, я низко,
гнезда с тобою нам не свить,
а только пить по клубам виски.
И танцевать, закрыв глаза,
безумный вальс в софитов свете.
Вином покажется роса,
вопрос покажется ответом…
По небу чиркнет птичек бритвой,
оставив

моё небо расплакалось,
милая.
мы останемся прежними,
что бы там ни было.
пережили морозы
и эти ливни стеной
переживём.
моё небо расплакалось
горьким июньским дождём.
держи мою руку,
вместе легче болеть
друг за друга.
держи мою руку.
я заберу себе все твои

"Лучше тебе не знать из каких
глубин
добывают энергию те, кто
отчаянно нелюбим,
кто всегда одинок словно Белый
Бим
Черное ухо;
как челюскинец среди льдин -
на пределе слуха -
сквозь шумной толпы прибой
различить пытается хоть
малейший сбой
в том как ровно,

Мне от тебя остался синий дым,
невкусный кофе в скомканной
постели,
и «мокрый нос» с окрасом голубым,
что так любил встречать тебя у
двери.
Мне от тебя остался венский лес,
вернее, сказки призрачного леса,
твои стихи по поводу и без
и милый хлам из длинных

От счастья обалдев, тоскуя или
ссорясь,
В один из рядовых, обыкновенных
дней
Возьмите карандаш. И напишите
"совесть".
И вспомните, когда вы думали о
ней!
На что мы время тратим?
Куда мы мчимся, как в бреду?
С меня довольно! Надоело, хватит!
Остановите Землю,

Я скучаю по детству. Скучаю по
этим дворам,
По корабликам в лужах, черёмухе,
майским жукам...
По счастливым улыбкам друзей, по
полночным кострам,
И по лицам ребят, и по нашим
ночным "казакам"...
По наивной беспечности в наших
весёлых глазах,
Детским тайнам,

Стиснув до белизны кулаки,
Я не чувствую боли.
Я играю лишь главные роли -
Пусть они не всегда велики,
Но зато в них всегда больше соли,
Больше желчи в них или тоски,
Прямоты или истинной воли -
Они страшно подчас нелегки,
Но за них и награды поболе.
Ты же

Бог весеннего серого неба
Мне сказал, что сегодня Суббота,
Починил прошлогодние крылья,
Подарил ощущенье полёта.
Бог кошачьего мокрого рая
Дал мне пару полезных советов,
А бессовестно ласковый ветер
Раскружил на все стороны света.
И на улице быстро стемнело,
И

скоро зима умрёт – март достаёт
кинжал.
я разбиваю лёд, мне ничего не
жаль.
надо бы провести, выпить за
упокой…
- мама, ты погостить? пледом меня
укрой…
зябко здесь, входа нет. в комнате
стынет чай.
греет цветастый плед, надобно
отвечать
прошлому за грехи.

Уходят люди, уезжают, исчезают...
Стирает время в памяти черты.
Как будто в старых книгах
засыхают
Гербарием засохшие цветы...
Мы провожаем лица до перрона,
Сажаем в поезда без номеров...
И в огоньках последнего вагона
Тускнеют образы затерянных
миров...
Уходят