ДЖОАН К. РОУЛИНГ. ГАРРИ ПОТТЕР И КАМЕНЬ ВОЛШЕБНИКА. (Гарри Поттер - 1)

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ. ХЭЛЛОУИН
 Малфой не поверил своим глазам, когда увидел Гарри и Рона в Хогвартсе на следующий день, не выспавшихся, но чрезвычайно довольных. Утром они уже решили, что встреча с трехголовой собакой оказалась удачным приключением и мечтали продолжить знакомство. В это время Гарри поведал Рону о свертке, который, видимо, переместился из Гринготтс в Хогвартс, и они некоторое время обдумывали, что же требует такой охраны? "Это либо очень ценная вещь, либо очень опасная", — сказал Рон. "Или и то и другое сразу", — добавил Гарри.
 Но так как вся имевшаяся у них информация сводилась к тому, что длина свертка около пяти сантиметров, шансы отгадать, что это такое без дополнительных подсказок, были минимальны.
 Невилл и Эрмиона не выказали ни малейшего интереса к тому, что охранялось трехголовой собакой, сторожившей люк. Невилл вообще не мечтал увидеть собаку снова.
 Эрмиона теперь не разговаривала с Гарри и Роном, но у нее был такой покровительствующий я-все-знаю вид, что они видели в этом дополнительный бонус. Они мечтали отомстить Малфою, и к их удовольствию, случай представился примерно неделю спустя.
 Утром, совы влетели в Большой Зал как обычно, но все сразу обратили внимание на узкий сверток, который несли шесть ушастых сов. Гарри, так же как и все, умирал от любопытства узнать, что же там такое в этом свертке, и был изумлен, когда совы снизились и уронили сверток на стол перед ним, смахнув бекон на пол. Они едва упорхнули, когда еще одна сова бросила на сверток письмо.
 Первым делом Гарри открыл письмо, и к счастью, правильно, потому что оно гласило:
 НЕ ОТКРЫВАЙ ПОСЫЛКУ ЗА СТОЛОМ
 В ней Нимбус Две Тысячи, но я не хочу, чтобы все знали, что у тебя есть метла, в то время, как они о ней мечтают. Оливер Вуд будет ждать тебя на стадионе в семь вечера для первого занятия.
 Профессор МакГонагалл
 Гарри с трудом скрывал ликование, протягивая записку Рону.
 "Нимбус Две Тысячи! — простонал Рон с завистью. — Я такой даже в руках не держал".
 Они быстро покинули зал, чтобы открыть сверток в одиночестве до первого занятия, но на полпути через коридор, они увидели Крабба и Гойла, преграждающих дорогу к лестнице. Малфой выхватил сверток из рук Гарри и пощупал его.
 "Метла, — сказал он, бросая его Гарри с выражением зависти и злобного удовлетворения на лице. — На этот раз тебя выгонят, Поттер, первачкам нельзя иметь метлы".
 Рон не выдержал.
 "Это не какая-то там старая метла, — сказал он. — Это Нимбус Две Тысячи. Что ты там говорил у тебя дома, Малфой, Комета Двести Шестьдесят? Рон подмигнул Гарри. — Кометы, конечно, здорово смотрятся, но они не той категории, что Нимбус".
 "Откуда тебе знать, Висли, у тебя не хватит денег даже на половину рукоятки, — огрызнулся Малфой. — Боюсь тебе и твоим братьям придется собирать метлу по прутику".
 Прежде чем Рон успел ответить, в районе локтя Малфоя появился Профессор Флитвик.
 "Надеюсь, вы не спорите, мальчики?" — пропищал он.
 "Поттеру прислали метлу, Профессор", — быстро сказал Малфой.
 "Да, да, все правильно, — сказал Профессор Флитвик, бросая взгляд на Гарри. — Профессор МакГонагалл рассказала мне о чрезвычайных обстоятельствах, Поттер. Какая модель?"
 "Нимбус Две Тысячи, сэр, — ответил Гарри, пытаясь удержаться от хохота при виде ужаса на лице Малфоя. — И я получил ее именно благодаря Малфою", добавил он.
 Гарри и Рон поднялись по ступенькам, задыхаясь от смеха над яростью и смущением Малфоя. "Но ведь это правда, — выдавил Гарри, когда они добрались до верха мраморной лестницы. — Если бы он не стащил Напоминар Невилла, я не попал бы в команду..."
 "Значит, ты думаешь, это награда за нарушение правил?" — услышали они сердитый голос сзади. Эрмиона шагала вверх, неодобрительно глядя на сверток в руках Гарри.
 "Я думал, ты с нами не разговариваешь", — сказал Гарри.
 "И будешь продолжать в том же духе, — добавил Рон, — ведь это идет нам на пользу".
 Эрмиона последовала прочь, высоко задрав нос.
 Гарри было очень трудно сосредоточиться на занятиях в этот день. Мысли бродили где-то в районе спальни, где под кроватью лежала его новая метла, или устремлялись к его первому уроку Квиддитча этим вечером. Он проглотил ужин, не замечая, что ест и ринулся вверх по лестнице вместе с Роном, чтобы развернуть наконец Нимбус Две Тысячи.
 "Вот это да!" — вздохнул Рон, когда она выкатилась на покрывало кровати.
 Даже Гарри, ничего не понимавший в метлах, подумал, что она смотрится просто замечательно. Гладкая и сверкающая, с рукояткой из красного дерева, длинными прямыми прутьями на хвосте и надписью золотом Нимбус Две Тысячи наверху.
 Ближе к семи часам, Гарри вышел из замка и в сумерках отправился на стадион. Он еще ни разу не был там. Сотни мест возвышались на стойках вокруг поля, для того чтобы зрители могли непосредственно следить за игрой. На каждом конце поля стояло три золотых шеста с маленьким кольцом наверху. Они напоминали маленькие пластиковые палочки, через которые дети Магглов выдувают мыльные пузыри, за исключением размера: пятьдесят футов вышиной.
 Гарри так хотелось полетать, что он не смог дождаться Вуда. Он оседлал свою метлу и взлетел. Вот это ощущение — он устремлялся к шестам, разворачивался и кидался обратно, потом с ускорением взлетал к небу или падал вниз. Нимбус Две Тысячи слушалась малейшего прикосновения.
 "Эй, Поттер, спускайся!"
 Это был Оливер Вуд. Подмышкой он тащил большую корзину. Гарри приземлился рядом с ним.
 "Здорово, — сказал Вуд, восторженно глядя на Гарри. — Я вижу, что имела в виду Профессор МакГонагалл… ты и в самом деле рожден для этого. Сегодня я объясню тебе правила, а потом ты присоединишься к команде, тренировки три раза в неделю".
 Он открыл корзину. Внутри лежали четыре разных мяча.
 "Вот, — сказал Вуд, — смотри. Правила Квиддитча очень просто понять, но играть в него не так просто. В каждой команде семь игроков. Трое называются Нападающими".
 "Нападающие", — повторил Гарри, когда Вуд вытащил из корзины красный мяч размером с футбольный.
 "Он называется Кваффл, — сказал Вуд. — Нападающие перебрасывают Кваффл друг другу и пытаются забросить его в одно из колец, чтобы заработать очки. Десять очков за каждое попадание. Ты меня слушаешь?"
 "Нападающие перебрасывают Кваффл и пытаются попасть в кольцо, повторил Гарри. — Так это похоже на баскетбол верхом на метле с шестью кольцами, да?"
 "Что такое баскетбол?" — спросил Вуд с любопытством.
 "Неважно", — быстро ответил Гарри.
 "И еще в команде есть игрок, который называется Защитник — я Защитник Гриффиндора. Я должен находиться возле колец и не давать противнику забивать мяч".
 "Три нападающих, один Защитник, — сказал Гарри, который решил запомнить все сразу. — Они играют Кваффлом. Так, понял. А эти зачем?" — он показал на три оставшихся мяча.
 "Я сейчас покажу, — сказал Вуд. — Подержи".
 Он протянул Гарри биту, чуть короче бейсбольной.
 "Я покажу тебе, что делают Бладжеры, — сказал Вуд. — Вот эти мячи называются Бладжерами".
 Он показал на два одинаковых мяча, блестящего черного цвета, чуть поменьше красного Кваффла. Гарри показалось, что они пытаются вырваться из ремней, удерживающих их в корзине.
 "Лучше отойди", — предупредил его Вуд. Он наклонился и выпустил один Бладжер.
 Черный мяч взмыл высоко в воздух и спикировал вниз, целясь Гарри в голову. Гарри отбил его битой, чтобы не остаться со сломанным носом, мяч зигзагом отлетел, сделал круг, как бумеранг, и кинулся на Вуда, который схватил его и прижал к земле.
 "Понял? — пропыхтел Вуд, запихивая мяч обратно в корзину и опутывая его ремнями. — Бладжеры носятся по полю, пытаясь сбить игроков с метл. Вот почему в каждой команде по два Отбивающих — у нас близнецы Висли — их задача, защитить своих игроков от Бладжеров и направить их на команду соперника. Вот так — ты все понял?"
 "Трое Нападающих забивают Кваффл, Защитник охранят кольца, Отбивающие не дают Бладжерам попасть в своих", — быстро проговорил Гарри.
 "Отлично", — сказал Вуд.
 "Гм — а Бладжеры кого-нибудь когда-нибудь убивали?" — спросил Гарри, надеясь, что это звучит беззаботно.
 "В Хогвартсе никогда. Пара сломанных челюстей — это худшее, что случалось. Последний член команды это Ловец. То есть ты. Тебе не надо волноваться о Кваффле или Бладжерах, если только мне не разобьют голову. Хотя о Бладжерах тебе вообще можно не волноваться, Висли сами — два Бладжера в человеческом обличье. Два сапога пара".
 Вуд достал из корзинки четвертый мяч. По сравнению с Кваффлом или Бладжерами, это был совсем маленький шарик, размером с крупный грецкий орех. Он блестел золотом и взмахивал маленькими серебряными крылышками.
 "Вот это, — сказал Вуд. — Золотой Снитч, и он самый главный из мячей. Его очень трудно поймать, потому что он мал, и его нелегко увидеть. Поймать его — задача Ловца. Тебе придется уворачиваться от Нападающих, Отбивающих, Бладжеров и Кваффла, чтобы поймать Снитч быстрее Ловца другой команды, потому что если Ловец поймает Снитч, его команда получает дополнительные сто пятьдесят очков и почти всегда выигрывает. Вот почему выбор Ловца очень важен. Матч Квиддитча заканчивается, когда пойман Снитч, поэтому он может продолжаться хоть сто лет — рекорд был три месяца, игроков приходилось менять, чтобы они хоть чуть-чуть поспали. Ну вот и все — есть вопросы?"
 Гарри покачал головой. Он понял, что он должен делать, но вот вопрос как это сделать, мог оказаться очень сложным.
 "Пока не будем тренироваться со Снитчем, — сказал Вуд, осторожно упаковывая его обратно в корзину. — Слишком темно, можем потерять. Давай попробуем вот с этими".
 Он вытащил пакет обычных мячей для гольфа и через несколько минут, когда они поднялись в воздух, он начал бросать их во всех направлениях, а Гарри ловил.
 Гарри не пропустил ни одного мяча, и Вуд был просто в восхищении. Через полчаса стало совсем темно, и они закончили тренировку.
 "На Кубке Квиддитча в этом году будет твое имя, — радостно сказал Вуд, когда они тащились обратно в замок. — Я не удивлюсь, если ты окажешься лучше, чем Чарли Висли, который играл бы за Англию не прельстись он идеей охоты за драконами".
 Наверное, из-за того, что он был теперь очень занят, еще и тренировки по Квиддитчу сверх обычной домашней работы, но Гарри едва мог поверить, что прошло уже два месяца как он в Хогвартсе. Он чувствовал, что Хогвартс стал его домом больше, чем Прайвет Драйв. Занятия становились все более и более интересными теперь, когда они прошли основы.
 Утром тридцать первого октября они проснулись от восхитительного запаха печеной тыквы, струившегося по коридорам. К тому же Профессор Флитвик объявил на уроке Колдовства, что они начинают учиться как поднимать предметы в воздух, то, о чем они все мечтали с тех пор, как он продемонстрировал левитацию на жабе Невилла. Профессор Флитвик разбил класс на пары. Гарри оказался вместе с Симусом Финниганом (ему очень повезло, потому что Невилл пытался перехватить его взгляд). А вот Рон оказался в паре с Эрмионой Грангер. Было трудно сказать, кто больше злится по этому поводу: Рон или Эрмиона. Она не разговаривала с ними с того дня, как Гарри получил метлу.
 "И не забудьте то изящное движение запястьем, которое мы отрабатывали! — пропищал Профессор Флитвик, как обычно взбираясь на свою кипу книг. Резкий взмах, вверх и вниз, запомните, вверх и вниз. И, конечно, очень важно правильно произносить слова — никогда не забывайте о волшебнике Баруфио, который сказал "с" вместо "ф" и оказался придавлен к полу здоровенным быком".
 Выяснилось, что это очень трудно. Гарри и Симус делали резкий взмах, вверх и вниз, но перо, которое должно было взмыть к небесам, почему-то продолжало лежать на столе. Симус так воодушевленно махал палочкой, что поддел перо и поджег его — и Гарри пришлось тушить его с помощью шляпы.
 Рону за соседним столом тоже не везло.
 "Вингардиум Левиоза!" — кричал он, размахивая длинными руками, как крыльями мельницы.
 "Ты неправильно говоришь, — набросилась на него Эрмиона. — Нужно Вин-гар-диум Леви-о-за, произноси "гар" медленно и аккуратно".
 "Давай сама, раз ты такая умная".
 Эрмиона закатала рукава своей мантии, взмахнула палочкой и произнесла: "Вингардиум Левиоза!"
 Их перо взлетело со стола и поднялось на четыре фута.
 "Молодчина! — закричал Профессор Флитвик, хлопая в ладоши. — Посмотрите все, у Мисс Грангер получилось!"
 До конца занятия Рон пребывал в чрезвычайно мрачном настроении. "Неудивительно, что ее никто не выносит, — сказал он Гарри, когда они пробирались сквозь толпу в коридоре. — Она и в самом деле не подарок. Просто кошмар, если честно".
 Гарри столкнулся с кем-то, пока смотрел на Рона. Это оказалась Эрмиона. Гарри бросил на нее взгляд — и с удивлением увидел, что она плачет.
 "Я думаю, она тебя слышала".
 "Ну и что? — сказал Рон неловко. — Она должна была заметить, что у нее совсем нет друзей".
 Эрмиона не пришла на следующий урок и не показывалась весь день. Когда они спускались в Большой Зал на праздник Хэллоуина, Гарри и Рон услышали, как Парвати Патил говорит своей подружке Лавендер, что Эрмиона плачет в женском туалете и просит, чтобы ее не трогали. Рон еще больше смутился, но в следующий момент они вошли в Большой Зал, где праздничные украшения вытеснили мысли об Эрмионе.
 Тысяча летучих мышей выпорхнули внезапно из стен и потолка и черной тучей пронеслись над столами так, что пламя свечей в тыквах затанцевало. В ту же секунду на золотых блюдах появились угощения, как на банкете первого сентября.
 Гарри как раз накладывал себе печеный картофель, когда в зал, задыхаясь, вбежал Профессор Квиррелл, в перекошенном тюрбане и с выражением ужаса на лице. Все следили, как он добрался до кресла Дамблдора, оперся на стол и выпалил: "В подземелье — тролль — думал, надо вам сказать".
 И упал в обморок.
 Все разом заговорили. Дамблдору пришлось пустить несколько пурпурных фейерверков, чтобы установилась тишина.
 "Префекты, — громко объявил он, — отведите свои Колледжи в общежития, сейчас же!"
 Перси был в своей стихии.
 "Следуйте за мной! Первогодки, соберитесь вместе! Не бойтесь тролля, если будете меня слушаться! Идите прямо за мной! Дайте дорогу, первый класс, вперед! Извините, я префект!"
 "Как мог тролль пробраться в замок?" — спросил Гарри, когда они поднимались по лестнице.
 "Не спрашивай меня, я думал, они ужасно глупые, — сказал Рон. — Может, его впустил Пивз, чтобы пошутить на Хэллоуин".
 Они встречали группы учеников, спешивших в разных направлениях. Когда они протолкались сквозь толпу потерявшихся Хаффлпаффцев, Гарри схватил Рона за руку.
 "Я подумал — Эрмиона".
 "Что такое?"
 "Она не знает про тролля".
 Рон закусил губу.
 "Ну, хорошо, — сказал он наконец, — но лучше, чтобы Перси нас не видел".
 Пригнувшись, они присоединились к Хаффлпаффцам, идущим в другую сторону, проскользнули в пустынный боковой коридор и поспешили к женскому туалету. Едва они повернули за угол, как услышали быстрые шаги позади.
 "Перси!" — прошипел Рон, затаскивая Гарри за статую каменного грифона.
 Однако, выглянув из своего укрытия, они увидели не Перси, а Снэйпа. Он пересек коридор и пропал из виду.
 "Что он делает? — спросил Гарри. — Почему он не в подземелье с остальными учителями?"
 "Спроси что полегче".
 Они на цыпочках побежали по коридору, прислушиваясь к удаляющимся шагам.
 "Он идет на третий этаж", — сказал Гарри, но Рон сжал его руку.
 "Ты ничего не чувствуешь?"
 Гарри принюхался и почувствовал ужасный запах: смесь старых носков и общественного туалета, который уже давно не чистили.
 А потом они услышали — низкое рычание и шаркающие шаги гигантских ног. Рон махнул рукой — в конце коридора, слева, что-то огромное двигалось на них. Они нырнули в тень и смотрели, как это что-то входит в полосу лунного света.
 Зрелище было ужасным. Двенадцать футов роста, тело, покрытое бугристой гранитно-серой кожей, похожее на валун с маленьким лысым кокосовым орехом наверху. У него были короткие ноги толщиной со ствол дерева и плоскими длинными ступнями. Пахло оно просто невыносимо. Оно сжимало в своих длинных руках огромную деревянную дубину, волоча ее по полу.
 Тролль остановился рядом с дверным проемом и заглянул внутрь. Он подвигал длинными ушами, напрягая свой маленький мозг, потом медленно протиснулся в комнату.
 "Ключ в замке, — прошептал Рон. — Мы можем запереть его".
 "Классная идея", — сказал Гарри нервно.
 Они добежали до открытой двери, кусая губы и молясь, чтобы тролль не решил выйти как раз в этот момент. Одним прыжком Гарри схватил ключ, захлопнул дверь и запер ее.
 "Мы сделали это!"
 Охваченные радостью от своей победы, они кинулись обратно по коридору, но когда добежали до угла, они услышали звук, от которого их сердца остановились — крик ужаса — и он доносился из комнаты, которую они только что заперли.
 "Ох, нет", — произнес Рон, бледнея как Кровавый Барон.
 "Это женский туалет!" — выдохнул Гарри.
 "Эрмиона!" — сказали они вместе.
 Это было последним, о чем они бы мечтали, но что им оставалось делать? Повернув обратно, они ринулись в коридор и повернули ключ трясущимися руками. Гарри распахнул дверь, и они ворвались внутрь.
 Эрмиона Грангер прижималась к противоположной стене, вид у нее был такой, словно она сейчас упадет в обморок. Тролль приближался к ней, сшибая на ходу раковины.
 "Надо сбить его с толку!" — сказал Гарри Рону безнадежно и, схватив кран, метнул его в стену со всей силой.
 Тролль остановился в нескольких футах от Эрмионы. Он обернулся, глупо сощурившись, чтобы посмотреть, что вызвало шум. Его маленькие глазки заметили Гарри. Он поколебался, но двинулся к нему, поднимая дубину.
 "Эй, гороховый мешок!" — завопил Рон с другого конца комнаты и бросил в тролля металлической трубой. Казалось, тот не заметил трубы, ударившей его в плечо, но услышал оклик и остановился, поворачивая свое рыло к Рону и дав Гарри время обежать вокруг.
 "Ну давай же, беги!" — закричал Гарри Эрмионе, пытаясь тащить ее в сторону двери, но она не двигалась, все еще прижимаясь к стене и в ужасе открыв рот.
 Их крики и эхо, видимо выведи тролля из себя. Он снова взревел и двинулся к Рону, самому ближнему и не имевшему путей к отступлению.
 Тогда Гарри совершил очень смелый и глупый поступок: он разбежался, прыгнул и схватил тролля сзади за шею. Тролль не почувствовал, что Гарри повис на нем, но даже тролль заметит, если ему ткнуть в нос большую ветку, а волшебную палочку Гарри сжимал в кулаке — и когда он прыгнул, она попала прямо троллю в ноздрю.
 Взвыв от боли, он начал вертеться, размахивая дубиной, Гарри вцепился в него изо всех сил: в любой момент тролль мог сбросить его или огреть дубиной.
 Эрмиона в страхе осела на пол; Рон выхватил свою волшебную палочку — и, не зная, что будет делать, услышал, что выкрикивает первое пришедшее в голову заклинание: "Вингардиум Левиоза!"
 Дубина внезапно выскользнула из лапы тролля — поднялась вверх, медленно перевернулась — и рухнула с отвратительным хрустом на голову своего хозяина. Тролль замер на месте и свалился вниз мордой так, что вся комната дрогнула.
 Гарри поднялся на ноги. Он дрожал и задыхался. Рон неподвижно стоял, сжимая палочку, глядя на дело своих рук.
