В салон почти пустой маршрутной Газели с трудом влез старик.

В салон почти пустой маршрутной «Газели» с трудом влез старик. Единственный пассажир в маршрутке, молодой парень-студент, оторвавшись от окна, окинул дедушку взглядом. Тот был очень старый, его лицо было сплошь в морщинах, а в водянисто-голубых глазах была грусть. Присев на свободное место, он, кряхтя, полез в карман своего старого пальто. Кондуктор, уже немолодая женщина, смотрела за его движениями в ожидании того, что старик достанет десятирублевую купюру и заплатит за проезд. Однако старик не торопился этого делать. Он долго шарил в кармане, потом начал шарить в другом. Видно, не найдя того, что надо, он полез во внутренний карман пальто. Все это он делал очень медленно. Это начинало раздражать кондуктора. Она уже и билет оторвала старику, однако тот не торопился с оплатой. Женщина очень устала за сегодняшний день: чтобы успеть на работу, она встала в половине шестого утра и с тех пор не смогла нормально отдохнуть.
Старик тем временем все еще никак не мог найти того, чего искал. Он отстегнул пальто и полез в карманы своего твидового пиджака, на воротнике которого блестела звезда. Парень-студент, увидев ее, прямо-таки ахнул: это была звезда Героя Советского Союза. Рядом со звездой он также заметил несколько орденов: «За отвагу», Орден Великой Отечественной войны, медаль «За освобождение Ленинграда».
Кондуктор тоже заметила то, что было на пиджаке старика, однако значения этому не придала. «Эти все медальки любой прицепить может.… Пусть показывает корочку ветерана» - с раздражением подумала она, прощаясь с целыми десятью рублями, которые старик, судя по всему, не заплатит.
Однако старик не мог нигде найти удостоверения участника Великой Отечественной войны. Потом он вспомнил, что оставил его дома.
- Дочка, я – ветеран, забыл дома удостоверение просто вот чего-то… - прекратив шарить по карманам, с трудом сказал старик, попытавшись улыбнуться. Не так давно он перенес инсульт, и теперь каждое слово давалось ему с трудом.
- Без удостоверения не выпущу. Эти медальки вон твои, дед, ничего еще не говорят, такие на базаре может любой купить да ходить с ними потом, - со злостью выпалила кондуктор.
- Доченька… Да где ж ты такие медали-то найдешь?… - удивленно спросил старик.
- Мне плевать, дедушка, или показываешь удостоверение, или плати за проезд, - в ее голосе слышалось раздражение.
- Да я же тебе говорю, что забыл я удостоверение дома. А денег-то нет у меня с собой. Да ты посмотри на медали-то мои! Я же Герой Советского Союза! Где ты такие медали достанешь, доченька?
- Сейчас все можно достать!
- Неужели мы ради таких, как ты, шестьдесят лет назад в окопах под Ленинградом ползали? – в голосе старика не было ярости, в нем была странная грусть и сожаление. – Мы же ради вас, детей наших, фашистов убивали, сил не щадя, доченька! Ради того, чтоб над вами мирное небо было, воевали мы, не зная отдыха! Доченька… - старик замолчал, посмотрел куда-то вдаль, в окно, вздохнул и полез в карман за кошельком. Достав его, он вытащил оттуда помятую купюру.
Женщина сидела, явно торжествуя. Она что ли виновата, что старики всякие удостоверения дома забывают, в конце концов? И врут еще, что денег у них нет!
- На, возьми, доченька… Последние денежки отдаю.
- Дедушка, постойте! – вдруг подал голос парень. Он достал из кармана десятирублевую купюру и протянул женщине. Последняя была в растерянности. Неужели парень решил заплатить за старика? Ну, хотя, деньги-то его, что хочет, пусть и делает. Она дала студенту билет. Тот, в свою очередь, дал его в руки дедушке.
Ветеран дрожащими руками молча принял билет из рук юноши.
- Спасибо тебе, сынок… - чуть слышно прошептал он. – Здоровья тебе, родимый, и всем твоим родным, любви, счастья… Спасибо, родненький…
Парень лишь улыбнулся в ответ.
- Да не за что, дедушка. Это вам здоровья и счастья! Спасибо вам за все, дедушка, спасибо вам за нас, за мирное небо над нашей головой…
Старик отвернулся к окну. Дрожащими руками он сжимал в руке купленный парнем билетик. Потом он закрыл глаза. Из глаз его потекли слезы…