Блог клуба Ирина Тульская

А над Москвой сегодня благодать,
Благоговенье и благоуханье,
Как будто Бабье лето на прощанье
Ей подарило молодую стать.

Теплом согрело суматошность дней,
Умыло воздух синевой весенней
И наложило золотые тени
На веки загрубевшие аллей.

Москва, меня ты с юных лет звала...
Вокзальный ропот, аромат Шанели,
Кузьминский парк и голубые ели,
Церквей преображенных купола…

А над Москвой звенят колокола
Заоблачно, невыносимо, зыбко…
И Бабье лето с ласковой улыбкой
Целует Патриарших зеркала.

Когда ни выглянешь в окно –
Неспешность жизни, неба вечность,
Бесед на лавочке сердечность
Под стук костяшек домино.

Здесь в полночь гаснут фонари,
Чтоб не нарушить прелесть ночи,
И нежность звёздная, как хочет,
Царит до утренней зари.

И я тут, как хочу, живу,
Перед собой сама в ответе
За мир, где бабочки да дети
Тревожат сонную траву.

Уехать из гиблого места...И – тезис не нов:
Начать всё сначала в счастливом и правильном «где-то»,
Чтоб больше не биться в сетях замусоленных слов,
Которые в прошлое канут навеки, как в Лету.

Стараться забыть горделивую царскую стать,
И в сны не пускать никогда эти старые тени,
Сердитого города больше названья не знать,
Не слышать скрипенье трамваев, как зов Провиденья.

Себе объяснять, что пора бы давно позабыть
Мосты, и решётки, и музыку Летнего сада,
И снова скучать и, наверное, вечно любить
Лепнины седеющих в сырости Невских фасадов.

Август-август, ты сдаёшься, милый,
как больной, уставший старичок.
Вот уже с залива небом стылым
лебедей заточенный крючок
полетел кормиться на запруду.
А оттуда – кто их знает? Ведь
лебедям прекрасным, словно – чуду,
незаметно надо улететь.
Август-август, был со мной ты нежным:
паутины порванной струна
распрощалась с летом – безмятежно.
Облаков сплошная пелена
в ночь луну впустила и – закрылась,
только мне знакомая звезда
смотрит с неба, словно Божья милость,
невесть как попавшая сюда,
жжёт виски осиротевших сосен
в кружевах игольчатых теней.
И не скрасит золотая осень
грусть и серость осени моей…

Вот опять в бесконечность праздную
Ночь смывает закатный свет.
Что-то чудится несуразное
На стекле, как слезинки след.

Не читается мне, не молится,
И такая в душе тоска...
Млечный путь, словно терний, колется
У седого луны виска.

Не позволю себе задуматься,
Ни вздохнуть, ни глотнуть воды…
Первый снег – он такая умница,
Заметёт все твои следы...

Позвони мне, пожалуйста, вечером,
На излёте уставшего дня,
Я оставлю звонок неотвеченным,
Всё равно он согреет меня.

Пусть улягутся страсти весенние,
Разлетятся, как дым без огня…
Твой звонок мне сегодня – спасение,
Всё равно он согреет меня.

Если боль перехватит дыхание,
Если жить не останется сил –
Всей своею душою израненной
Буду помнить, что ты позвонил.

Надышавшись в дороге озоном,
Заворчит, приближаясь, гроза.
По каким-то небесным законам
Потемнеет в кольце бирюза.

Зачастят исступлённо тамтамы
Под шамановой резвой рукой,
Я же знаю, ты взрослая, мама,
Ничего мне не страшно с такой!

Жизнь покатит дорогою длинной:
Школа, ВУЗ и рожденье семьи,
Но седая вплелась паутина
В светло-рыжие косы твои...

И опять посиделки на кухне,
И напротив – улыбка твоя.
Вечер снова грозою набухнет,
А из взрослых у нас – только я...

Ветер кроны деревьям обгложет,
Их стволы поломает до пней.
Мне бы стать хоть на каплю моложе,
Или нет – хоть на каплю сильней...

Не дам ответ на каверзный вопрос,
Уйду финалом суетного дня.
Твой пёс смешной в смущеньи морщит нос –
Тебя он любит больше, чем меня,

Но всё же – выйдет проводить к дверям.
Шепну ему бесстрастное: – Пока!
А ты теперь поймёшь, что было зря:
Всё время ждать привычного звонка.

Молчать, поверь – не худшая беда!
Зачем тоской тревожить небеса?
Но я, наверно, вспомню... Иногда...
Глаза твои – стареющего пса.

Ночь была тополями надушена
И от лунного света бела,
Я любовь, как листочек засушенный,
В непрочитанной книге несла.

Заглянула, да вот – не поверила
Невесомой наивности строк,
Разделила, сложила, примерила –
Только вышло не в лад и не впрок.

Ночь была хлопотливая, душная –
Комарами звенящая муть,
Я любовь, как листочек засушенный,
Отпустила – уже не вернуть...

Час придёт, что Господь назначит,
И ещё, вся грехом дыша,
Ужасается, бьётся, плачет
Потерявшая плен Душа,
Сорок дней дожидаясь знака:
Что ей выйдет – Тартар иль свет,
Если плоти – погост да рака,
Где, по сути, различий нет.
Дождь читает молитвы крышам,
По карнизам стучит туше.
А Душа ничего не слышит,
Ей уже хорошо, Душе...