 Эрмиона заговорила первой.
 "Он — мертв?"
 "Я так не думаю, — сказал Гарри. — Думаю, он в нокауте".
 Он наклонился и вытащил свою волшебную палочку из носа тролля. Она была покрыта чем-то похожим на комковатый серый клей.
 "Уф — распустил сопли".
 Он вытер ее о штаны тролля.
 Неожиданный шум и громкие шаги заставили их всех поднять головы. Они не слышали, какой устроили тарарам, но уж, конечно, кто-нибудь внизу должен был слышать удары и рев тролля. В следующую секунду в комнату ворвалась Профессор МакГонагалл, по пятам преследуемая Снэйпом и с Квирреллом в арьергарде. Квиррелл бросил взгляд на тролля, издал тихий всхлип и сел на унитаз, схватившись за сердце.
 Снэйп склонился над троллем. Профессор МакГонагалл уставилась на Гарри и Рона. Гарри никогда не видел ее такой злой. Ее губы побелели. Его надежда выиграть пятьдесят очков Гриффиндору, быстро таяла.
 "О чем вы думали? — сказала Профессор МакГонагалл с холодным гневом в голосе. Гарри посмотрел на Рона, стоявшего все так же неподвижно и сжимавшего в руках волшебную палочку. — Вам просто повезло, что он вас не убил. Почему вы не в общежитии?"
 Снэйп бросил на Гарри пронзительный взгляд. Гарри уставился в пол. Он мечтал, чтобы Рон опустил палочку.
 Потом из тени донесся тоненький голосок.
 "Пожалуйста, Профессор МакГонагалл — они искали меня".
 "Мисс Грангер!"
 Эрмионе наконец удалось подняться на ноги.
 "Я сама пошла охотиться на тролля, потому что я — я думала, что смогу с ним справиться — понимаете, я все о них прочитала".
 Рон уронил палочку. Эрмиона Грангер, отъявленно врущая преподавателю?
 "Если бы они не нашли меня, я бы уже погибла. Гарри ткнул ему в нос волшебную палочку, а Рон ударил тролля его же собственной дубиной. У них не было времени кого-то позвать. Он уже добрался до меня, когда они появились".
 Гарри и Рон попытались сделать вид, что именно так все и было.
 "Ну — в таком случае… — сказал Профессор МакГонагалл, глядя на них. Мисс Грангер, Вы сошли с ума, как Вы могли подумать, что справитесь с горным троллем?"
 Эрмиона опустила голову. Гарри не мог выговорить ни слова. Эрмиона была последним человеком, который пошел бы против правил, но именно это она сделала, или делала вид, что сделала, чтобы избавить их от неприятностей. Это было примерно то же самое, как Снэйп вдруг начал бы раздавать конфеты.
 "Мисс Грангер, за это с Гриффиндора снимается пять очков, — сказал Профессор МакГонагалл. — Я очень, очень разочаровалась в Вас. Если ты не ранена, можешь идти в Гриффиндорскую башню. Ученики празднуют вместе со своими Колледжами".
 Эрмиона ушла.
 Профессор МакГонагалл повернулась к Гарри и Рону.
 "Я все равно скажу, что вам просто повезло, но мало кто из первокурсников сможет справиться с горным троллем, поэтому вы каждый зарабатываете Гриффиндору по пять очков. Я поставлю в известность Профессора Дамблдора. Вы можете идти".
 Гарри и Рон выскочили из комнаты и молчали, пока не поднялись на два этажа. Они испытали облегчение, избавившись от запаха тролля, не говоря уже о всем остальном.
 "Она могла бы дать нам побольше, чем десять очков", — пробормотал Рон.
 "Пять, ты хочешь сказать, считая те, что сняла с Эрмионы".
 "Мило с ее стороны вытащить нас из неприятностей, — заметил Рон. — Хотя ведь, мы ее спасли".
 "Нам бы не понадобилось ее спасать, если бы не заперли ее в одной комнате с троллем", — напомнил ему Гарри.
 Они дошли до портрета Толстушки.
 "Свиное рыло", — сказали они и вошли.
 В общей комнате было много народу и шума. Все ели то, что им принесли из Большого Зала. Только Эрмиона стояла возле двери и ждала их. Последовала неловкая пауза. Потом, не глядя друг на друга, они вместе сказали: "Спасибо" и заторопились к столу.
 Но с этого момента, Эрмиона Грангер стала их другом. Есть такие вещи, пройдя через которые нельзя не сдружиться, и нокаутировать двенадцатифутового горного тролля — это одна из них.
 ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ. КВИДДИТЧ
 Когда наступил ноябрь, сильно похолодало. Горы вокруг школы приобрели льдисто серый цвет, а озеро превратилось в кусок холодной стали. Каждое утро земля покрывалась инеем. Из окна было видно, как Хагрид, одетый в длинную кротовую доху, кроличьи перчатки и бобровые сапоги, сметает изморозь с метел на поле для Квиддитча.
 Сезон игры в Квиддитч начался. В субботу после недель тренировок Гарри должен был сыграть свой первый матч: Гриффиндор против Слитерина. В случае выигрыша, Гриффиндор поднимался на второе место в школьном чемпионате.
 Никто еще не видел Гарри в игре, потому что Вуд решил, что Гарри, как их секретное оружие, следует, в общем-то, держать в тайне. Но новость, что он будет играть в качестве Ловца, каким-то образом просочилась, и Гарри не знал, от кого ему бегать: от тех, кто говорил, что он отлично сыграет или от тех, кто говорил, что будут стоять внизу, держа матрас.
 Было действительно здорово, что он теперь подружился с Эрмионой. Он не представлял, как сумел бы справиться без нее со всеми домашними заданиями, учитывая последние тренировки, которые устраивал Вуд. Кроме того, она одолжила ему оказавшейся очень интересной книгу "Квиддитч — из века в век".
 Гарри узнал, что в Квиддитче имеется семь сотен способов сфолить, и все они были использованы во время матча на Кубок Мира в 1473 году; узнал, что Ловцы — это обычно самые маленькие и быстрые игроки, и что наиболее серьезные происшествия во время игры случаются именно с ними; узнал, что хотя люди редко погибают во время игры в Квиддитч, но были известны случаи, когда судьи внезапно исчезали и, несколько месяцев спустя, их находили в Сахаре.
 Эрмиона немного примирилась с нарушениями дисциплины с тех пор, как Гарри и Рон спасли ее от горного тролля, и стала намного симпатичнее. За день перед первым матчем Гарри они втроем стояли на перемене в холодном внутреннем дворе, и она вызвала яркий голубой огонь, который можно было переносить в кувшинчике. Они стояли к нему спиной, согреваясь, когда через двор прошел Снэйп. Гарри заметил, что Снэйп хромает. Все трое придвинулись ближе друг к другу, чтобы заслонить огонь; они были уверены, что разводить костры запрещено. К несчастью, что-то в их виноватых лицах привлекло внимание Снэйпа, он подковылял поближе. Хотя он не увидел костра, но, казалось, все равно искал причину, чтобы их отругать.
 "Что это у тебя, Поттер?"
 Это был "Квиддитч — из века в век". Гарри показал.
 "Библиотечные книги нельзя выносить из школы, — сказал Снэйп. — Дай ее сюда. Пять очков в минус Гриффиндору."
 "Да он на ходу это правило выдумал, — зло пробормотал Гарри, когда Снэйп похромал прочь. — Интересно, что у него с ногой".
 "Не знаю, но надеюсь, ему действительно больно", — злорадно ответил Рон.
 В общей комнате Гриффиндора тем вечером было очень шумно. Гарри, Рон и Эрмиона вместе сидели у окна. Эрмиона проверяла домашние задания Гарри и Рона по Колдовству. Она никогда не позволяла им списывать ("Разве так можно что-нибудь выучить?"), но, прося ее просмотреть их работы, они все равно получали правильные ответы.
 Гарри не находил себе места. Он хотел получить обратно "Квиддитч из века в век" чтобы разогнать волнение перед завтрашним днем. Да и с чего ему бояться Снэйпа? Он поднялся и сказал Рону и Эрмионе, что собирается попросить вернуть книгу.
 "Только без меня", — дружно откликнулись они, однако Гарри полагал, что Снэйп не откажет в присутствии других учителей.
 Он спустился к учительской и постучал. Ответа не последовало. Он снова постучал. Ничего.
 Может, Снэйп там и оставил книгу? — Стоило посмотреть. Он приоткрыл дверь, заглянул внутрь — и его глазам предстала ужасная сцена.
 В комнате были только Снэйп и Филч. Снэйп поднял полу своей мантии, обнажая колено. Его нога была разодрана и кровоточила. Филч подавал Снэйпу бинты.
 "Чертова тварь, — ругался Снэйп. — Ну как уследишь за всеми тремя головами сразу?"
 Гарри попытался тихо прикрыть дверь, но
 "ПОТТЕР!"
 Лицо Снэйпа исказилось от гнева, и он быстро опустил полу, чтобы закрыть ногу. Гарри глубоко вдохнул.
 "Я только хотел спросить, можно мне забрать мою книжку?"
 "ПОШЕЛ ВОН! ВОН ОТСЮДА!"
 Гарри убежал, прежде чем Снэйп успел снять еще несколько очков с Гриффиндора. Он взлетел вверх по лестнице.
 "Достал?", — поинтересовался Рон, когда Гарри снова присоединился к ним.
 "В чем дело?"
 Гарри шепотом рассказал, что он увидел.
 "Знаете, что это значит? — закончил он, задыхаясь. — Он пытался пройти мимо трехглавого пса в ночь на Хэллоуин!" Вот куда он направлялся, когда мы его увидели — он охотится за тем, что охраняет пес! И, спорю на мою метлу, это он впустил тролля, чтобы устроить диверсию!"
 Эрмиона сделала большие глаза.
 "Нет, он не стал бы, — сказала она. — Я знаю, что он не очень-то приятный человек, но он бы не стал пытаться утащить то, что прячет Дамблдор."
 "Если честно, Эрмиона, ты, наверное, думаешь, что все учителя святые или что-то типа того, — рассердился Рон. — Я согласен с Гарри. Я бы не стал связываться со Снэйпом, но за чем же он охотится? Что охраняет тот пес?"
 Гарри отправился спать с тем же самым вопросом, который все вертелся у него в голове. Невилл громко храпел, но Гарри и так не мог уснуть. Он пытался выбросить все из головы — ему надо, обязательно надо было поспать, через несколько часов ему предстояло выйти на поле — но гримаса Снэйпа, когда Гарри увидел его ногу, была незабываема.
 Рассвет следующего дня выдался очень ярким и холодным. Большой зал был наполнен аппетитным запахом жареных колбасок и бодрой болтовней учеников, ожидавших интересную игру.
 "Тебе надо хоть что-то поесть".
 "Я ничего не хочу".
 "Ну хоть кусочек тоста", — упрашивала Эрмиона.
 "Я не голоден".
 Гарри ужасно себя чувствовал. Через час он выйдет на поле.
 "Гарри, тебе понадобятся силы, — сказал Симус Финниган. — Противники всегда стараются вывести из строя Ловцов".
 "Спасибо, Симус", — ответил Гарри, глядя, как тот заливает свои колбаски кетчупом.
 К одиннадцати часам вся школа, казалось, собралась на трибунах вокруг стадиона. У многих были бинокли. Хотя места и располагались довольно высоко, но все равно, временами было трудно рассмотреть, что происходило.
 Рон и Эрмиона уселись вместе с Невиллом, Симусом и Дином — фанатом Вест Хэма в верхнем ряду. В качестве сюрприза для Гарри они нарисовали большое полотно на испорченных Скабберсом простынях. "Поттера в Президенты" гласила надпись на нем. Дин, который хорошо рисовал, изобразил снизу большого Гриффиндорского льва. Эрмиона затем сотворила хитрое маленькое заклинание, и рисунок заиграл разными цветами.
 В это время Гарри и остальные члены команды в раздевалке переодевались в ярко-красную форму для Квиддитча (Слитерин играл в зеленой).
 Вуд откашлялся, прося тишины.
 "Ну что, парни", — начал он.
 "И девушки", — поправила Нападающая Ангелина Джонсон.
 "И девушки, — согласился Вуд. — Вот и настал этот день".
 "Большой день", — сказал Фред Висли.
 "День, которого мы все ждали", — сказал Джордж.
 "Мы наизусть знаем речь Оливера, — пояснил Гарри Фред. — Мы в команде с прошлого года".
 "Заткнитесь, вы двое, — оборвал Вуд. — Это лучший состав Гриффиндорской команды за многие годы. Мы победим. Я знаю".
 Он окинул их пронизывающим взглядом, как будто говоря, — "А не то..."
 "Ладно, пора. Всем удачи".
 Гарри последовал из раздевалки за Фредом и Джорджем и, надеясь, что его колени не подломятся, вышел на поле под громкие приветственные крики.
 Мадам Хуч судила. Она стояла в середине поля с метлой в руке, дожидаясь пока соберутся обе команды.
 "Итак, я хочу увидеть хорошую честную игру — всем ясно?", — спросила она, когда все встали вокруг нее. Гарри заметил, что она как-то особенно обращалась к капитану Слитерина шестикурснику Маркусу Флинту. Гарри подумалось, что Флинт выглядит, как будто в нем течет часть тролльиной крови. Уголком глаза он увидел высоко над толпой развевающееся полотнище, на котором полыхали слова "Поттера в Президенты". Его сердце забилось, и он почувствовал прилив смелости.
 "Моете садиться на метлы".
 Гарри забрался на свой Нимбус Две Тысячи.
 Мадам Хуч громко засвистела в серебряный свисток.
 Пятнадцать метел взлетели высоко-высоко в воздух. Игра началась.
 "Кваффл немедленно захватывает Ангелина Джонсон из Гриффиндора — какой прекрасный Нападающий из этой девушки, и весьма привлекательный, надо отметить..."
 "ДЖОРДАН!"
 "Извините, Профессор".
 Друг близнецов Висли, Ли Джордан, комментировал матч под пристальным надзором Профессора МакГонагалл.
 "И она показывает хорошую скорость… аккуратная передача Алисии Спиннет, это просто находка Оливера Вуда, в прошлом году она была в резерве — обратно Джонсон и — нет, Слитерин перехватывает Кваффл, капитан Слитерина Маркус Флинт получает Кваффл и уходит в отрыв — Флинт летит как орел сейчас он забь… — нет, его останавливает в превосходном выходе голкипер Гриффиндора Вуд, и Гриффиндор снова получает Кваффл — он у Нападающей Гриффиндора Кейти Белл, хороший нырок под Флинта, снова вверх и — ОУ! такой удар в спину Бладжером, ей, наверное, больно — Кваффл снова попадает к Слитерину — вот Эдриан Пьюси спешит к воротам, но он блокирован вторым Бладжером — посланным Фредом или Джорджем Висли, — не могу понять, кем именно — все-таки хорошо играют Гриффиндорские Отбивающие — и вот Кваффл снова у Джонсон, впереди никого, и она уходит в отрыв — вот это полет обходит разгоняющийся Бладжер — вот и ворота — давай, Ангелина — голкипер Блетчли пикирует — промахивается — ГРИФФИНДОР ЗАБИВАЕТ!"
 Радостные крики Гриффиндорцев заполнили холодный воздух, смешавшись с улюлюканьем и воплями Слитеринцев.
 "Ну-ка, пошевелитесь, уступите место".
 "Хагрид!"
 Рон и Эрмиона прижались друг к другу, чтобы дать Хагриду сесть.
 "Я глядел из моей хибары, — сказал Хагрид, накидывая на шею здоровенный бинокль, — но это не то же самое, что сидеть в толпе. Снитч еще не показывался, а?"
 "Не-а, — ответил Рон. — У Гарри пока не много работы".
 "Зато и проблем меньше, это уже что-то", — заметил Хагрид, поднимая бинокль и глядя в небо на пятнышко, которым казался Гарри.
 Высоко над ними Гарри скользил над игрой, высматривая Снитч. Это была часть игрового плана Вуда.
 "Держись в стороне, пока не заметишь Снитч, — наставлял Вуд. — Нам не нужно, чтобы тебя атаковали раньше времени".
 Когда Ангелина забила гол, Гарри заложил пару виражей, дав волю чувствам. Теперь он снова летал кругами, ища Снитч. Однажды он заметил золотую вспышку, но это был просто блик от наручных часов одного из Висли. Один раз Бладжер решил полететь в его сторону, больше всего напоминая пушечное ядро, но Гарри от него увернулся, а за Бладжером погнался Фред Висли.
 "Все в порядке, Гарри?" — успел он прокричать, со злостью отбивая Бладжер в сторону Маркуса Флинта.
 "Слитерин с Кваффлом, — комментировал Ли Джордан, — Нападающий Пьюси обошел два Бладжера, двух Висли и нападающего Белла и направляется к… погодите минутку — не Снитч ли это?"
 По толпе пролетел шелест, когда Эдриан Пьюси обронил Кваффл, заглядевшись через плечо на золотую вспышку, которая пронеслась мимо его левого уха.
 Гарри его заметил. В сильном возбуждении он спикировал вниз за золотым всполохом. Ловец Слитерина Теренс Хиггс, тоже увидел его. Щека к щеке они понеслись за Снитчем — все Нападающие, казалось, забыли, что им было положено делать, просто парили в воздухе и наблюдали.
 Гарри был быстрее Хиггса — ему было видно маленький круглый мячик с трепетавшими крылышками, он метнулся вперед — еще прибавил скорости — БАМ! гневный рев эхом отозвался с Гриффиндорских трибун внизу — Маркус Флинт намеренно блокировал Гарри, метла Гарри свернула с курса, и он был вынужден уцепиться за нее, чтобы не упасть.
 "Фол!" — кричали Гриффиндорцы.
 Мадам Хуч что-то сердито высказала Флинту и назначила свободный бросок для Гриффиндора. Но при всеобщем замешательстве Золотой Снитч, разумеется, снова пропал из виду.
 Внизу на трибунах Дин Томас орал: "Удалите его, судья! Красную карточку!"
 "Ты это о чем, Дин?" — спросил Рон.
 "Красную карточку! — рассерженно крикнул Дин. — В футболе показывают красную карточку и удаляют с поля!"
 "Но это же не футбол", — напомнил Рон.
 Хагрид, однако, был на стороне Дина.
 "Стоило бы поменять правила. Флинт мог бы сбить Гарри с метлы".
 Ли Джордану было трудно сохранять нейтралитет.
 "Итак — после этой абсолютно омерзительной выходки..."
 "Джордан!" — возмутилась Профессор МакГонагалл.
 "Я имею в виду, после этого неприкрытого и возмутительного фола..."
 "Джордан, я предупреждаю..."
 "Хорошо, хорошо. Флинт едва не убил Ловца Гриффиндора, что, впрочем, я уверен, могло случиться с каждым… — итак, пенальти Гриффиндору, его берет Спиннет, он выбивает Кваффл без проблем, и игра продолжается, Гриффиндор по-прежнему с Кваффлом."
 Это случилось, когда Гарри увильнул от очередного Бладжера, который, вращаясь, пролетел в опасной близости от его головы. Его метла внезапно пугающе накренилась. Долю секунды он думал, что она вот-вот рухнет вниз. Он крепко обхватил помело руками и коленями. Ему никогда еще не приходилось чувствовать ничего подобного.
 Это произошло снова. Было похоже, как будто метла пытается стряхнуть его. Но Нимбус Две Тысячи был не из тех метел, которые внезапно решают стряхнуть своих седоков. Гарри попытался развернуться обратно к Гриффиндорским воротам — он почти уже решился попросить Вуда объявить тайм-аут — и тут он понял, что метла совершенно потеряла управление. Он не мог ее развернуть, и он никуда не мог ее направить. Она выписывала зигзаги в воздухе и время от времени совершала отчаянные скачки, из-за которых он почти слетал с нее.
 Ли продолжал комментировать.
 "Слитерин с Кваффлом — он у Флинта — Флинт проходит Спиннета — пас Беллу — получает сильный удар по лицу Бладжером, надеюсь, он сломал ему нос — я шучу, Профессор — Слитерин забивает — а..."
 Слитеринцы ободрились. Никто, казалось, не заметил, что метла Гарри странно себя ведет. Она потихоньку уносила его все выше, в сторону от поля, взбрыкивая и дергаясь.
 "Не знаю, что там Гарри выделывает, — пробормотал Хагрид, глядя в бинокль. — Если бы я не был уверен в обратном, я бы сказал, что он потерял контроль над метлой. Но это не могло..."
 Внезапно все на трибунах стали показывать на Гарри. Его метла стала крутиться, а он едва ухитрялся держаться на ней. По толпе прокатился вздох. Метла совершила дикий рывок, и Гарри скатился с нее. Теперь он висел, держась на одной руке.
 "С ней что-то случилось, когда Флинт стукнул его?" — прошептал Симус.
 "Не понимаю, — сказал Хагрид дрожащим голосом. — Ничто не может подействовать на метлу за исключением могущественной Черной магии — ни один ученик не сделает такого с Нимбус Две Тысячи".
 При этих словах Эрмиона схватила бинокль Хагрида, но вместо того чтобы смотреть на Гарри, начала неистово шарить им по толпе.
 "Что ты делаешь?" — простонал посеревший лицом Рон.
 "Так я и знала, — выдохнула Эрмиона, — Смотри — Снэйп!"
 Рон схватил бинокль. — Снэйп стоял в середине трибуны напротив них. Он не отрываясь глядел на Гарри и все время что-то бормотал себе под нос.
 "Он что-то шепчет — заколдовывает метлу", — сказала Эрмиона.
 "Что же нам делать?
 "Предоставь это мне".
 Прежде чем Рон смог сказать что бы то ни было, Эрмиона исчезла. Рон снова направил бинокль на Гарри. Его метла так сильно дрожала, что за нее почти невозможно было держаться. Все вскочили на ноги, и в ужасе смотрели, как Висли подлетели чтобы попытаться пересадить Гарри на одну из их метел, но безуспешно — каждый раз, когда они приближались к нему, метла дергалась еще выше. Они спустились и образовали внизу круг, очевидно надеясь поймать Гарри, если тот упадет. Маркус Флинт подхватил Кваффл и никем не замеченный забил пять голов подряд.
 "Давай же, Эрмиона", — отчаянно пробормотал Рон.
 Эрмиона пробилась на трибуну, где стоял Снэйп, и сейчас бежала к нему по проходу сзади; она даже не остановилась, чтобы попросить прощения, когда толкнула Профессора Квиррелла в нижний ряд. Добежав до Снэйпа, она пригнулась, вытащила волшебную палочку и прошептала несколько слов. Голубые огоньки перекинулись с ее палочки на край одежды Снэйпа.
 Наверное, только секунд через тридцать до Снэйпа дошло, что он горит. Внезапно раздавшийся вопль подсказал ей, что она справилась со своей задачей. Она сняла огонь с его одежды в маленький кувшинчик, лежавший у нее в кармане и стала проталкиваться обратно — Снэйпу никогда не удастся узнать, что произошло.
 Этого хватило. Гарри в воздухе внезапно смог вскарабкаться обратно на метлу.
 "Невилл, теперь можно смотреть!" — сказал Рон. Последние пять минут Невилл рыдал в куртку Хагрида.
 Гарри быстро спускался к земле, вдруг все на трибунах заметили, что он прижал руку ко рту, как будто его вот-вот стошнит, плюхнулся на поле на четвереньках, закашлялся, и что-то золотое упало ему в руку.
 "Я поймал Снитч!" — завопил он, размахивая им над головой, и игра завершилась при всеобщем смятении.
 "Он не поймал его, он почти его проглотил", — двадцать минут спустя все еще продолжал орать Флинт, но это ничего не меняло — Гарри не нарушил никаких правил и Ли Джордан радостно оглашал результат — Гриффиндор выиграл 170:60. Гарри, однако, ничего этого не слышал. В хижине Хагрида ему, а также Рону и Эрмионе готовилось по чашке крепкого чая.
 "Это все Снэйп, — объяснял Рон, — Эрмиона и я видели его. Он бормотал и проклинал твою метлу, он с тебя глаз не сводил".
 "Чепуха, — отвечал Хагрид, который не слышал ни единого слова из того, что происходило возле него на трибунах. — Зачем Снэйпу делать что-то в этом роде?"
 Гарри, Рон и Эрмиона переглянулись, думая, что ему сказать. Гарри решил, что правду.
 "Я кое-что о нем узнал, — рассказал он Хагриду. — Он пытался пройти мимо того трехглавого пса в ночь на Хэллоуин. Тот его укусил. Мы думаем, что он пытался стащить то, что пес охраняет".
 Хагрид выронил блюдце.
 "Так вы знаете про Пушка?" — удивился он.
 "Пушка?"
 "Да, это мой пес — купил его у греческого мальчугана, которого встретил в пабе в прошлом году — я одолжил его Дамблдору, чтобы охранять..."
 "Что?" — настойчиво спросил Гарри.
 "Больше ни о чем не спрашивай, — резко оборвал себя Хагрид. — Это величайший секрет, вот что".
 "Но Снэйп пытается его украсть".
 "Чепуха, — повторил Хагрид. — Снэйп — преподаватель Хогвартса, он ничего подобного не сделает".
 "Так почему он едва не убил Гарри?" — воскликнула Эрмиона.
 События этого дня определенно изменили ее мнение о Снэйпе.
 "Я могу узнать злого колдуна, когда я его вижу, Хагрид, я все о них прочла. Им надо держать визуальный контакт, а Снэйп совсем не моргал, я видела!"
 "А я вам говорю, что вы ошибаетесь! — горячо ответил Хагрид. — Я не знаю, почему метла Гарри так себя вела, но Снэйп бы не стал пытаться убить ученика! — А теперь, вы трое, послушайте меня — вы ввязываетесь в дела, которые вас не касаются. Это опасно. Забудьте про пса и про то, что он охраняет, это останется между Профессором Дамблдором и Николасом Фламелем..."
 "Ага! — подхватил Гарри, — так значит, тут замешан некто по имени Николас Фламель, не так ли?"
 Хагрид был очень недоволен собой.
 ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ. ЗЕРКАЛО МЕЧТАНИЙ
 Приближалось Рождество. Одним декабрьским утром, Хогвартс проснулся погребенным под несколькими футами снега. Озеро замерзло, а близнецы Висли были наказаны за то, что заколдовали парочку снежков летать вокруг Квиррелла и стукать его сзади по тюрбану. Тех немногих сов, которые смогли принести почту сквозь ненастье, Хагриду пришлось лечить и выхаживать, прежде чем они снова смогли летать.
 Все никак не могли дождаться начала каникул — ведь если в общей комнате Гриффиндора и в Большом Зале гудело пламя каминов, то продуваемые сквозняками коридоры обледенели, а в окна классов стучался ветер. Хуже всего было на занятиях в подземельях у Профессора Снэйпа, где изо рта валил пар, и они жались к своим котлам.
 "Мне так жалко тех, кто остается в Хогвартсе на Рождество, — сказал на одном из уроков Алхимии Драго Малфой, — ведь дома они никому не нужны!"
 При этом он поглядел на Гарри. Крабб и Гойл расхохотались, но Гарри, отмерявший истолченный хребет рыбы-льва, не обратил на них внимания. После небезызвестного матча Квиддитча Малфой стал еще несносней. В раздражении от проигрыша Слитерина он попытался острить, что в следующей игре за Ловца вместо Гарри может сыграть большеротая лягушка, но понял, что никто не находит это смешным. Все были под впечатлением того, как Гарри удержался на своей брыкающейся метле. Так что теперь Малфой, злясь и ревнуя, снова стал прохаживаться на счет того, что у Гарри нет настоящей семьи.
 Гарри и в самом деле не собирался возвращаться на Прайвет Драйв в Рождество. Когда Профессор МакГонагалл на прошлой неделе составляла список учеников, остающихся в школе на каникулы, Гарри, не задумываясь, записался. При этом он совсем не испытывал к себе жалости — это Рождество обещало стать самым лучшим за всю его жизнь. Рон с братьями тоже оставались, потому что Мистер и Миссис Висли собирались в Румынию, навестить Чарли.
 Выйдя из подземелий после Алхимии, они обнаружили, что коридор перегорожен огромной елкой. Из-под нее выглядывали две здоровенные ноги, и доносилось громкое пыхтение, ясно говорившее, что за елкой находится Хагрид.
 "Привет, Хагрид, тебе помочь?" — спросил Рон, просовывая голову между ветвей.
 "Да нет, все в порядке, спасибо, Рон".
 "Нельзя ли пройти? — донесся сзади нарочито неторопливый голос Малфоя. — Пытаешься подработать, Висли? Надеешься тоже стать лесничим, когда закончишь Хогвартс? — мне кажется, конура Хагрида тебе должна казаться дворцом по сравнению с той хибаркой, к которой привыкла твоя семейка".
 Рон кинулся на Малфоя, но в этот момент на лестнице появился Снэйп.
 "ВИСЛИ!"
 Рон отпустил Малфоя.
 "Он его провоцировал, Профессор Снэйп, — вступился Хагрид, высовывая заросшую физиономию из-за дерева. — Малфой оскорблял его семью".
 "Как бы оно там ни было, драться в Хогвартсе — против правил, Хагрид, вкрадчиво ответил Снэйп. — Пять баллов в минус Гриффиндору, Висли, и будь доволен, что не больше. Давайте, идите отсюда!"
 Малфой, Крабб и Гойл быстро протиснулись мимо дерева, сбивая иголки и самодовольно ухмыляясь.
 "Доберусь я до него, — проскрежетал зубами Рон в спину Малфою, — скоро доберусь..."
 "Я их обоих ненавижу, — добавил Гарри, — и Малфоя, и Снэйпа."
 "Да что вы, право! Глядите веселей, уже почти Рождество, — ободрил их Хагрид. — И, вот что я вам скажу, пошли со мной, посмотрите на Большой Зал, там просто здорово!"
 Вся троица проследовала за Хагридом и его елкой в Большой Зал, где Профессор МакГонагалл и Профессор Флитвик занимались рождественскими украшениями.
 "А, Хагрид, последняя елка — поставь ее в дальний угол, пожалуйста."
 Зал имел восхитительный вид. По его стенам были развешаны гирлянды из падубы и омелы, и стояла, по меньшей мере, дюжина Рождественских елок — одни поблескивали крохотными сосульками, другие сияли сотнями свечей.
 "Сколько вам осталось дней до каникул?" — поинтересовался Хагрид.
 "Один единственный, — ответила Эрмиона. — И… кстати — Гарри, Рон, у нас есть еще полчаса до обеда, мы должны пойти в библиотеку."
 "Да, ты права", — отозвался Рон, насилу отрывая глаза от Профессора Флитвика, из палочки которого вылетали золотые пузыри и развешивались на ветках новой елки.
 "В библиотеку? — удивился Хагрид, выходя за ними из зала. — перед каникулами? Это уж чересчур, вам не кажется?"
 "Да нет, мы не учиться, — весело ответил Гарри, — с тех пор, как ты назвал имя Николаса Фламеля, мы пытаемся узнать, кто это".
 "Что-что? — Хагрид выглядел шокированным. — Послушайте — я же вам сказал оставить эту чепуху. Не ваше дело, что стережет тот пес".
 "Мы просто хотим знать, кто такой Николас Фламель, и все", — ответила Эрмиона.
 "Если только ты нам не скажешь и не сэкономишь время, — добавил Гарри. — Мы уже прочли, наверное, сотни книг, но нигде не можем найти. — Ну хоть намекни нам — я уверен, что где-то это имя мне попадалось."
 "Ничего не скажу", — твердо ответил Хагрид.
 "Ну что же, придется искать самим", — вздохнул Рон.
 Они оставили рассерженного Хагрида и поспешили в библиотеку.
 Имя Фламеля они и в самом деле искали с того момента, как Хагрид его произнес — ведь как же им еще было выяснить, что пытался украсть Снэйп? Вся штука была в том, что непонятно откуда начать, не зная, за что мог попасть в книги Фламель. Его не было ни в "Великих волшебниках двадцатого века", ни в "Известных магах нашего времени", отсутствовал он и в "Важных магических открытиях наших дней", и в "Изучении Новейших Достижений Колдовства". Была еще, правда, вся остальная библиотека: десятки тысяч книг, тысячи полок, сотни узких проходов.
 Эрмиона вытащила список книг, в которых хотела порыться, Рон зашагал по проходу, на удачу вытаскивая книги с полок, а Гарри дошел до Запретной Секции. Некоторое время он раздумывал, не содержится ли имя Фламеля где-то в ней. К сожалению, чтобы посмотреть запретную книгу, требовалась записка, подписанная преподавателем, а он знал, что получить такую ему не светит. В этих книгах описывалась сильная Черная Магия, которой никогда не учили в Хогвартсе. Эти книги читали только старшекурсники, изучающие высшее искусство Защиты от Черных Сил.
 "Что ты ищешь, мальчик?"
 "Да ничего", — ответил Гарри.
 Мадам Пинс — библиотекарша указала ему на дверь метелкой для пыли.
 "Тогда лучше иди отсюда. Давай, давай!"
 Гарри вышел из библиотеки, сожалея, что он недостаточно изворотлив, чтобы выдумать на ходу какую-нибудь историю. Он, Рон и Эрмиона заранее договорились, что лучше не спрашивать Мадам Пинс, где найти Фламеля. Они были уверены, что она могла бы им подсказать, но не хотели, чтобы Снэйп подслушал их разговор и догадался, что они ищут.
 Гарри подождал в коридоре, чтобы узнать, не нашли ли что-нибудь остальные, хотя и не очень на это надеялся. Искали они вот уже две недели, но поскольку в их распоряжении были только короткие перерывы между занятиями, неудивительно, что найти ничего не удавалось. Может они и смогли бы найти что-нибудь, но только если бы Мадам Пинс не дышала в затылок.
 Через пять минут Рон и Эрмиона присоединились к нему, покачивая головами, и они пошли обедать.
 "Вы ведь продолжите искать без меня? — спросила Эрмиона. — Пошлите мне сову, если что-нибудь обнаружите".
 "А ты могла бы спросить своих родителей, кто такой Фламель, посоветовал Рон. — Это было бы безопасно".
 "Да уж, очень безопасно, они оба дантисты", — отозвалась Эрмиона.
 Но, когда начались каникулы, Рон и Гарри слишком хорошо проводили время, чтобы задумываться о Фламеле. Они остались одни в спальне, да и в общей комнате было свободней, чем обычно, и у них получалось захватить хорошие кресла у камина. Так они просиживали часами, поедая то, что могли поджарить на огне: хлеб, булочки, алтей, и изобретали способы, как можно было бы добиться исключения Малфоя. О них было приятно поговорить, даже если они никогда не сработают.
 А еще Рон начал учить Гарри играть в колдовские шахматы. Они очень напоминали шахматы Магглов, только фигуры в них были живыми, что превращало игру в управление войсками на поле боя. Набор Рона был очень старый и потрепанный. Как и все, что у него было, он принадлежал одному из его родственников — в данном случае деду. Однако старые фигуры были отнюдь не слабаками. Рон настолько хорошо их знал, что без проблем заставлял их делать то, что ему нужно.
 Гарри играл набором, который ему одолжил Симус Финниган, и эти фигуры ему не доверяли. Он еще не стал хорошим игроком, и они непрерывно давали ему советы, смущая его. "Не ставь меня туда, не видишь что ли его слона? Походи вот им, мы можем позволить его потерять!"
 В канун рождества, Гарри отправился спать, ожидая, что следующий день принесет еду и развлечения, но никак не подарки. Но когда он проснулся утром, первое, что представилось его глазам, была небольшая горка пакетов в ногах кровати.
 "Счастливого Рождества", — сонно пробормотал Рон, когда Гарри выскочил из кровати и напялил халат.
 "И тебе тоже, — крикнул Гарри. — Ты только погляди! Я получил подарки!"
 "А чего ты ожидал, кучу репы?" — удивился Рон, поворачиваясь к своей груде, которая была намного больше, чем у Гарри.
 Гарри взял верхний пакет. Он был завернут в тонкую коричневую бумагу, и на нем было нацарапано "Гарри от Хагрида". Внутри была грубо вырезанная деревянная флейта. Хагрид, очевидно, вырезал ее сам. Гарри подул в нее раздался звук похожий на крик совы.
 Во втором очень маленьком пакете была записка.
 "Мы получили твое письмо и шлем тебе подарок на Рождество. От Дяди Вернона и Тети Петунии". К записке было приклеено пятьдесят пенсов.
 "Очень любезно", — отметил Гарри.
 Рон был заворожен монеткой.
 "Как странно! — удивился он. — Что за форма! Это деньги?"
 "Можешь взять, — рассмеялся Гарри, глядя, как обрадовался Рон. — Так, это были Хагрид и тетя с дядей — а кто же послал эти?"
 "Я думаю, что знаю, от кого они, — ответил Рон, слегка краснея, и указывая на очень пухлый пакет. — От моей мамы. Я сказал ей, что тебе не от кого ждать подарков и — о, нет..., — простонал он, — она связала тебе семейный свитер Висли".
 Гарри разорвал пакет и обнаружил в нем толстый зеленый свитер ручной работы и большую коробку домашней помадки.
 "Каждый год она вяжет свитера, — сказал Рон, распаковывая свой. — Мне всегда достается коричневый".
 "Это действительно очень мило с ее стороны", — сказал Гарри, пробуя помадку, оказавшуюся на редкость вкусной.
 Следующим его подарком тоже стали сладости — большая коробка Шоколадных Лягушек от Эрмионы.
 Оставался только один пакет. Гарри поднял его и пощупал прежде чем распаковать — пакет был очень легкий.
 Нечто текучее и серебристое выскользнуло на пол и свернулось блестящими кольцами. Рон глубоко вздохнул.
 "Я слышал о них, — сказал он приглушенно, роняя упаковку Бобов с Любым Вкусом, полученную от Эрмионы. — Если это то, о чем я думаю — он действительно редкий и действительно ценный".
 "Так что это?"
 Гарри поднял сияющее, серебристое полотно с пола. Оно было странным на ощупь, как будто в материал была вплетена вода.
 "Это плащ-невидимка, — пояснил Рон с выражением благоговения на лице. Я уверен, что это он — попробуй, надень".
 Гарри набросил плащ на плечи и Рон издал радостный вопль.
 "Это он! Погляди вниз!"
 Гарри поглядел на ноги, но их не было. Он бросился к зеркалу. Точно, там было его отражение — в воздухе висела одна голова, тело стало абсолютно невидимым. Он набросил плащ на голову, и отражение исчезло совсем.
 "Тут записка! — воскликнул вдруг Рон. — Из него выпала записка!"
 Гарри снял плащ и схватил письмо. Оно было написано узким, витиеватым почерком, которого он никогда раньше не видел, и содержало в себе следующее: "Твой отец оставил его мне на сохранение перед смертью. Настало время вернуть его тебе. Пользуйся им с умом. Счастливого Рождества".
 Подписи не было. Гарри глядел на записку. Рон с восхищением рассматривал плащ.
 "Я бы все отдал за такой, — сказал он. — Все что угодно. — В чем дело?"
 "Ни в чем", — ответил Гарри. Он очень странно себя почувствовал. Кто же послал ему плащ? В самом ли деле он принадлежал его отцу?
 Прежде чем он смог хоть слово сказать, дверь спальни распахнулась и ворвались Фред и Джордж Висли. Гарри быстро убрал плащ, ему пока не хотелось кому-то еще его показывать.
 "Счастливого Рождества!"
 "Эй, ты глянь — и Гарри получил наш семейный свитер!"
 На Фреде и Джордже были надеты голубые свитера, один с большей желтой буквой Ф, а другой с Д.
 "Хотя у Гарри он лучше, — заметил Фред, поднимая свитер Гарри. — Она, видимо сильней старается, если ты не из нашей семьи".
 "А почему же ты не носишь свой, Рон?" — поинтересовался Джордж. — "Ну, давай же, он красивый и теплый".
 "Ненавижу коричневый", — простонал Рон полу искренне, натягивая свитер на голову.
 "На ваших нет букв, — заметил Джордж. — Полагаю, она думает, что вы не забудете, как вас зовут. Но мы же не дураки, мы знаем, что нас зовут Дред и Фордж."
 "Чего расшумелись?" — в дверь просунулась голова Перси Висли, который неодобрительно посмотрел на них.
 Очевидно, он тоже распаковывал свои подарки, потому что в руках у него был еще один пухлый свитер. Фред выхватил его.
 "П для префекта! Надень его, Перси, давай же, мы все надели свои, даже Гарри один достался".
 "Да, не хочу я", — глухо бормотал Перси, когда близнецы натянули свитер ему на голову, сбив на бок очки.
 "И сегодня будешь сидеть не с префектами, — добавил Джордж. — Рождество — это время для семьи".
 И они потащили Перси из комнаты, ухватив его за свитер.
 Никогда еще в жизни у Гарри не было такого рождественского ужина! Сотня жирных поджаристых индюшек; горы жареной и вареной картошки; блюда с колбасками; обильно политый маслом горошек, полные до краев серебряные соусники с мясным и клюквенным соусом и груды волшебных хлопушек повсюду на столе. Эти фантастические вещицы ничем не напоминали жалкие хлопушки Магглов, которые обычно покупали Десли, с их пластмассовыми игрушками и колпаками из папиросной бумаги внутри. Гарри и Фред подорвали одну из них, и она не просто хлопнула, а выстрелила как пушка и окутала их клубами голубого дыма, при этом из нее появились контр-адмиральская треуголка и несколько живых белых мышей. За Высоким Столом Дамблдор сменил свой пятнистый колдовской колпак на шляпку с цветами и весело хохотал над шуткой, которую ему прочел Профессор Флитвик.
 За индюшками последовал пылающий рождественский пудинг. Перси едва не сломал зубы о серебряную подковку, оказавшуюся в его куске. Гарри видел, как Хагрид, раскрасневшись, требовал еще и еще вина и, наконец, поцеловал Профессора МакГонагалл в щеку, на что та, к изумлению Гарри, захихикала и вспыхнула, а ее шляпка съехала на бок.
 Когда Гарри наконец встал из-за стола, карманы его были набиты кучей вещиц из хлопушек. Среди них была пачка не лопающихся светящихся шариков, набор Вырасти-Себе-Бородавку, и его собственный новый набор фигур для волшебных шахмат. Белые мыши исчезли, и в душу Гарри закралось неприятное подозрение, что они окончат свою жизнь в качестве рождественского ужина Миссис Норрис.
 Гарри и братья Висли весело провели остаток дня, ожесточенно сражаясь в снежки во дворе. Потом, продрогшие, вымокшие и запыхавшиеся, они вернулись к камину в общей комнате Гриффиндора, где Гарри обновил свои новые шахматы, эффектно проиграв Рону. Впрочем, он подозревал, что поражение не было бы столь разгромным, если бы Перси давал ему меньше советов.
 После того, как они подкрепились сэндвичами с индюшатиной, пончиками, бисквитами и Рождественским пирогом, все почувствовали, что наелись и хотят спать, а потому перед сном только и могли, что сидеть и наблюдать, как Перси гоняется по всей башне за Фредом и Джорджем, стащившими его префектский значок.
 Да, это было самое лучшее Рождество, какое только было у Гарри. Но весь день что-то продолжало вертеться у него в голове. И лишь добравшись до постели, он понял что — плащ-невидимка и тот, кто его послал.
 Рон наелся индейкой и пирогами и, поскольку никакая тайна его не волновала, глубоко заснул, едва расстелил свою кровать под балдахином. Гарри свесился с кровати и вынул из-под нее свой плащ.
 Плащ его отца… его отца. Он перепустил плащ из руки в руку. Тот был глаже шелка и легкий как воздух. Пользуйся им с умом, гласила записка.
 Плащ следовало опробовать и немедленно. Гарри выскользнул из постели и завернулся в него. Глянув вниз на ноги, он увидел только лунный свет и тени, это было очень занятное ощущение.
 Используй с умом.
 Внезапно, последние остатки сна покинули Гарри. Весь Хогвартс был открыт для него в этом плаще. Волнение захлестнуло его среди темноты и тишины. Он мог пойти в этом плаще куда угодно, в любое место и Филч ни о чем не узнает.
 Рон забормотал во сне. Может, стоило разбудить его? Но что-то удержало Гарри от этого — ведь этот плащ принадлежал его отцу, и он чувствовал, что в этот, самый первый раз, он должен воспользоваться им сам.
 Он выбрался из спальни, прошел вниз по лестнице, через общую залу и протиснулся сквозь дыру в портрете.
 "Кто это?" — вскрикнула Толстушка. Гарри ничего не ответил и быстро зашагал по коридору.
 Куда же пойти? Он остановился с сильным сердцебиением и задумался. И тут его озарило. Отдел запретных книг в библиотеке. Он сможет читать столько, сколько захочет, пока не выяснит, кто такой Фламель. Туда то он и отправился, на ходу плотнее запахивая плащ-невидимку.
 В библиотеке было темно, хоть глаз выколи, и очень страшно. Гарри зажег лампу, чтобы видеть, куда идти. Казалось, что лампа просто плывет в воздухе, и хотя Гарри чувствовал, что держит ее в руке, от этого зрелища мурашки пробегали у него по спине.
 Запретный отдел располагался в задней части библиотеки. Аккуратно перешагнув через веревку, отделявшую эти книги от остальных, он поднял лампу, чтобы прочесть заголовки.
 Но заголовки не много проясняли. Их облезшие, выцветшие золотые буквы составляли слова на непонятных Гарри языках. На некоторых совсем не было названия. На одной книге расползлось темное пятно, до ужаса напоминавшее кровь. Волосы встали дыбом у Гарри на затылке. Может, ему только казалось, но книги будто перешептывались, зная, что кто-то посторонний находится среди них.
 Поскольку откуда-то надо было начинать, он осторожно поставил лампу на пол и стал выискивать на нижней полке что-нибудь интересное. Его внимание привлек большой том в черном с серебром переплете. Он вытащил его с трудом, поскольку том был очень тяжелый и, примостив на колене, раскрыл.
 Пронзительный, леденящий кровь вопль разорвал тишину — книга невыносимо кричала! Гарри захлопнул ее, но крик не утихал, звуча на все той же высокой, непрерывной, оглушающей ноте. Он оступился и опрокинул свою лампу, которая сразу же погасла. В панике он услышал шаги в коридоре снаружи — он запихал голосящую книгу обратно на полку и поспешил на звук шагов. В дверях он едва разминулся с Филчем, который посмотрел прямо сквозь него своими бледными, дикими глазами. Гарри проскочил под вытянутой рукой Филча и помчался прочь по коридору, а вопли книги все звенели у него в ушах.
 Внезапно он остановился перед высокими доспехами. Он так хотел поскорее убраться из библиотеки, что совершенно не замечал, куда бежит. Возможно из-за темноты, он совершенно не понимал, куда он попал. Насколько ему было известно, такие доспехи стояли возле кухни, но сейчас он должен был быть этажей на пять выше.
 "Вы просили меня идти прямо к вам, Профессор, если кто-нибудь будет шататься по ночам, и вот, кто-то был в Запретной Секции библиотеки".
 Гарри почувствовал, как кровь отхлынула у него от лица. Где бы он ни был, Филч, должно быть, знал короткий путь в это место, потому что его мягкий, слащавый голосок приближался. К ужасу Гарри Филчу ответил Снэйп.
 "Запретная секция? Ну, что ж, они не могли далеко уйти. Мы их поймаем".
 Гарри прирос к месту, когда Филч и Снэйп завернули за угол. Конечно, они не могли его видеть, но коридор был узким, и если они пройдут рядом, то неминуемо наткнутся на него — плащ не делал его бесплотным.
 Он попятился назад так быстро, как только мог. Слева от него дверь была приоткрыта. Это была его единственная надежда. Он проскользнул в нее, задержав дыхание и пытаясь не пошевелить ее. К своему облегчению, он ухитрился сделать это незаметно для них. Филч и Снэйп прошагали мимо, и Гарри прислонился к стене, глубоко дыша и прислушиваясь, как их шаги исчезают вдалеке. Слава Богу, еле-еле пронесло. Прошло несколько секунд, прежде чем он рассмотрел комнату, в которой оказался.
 Она выглядела, как заброшенный класс. По стенам один на другом стояли столы и стулья, не перевернутая корзина для бумаг… — но возле одной стены было что-то постороннее, как будто убранное сюда подальше от посторонних глаз.
 Это было величественное зеркало высотой до потолка, в богатой золотой раме, стоявшее на двух когтистых лапах. По верху его была вырезана надпись: "Яи натчем еын йата оцилен юаж артоя". Успокоившись, поскольку Филча и Снэйпа было не слышно, Гарри подошел к зеркалу, желая снова глянуть на себя и не увидеть отражения, и встал перед ним.
 Ему пришлось зажать руками рот, чтобы не вскрикнуть. Он повернулся вокруг себя. Его сердце забилось еще сильней, чем когда завопила книга — в зеркале Гарри увидел не только себя, но и целую толпу людей, стоящих прямо за ним.
 Но комната была пуста. Часто дыша, он медленно повернулся обратно к зеркалу.
 Да, в зеркале отражался он, побелевший и испуганный, и позади него отражалось еще как минимум человек десять. Гарри поглядел через плечо, но там по-прежнему никого не было. Или они все тоже были невидимы? Может, он в самом деле находился в комнате полной невидимок, а зеркало имело способность их всех отражать, несмотря на то видимы они или нет?
 Он снова поглядел в зеркало. Женщина, стоявшая прямо позади его отражения, улыбнулась и помахала ему рукой. Он протянул руку и пощупал воздух позади себя. Если бы она действительно там была, он бы дотронулся до нее, настолько близко были их отражения, но почувствовал он только воздух она и остальные существовали только в зеркале.
 Женщина была очень красива. У нее были темно-рыжие волосы, а глаза — ее глаза похожи на мои, подумал Гарри, придвигаясь поближе к зеркалу. Ярко-зеленые и в точности той же формы. Тут он заметил, что женщина плакала; улыбалась и плакала одновременно. Стоявший рядом с ней высокий, худой, черноволосый мужчина, обнял ее рукой. Он носил очки, а его волосы были сильно растрепаны. На затылке они топорщились, как у Гарри.
 Гарри придвинулся настолько близко к зеркалу, что почти касался носом своего отражения.
 "Мама? — прошептал он. — Папа?"
 Они по-прежнему смотрели на него и улыбались. Тогда Гарри медленно посмотрел на лица других людей в зеркале и увидел другие пары таких же зеленых глаз, носы, похожие на его нос, даже маленького старичка, у которого были такие же, как у Гарри острые коленки — Гарри первый раз в жизни смотрел на свою семью.
 Поттеры улыбались и махали Гарри руками, а он жадно глядел на них, прижав руки к стеклу, как будто надеялся провалиться сквозь зеркало и дотянуться до них. Сильная боль раздирала его изнутри — наполовину радость, наполовину страшная печаль.
 Он не знал, сколько простоял там. Отражения не исчезали, и он все смотрел и смотрел, пока отдаленный шум не вернул его к реальности. Он не мог оставаться здесь, надо было найти дорогу обратно в спальню. Он насилу оторвал глаза от лица матери, прошептал, — "Я еще вернусь" и выбежал из комнаты.
 "Мог бы разбудить меня", — сердито сказал Рон.
 "Ты можешь пойти сегодня, я хочу вернуться туда, хочу показать тебе то зеркало."
 "Я бы хотел взглянуть на твоих папу и маму", — с интересом сказал Рон.
 "А я хочу посмотреть на твою семью, на всех Висли, ты сможешь показать мне твоих остальных братьев и всех прочих."
 "Ты и так их всех можешь увидеть, — ответил Рон. — Заезжай ко мне этим летом. Может быть, оно показывает только умерших. Плохо только, что не получилось найти Фламеля. Да ты бы взял себе бекона или еще чего — почему ты ничего не ешь?"
 Гарри не мог есть. Он увидел своих родителей и сегодня ночью увидит их снова. Он почти позабыл про Фламеля. Это больше не казалось важным. Кому какое дело, что там стережет этот трехглавый пес? Кому какое дело, если Снэйп действительно это утащит?"
 "С тобой все в порядке? — поинтересовался Рон. — Ты странно выглядишь".
 Гарри больше всего боялся, что не сможет снова отыскать комнату с зеркалом. Поскольку плащом был накрыт теперь еще и Рон, им пришлось идти намного медленнее. Они попытались восстановить путь Гарри от библиотеки и пробродили по темным переходам почти час.
 "Я замерзаю, — пожаловался Рон. — Давай забудем и пойдем назад".
 "Ты что! — зашипел на него Гарри. — Я знаю, что оно где-то здесь."
 Они прошли мимо призрака высокой ведьмы, проскользившего им навстречу, но больше никого не увидели. Когда Рон начал стонать, что его ноги намертво отморожены, Гарри заметил доспехи.
 "Это здесь — вот — вот она!"
 Они распахнули дверь. Гарри опустил плащ на плечи и подбежал к зеркалу.
 Они были здесь. Его отец и мать улыбались, заметив его.
 "Видишь?" — прошептал Гарри.
 "Ничего не вижу".
 "Смотри же! Посмотри на них… там их толпа..."
 "Я вижу только тебя".
 "Посмотри как следует, давай же, стань там, где я".
 Гарри отошел в сторону, но когда перед зеркалом встал Рон, он больше не видел свою семью, а только Рона в пестрой пижаме.
 Однако, Рон не отрываясь смотрел на свое отражение.
 "Посмотри на меня!" — воскликнул он.
 "Ты видишь свою семью вокруг себя?"
 "Нет, я один — но я не такой — я выгляжу старше — и… я лучший ученик!"
 "Что?"
 "Да — у меня значок, какой был у Билла — я держу кубок Колледжа и кубок по Квиддитчу — я еще и капитан команды".
 Рон отвел глаза от этого восхитительного зрелища, и возбужденно взглянул на Гарри.
 "Ты думаешь, это зеркало предсказывает будущее?"
 "Да нет! Все мои родственники мертвы — дай посмотреть еще раз..."
 "Оно было в твоем распоряжении всю прошлую ночь, дай мне еще поглядеть".
 "Ты всего лишь держишь кубок, что в этом такого? Я хочу увидеть родителей".
 "Не пихайся..."
 Внезапный шум в коридоре положил конец дискуссии. Только теперь они поняли, насколько раскричались.
 "Быстро!"
 Рон накинул плащ обратно, как раз успев до того, как в двери появились светящиеся глаза Миссис Норрис. Рон и Гарри не шевелились, думая об одном и том же — делает ли плащ их невидимыми для кошек? Казалось, прошло столетие, прежде чем она развернулась и ушла.
 "Здесь не безопасно, она могла пойти за Филчем, готов поспорить, она нас слышала. Пошли".
 И Рон вытащил Гарри из комнаты.
 На следующее утро снег все еще не растаял.
 "Сыграем в шахматы, Гарри?" — предложил Рон.
 "Нет".
 "Может пойдем, навестим Хагрида?"
 "Нет… иди ты один..."
 "Я знаю, о чем ты думаешь, Гарри, об этом зеркале. Не возвращайся туда сегодня".
 "Это почему же?"
 "Не знаю, у меня дурное предчувствие — да ты уже много раз был на волоске. Филч, Снэйп, Миссис Норрис шныряют повсюду. Ну и что с того, что они не видят тебя? Что если они на тебя натолкнутся? Что если ты что-нибудь опрокинешь?"
 "Ты рассуждаешь как Эрмиона".
 "Я серьезно, Гарри, не ходи".
 Но у Гарри в голове засела одна единственная мысль — вернуться к зеркалу, и Рон его не остановит.
 В третью ночь он нашел дорогу быстрее, чем раньше. Он шел быстро, хотя и понимал, что производит шума больше чем надо, но, тем не менее, никого не встретил.
 Ему снова улыбались мать и отец, а один из дедушек обрадовано кивал головой. Гарри присел на пол перед зеркалом. Ничто не могло удержать его в желании провести всю ночь со своей семьей. Ничто на свете.
 За исключением одного
 "Итак, ты снова здесь, Гарри?"
 Гарри почувствовал, как у него заледенело все внутри. Он обернулся. На одном из столов у стены сидел никто иной, как Албус Дамблдор. Гарри, видимо, прошел мимо него, не заметив, настолько отчаянно он хотел добраться до зеркала.
 "Я не заметил вас, Сэр".
 "Странно, насколько близоруким может сделать тебя невидимость", сказал Дамблдор, и Гарри почувствовал облегчение, когда увидел, что тот улыбается.
 "Итак, — произнес Дамблдор, соскальзывая со стола и усаживаясь на полу рядом с Гарри, — ты, как и сотни людей до тебя, открыл наслаждения Зеркала Мечтаний."
 "Я не знал, что оно так называется, Сэр".
 "Но, я думаю, теперь ты понял, что оно делает?"
 "Оно… ну… оно показывает мне мою семью..."
 "А твоему другу Рону, оно показало его лучшим учеником Хогвартса".
 "Откуда вы знаете...?"
 "Мне не нужен плащ, чтобы стать невидимым, — мягко сказал Дамблдор. Так можешь ли ты теперь сказать, что всем нам показывает Зеркало Мечтаний?"
 Гарри покачал головой.
 "Позволь мне объяснить. Счастливейший человек на земле сможет использовать Зеркало Мечтаний как нормальное зеркало, то есть, он посмотрит в него и увидит себя таким, какой он есть. Это поможет тебе?"
 Гарри задумался и медленно сказал: "Оно показывает то, что мы хотим… что бы это ни было".
 "И да, и нет, — спокойно ответил Дамблдор. — Оно показывает ничто иное, как глубочайшие, безнадежнейшие желания, скрытые в наших сердцах. Ты, никогда не знавший свою семью, увидел, как они стоят вокруг тебя. Рональд Висли, всегда бывший в тени своих братьев, видит себя в одиночестве, лучшим из всех. Однако, зеркало никогда не расскажет нам правду. Люди чахли перед ним, завороженные тем, что видели, или сходили с ума, не зная, показывает ли оно реальное или хотя бы возможное".
 "Зеркало завтра будет перенесено в другое место, Гарри, и я прошу тебя не искать его снова. Если ты когда-нибудь снова с ним столкнешься, ты будешь готов к этому. Не стоит жить в мечтах и забывать о жизни, помни об этом. Так почему бы тебе снова не надеть этот прекрасный плащ и не отправиться в постель?"
 Гарри поднялся.
 "Сэр, Профессор Дамблдор, можно вас о чем-то спросить?"
 "Ты уже только что это сделал, — улыбнулся Дамблдор. — Но, тем не менее, можешь спросить еще о чем-нибудь одном".
 "А что видите Вы, когда смотрите в это зеркало?"
 "Я? Я вижу себя с парой толстых шерстяных носков".
 Гарри в удивлении поднял на него глаза.
 "У меня никогда не хватает носков, — пояснил Дамблдор. — Прошло еще одно Рождество, а мне не подарили ни одной пары. Люди упорно дарят мне книги".
 Только когда Гарри вернулся в постель, ему показалось, что Дамблдор мог покривить душой. Но ведь это, подумал он, стряхивая Скабберса с подушки, был очень личный вопрос.
 ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ. НИКОЛАС ФЛАМЕЛЬ
 Дамблдор убедил Гарри, что он не должен больше искать Зеркало Мечтаний, и до конца зимних каникул плащ-невидимка провел на дне его чемодана. Гарри хотел бы так же просто забыть, что он видел в зеркале, но не мог. У него начались кошмары. Ему снились родители, исчезающие в вспышке зеленого пламени, и холодный смеющийся голос.
 "Вот видишь, Дамблдор был прав, зеркало может свести с ума", — сказал Рон, когда Гарри рассказал ему об этих снах.
 Эрмиона, вернувшаяся за день до начала семестра, имела другой взгляд на вещи. Она пришла в ужас от мысли, что Гарри не спал, блуждая по школе три ночи подряд ("Если бы Филч тебя поймал!") и была очень разочарована известием, что они еще не выяснили, кто такой Николас Фламель.
 Они уже почти потеряли надежду, найти его где-нибудь в библиотечной книге, хотя Гарри все равно был уверен, что где-то видел это имя. Но поскольку семестр начался, у них опять было десять минут на перемене, чтобы пролистать книги. У Гарри даже меньше времени, потому что у него снова начались тренировки по Квиддитчу.
 Вуд гонял их гораздо больше обычного. Даже бесконечный дождь, ливший вместо снега, не мог испортить ему настроения. Висли говорили, что у Вуда поехала крыша, но Гарри был на его стороне. Если они выиграют следующий матч, против Хаффлпаффа, они обгонят Слитерин в чемпионате колледжей, первый раз за семь лет. И кроме желания победить, Гарри замечал, что после тренировок ему не снятся кошмары.
 Но в один особенно мокрый и грязный вечер, Вуд поведал им плохую новость. Он разозлился на Висли, которые пикировали друг на друга и делали вид, что сейчас свалятся с метел.
 "Перестаньте придуриваться! — рявкнул он. — Как раз из-за этого мы можем продуть весь матч! Снэйп будет судить и он с удовольствием ухватится за любой предлог, чтобы снять очки с Гриффиндора!"
 При этих словах Джордж Висли и в самом деле свалился с метлы.
 "Снэйп судит? — спросил он, выплевывая грязь. — Разве он когда-нибудь судил Квиддитч? Да он же будет подсуживать, если у нас будет шанс обойти Слитерин!"
 Все остальные приземлились рядом с Джорджем и тоже начали жаловаться.
 "Я тут ни причем, — сказал Вуд. — Нам просто нужно сыграть очень чисто, чтобы Снэйпу было не за что прицепиться".
 Все это конечно, просто замечательно, но у Гарри была другая причина, почему он не хотел, чтобы Снэйп был рядом, когда он играет в Квиддитч…
 После тренировки все как обычно остались поболтать, но Гарри направился прямо в общую комнату Гриффиндора, где Рон и Эрмиона играли в шахматы. Это была единственная игра, в которую Эрмиона когда-нибудь проигрывала, а Рон и Гарри считали, что это идет ей на пользу.
 "Подожди минутку, — сказал Рон, когда Гарри присел рядом с ним, — мне надо сосредоточиться, — он бросил взгляд на лицо Гарри. — Что случилось? Ты ужасно выглядишь".
 Шепотом, чтобы никто больше не слышал, Гарри рассказал им о внезапном и скверном желании Снэйпа судить матч.
 "Не играй", — сказала Эрмиона сразу.
 "Скажи, что заболел", — предложил Рон.
 "Притворись, что сломал ногу", — добавила Эрмиона.
 "В самом деле сломай ногу", — сказал Рон.
 "Не могу, — сказал Гарри. — У Гриффиндора нет второго Ловца. Если я откажусь, Гриффиндор вообще не сможет играть".
 В этот момент в комнату ввалился Невилл. Оставалось только догадываться, как ему удалось пролезть сквозь портрет, потому что его ноги были связаны Запирающим Проклятьем. Должно быть, ему пришлось прыгать всю дорогу до Гриффиндорской башни.
 Все расхохотались, кроме Эрмионы, которая подбежала к нему и произнесла контрпроклятие. Невилл, дрожа, поднялся на ноги.
 "Что случилось?" — спросила Эрмиона, усаживая его рядом с Гарри и Роном.
 "Малфой, — сказал Невилл несчастно. — Я встретил его около библиотеки. Он сказал, что как раз искал кого-нибудь, чтобы попрактиковаться".
 "Иди к Профессору МакГонагалл! — настаивала Эрмиона. — Надо сказать ей об этом!"
 Невилл покачал головой.
 "Хватит с меня неприятностей", — пробормотал он.
 "Тебе надо пожаловаться на него Невилл! — сказал Рон. — Он привык издеваться над всеми, но не стоит ложиться ковриком, чтобы ему было проще".
 "Не надо говорить мне, что у меня недостаточно храбрости, чтобы быть в Гриффиндоре. Малфой мне уже это объяснил", — выдавил Невилл.
 Гарри нащупал в своем кармане Шоколадную Лягушку, последнюю из тех, что Эрмиона подарила ему на Рождество. Он протянул ее Невиллу, который казалось вот-вот расплачется.
 "Ты стоишь двенадцати Малфоев, — сказал он. — Сортировочная Шляпа определила тебя в Гриффиндор, ведь так? А Малфой где? В вонючем Слитерине".
 Невилл попытался слабо улыбнуться, разворачивая Лягушку.
 "Спасибо Гарри… Наверное, пойду спать… Тебе нужна карточка, ведь ты их собираешь?"
 Когда Невилл ушел, Гарри бросил взгляд на Фотографию Знаменитого Волшебника.
 "Опять Дамблдор, — сказал он. — Это была первая карточка, которую-"
 Он открыл рот. Он смотрел на обратную сторону карточки. Потом поднял взгляд на Рона и Эрмиону.
 "Я нашел его! — прошептал он. — Я нашел Фламеля! Я же говорил, что уже где-то видел его имя, я прочитал его в поезде, когда мы ехали сюда. Слушайте: "Дамблдор особенно известен за победу над темным колдуном Гриндеволдом в 1945, за открытие двенадцати способов использования крови дракона, и работы в алхимии в соавторстве с Николасом Фламелем!"
 Эрмиона вскочил на ноги. Она еще ни разу не выглядела такой радостной, кроме разве что случая, когда они получили свои первые проверенные домашние работы.
 "Оставайтесь здесь!" — сказала она и взлетела по лестнице в спальню к девочкам. Гарри и Рон едва успели обменяться удивленными взглядами, когда она вернулась, сжимая в руках огромную старую книгу.
 "Я никогда не думала посмотреть здесь! — возбужденно прошептала она. Я взяла это из библиотеки несколько недель назад, чтобы почитать в качестве развлечения".
 "В качестве развлечения?" — спросил Рон, но Эрмиона попросила его помолчать, пока она не найдет кое-что, и начала быстро перелистывать страницы, бормоча себе под нос.
 Наконец, она нашла то, что искала.
 "Я так и знала!"
 "Мы уже можем говорить?" — спросил Рон сердито, но Эрмиона не обратила внимания.
 "Николас Фламель, — прошептала она патетично, — единственный создатель Волшебного Камня!"
 Эффекта не получилось.
 "Чего?" — сказали Гарри и Рон.
 "Вы что вообще не читаете дополнительную литературу? Вот прочтите это".
 Она придвинула им книгу, Гарри и Рон прочли: "Изучение алхимии с древнейших времен связано с поиском философского или волшебного камня, легендарного вещества, обладающего удивительными свойствами. Этот камень может превратить любой металл в чистое золото. С помощью него можно приготовить Эликсир Жизни, который дарует бессмертие пьющему.
 "В течение сотен лет ходят всевозможные рассказы о волшебных камнях, но единственный известный сейчас камень принадлежит Мистеру Николасу Фламелю, известному алхимику и любителю оперы. Мистер Фламель, отпраздновавший в прошлом году свое шестьсот шестидесяти пятилетие, наслаждается спокойной деревенской жизнью в Девоне, вместе со своей женой Перенеллой (шестьсот пятьдесят восемь)".
 "Вот видите? — сказала Эрмиона, когда они дочитали. — Пес охраняет Камень Фламеля! Держу пари, он попросил Дамблдора беречь этот камень, потому что они друзья, и за камнем кто-то охотится, вот почему он хотел, что его забрали из Гринготтс!"
 "Камень делает золото и дарует бессмертие! — сказал Гарри. Неудивительно, что Снэйп за ним охотится! Да он всем нужен".
 "И не удивительно, что мы не нашли Фламеля в "Изучении Новейших Достижений Колдовства", — сказал Рон. — Он не совсем новейший, если ему шестьсот шестьдесят пять, а?"
 На следующее утро на уроке Защиты от Темных Сил, переписывая разные способы лечения укуса оборотня, Гарри и Рон обсуждали, что они сделали бы, если бы у них был Камень Волшебника. Пока Рон не сказал, что купил бы собственную команду Квиддитча, Гарри совсем забыл о Снэйпе и приближающемся матче.
 "Я буду играть, — сказал он Рону и Эрмионе. — Иначе Слитерин решит, что я боюсь Снэйпа. Я им покажу… они забудут, как смеяться, если мы победим".
 "Если только нам не придется уносить тебя с поля", — сказал Эрмиона.
 Матч все приближался, и Гарри волновался все больше и больше, что бы он ни говорил Рону и Эрмионе. Вся команда была взбудоражена. Как замечательно было бы обойти Слитерин в чемпионате колледжей, он держал первое место уже семь лет, но смогут ли они выиграть с таким предубежденным судьей?
 Гарри не знал, может, ему только кажется, что куда бы он ни пошел везде сталкивается со Снэйпом. Временами, ему мерещилось, что Снэйп следит за ним, пытаясь застать его одного. Уроки Алхимии превратились в еженедельную пытку, потому что Снэйп постоянно шпынял Гарри. Может, он узнал, что Гарри стало известно о Камне Волшебника? Гарри не мог понять как — хотя иногда его посещала ужасная догадка, что Снэйп обладает способностью читать мысли.
 Гарри понимал, когда они пожелали ему удачи на следующий день около раздевалки, Рон и Эрмиона не знали, увидят ли его живым. Эта мысль совсем не ободряла. Гарри почти не слышал воодушевляющую речь Вуда, пока натягивал свою форму и брал Нимбус Две Тысячи.
 Рон и Эрмиона, тем временем, нашли себе местечко на стадионе рядом с Невиллом, который не мог понять, почему они оба выглядят суровыми и расстроенными и почему они притащили на матч волшебные палочки. Гарри не знал, что Рон и Эрмиона в тайне от него разучили Запирающее Проклятье. Идею им подал Малфой, использовав его на Невилле, и они были готовы применить его, если Снэйп выкажет намерение навредить Гарри.
 "Не забудь: Движениус Замритус", — прошептала Эрмиона, пока Рон запихивал палочку в рукав.
 "Я помню, — ответил Рон. — Отстань".
 В раздевалке Вуд подошел к Гарри.
 "Я не хочу давить на тебя, Поттер, но если нам когда-то и нужно было поймать Снитч пораньше, так это сейчас. Мы должны закончить игру быстрее, чем Снэйп успеет дать Хаффлпаффу слишком много очков".
 "Там вся школа собралась! — сказал Фред Висли, выглядывая за дверь. Даже — чтоб мне провалиться — Дамблдор пришел на матч!"
 Сердце Гарри подпрыгнуло.
 "Дамблдор? — сказал он, высовываясь за дверь. Фред был прав. Серебряную бороду нельзя было спутать ни с чем.
 Гарри мог смеяться от облегчения. Он спасен. Снэйп просто не посмеет попытаться прикончить его на глазах у Дамблдора.
 Наверное, поэтому Снэйп был так зол, когда команды вышли на поле, Рон тоже это заметил.
 "Никогда не видел, чтобы Снэйп был так разъярен, — сказал он Эрмионе. Смотри, они взлетают. Ой!"
 Кто врезал ему по затылку. Это был Малфой.
 "Ох, извини, Висли, я не заметил".
 Малфой широко ухмыльнулся Краббу и Гойлу.
 "Интересно, как долго Поттер продержится на метле на этот раз? Кто-нибудь будет спорить? А ты, Висли?"
 Рон не ответил; Снэйп только что назначил пенальти Гриффиндору, потому что Джордж Висли отбил в него Бладжер. Эрмиона сидела держа пальцы крестиком и неотрывно смотрела на Гарри, кружившего над полем, как ястреб, ища Снитч.
 "Знаешь, что я думаю по поводу того, как они выбирают игроков в Гриффиндорскую команду? — произнес Малфой несколько минут спустя, когда Снэйп назначил пенальти Гриффиндору вообще без причины. — Они берут тех, кого жалеют. Видите, у Поттера нет родителей, у Висли нет денег — тебя надо взять в команду Лонгботтом, ведь у тебя нет мозгов".
 Невилл густо покраснел и повернулся к Малфою.
 "Я стою двенадцати таких как ты, Малфой", — сказал он, запинаясь.
 Малфой, Крабб и Гойл рассмеялись, но Рон, не отрывая взгляд от поля, сказал: "Молодец, Невилл".
 "Лонгботтом, если бы мозги вдруг стали золотом, ты оказался бы беднее Висли, вот что".
 Нервы Рона итак уже были натянуты до предела от беспокойства за Гарри.
 "Малфой, я тебя предупреждаю — еще одно слово"
 "Рон! — внезапно сказала Эрмиона. — Гарри-"
 "Что? Где?"
 Гарри внезапно и резко ринулся вниз. В толпе послышались ахи и крики. Эрмиона вскочила, запихнув пальцы в рот, а Гарри пулей несся к земле.
 "Эй, Висли, тебе повезло, Поттер, видимо уронил на землю денежки!" сказал Малфой.
 Рон не выдержал. Прежде чем Малфой понял, что происходит, Рон уже сидел сверху, повалив его на землю. Невилл заколебался, потом перелез через спинку сиденья, чтобы помочь.
 "Давай, Гарри!" — вопила Эрмиона, вскакивая на свое кресло, чтобы посмотреть как Гарри несется на Снэйпа — она даже не заметила Рона и Малфоя, катающихся внизу, или ударов и криков из кучи малы, которая была Невиллом, Краббом и Гойлом.
 Высоко в воздухе, Снэйп развернул свою метлу как раз, чтобы увидеть, как что-то ярко-алое пронеслось мимо него, на расстоянии нескольких дюймов в следующую секунду Гарри вышел из пике, радостно размахивая рукой, в которой он сжимал Снитч.
 Стадион взорвался; это был рекорд, никто не помнил случая, чтобы Снитч поймали так быстро.
 "Рон! Рон! Где ты? Игра закончилась! Гарри выиграл! Мы победили! Гриффиндор впереди!" — вопила Эрмиона, танцуя на своем месте и обнимая Парвати Патил, сидевшую в переднем ряду.
 Гарри спрыгнул с метлы в футе над землей. Он просто не мог поверить. Он сделал это — игра закончилась; она едва продолжалась пять минут. Когда Гриффиндорцы высыпались на поле, он увидел, как Снэйп кружит рядом, бледный и злой — потом Гарри почувствовал руку на своем плече, посмотрел вверх и увидел улыбающееся лицо Дамблдора.
 "Молодец, — сказал Дамблдор тихо, чтобы никто больше не услышал. — Рад, что ты не охотишься за тем зеркалом… занимаешься… великолепно..."
 Снэйп резко приземлился.
 Гарри вышел из раздевалки один, чтобы отнести свой Нимбус Две Тысячи в ангар, где хранились метлы. Он не помнил себя таким счастливым. Он наконец совершил что-то, чем мог гордиться — никто не мог сказать что он знаменит просто из-за имени. Вечерний воздух никогда не был так сладок. Он шел по мокрой траве, вспоминая события последнего часа, слившиеся в одно счастливое мгновение: Гриффиндорцы подбегают и поднимают его в воздух, Рон и Эрмиона чуть в стороне, прыгающие от радости, Рон смеется и утирает кровь из носа.
 Гарри дошел до ангара. Он прислонился к деревянной двери и взглянул вверх на Хогвартс, окна которого горели красным в лучах заходящего солнца. Гриффиндор впереди, он сделал это, он показал Снэйпу…
 И если уж говорить о Снэйпе…
 Человек в длинном балахоне быстро спустился по ступеням крыльца. Очевидно, не желая быть замеченным, он стремительно пошел по направлению к Запретному Лесу. Гарри забыл о своей победе. Он узнал эту крадущуюся походку. Снэйп, торопящийся в лес, в то время как все ужинают — что же происходит?
 Гарри взобрался на свой Нимбус Две Тысячи и взлетел. Медленно скользя над замком, он увидел, как Снэйп вбежал в лес. Гарри полетел следом.
 Деревья росли слишком густо, поэтому он не видел, куда исчез Снэйп. Он кружил, спускаясь все ниже и ниже, почти касаясь верхних веток, пока не услышал голоса. Он бесшумно скользнул в ту сторону и приземлился на высокий бук.
 Он осторожно полез по одной из веток, сжимая метлу и пытаясь разглядеть что-нибудь сквозь листья. Внизу стоял Снэйп, но он был не один. Там был Профессор Квиррелл. Гарри не мог разглядеть выражение его лица, но заикался он больше, чем обычно. Гарри постарался услышать, о чем они говорят.
 "… н-не знаю, п-почему т-так необход-димо встри-встречаться здесь, Се-северус..."
 "Я думаю, мы сохраним это в тайне, — холодно произнес Снэйп. — Ученикам совсем необязательно знать о Камне Волшебника".
 Гарри свесился вниз. Квиррелл что-то пробормотал. Снэйп оборвал его.
 "Ты не выяснил, как пройти зверушку Хагрида, нет еще?"
 "Н-но, Се-ве-верус, я -"
 "Ты ведь не хочешь, чтобы я был твоим врагом", — сказал Снэйп, делая шаг к нему.
 "Я н-не знаю, ч-что ты -"
 "Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду".
 Громко ухнула сова, и Гарри чуть не свалился с дерева. Он удержался и услышал голос Снэйпа: "… какая-то проделка. Я жду".
 "Н-н-но, я-я"
 "Хорошо, — оборвал его Снэйп. — Мы поговорим еще потом, чтобы у тебя было время обдумать и решить, на чьей ты стороне".
 Он набросил капюшон на голову и исчез из виду. Было уже совсем темно, и Гарри едва видел Квиррелла, стоявшего неподвижно, как будто окаменев.
 "Гарри, где ты был?" — воскликнула Эрмиона.
 "Мы выиграли! Ты выиграл! Мы впереди! — кричал Рон, хлопая Гарри по спине. — Я подбил Малфою глаз, а Невилл дрался с Краббом и Гойлом один! Он пока еще не пришел в себя — но Мадам Помфрей говорит, что он поправится — и как мы показали Слитерину! Все ждут тебя в башне, у нас вечеринка, Фред и Джордж стащили из кухни пирожных и много чего еще".
 "Сейчас это неважно, — сказал Гарри тихо. — Давайте найдем тихий кабинет, подождите, я вам все расскажу..."
 Он убедился, что внутри нет Пивза, перед тем как плотно закрыть дверь, и рассказал им все что видел и слышал.
 "Мы были правы, это Камень Волшебника, и Снэйп заставляет Квиррелла помочь в его краже. Он спросил, знает ли тот, как пробраться мимо Пушка — и сказал что-то о проделках Квиррелла — Я думаю, там есть еще кое-что, охраняющее камень кроме пса, куча заклинаний, наверное, а Квиррелл сотворил какое-нибудь заклинание против Темных Сил, через которое Снэйпу надо пробиться -"
 "То есть, ты думаешь, Камень в безопасности, только пока держится Квиррелл?" — спросила Эрмиона с беспокойством.
 "Тогда во вторник его уже не будет", — сказал Рон.
 ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ. НОРБЕРТ, НОРВЕЖСКИЙ СПИНОРОГОВЫЙ ДРАКОН
 Квиррелл, однако, оказался храбрее, чем они думали. С каждой неделей он бледнел и худел, но не выдавал тайны.
 Каждый раз, проходя мимо двери коридора на третьем этаже, Гарри, Рон и Эрмиона прижимали уши к двери, чтобы проверить, рычит ли Пушок внутри. Снэйп носился повсюду в своем обычном мрачном настроении, и это означало, что Камень все еще в безопасности. Каждый раз, когда Гарри видел Квиррелла, он воодушевляюще улыбался ему, а Рон начал обрывать тех, кто смеялся над заиканием Квиррелла.
 У Эрмионы были другие заботы, кроме как думать о Камне Волшебника. Она сделала расписание занятий и начала размечать лекции цветными карандашами. Гарри и Рон ничего не имели против, если бы только она не заставляла их заниматься тем же.
 "Эрмиона, до экзаменов еще куча времени".
 "Десять недель, — сказала она. — Это не куча времени, это как секунда Николасу Фламелю".
 "Но ведь нам не шестьсот лет, — напомнил ей Рон. — И зачем ты учишь, ты уже и так все знаешь на пять".
 "Зачем я учу? У тебя что, крыша поехала? Ты понимаешь, что нам нужно сдать экзамены, чтобы пройти на следующий курс? Это очень важно, мне надо было начать еще месяц назад, не знаю, о чем я думала..."
 К сожалению, преподаватели тоже придерживались этой точки зрения. Они давали им столько заданий, что пасхальные каникулы прошли хуже, чем рождественские. Было очень трудно расслабиться рядом с Эрмионой, которая зубрила двенадцать способов использования драконьей крови и отрабатывала движения волшебной палочки. Зевая и жалуясь, Гарри и Рон проводили почти все свободное время в библиотеке вместе с ней, пытаясь справиться с валом домашней работы.
 "Я никогда этого не запомню", — не выдержал однажды Рон, бросая перо и выглядывая в окно библиотеки. На дворе стоял отличный погожий день, первый за целый месяц. Небо синело чистым, незабудковым цветом, а в воздухе чувствовался запах приближающегося лета.
 Гарри, искавший "Дикий бадьян" в Тысяче Магических Трав и Грибов, поднял голову, когда Рон произнес: "Хагрид! Что ты делаешь в библиотеке?"
 И увидел Хагрида, прячущего что-то за спиной. Он не вписывался в интерьер в своей кроличьей шубе.
 "Да так, смотрю, — сказал он уклончиво, и они сразу заинтересовались. А вы чем занимаетесь? — спросил он внезапно с подозрением. — Не ищете Фламеля, нет?"
 "Да мы уже выяснили, кто он тысячу лет назад, — сказал Рон важно. — И мы знаем, что охраняет пес, это Волшебный Ка-"
 "Шшшш! — Хагрид быстро оглянулся, чтобы посмотреть, не услышал ли кто. — Что ты кричишь, как на базаре?"
 "Мы бы тебя хотели спросить еще кое о чем, — сказал Гарри. — О том, что охраняет Камень кроме Пушка -"
 "ШШШШ! — сказал Хагрид снова. — Знаете — лучше загляните ко мне сегодня попозже, я не обещаю, что что-нибудь вам расскажу, конечно, но хотя бы не кричите на каждом углу, ученики не должны знать об этом. Они решат, что это я вам рассказал".
 "Тогда увидимся", — сказал Гарри.
 Хагрид исчез.
 "Интересно, что он прятал за спину?" — спросила Эрмиона задумчиво.
 "Думаешь, это что-то по поводу Камня?"
 "Пойду, посмотрю, в какой секции он взял книжку", — сказал Рон, которому было уже лень заниматься. Он вернулся через минуту с кипой книг и бросил их на стол.
 "Драконы! — прошептал он. — Хагрид читал книжки про драконов! Посмотрите: Виды Драконов, Распространенных в Великобритании и Ирландии; От Яйца до Взрослой Особи, Справочник по Уходу за Драконами".
 "Хагрид всегда хотел дракона, он говорил мне об этом, когда мы познакомились", — сказал Гарри.
 "Но ведь это запрещено, — сказал Рон. — Разведение Драконов было запрещено Конвенцией Волшебников в 1709 году, это всем известно. Очень трудно незаметно от Магглов прятать дракона на заднем дворе — к тому же их нельзя приручить, и они опасны. Вам надо взглянуть на шрамы, которые Чарли получил в Румынии".
 "Но ведь в Великобритании нет диких драконов?" — спросил Гарри.
 "Конечно, есть, — сказал Рон. — Обыкновенные Зеленые из Уэльса и Черные с Гибридов. Министерству Магии несладко приходится с ними, должен заметить. Надо накладывать заклинания на Магглов, которые их видели, чтобы они забыли".
 "Так чем же занимается Хагрид?" — сказала Эрмиона.
 Когда они постучались в дверь лесника час спустя, то с удивлением обнаружили, что все занавески задернуты. Хагрид спросил: "Кто там?" перед тем как впустить их, и быстро захлопнул дверь после того, как они вошли.
 Внутри стояла удушающая жара. Даже в этот теплый день в камине горел огонь. Хагрид приготовил чай и предложил им сэндвичи, но они отказались.
 "Так — вы хотели меня о чем-то спросить?"
 "Да, — сказал Гарри, не умело смысла ходить вокруг да около. — Мы хотели бы узнать от тебя, что еще, кроме Пушка, охраняет Камень Волшебника".
 Хагрид нахмурился.
 "Конечно, я не могу вам сказать, — произнес он. — Во-первых, я сам не в курсе. А во-вторых, вы уже так много знаете, что я не стал бы вам говорить, даже если бы мог. Камень здесь не без причины. Его почти сперли из Гринготтс, думаю, вы догадались, да? Убей меня, только не пойму, как вы вызнали про Пушка".
 "Ох, Хагрид, ты не хочешь нам говорить, но ведь, конечно же, знаешь, что происходит, — сказала Эрмиона теплым ласковым голосом. Борода Хагрида дрогнула, и они могли бы поклясться, что он улыбается. — Мы только хотели узнать, кто накладывал заклятья, — продолжала Эрмиона. — Мы только хотели узнать, кому Дамблдор доверяет так сильно, что воспользовался их помощью, ну, кроме тебя, разумеется".
 На последних словах Хагрид выпятил грудь. Гарри и Рон бросили пронизывающие взгляды на Эрмиону.
 "Ну, думаю, от того, что вы узнаете, хуже не станет… так… Он взял у меня Пушка… потом преподаватели наложили заклинания… Профессор Спрут, Профессор Флитвик, Профессор МакГонагалл, — он загибал пальцы, — Профессор Квиррелл — ну и конечно Дамблдор. Подождите, я забыл. Да, конечно, Профессор Снэйп тоже".
 "Снэйп?"
 "Да — вы все еще думаете на него? Послушайте, Снэйп помогал защитить Камень и он не будет его воровать".
 Гарри знал, что Рон и Эрмиона размышляют о том же. Если Снэйп участвовал в наложении заклинаний, то он мог запросто узнать, какие заклинания наложили другие преподаватели. Очевидно, он знал их все — кроме, кажется, заклинания Квиррелла и как обойти Пушка.
 "А ты единственный, кто знает, как пройти мимо Пушка, правда, Хагрид? спросил Гарри с нажимом. — И ты никому не скажешь? Даже преподавателю?"
 "Никто не знает, кроме меня и Дамблдора", — сказал Хагрид с гордостью.
 "Ну, хоть что-то, — прошептал Гарри остальным. — Хагрид, можно открыть окно? Я сейчас сварюсь".
 "Я не могу, Гарри, прости", — сказал Хагрид. Гарри заметил, что он посмотрел в камин, и бросил взгляд туда же.
 "Хагрид — что это?"
 Но он уже знал ответ. В глубине камина, под чайником, лежало большое черное яйцо.
 "Ах, — сказал Хагрид, запуская пятерню в бороду. — Это, гм..."
 "Где ты его взял, Хагрид? — спросил Рон, придвигаясь к камину. Наверное, заплатил целое состояние".
 "Я его выиграл, — сказал Хагрид. — Прошлым вечером. Я ходил в деревню, пропустить пару стаканчиков в баре и выиграл в карты у незнакомца. Думаю, он был рад от него избавиться".
 "Что ты собираешься с ним делать, когда он вылупится?" — спросила Эрмиона.
 "Ну, я тут кое-что почитал, — сказал Хагрид, вытаскивая из-под подушки огромную книгу. — Вот взял из библиотеки — Разведение Драконов для Себя и на Продажу — она, конечно, старовата, но тут есть все. Надо держать яйцо в огне, потому что мать постоянно дышит на него, а когда он вылупится, давать ведро бренди с цыплячьей кровью каждые полчаса. И вот — как распознавать разные яйца — видите, у меня Норвежский Спинороговый. Они ужасно редкие".
 Он был чрезвычайно доволен собой, но Эрмиона не разделяла его радости.
 "Хагрид, ты живешь в деревянном доме".
 Но Хагрид не слушал. Он весело мурлыкал под нос, помешивая угли в камине.
 Теперь у них появился новый повод для беспокойства: что случится с Хагридом, если кто-то узнает, что он нелегально прячет дракона в своей хижине.
 "Интересно, что это такое, спокойная жизнь", — вздохнул Рон, когда они вечер за вечером сидели над дополнительной домашней работой. Эрмиона начала писать расписание занятий для Гарри и Рона, и это приводило их в бешенство.
 Потом, однажды за завтраком Хедвиг принесла Гарри записку от Хагрида. В ней было всего два слова: "Он вылупляется".
 Рон предложил пропустить Травоведение, чтобы сразу побежать в хижину. Эрмиона даже слышать не хотела об этом.
 "Эрмиона, сколько раз в жизни мы можем посмотреть на то, как вылупляется дракон?"
 "У нас занятия, если мы их пропустим, то у нас будут неприятности, но это ничто по сравнению с тем, какие будут у Хагрида, если кто-то узнает, чем он занимается -"
 "Помолчи!" — прошептал Гарри.
 Малфой стоял всего в нескольких футах и старательно прислушивался. Как много он услышал? Гарри совсем не понравилось выражение его лица.
 Рон и Эрмиона не переставая спорили по дороге на Травоведение, и, в конце концов, Эрмиона согласилась сбегать с ними к Хагриду на перемене. Когда они услышали звонок из замка в конце урока, то бросили свои лопатки и помчались к опушке леса. Их приветствовал Хагрид, ликующий и возбужденный.
 "Уже почти вылупился", — он пустил их внутрь.
 Яйцо лежало на столе, покрытое сеточкой трещин. Внутри что-то двигалось. Раздавался странный щелкающий звук.
 Они подтащили стулья к столу и стали смотреть, затаив дыхание.
 Почти тотчас же раздался скрежет, и яйцо раскололось. На стол выбрался маленький дракончик. Его нельзя было назвать красивым; Гарри подумал, что он похож на сложенный черный зонтик. Его шипастые крылья казались огромными по сравнению с кожистым блестящим телом, у него была длинная морда с широкими ноздрями, маленькими рожками и огромными оранжевыми глазами.
 Он чихнул. Из его ноздрей вылетела парочка искр.
 "Ну разве он не прекрасен? — проворковал Хагрид. Он вытянул руку, чтобы погладить дракона по голове. Тот набросился на его пальцы, продемонстрировав острые клыки.
 "Вы только посмотрите, он узнает свою Мамочку!" — сказал Хагрид.
 "Хагрид, — сказала Эрмиона, — как быстро растут Норвежские Спинороговые, ты можешь сказать точно?"
 Хагрид уже открыл рот, чтобы ответить, когда внезапно побледнел, вскочил на ноги и бросился к окну.
 "Что случилось?"
 "Кто-то подглядывал в щель между занавесками — это ребенок — и он бежит к школе".
 Гарри подскочил к двери и высунул голову. Даже на таком расстоянии он не мог ошибиться.
 Малфой видел дракона.
 Что-то в улыбке Малфоя на следующей неделе очень тревожило Гарри, Рона и Эрмиону. Они проводили большую часть времени в хижине Хагрида, пытаясь переубедить его.
 "Просто отпусти его, — настаивал Гарри. — Выпусти его на волю".
 "Я не могу, — говорил Хагрид. — Он слишком маленький. Он погибнет".
 Они посмотрели на дракона. Дракон вырос в длину почти в три раза всего лишь за неделю. Из его ноздрей курился дымок. Хагрид совсем забыл о своих обязанностях лесника, потому что дракон занимал все его время. Повсюду на полу валялись пустые бутылки из-под бренди и цыплячьи перья.
 "Я решил назвать его Норбертом, — сказал Хагрид, задумчиво наблюдая за драконом. — Он меня узнает, смотрите. Норберт! Норберт! Где Мамочка?"
 "У него шарики за ролики заехали", — прошептал Рон Гарри на ухо.
 "Хагрид, — громко сказал Гарри, — пусть Норберт побудет у тебя еще две недели. Малфой может в любой момент наябедничать Дамблдору".
 Хагрид закусил губу.
 "Я — я знаю, что не смогу оставить его навсегда, но я не могу его вот так бросить — не могу".
 Гарри внезапно повернулся к Рону. "Чарли", — сказал он.
 "У тебя тоже, — сказал Рон. — Я Рон, или ты забыл?"
 "Нет — Чарли — твой брат Чарли. В Румынии. Изучает драконов. Мы можем послать Норберта ему. Чарли позаботится о нем, а потом выпустит обратно на волю!"
 "Гениально! — сказал Рон. — Как тебе эта идея, Хагрид?"
 В конце концов, Хагрид согласился, что они могут отправить — сову Чарли и спросить его.
 Наступила следующая неделя. В среду вечером Эрмиона и Гарри сидели вдвоем в общей комнате, в то время как все уже легли спать. Настенные часы отбили полночь, когда открылось отверстие в портрете. Рон появился из ниоткуда, снимая плащ-невидимку. Он ходил в хижину к Хагриду, чтобы помочь ему покормить Норберта, который начал лопать дохлых крыс корзинами.
 "Он укусил меня! — сказал Рон, показывая руку, обернутую в окровавленный носовой платок. — Я неделю не смогу держать перо. Я хочу сказать, что дракон — это самое ужасное животное, которое я знаю, но если посмотреть, как Хагрид обращается со своим, можно подумать, что у него маленький пушистый кролик. Когда Норберт укусил меня, Хагрид сказал, что это я его напугал. А когда я уходил, он пел ему колыбельную".
 Раздался стук в стекло.
 "Это Хедвиг! — сказал Гарри, распахивая окно. — У нее ответ Чарли!"
 Они втроем склонились над запиской.
 Дорогой Рон,
 Как твои дела? Спасибо за письмо — я с удовольствием займусь Норвежским Спинороговым, но его будет нелегко доставить сюда. Думаю, лучше всего отправить его с моими друзьями, которые собираются навестить меня на будущей неделе. Проблема в том, чтобы никто не увидел, как они везут нелегального дракона.
 Не могли бы вы принести его на верхушку самой высокой башни в полночь с субботы на воскресенье? Они могут встретить вас там и забрать его пока темно.
 Пошлите мне ответ поскорей.
 С любовью,
 Чарли.
 Они посмотрели друг на друга.
 "У нас есть плащ-невидимка, — сказал Гарри. — Это будет нетрудно. Я думаю, под ним поместится Норберт и двое из нас".
 В подтверждение того, что прошедшая неделя была просто ужасной, Эрмиона и Рон тотчас согласились. Все что угодно — лишь бы избавиться от Норберта и Малфоя.
 Но возникли непредвиденные обстоятельства. На следующее утро рука Рона сильно распухла. Он не знал, можно ли идти к Мадам Помфрей — а вдруг она узнает драконий укус? Но к полудню у него не осталось выбора. Укус приобрел неприятный зеленый оттенок. Похоже, что клыки Норберта оказались ядовитыми.
 Гарри и Эрмиона отправились в госпиталь вечером и нашли Рона в кровати в ужасном состоянии.
 "Дело не только в моей руке, — прошептал он, — хотя такое чувство, что она сейчас отвалится. Малфой сказал, что ему нужно одолжить у меня учебник, чтобы пройти и хорошенько поиздеваться, а она его пустила. Он угрожал мне, что скажет ей, кто меня укусил на самом деле — я сказал ей, что это собака, но не думаю, что она мне верит — не надо было мне с ним драться на матче, он просто мстит".
 Гарри и Эрмиона попытались успокоить его.
 "Это все кончится в субботу в полночь", — сказала Эрмиона, но это совсем его не ободрило. Наоборот, он резко сел в кровати.
 "В субботу в полночь! — сказал он охрипшим голосом. — Ох нет, нет, нет — я вспомнил — письмо Чарли было в том учебнике, который забрал Малфой, он узнает, что мы избавляемся от Норберта".
 Но Гарри и Эрмиона не успели ничего сказать. Вошла Мадам Помфрей и потребовала, чтобы они ушли, сказав, что Рону нужно поспать".
 "Слишком поздно менять план, — сказал Гарри Эрмионе. — Мы не успеем послать Чарли сову, и это может оказаться единственной возможностью избавиться от Норберта. Нам придется рискнуть. И ведь у нас есть плащ-невидимка, о котором Малфой не знает".
 Они обнаружили Клыка, волкодава, сидящим на крыльце с перевязанным хвостом, когда пришли к Хагриду. Он открыл окно, не впуская их.
 "Я не могу вас впустить, — пропыхтел он. — Норберт в игривом настроении — нет, нет, я с ним справляюсь".
 Когда они рассказали ему о письме Чарли, его глаза наполнились слезами, но может быть, от того, что Норберт тяпнул его за ногу.
 "Аааа! Все в порядке, он вцепился в ботинок — просто играет — он ведь еще младенец, в конце концов".
 Младенец стукнул хвостом по стене так, что задрожали стекла. Гарри и Эрмиона пошли обратно в замок, чувствуя, что хорошо бы суббота побыстрее настала.
 Наверное, они пожалели бы Хагрида, когда пришло время прощаться с Норбертом, если бы не волновались так сильно. Стояла очень темная облачная ночь, и они опоздали к Хагриду в хижину, прождав пока Пивз уберется из зала перед входной дверью, где он играл в теннис, стуча мячиком по стене. Хагрид упаковал Норберта в большую корзину.
 "У него здесь несколько крыс и бренди, если он проголодается, — сказал Хагрид грустно. — И я положил его плюшевого мишку, если ему вдруг станет одиноко".
 Из корзинки доносились звуки распарывания материи, похоже, мишке отрывали голову.
 "Прощай, Норберт! — всхлипнул Хагрид, когда Гарри и Эрмиона набросили на корзину плащ-невидимку и забрались под него сами. — Мамочка никогда тебя не забудет!"
 Потом они не смогли бы сказать, как им удалось пронести корзину в замок. Полночь приближалась, в то время как они тащили Норберта по мраморным ступенькам и темным коридорам. Вверх по лестнице, потом еще по одной — даже короткий путь, который знал Гарри, не сильно убыстрил процесс.
 "Уже почти!" — пропыхтел Гарри, когда они добрались до коридора под самой высокой башней.
 Внезапное движение впереди чуть было не заставило их уронить корзину. Забыв, что их и так не видно, они скользнули в тень и стали наблюдать за двумя темными силуэтами, сцепившимися в десяти футах от них. Вспыхнула лампа.
 Профессор МакГонагалл в клетчатом халате и сеткой на волосах, держала Малфоя за ухо.
 "Нарушение! — крикнула она. — Двадцать очков со Слитерина! Шатаешься по школе в середине ночи, да как ты посмел -"
 "Вы не понимаете, Профессор. Сейчас сюда придет Гарри Поттер — у него дракон!"
 "Что за чушь! Как ты смеешь пороть такую ерунду? Пойдем — я отведу тебя к Профессору Снэйпу".
 После этого спиральная лестница на вершину башни казалась самой легкой вещью в мире. Они не сбросили плащ, пока не вышли на холодный ночной воздух, с радостью дыша полной грудью. Эрмиона подпрыгнула от радости.
 "Малфой получил наказание! Я могу петь от счастья!"
 "Не стоит", — посоветовал Гарри.
 Они ждали, болтая о Малфое, а Норберт шуршал в своей корзине. Десять минут спустя из темноты появились четыре метлы.
 Друзья Чарли оказались веселой компанией. Они показали Гарри и Эрмионе упряжь, которой обзавелись, чтобы подвесить Норберта. Они все дружно упаковали его корзинку, а потом Гарри и Эрмиона пожали им руки и сказали большое спасибо.
 И наконец, Норберт взлетел, выше и выше… и исчез.
 Они спустились вниз по спиральной лестнице, чувствуя, что на сердце так же легко, как и рукам без корзины. Никаких драконов — Малфой наказан — что могло испортить их счастье?
 Ответ ждал их внизу лестницы. Когда они ступили в коридор, лицо Филча внезапно нарисовалось из темноты.
 "Так, так, так, — произнес он. — У нас проблемы".
 Они забыли плащ-невидимку на вершине башни.
 ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ. ЗАПРЕТНЫЙ ЛЕС
 Дела не могли бы идти хуже.
 Филч привел их вниз в кабинет Профессора МакГонагалл на первом этаже, где они уселись и стали ждать, не говоря друг другу ни слова. Эрмиона дрожала. Извинения, алиби, и дикие оправдания пробегали в голове Гарри, становясь все менее убедительными. Он не знал, как им решить проблему на этот раз. Они были загнаны в угол. Как они могли быть настолько глупы, чтобы забыть плащ? Ни за что на свете Профессор МакГонагалл не позволила бы бродить вокруг школы глубокой ночью, и тем более залезть на самую высокую башню, доступную разве что во время занятий. Если добавить Норберта и плащ-невидимку, то они уже могут паковать вещи.
 Гарри думал, что дела не могли бы идти хуже? Он ошибался. Когда Профессор МакГонагалл появилась, она вела за собой Невилла.
 "Гарри! — воскликнул Невилл, увидев их. — Я пытался найти тебя и предупредить: я слышал, как Малфой говорил, что собирается заняться тобой, он сказал, у тебя есть драко..."
 Гарри яростно затряс головой, чтобы остановить Невилла, но Профессор МакГонагалл заметила. Нависая над ними, она, казалось, была готова испепелить их не хуже Норберта.
 "Уж от кого, а от вас я не ожидала ничего подобного. Мистер Филч говорит, вы поднимались на астрономическую башню. В час ночи. Объясните".
 Первый раз в жизни Эрмиона не смогла ответить на вопрос преподавателя. Она рассматривала свои тапочки, неподвижная, словно статуя.
 "У меня есть версия всего происходящего, — сообщила профессор МакГонагалл. — Не надо быть гением, чтобы понять это. Вы рассказали Драго Малфою кучу небылиц про дракона, чтобы вытащить его из постели и вовлечь в неприятности Я его уже поймала. И вероятно, вы думаете, это смешно, что Лонгботтом услышал ее и поверил?"
 Гарри попытался перехватить взгляд Невилла и объяснить ему без слов, что это неправда, потому что Невилл выглядел ошеломленным и обиженным. Бедный Невилл, ему всегда не везло — Гарри знал, чего ему стоило отправиться искать их в темноте, чтобы предупредить.
 "Это отвратительно, — сказала Профессор МакГонагалл. — Четверо учеников бродят по школе в одну ночь! Никогда о таком не слышала! Я думала, у вас, Мисс Грангер больше здравого смысла. Я думала, для вас, Мистер Поттер, Гриффиндор значит больше. Вы все трое получите наказания — да, вы тоже, Мистер Лонгботтом, ничто не дает вам право бродить по школе ночью, особенно в эти дни, это очень опасно — и с Гриффиндора снимается пятьдесят очков".
 "Пятьдесят?" — задохнулся Гарри — они потеряют преимущество, преимущество, которое он выиграл на последнем матче Квиддитча.
 "Пятьдесят с каждого", — сказала Профессор МакГонагалл, тяжело дыша.
 "Профессор — пожалуйста -"
 "Вы не можете -"
 "Не говори мне, что я могу, а что нет, Поттер. Возвращайтесь в постель, немедленно. Мне никогда не было так стыдно за учеников Гриффиндора".
 Сто пятьдесят очков потеряно. Это ставит Гриффиндор на последнее место. В одну ночь, они разрушили все планы Гриффиндора на Кубок Колледжей. Гарри чувствовал себя просто ужасно. Смогут ли они когда-нибудь исправить это?
 Гарри не спал всю ночь. Он слышал, что Невилл рыдает в подушку, как ему казалось, часами. Гарри не мог придумать ничего успокающего. Он знал, что Невилл, как и он, боится рассвета. Что случится, когда Гриффиндорцы поймут, что они наделали?
 Сначала Гриффиндорцы, проходя мимо стеклянных часов, где отмечались очки Колледжей, решили, что это какая-то ошибка. Как вдруг случилось, что у них на сто пятьдесят очков меньше, чем вчера? А потом поползли слухи: Гарри Поттер, знаменитый Гарри Поттер, герой двух последних матчей по Квиддитчу, потерял все эти очки, он и еще пара глупых первачков.
 И внезапно, из одного из самых популярных и обожаемый людей в школе, Гарри стал самым ненавидимым. Даже ученики Рэйвенкло и Хаффлпаффа ополчились на него, потому что все так надеялись в этом году посмотреть, как Слитерин потеряет Кубок. Куда бы он ни пошел, все показывали на него пальцами и, даже не потрудившись понизить голос, оскорбляли. Слитеринцы, с другой стороны, хлопали в ладоши, когда он проходил мимо, смеялись и свистели: "Спасибо Поттер, будем должны!"
 Только Рон не отвернулся от него.
 "Они все забудут через несколько недель. Фред с Джорджем потеряли кучу очков за то время, пока учатся, но их все равно все любят".
 "Они ведь не теряли сто пятьдесят за один раз, правда?" — спросил Гарри удрученно.
 "Ну, нет", — согласился Рон.
 Было слишком поздно что-то изменить, но Гарри поклялся никогда больше не лезть не в свое дело. Он бы все равно не смог ничего поделать, когда за ним такой присмотр. Ему было так стыдно, что он пошел к Вуду и сказал, что уйдет их команды.
 "Уйдешь? — прорычал Вуд. — Ну и кому от этого будет лучше? Как мы заработаем очки, если не сможем победить в Квиддитч?"
 Но даже Квиддитч потерял свою прелесть. Никто из команды не разговаривал с Гарри во время тренировок, и если им надо было обратиться к нему, они называли его не иначе как "Ловец".
 Эрмиона и Невилл тоже страдали. Не так сильно, как Гарри, конечно, потому что не были так известны, но с ними тоже никто не разговаривал. Эрмиона перестала обращать на себя внимание на занятиях, поднимать руку и сидела тихо.
 Гарри почти радовался, что экзамены уже близко. Занимаясь, он забывал о своем несчастье. Он, Рон и Эрмиона вместе учились до поздней ночи, пытаясь запомнить ингредиенты сложных снадобий, выучить наизусть заклинания и заклятья, зазубрить даты магических открытий и восстаний гоблинов…
 За неделю до экзаменов, намерение Гарри не вмешиваться в то, что его не касается, было подвергнуто неожиданному испытанию. Возвращаясь из библиотеки однажды днем, он услышал хныканье в кабинете рядом. Когда он подошел ближе, он услышал голос Квиррелла.
 "Нет — нет — только не надо снова -"
 Было похоже, что кто-то ему угрожает. Гарри подошел ближе.
 "Хорошо — хорошо -" — всхлипывал Квиррелл.
 В следующую секунду, Квиррелл выбежал из класса, поправляя тюрбан. Он был бледен и, казалось, сейчас заплачет. Он исчез из виду, Гарри не думал, что Квиррелл его заметил. Он подождал, пока стихнут шаги Квиррелла, и заглянул в кабинет. Там было пусто, но дверь на другом конце стояла распахнутой. Гарри уже почти дошел до нее, когда вспомнил свое обещание не лезть, куда не следует.
 Все равно, он поставил бы двенадцать Волшебных Камней, что Снэйп только что покинул кабинет, и из того, что он только что услышал, Снэйп продвинулся еще на один шаг — видимо, Квиррелл в конце концов сдался.
 Гарри вернулся в библиотеку, где Эрмиона тестировала Рона по Астрономии. Гарри рассказал им то, что слышал.
 "Значит, Снэйп это сделал! — сказал Рон. — Если Квиррелл сказал ему, как обойти заклинание против Темных Сил -"
 "Все еще остается Пушок", — сказала Эрмиона.
 "Может быть, Снэйп выяснил, как обойти его и без Хагрида, — сказал Рон, глядя на тысячи книг вокруг. — Держу пари, здесь есть книга, в которой написано, как обойти огромного трехголового пса. Итак, что мы будем делать, Гарри?"
 Огонь приключения уже светился в глазах Рона, но Эрмиона ответила первой.
 "Надо пойти к Дамблдору. Мы должны были это сделать уже тысячу лет назад. Если мы попробуем предпринять что-то сами, нас отсюда вышвырнут, это точно".
 "Но у нас нет доказательств! — сказал Гарри. — Квиррелл слишком испуган, чтобы поддержать нас, а Снэйпу достаточно сказать, что он не знает, как тролль проник в замок на Хэллоуин и он даже не был поблизости от третьего этажа — кому, как ты думаешь, поверят, ему или нам? Ведь не секрет, что мы его ненавидим, и Дамблдор подумает, что мы стараемся, чтобы Снэйпа уволили. Филч нам тоже не помог бы, даже если бы от этого зависела его жизнь, он слишком дружен со Снэйпом, и он думает, чем больше учеников исключат, тем лучше. И не забывайте, предполагается, что мы ничего не знаем про Камень и Пушка, надо будет много чего объяснять".
 Он убедил Эрмиону, но не Рона.
 "Но если мы немного побродим вокруг -"
 "Нет, — сказал Гарри твердо, — мы уже достаточно побродили".
 Он вытащил глобус Юпитера и начал учить названия лун.
 На следующее утро за завтраком Гарри, Эрмиона и Невилл получили записки. В них было одно и то же:
 Ваше наказание начнется сегодня в одиннадцать вечера. Вы найдете Мистера Филча в зале перед входом.
 Профессор МакГонагалл
 В переживаниях о снятых очках Гарри совсем забыл про наказание. Он уже почти надеялся, что Эрмиона скажет, что они потеряли целую ночь занятий, но она не сказала ни слова. Как и Гарри, она понимала: что они заслужили то, что получили.
 В одиннадцать часов, они попрощались с Роном, сидевшим в общей комнате, и пошли вниз с Невиллом. Филч уже ждал их — и Малфой тоже. Гарри совсем забыл, что Малфой тоже получил наказание.
 "Следуйте за мной, — сказал Филч, зажег фонарь и вывел их на улицу. Держу пари, вы дважды подумаете, прежде чем нарушить еще одно правило, а? злобно косясь на них сказал он. — Мое мнение, так боль и тяжелая работа лучшие учителя… Как жаль, что старые наказания отменили… я бы подвесил вас к потолку за руки и вы повесели бы так несколько деньков, я все еще храню цепи в своем кабинете, смазываю, если они вдруг понадобятся… Вот, уже почти пришли, и не вздумайте убежать — вам же хуже будет".
 Они удалялись от замка. Невилл сопел. Гарри думал, какое наказание им приготовили. Должно быть, и в самом деле ужасное, иначе Филч не радовался бы так сильно.
 Луна была яркой, но бегущие облака время от времени погружали мир в темноту. Впереди Гарри увидел светящиеся окна хижины Хагрида. Потом они услышали голос оттуда.
 "Это ты, Филч? Поторопись, уже пора".
 Сердце Гарри подпрыгнуло; если они будут работать с Хагридом, значит все не так плохо. Должно быть, его облегчение отразилось на лице, потому что Филч сказал: "Полагаю, вы думаете, что хорошо проведете время в обществе этого простака? Тогда думайте хорошенько, ребятки — потому что вы сейчас пойдете не куда-нибудь, а в лес, и я очень ошибаюсь, если вас не придется собирать потом по кусочкам".
 Невилл издал слабый стон, а Малфой резко остановился.
 "В лес? — повторил он, и голос его не звучал так хладнокровно как обычно. — Мы не можем пойти туда ночью — там ведь такие зверюги — оборотни и все дела, как я слышал".
 Невилл поперхнулся и вцепился в рукав Гарри.
 "Так ведь это ваша проблема, не так ли? — сказал Филч злорадно. — Вы могли бы подумать об оборотнях, когда лезли в неприятности".
 Хагрид вынырнул из темноты в сопровождении Клыка. В руках он нес огромный арбалет, а за спиной колчан со стрелами.
 "Практически вовремя, — сказал он. — Я жду уже почти полчаса. Все в порядке, Гарри, Эрмиона?"
 "Тебе не стоит быть с ними таким обходительным, Хагрид, — произнес Филч холодно, — Они здесь, чтобы отбыть наказание".
 "Так вот почему ты опоздал, да? — сказал Хагрид, бросая на Филча хмурый взгляд. — Читал им лекцию, да? Сегодня это не твое дело. Ты свое сделал, теперь ими займусь я".
 "Я вернусь к рассвету, — сказал Филч, — за тем, что от них останется", — добавил он злорадно, повернулся и пошел к замку, освещая путь фонарем.
 Малфой обернулся к Хагриду.
 "Я не пойду в лес", — сказал он, и Гарри порадовался паническим ноткам в его голосе.
 "Пойдешь, если хочешь остаться в Хогвартсе, — сказал Хагрид беспощадно. — Попал в неприятности, будь добр расплачиваться за это".
 "Так это же дело слуг, а не учеников. Я думал, мы будем переписывать книжки или что-то в этом роде, если б мой отец знал, что мы попремся в лес, он бы показал вам тут настоящий Хогвартс".
 "Переписывать книги! — рявкнул Хагрид. — Разве ж это кому-нибудь нужно? Будешь делать то что требуется, а не то вылетишь как миленький. Коли думаешь, что твоему отцу будет приятнее, если тебя исключат, возвращайся в замок и пакуй вещи. Давай!"
 Малфой не пошевелился. Он злобно посмотрел на Хагрида, но потом опустил взгляд.
 "Тогда, — сказал Хагрид, — послушайте меня сюда, потому что то, чем мы сейчас займемся — очень опасно, а я не хочу, чтобы что-то произошло. Топайте за мной".
 Он привел их на опушку леса. Подняв фонарь повыше, он показал на узкую, извилистую тропинку, исчезавшую за темными деревьями. Легкий ветер подул им в лица, когда они посмотрели на лес.
 "Глядите туда, — сказал Хагрид. — Видите вон те штуки, которые сверкают? Такие серебряные? Это кровь единорога. Кто-то его сильно поранил. И это второй за неделю. Я нашел одного мертвого в прошлую среду. Нам нужно найти бедняжку. Может, удастся его подлечить".
 "А если то, что напало на единорога найдет нас первым?" — сказал Малфой, неудачно пытаясь заглушить звучавший в голосе страх.
 "В лесу нет ничего такого, что может причинить вам вред, если вы с Клыком и со мной, — сказал Хагрид. — И идите по тропинке. Сейчас мы должны разбиться на два отряда и пойти по следу в разных направлениях. Тут все залито кровью, по меньшей мере, с прошлой ночи".
 "Я пойду с Клыком", — сказал Малфой быстро, взглянув на его зубы.
 "Хорошо, но предупреждаю, он трус, — сказал Хагрид. — Значит я, Эрмиона и Гарри пойдут этой тропинкой, а Драго, Невилл и Клык вот этой. Так, если кто-нибудь обнаружит единорога, посигнальте зелеными искрами, хорошо? Попрактикуйтесь сейчас — вот так — а если кто-то попадет в неприятности тогда красными, и я сразу прибегу — в общем, будьте осторожны — ну что, тронулись".
 В лесу было темно и тихо. Немного пройдя под деревьями, они дошли до развилки, Гарри, Эрмиона и Хагрид свернули на левую тропинку, а Малфой, Невилл и Клык на правую.
 Они шли в молчании, опутив головы. Время от времени луч света, проникавший сквозь кроны деревьев, искрился в лужице серебристо-голубой крови на опавшей листве.
 Гарри видел, что Хагрид волнуется.
 "Оборотень может убить единорога?" — спросил Гарри.
 "Он не так быстр, — ответил Хагрид. — Единорога нелегко поймать, он слишком сильное волшебное создание. До этого я и не знал, что их вообще можно вот так убить".
 Они обходили ствол дерева, покрытого мхом. Гарри слышал звук бегущей воды; должно быть, где-то неподалеку есть родник. На извилистой тропинке там и тут попадались капли крови.
 "Ты в порядке, Эрмиона? — прошептал Хагрид. — Не бойся, он не мог уйти далеко с такой раной, и тогда мы — СПРЯЧЕМСЯ ЗА ТЕМ ДЕРЕВОМ!"
 Хагрид схватил Гарри и Эрмиону и стащил их с тропинки за высокий дуб. Он вынул стрелу и наложил ее на арбалет, чтобы быть готовым к выстрелу. Они прислушались. Что-то скользило по сухим листьям совсем рядом: было похоже на плащ, волочащийся по земле. Хагрид наблюдал за темной тропинкой, но через несколько секунд звук пропал.
 "Так я и знал, — прошептал он. — Здесь есть кто-то, кому здесь быть не следовало".
 "Оборотень?" — предположил Гарри.
 "Нет, не оборотень и не единорог, — сказал Хагрид сурово. — Идите за мной, но очень прошу, соблюдайте осторожность".
 Они шли очень медленно, прислушиваясь к малейшему шороху. Внезапно на прогалине впереди что-то шевельнулось.
 "Кто там? — крикнул Хагрид. — Покажитесь — я вооружен!"
 В просвет между деревьями шагнул — человек или конь это был? До груди человек с рыжей шевелюрой и бородой, но ниже шло гнедого цвета тело лошади с длинным рыжим хвостом. У Гарри и Эрмионы отвисли челюсти.
 "Ох, это ты, Ронан, — произнес Хагрид с облегчением. — Как дела?"
 Он подошел и пожал кентавру руку.
 "Добрый вечер, Хагрид, — сказал Ронан. У него был глубокий грустный голос. — Ты собирался застрелить меня?"
 "Приходится быть осторожным, Ронан, — ответил Хагрид, опуская арбалет. — В этому лесу происходит что-то нехорошее. Кстати, это Гарри Поттер и Эрмиона Грангер. Ученики из школы. Это Ронан. Он кентавр".
 "Мы заметили", — тихо сказала Эрмиона.
 "Добрый вечер, — произнес Ронан. — Ученики, да? Наверное, много занимаетесь там в школе?"
 "Гм -"
 "Бывает", — сказала Эрмиона робко.
 "Бывает. Ну, это что-то, — Ронан вздохнул. Он откинул назад голову и взглянул в небо. — Марс сегодня ярок".
 "Да, — сказал Хагрид, тоже поднимая глаза кверху. — Я рад, что мы встретились, Ронан, потому что в лесу напали на единорога, ты ничего не заметил?"
 Ронан ответил не сразу. Он не мигая смотрел в небо, потом опять вздохнул.
 "Невинных всегда первыми приносят в жертву, — сказал он. — Так было и так есть".
 "Да, — сказал Хагрид. — Но ты не заметил чего-нибудь, Ронан? Чего-нибудь необычного?"
 "Марс сегодня ярок, — повторил Ронан, когда Хагрид посмотрел на него с нетерпением. — Необычайно ярок".
 "Согласен, но я имел в виду что-нибудь поближе к дому, — сказал Хагрид. — Значит, ничего не заметил?"
 И опять Ронан ответил не сразу. Наконец, он произнес: "Лес хранит множество тайн".
 Что-то зашевелилось за спиной Ронана и Хагрид снова поднял лук, но это был второй кентавр с черными волосами и вороным телом и более дикий на первый взгляд, чем Ронан.
 "Привет, Бэйн, — сказал Хагрид. — Как дела?"
 "Добрый вечер, Хагрид, надеюсь, ты в порядке?"
 "Более менее. Послушай, я только что спрашивал у Ронана, не заметил ли он чего странного в последнее время? Кто-то ранил единорога — ты об этом ничего не знаешь?"
 Бэйн подошел к Ронану и остановился рядом. Он взглянул на небо. "Марс сегодня ярок", — сказал он просто.
 "Мы слышали, — произнес Хагрид с раздражением в голосе, — Ну если кто-то из вас что-нибудь увидит, дайте мне знать, хорошо. А то нам пора".
 Гарри и Эрмиона последовали за Хагридом дальше, бросая взгляды через плечо на Ронана и Бэйна, пока их не скрыли деревья.
 "Никогда, — произнес Хагрид запальчиво, — не пытайтесь получить прямой ответ у кентавра. Чертовы звездочеты. Не видят ничего ближе луны".
 "Их здесь много?" — спросила Эрмиона.
 "Да нет, меньше десятка… Обычно общаются друг с другом, но иногда оказываются рядом, когда мне хочется поболтать. Башковитые они, кентавры… котелок варит… но притворяются".
 "Думаешь, мы кентавра слышали тогда?" — сказал Гарри.
 "Разве это было похоже на звук копыт? Неа, я бы сказал, что это тот, кто убивает единорогов, никогда не слышал такого звука".
 Они пробирались между толстыми стволами деревьев. Гарри бросал нервные взгляды через плечо. У него было неприятное ощущение, что за ними наблюдают. Он был рад, что рядом Хагрид с луком. Не успела тропинка свернуть еще раз, как Эрмиона схватила Хагрида за руку.
 "Хагрид, посмотри! Красные искры! Они в опасности!"
 "Вы двое подождите здесь! — крикнул Хагрид. — Стойте на дорожке, и я вернусь!"
 Они слышали как он ломится сквозь подлесок и стояли, испуганно глядя друг на друга до тех пор, пока не остался только шепот ветра в листве.
 "Думаешь, на них напали?" — спросила Эрмиона.
 "Я не против, если напали на Малфоя, но если что-то с Невиллом… это наша вина, что он здесь".
 Минуты казались часами. Они навострили уши. Гарри ловил каждый порыв ветра, каждый хруст веточки. Что происходит? Где остальные?
 Наконец, громкий треск возвестил возвращение Хагрида. За ним шли Малфой, Невилл и Клык. Хагрид кипел. Оказалось, Малфой подкрался к Невиллу и схватил его в шутку. Невилл запаниковал и наколдовал искры.
 "Нам очень повезет, если мы его поймаем с тем балаганом, который вы тут устроили. Так, поменяемся — Невилл, ты остаешься со мной и Эрмионой, Гарри ты берешь Клыка и этого идиота. Извини, — шепотом добавил Хагрид, — будет потрудней напугать тебя, а нам нужно сделать дело".
 Таким образом Гарри отправился в чащу леса с Малфоем и Клыком. Они шли почти полчаса, дальше и дальше, до тех пор, пока по тропинке уже нельзя было пройти — так густо здесь росли деревья. Гарри казалось, что крови прибавилось. Капельки виднелись на корнях дерева, как будто бедное создание устало прислонялось к нему. Через спутанные ветви старого дуба, Гарри увидел впереди поляну.
 "Смотри -" — прошептал он, подняв руку, чтобы Малфой остановился.
 Что-то ярко-белое блестело на земле. Они придвинулись ближе.
 Это и в самом деле был единорог, но он был мертв. Гарри никогда не видел что-либо более прекрасное и печальное. Его длинные стройные ноги застыли в неестественном положении, а жемчужно-белая грива рассыпалась по темным листьям.
 Гарри шагнул вперед, но шелестящий звук приморозил его к месту. Куст на краю поляны дрогнул… Затем из теней скользнуло, стелясь по земле как зверь, существо в плаще. Гарри, Малфой и Клык стояли, не смея пошевелить и пальцем. Закутанная фигура добралась до единорога, опустила голову к ране в его боку и начала пить кровь.
 "ААААААААААААААРГХ!"
 Малфой испустил крик ужаса и ретировался — Клык за ним. Фигура в плаще подняла голову и взглянула прямо на Гарри — кровь единорога капала на черный плащ. Она поднялась на ноги и двинулась к Гарри — а он не мог пошевелиться, скованный страхом.
 Потом доселе невиданная боль пронзила его голову; как будто вспыхнул шрам на лбу. Наполовину ослепший, он отступил. Он слышал стук копыт сзади, кто-то подскакал галопом и перепрыгнул через него, прямо на ужасное существо.
 Боль в голове Гарри стала такой сильной, что он упал на колени. Прошла минута или две. Когда он поднял глаза, фигура исчезла. Рядом с ним стоял кентавр, не Ронан или Бэйн; этот выглядел моложе; у него были белокурые волосы и светло-розовое тело.
 "Ты в порядке?" — спросил кентавр, помогая Гарри подняться на ноги.
 "Да — спасибо — что это было?"
 Кентавр не ответил. У него были удивительно синие глаза, похожие на бледные сапфиры. Он внимательно осмотрел Гарри, задержав взгляд на шраме, который белой молнией пересекал его лоб.
 "А, ты маленький Поттер, — сказал он. — Тебе лучше вернуться к Хагриду. В лесу сейчас опасно — особенно для тебя. Ты можешь ездить верхом? Так будет быстрее".
 "Меня зовут Фиренц" — добавил он и опустился на колени, чтобы Гарри смог взобраться к нему на спину.
 Внезапно, с другой стороны поляны послышался звук копыт. Ронан и Бэйн продрались сквозь деревья, тяжело поводя влажными боками.
 "Фиренц! — прогремел Бэйн. — Что ты делаешь? На твоей спине человек! Как тебе не стыдно! Разве ты какой-нибудь мул?"
 "Вы понимаете, кто это? — сказал Фиренц. — Это маленький Поттер. Чем быстрее он покинет лес, тем лучше".
 "Что ты ему наговорил? — проворчал Бэйн. — Помнишь, Фиренц, мы держим клятву не вмешиваться в предначертанное небесами. Разве мы не прочитали то, что должно произойти в движении планет?"
 Ронан нетерпеливо ударил копытом. "Я уверен, Фиренц решил, что он поступает как лучше", — сказал он мрачно.
 Бэйн подпрыгнул от негодования.
 "Как лучше! Разве нам это лучше? Кентавры известны как предсказатели будущего! Это не наше дело бегать как ослики за людьми, забравшимися в наш лес!"
 Фиренц внезапно встал на дыбы, так что Гарри пришлось схватиться за его плечи, чтобы не упасть.
 "Разве вы не видели того единорога? — набросился Фиренц на Бэйна. Разве вы не понимаете, почему его убили? Или планеты не посвятили вас в этот секрет? Я объявляю войну тому, кто таится в лесу, и прибегну к людской помощи, если она мне понадобится".
 Фиренц развернулся и ринулся прочь от Бэйна и Ронана так быстро, что Гарри пришлось вцепиться в него крепко-накрепко.
 Гарри не имел ни малейшего понятия, что происходит.
 "Почему Бэйн так злится? — спросил он. — И от чего ты меня спас, кстати?"
 Фиренц замедлил ход, предупредил, чтобы Гарри наклонил голову, а то вдруг его заденет низкая ветка, но не ответил на его вопрос. Они пробирались по лесу в тишине так долго, что Гарри решил, что Фиренц не хочет с ним больше разговаривать. Они шли сквозь особенно трудный участок, когда Фиренц внезапно остановился.
 "Гарри Поттер, ты знаешь, для чего используется кровь единорога?"
 "Нет, — сказал Гарри, удивленный странным вопросом. — На Алхимии мы используем только рог и волоски из хвоста".
 "Потому что это ужасно — убить единорога, — сказал Фиренц. — Только тот, кто играет ва-банк может решиться на такое преступление. Кровь единорога сохранит тебе жизнь, даже если ты на волоске от смерти, но ужасной ценой. Ты убил чистое и беззащитное создание, чтобы спасти себя — и твоя жизнь станет проклятием с того момента, как кровь коснется губ".
 Гарри смотрел на затылок Фиренца, который казался серебряным в лунном свете.
 "Но кто может быть в таком отчаянии? — спросил он вслух. — Если ты будешь навечно проклят, не лучше ли принять смерть?"
 "Лучше, — согласился Фиренц. — Если только тебе не нужно продержаться до тех пор, пока ты сможешь выпить что-то еще — что-то, что вернет тебе былую силу и власть — что-то, после чего ты никогда не умрешь. Мистер Поттер, ты знаешь, что хранится сейчас в школе?"
 "Философский Камень! Ну конечно, Эликсир Жизни! Но я не понимаю, кто-"
 "Тебе не приходит на ум кто-то, кто много лет ждал возвращения, кто цеплялся за жизнь и искал возможность?"
 Внезапно будто железный кулак сжал сердце Гарри. Сквозь шелест деревьев, ему послышались слова Хагрида, которые он произнес в ночь их знакомства: "Кто-то говорит, что он умер. Я думаю, он исчез. Не знаю, много ли в нем осталось человеческого, мог ли он вообще умереть?"
 "Ты хочешь сказать, — произнес Гарри охрипшим голосом, — что Вол-"
 "Гарри! Гарри, с тобой все в порядке?"
 Эрмиона бежала к ним по тропинке, обогнав пыхтящего Хагрида.
 "В порядке, — ответил Гарри, не совсем понимая, о чем говорит. Единорог мертв, Хагрид, он на поляне вон там".
 "Здесь я вынужден вас покинуть, — прошептал Фиренц, когда Хагрид кинулся в ту сторону. — Теперь ты в безопасности".
 Гарри соскользнул на землю.
 "Удачи, Гарри Поттер, — сказал Фиренц. — Бывало, звезды толковались неверно, даже кентаврами. Надеюсь, это как раз тот случай".
 Он повернулся и ускакал обратно в чащу, а Гарри дрожа смотрел ему вслед.
 Рон заснул в темноте общей комнаты, пока ждал их. Он крикнул что-то про фолы, когда Гарри начал будить его. Через несколько секунд он уже сидел широко открыв глаза и Гарри поведал ему и Эрмионе о том, что случилось в лесу.
 Гарри не сиделось на месте. Он шагал взад и вперед перед камином и не мог унять дрожь.
 "Снэйп хочет достать Камень для Волдеморта… Волдеморт ждет в лесу… а все это время мы думали, что Снэйп просто хочет разбогатеть!"
 "Перестань произносить это имя!" — сказал Рон испуганным шепотом, как будто думал, что Волдеморт может их услышать.
 Гарри не обратил внимания.
 "Фиренц спас меня, но он не должен был… Бэйн был взбешен… он говорил о том как плохо вмешиваться в предсказания планет… Они должны знать, что Волдеморт возвращается… Бэйн думает, что Фиренцу надо было позволить Волдеморту убить меня… Думаю, это тоже сказали им звезды..."
 "Перестань произносить это имя!" — прошипел Рон.
 "И теперь мне остается только сидеть и ждать, пока Снэйп упрет Камень, — продолжал Гарри горячо. — Тогда Волдеморт сможет прийти и прикончить меня… Полагаю, Бэйн будет счастлив".
 Эрмиона казалась очень испуганной, но все же попыталась успокоить его.
 "Гарри, все говорят, что Дамблдор — единственный человек, которого Сам-Знаешь-Кто боялся, и пока Дамблдор рядом, Сам-Знаешь-Кто тебя не тронет. И вообще, с чего ты взял, что кентавры правы? Это похоже на предсказание будущего, а Профессор МакГонагалл утверждает, что этот раздел магии не слишком точен".
 Небо уже светлело, а они все говорили и говорили. Уставшие и охрипшие они улеглись наконец в кровати. Но сюрпризы этой ночи еще не кончились.
 Когда Гарри откинул одеяло, он увидел свой плащ-невидимку, аккуратно спрятанный под ним. К плащу была приколота записка:
 Просто на всякий случай.
 ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ. ЧЕРЕЗ ЛЮК
 Впоследствии Гарри не мог вспомнить, как ему удалось нормально сдать экзамены, когда он в любую минуту ожидал появления Волдеморта на пороге комнаты. Но день шел за днем, и не было никакого сомнения, что за запертой дверью Пушок все еще жив и здоров.
 Стояла удушающая жара, особенно в большой аудитории, где проходили письменные экзамены. Им выдали новые перья, специально заколдованные Противосписывающим заклинанием.
 Были у них и практические экзамены. Профессор Флитвик вызывал их по одному в класс и проверял, могут ли они заставить ананас танцевать на столе. Профессор МакГонагал наблюдала, как они превращали мышь в табакерку (баллы добавлялись за изящность и снимались, если у табакерки оставались усы). Снэйп дышал им в затылок, пока они лихорадочно вспоминали рецепт Зелья Забывчивости.
 Гарри, как только мог, старался не замечать острую боль в голове, которая преследовала его после возвращения из леса. Невилл говорил, что у Гарри тяжелая форма экзаменационной лихорадки и поэтому он плохо спит. Но на самом деле Гарри мучил его старый кошмар, ставший еще страшнее: в нем появлялась закутанная в плащ фигура и струилась кровь.
 Может быть потому, что они не видели того, что Гарри видел в лесу, или потому, что у них не было жгущего шрама на лбу, но Эрмиона и Рон, похоже, не беспокоились о Камне так, как он. Мысль о Волдеморте, конечно, пугала их, но он не приходил к ним во сне, и они были так заняты учебой, что у них не хватало времени беспокоится о том, что замышляет Снэйп или кто-то там еще.
 Последним экзаменом была История Магии. Всего час ответов на вопросы об этих ненормальных волшебниках, которые изобрели самопомешивающиеся котлы, и они будут свободны! Свободны на целую чудесную неделю до объявления результатов экзаменов! Когда привидение профессора Биннса велело им положить перья на стол и свернуть пергаменты, Гарри радостно переглянулся с остальными.
 "Было значительно легче, чем я думала" — сказала Эрмиона, когда они присоединились к толпе на освещенной солнцем площадке. "Зря я учила про Кодекс Поведения Оборотней 1637-ого года и про восстание Элфрика Жадного".
 Эрмиона любила после экзамена разбирать свои ответы, но Рон сказал, что ему от этого становится дурно. Они не спеша спустились к озеру и повалились на траву в тени дерева. Близнецы Висли и Ли Джордан щекотали щупальца гигантского кальмара, который грелся на мелководье. "Больше никаких занятий, — счастливо вздохнул Рон, вытягиваясь на траве. — Смотри веселей, Гарри. У нас еще целая неделя до того, как мы узнаем, что провалили экзамены. Чего волноваться раньше времени?"
 Гарри тер свой лоб.
 "Хотел бы я знать, что это значит! — выпалил он сердито. — Мой шрам все время болит — это бывало и раньше, но не так часто".
 "Сходи к Мадам Помфрей", — предложила Эрмиона.
 "Я не болен, — сказал Гарри. — Я думаю, это предупреждение. И оно означает приближение опасности..."
 Рона трудно было расшевелить на такой жаре.
 "Гарри, расслабься, Эрмиона права: Камень в безопасности рядом с Дамблдором. Во всяком случае, у нас нет доказательства, что Снэйп узнал, как пройти Пушка. И скорее Невилл будет выступать за Англию в Квиддитч, чем Хагрид предаст Дамблдора".
 Гарри кивнул, но он не мог избавиться от навязчивого ощущения, что он забыл что-то сделать, что-то важное. Когда он пытался объяснить это, Эрмиона сказала: "Это все экзамены. Я прошлой ночью проснулась и взялась за конспекты по Преобразованиям. Прочла почти половину, пока сообразила, что мы это уже сдали".
 Однако Гарри был уверен, что чувство тревоги не было связано с учебой. Он наблюдал за порханием совы в синем небе, она полетела в сторону школы, с запиской, зажатой в клюве. Только Хагрид посылал ему письма. Хагрид никогда не предаст Дамблдора. Хагрид никогда никому не скажет, как пройти Пушка… никогда… но
 Гарри внезапно вскочил на ноги.
 "Ты куда?" — сонно спросил Рон.
 "Мне только что пришло в голову, — сказал Гарри, бледнея. — Мы должны пойти к Хагриду. Немедленно".
 "Зачем?" — спросила Эрмиона, оживляясь.
 "Не кажется ли вам немного странным, — сказал Гарри, карабкаясь вверх по травянистому склону, — что Хагрид больше всего на свете мечтает о драконе, и тут как раз появляется незнакомец с яйцом в кармане? Много ли людей ходит здесь с драконьими яйцами, когда это запрещено законами волшебников? Вы думаете, они случайно нашли Хагрида? Как я раньше не догадался?"
 "Да о чем ты говоришь?", — сказал Рон, но Гарри не ответил — он уже мчался в сторону леса.
 Хагрид сидел в кресле перед своим домом. Он засучил брюки и рукава и шелушил горох в большую миску.
 "Привет, — сказал он, улыбаясь. — Сдали экзамены? Может по стаканчику чая?"
 "С удовольствием", — сказал Рон, но Гарри оборвал его.
 "Нет, мы спешим. Хагрид, я должен тебя спросить кое о чем. Помнишь ту ночь, когда ты выиграл Норберта? Этот незнакомец, с которым ты играл в карты, как он выглядел?"
 "Ну, не знаю, — ответил Хагрид безразлично, — он не снимал плаща".
 Тут Хагрид заметил их ошеломление и удивленно поднял брови.
 "Да тут нет ничего такого, вы встретите сколько угодно чудных парней в Свиной Башке — это паб там внизу, в деревне. Это мог быть торговец драконами, разве нет? Он не показывал лицо, всегда был в капюшоне".
 Гарри в изнеможении опустился рядом с миской гороха: "О чем ты с ним говорил, Хагрид? Ты упоминал Хогвартс?"
 "Мог и сказать, — пробормотал Хагрид, стараясь вспомнить. — Ага… он спросил, чем я занимаюсь, и я рассказал, что я лесник здесь… Еще он спросил, каких тварей мне удавалось поймать, и я рассказал… И я сказал, что на самом деле всегда хотел дракона… и он… Я плохо помню, потому что он все время покупал мне выпивку… Ну-ка посмотрим… ага, он сказал, что у него есть яйцо дракона, и мы могли бы сыграть в карты на него… но он должен быть уверен, что я смогу справиться с ним… Ну я и сказал ему, что после Пушка дракон не проблема..."
 "И он — тебе показалось, он заинтересовался Пушком?" — спросил Гарри, стараясь не выдать своего волнения.
 "Ну… да, а как ты думаешь? Много ли трехглавых псов можно встретить даже около Хогвартса? Ну, так я сказал ему, что Пушок прост, как табуретка, если знать, как успокоить его. Стоит ему услышать музыку, и он засыпает на месте как..."
 Хагрид внезапно замолчал с выражением ужаса на лице.
 "Я не должен был вам этого говорить! — выдавил он. Забудьте это! Эй, вы куда?"
 Гарри, Рон и Эрмиона молчали всю дорогу, пока не остановились у вестибюля, который казался очень холодным и мрачным после солнца снаружи.
 "Мы должны идти к Дамблдору, — сказал Гарри. — Хагрид рассказал, как пройти Пушка тому незнакомцу, а это был либо Снэйп, либо Волдеморт. Это было легко, раз уж они напоили его. Надеюсь, Дамблдор нам поверит. Фиренц может поддержать нас, если только Бэйн не остановит его. Где же кабинет Дамблдора?"
 Они огляделись, как будто надеясь увидеть табличку, указывающую правильное направление. Им никогда не говорили, где жил Дамблдор, и они не знали никого, кто заходил бы к нему.
 "Нам просто надо...", начал Гарри, но его прервал звонкий голос, прокатившийся по вестибюлю.
 "Что вы трое делаете тут в помещении?"
 Это была Профессор МакГонагалл, тащившая большую кипу книг.
 "Мы хотим увидеть Профессора Дамблдора", — храбро сказала Эрмиона.
 "Увидеть Профессора Дамблдора? — повторила Профессор МакГонагалл, как будто это было очень подозрительное желание. — Зачем?"
 Гарри замялся — что сказать?
 "Это как бы секрет...", произнес он, но тут же пожалел об этом, потому что Профессор МакГонагалл вспыхнула.
 "Профессор Дамблдор отбыл десять минут назад, — сказала она холодно. Он получил срочную сову из Министерства Магии и сразу же вылетел в Лондон".
 "Он улетел? — повторил Гарри не веря своим ушам. — Только что?"
 "Профессор Дамблдор великий волшебник, Поттер, и его время расписано по минутам..."
 "Но это очень важно!"
 "То, что ты хочешь сказать, важнее Министерства Магии, Поттер?"
 "Послушайте, — сказал Гарри, отбрасывая осторожность, — Профессор — это насчет Философского Камня — "
 Профессор МакГонагалл могла ожидать чего угодно, но только не это. Книги посыпались из ее рук, но она даже не стала поднимать их. "Как вы узнали...?" — пробормотала она.
 "Профессор, я думаю — я знаю — что Сн-, что кто-то собирается украсть Камень. Я должен поговорить с Профессором Дамблдором".
 Она смотрела на него со смешанным выражением потрясения и подозрения.
 "Профессор Дамблдор вернется завтра, — сказала она наконец. — Не знаю, откуда вам известно про Камень, но остальные уверяют, что его невозможно украсть, он слишком хорошо охраняется".
 "Но, Профессор -"
 "Поттер, я знаю, о чем говорю, — отрезала она. Она наклонилась и стала собирать упавшие книги. — Вы бы лучше шли на свежий воздух, погуляли на солнышке".
 Но они не пошли.
 "Это будет сегодня, — сказал Гарри, когда Профессор МакГонагалл отошла достаточно далеко. — Снэйп собирается пройти через люк сегодня вечером. Он узнал все, что ему нужно, а теперь и Дамблдор ему не помешает. Это он послал записку. Могу поспорить, в Министерстве Магии будут удивлены, когда Дамблдор заявится туда".
 "Но что же мы можем сделать -"
 Эрмиона негромко вскрикнула. Гарри и Рон обернулись.
 Рядом стоял Снэйп.
 "Добрый день", — произнес он вкрадчиво.
 Они уставились на него.
 "Напрасно вы в помещении в такой денек", — сказал он со странной кривой усмешкой.
 "Мы хотели...", — начал Гарри, не представляя, что он скажет дальше.
 "Вам следует быть осторожнее, — сказал Снэйп. — Будете шляться здесь, подумают, что вы замышляете что-то. А Гриффиндор уже не может себе позволить терять очки, не так ли?"
 Гарри вспыхнул. Они повернулись к выходу, но Снэйп вернул их.
 "Предупреждаю тебя, Поттер — еще одна ночная прогулка и я лично позабочусь о твоем отчислении. Всего хорошего".
 И он зашагал в направлении учительской.
 На каменных ступенях Гарри повернулся к остальным.
 "Ладно, вот что мы должны делать, — прошептал он настойчиво. — Один из нас должен следить за Снэйпом — ждать около учительской и идти за ним, если он выйдет. Эрмиона, это лучше сделать тебе".
 "Почему мне?"
 "Это же очевидно, — сказал Рон. — Ты можешь притвориться, что ждешь Профессора Флитвика, как обычно — Ой, Профессора Флитвик, я так волнуюсь, кажется я неправильно ответила на четырнадцатый вопрос...", — произнес он фальцетом.
 "Заткнись", — сказала Эрмиона, но согласилась идти наблюдать за Снэйпом.
 "А нам лучше подождать около коридора на третьем этаже, — сказал Гарри Рону. — Пошли".
 Но эта часть плана не удалась. Не успели они подойти к двери, отделяющей Пушка от остальной школы, как Профессор МакГонагалл появилась снова и на этот раз она разозлилась.
 "Кажется, вы думаете, что вас пройти труднее, чем кучу заклинаний!" бушевала она. — Хватит глупостей! Если я узнаю, что вы снова шатаетесь поблизости, Я сниму с Гриффиндора еще пятьдесят очков! Да, Висли, со своего колледжа!" Гарри и Рон поплелись обратно в комнату отдыха. "По крайней мере, Эрмиона на хвосте у Снэйпа", — сказал Гарри, как вдруг портрет Толстушки качнулся и появилась Эрмиона.
 "Гарри мне так жаль! — запричитала она. — Снэйп вышел и спросил, что я тут делаю, и я сказала, что жду Флитвика, и Снэйп пошел за ним, и мне пришлось удрать, и я не знаю, где сейчас Снэйп".
 "Ну, что ж, ничего не поделаешь", — сказал Гарри.
 Двое других уставились на него. Он был бледен и глаза его сверкали.
 "Я собираюсь выйти отсюда сегодня ночью и попытаюсь добраться до Камня первым".
 "Ты псих!" — сказал Рон.
 "Ты не можешь! — сказала Эрмиона. — После того, что сказали МакГонагалл и Снэйп? Тебя исключат!"
 "НУ И ЧТО! — закричал Гарри. — Вы не понимаете? Если Снэйп получит Камень, Волдеморт вернется! Вы что, не слышали, как это было, когда он пытался захватить власть? Тогда не будет никаких Хогвартсов, из которых можно быть исключенным! Он сравняет его с землей или сделает школой для Темных Сил! Потеря очков теперь не имеет значения, как вы не понимаете! Думаете он оставит вас и ваши семьи в покое, если Гриффиндор выиграет Кубок Колледжей? Если меня поймают раньше, чем я доберусь до Камня, что ж, мне придется вернуться к Десли и дожидаться Волдеморта там. Просто там я умру немного позже, чем здесь, потому что я никогда не перейду на сторону Темных Сил! Я пойду сегодня через этот люк и, что бы вы ни говорили, это не остановит меня! Ведь Волдеморт убил моих родителей, не забывайте".
 Он смотрел на них горящими глазами.
 "Ты прав, Гарри", — сказала Эрмиона тихим голосом.
 "Я надену плащ-невидимку, — сказал Гарри. — Повезло, что я получил его назад".
 "А он сможет укрыть всех троих?" — сказал Рон.
 "Всех — всех троих?"
 "Ох, да перестань, неужели ты думаешь, мы отпустим тебя одного?"
 "Конечно, нет! — оживилась Эрмиона. — Как ты собираешься добраться до Камня без нас? Пожалуй, я пойду полистаю свои книжки, там может быть что-то полезное..."
 "Но, если нас поймают, вас тоже исключат".
 "Не исключат, — сказала Эрмиона мрачно. — Флитвик сказал мне по секрету, что я получила сто двадцать процентов на его экзамене. После этого они не смогут меня просто так вышвырнуть".
 После обеда все трое собрались в комнате отдыха. Никто их не беспокоил; Гриффиндорцам не о чем было разговаривать с Гарри после всего, что произошло. Впервые он не слишком жалел об этом. Эрмиона просматривала свои конспекты, надеясь встретить одно из заклинаний, которые им придется преодолевать. Гарри и Рон почти не разговаривали. Каждый думал о том, что им предстоит.
 Постепенно комната пустела, народ расходился по спальням.
 "Лучше взять плащ", — пробормотал Рон, когда Ли Джордан наконец ушел, зевая и потягиваясь. Гарри бегом поднялся в темную спальню. Он достал плащ и вдруг его взгляд упал на флейту, которую Хагрид подарил ему на Рождество. Он положил ее в карман для Пушка — петь ему не очень-то хотелось.
 Он спустился назад в комнату отдыха.
 "Давайте наденем плащ здесь и убедимся, что он накроет всех нас — если Филч заметит наши ноги, гуляющие сами по себе -"
 "А что это вы тут делаете, а?" — послышался голос из угла комнаты. Из-за кресла вылез Невилл. В руках он сжимал Тревора, который, похоже, снова пытался обрести свободу.
 "Ничего, ничего, Невилл", — сказал Гарри, торопливо пряча плащ за спиной.
 Невилл уставился на их виноватые лица.
 "Вы опять куда-то уходите", — сказал он.
 "Нет, нет, нет, — сказала Эрмиона. — Никуда мы не уходим. Шел бы ты спать, Невилл".
 Гарри посмотрел на большие напольные часы рядом с дверью. Они больше не могли терять время, может быть, Снэйп уже усыпляет Пушка.
 "Вам нельзя выходить, — сказал Невилл, — вас опять поймают. У Гриффиндора будет еще больше проблем".
 "Ты не понимаешь, — сказал Гарри, — это очень важно".
 Но видно было, что Невилл непоколебим в своей отчаянной решимости остановить их.
 "Я вас не пущу, — сказал он, закрывая собой проход за портретом. — Я я — буду драться!"
 "Невилл! — взорвался Рон, — уйди с дороги, не будь идиотом..."
 "Не смей называть меня идиотом! — закричал Невилл. — Я уверен, что вам нельзя снова нарушать правила. И не ты ли учил меня возражать людям!"
 "Да, но не нам, — сказал Рон с раздражением. — Невилл, ты сам не понимаешь, что делаешь".
 Он шагнул вперед и Невилл выронил Тревора, который тут же упрыгал из виду.
 "Ладно, давай, ударь меня! — сказал Невилл, поднимая кулаки. — Я готов!"
 Гарри повернулся к Эрмионе.
 "Сделай что-нибудь", — в отчаянии сказал он.
 Эрмиона шагнула вперед.
 "Невилл, — сказала она, — мне действительно очень, очень жаль".
 Она подняла палочку.
 "Окаменелус Абсолютус!" — выкрикнула она, направив палочку на Невилла.
 Невилл вытянулся по стойке смирно, не в силах пошевелить и пальцем. Он покачался немного на месте и упал плашмя лицом вниз, прямой как доска.
 Эрмиона подбежала, чтобы перевернуть его. Зубы Невилла были крепко стиснуты и он не мог говорить. Только глаза двигались, глядя на них с ужасом.
 "Что ты с ним сделала?" — прошептал Гарри.
 "Это Обездвиживатель в сильной форме, — сказала Эрмиона с несчастным видом. — Ох, Невилл, мне так жаль".
 "Мы были вынуждены, Невилл, нет времени объяснять" — сказал Гарри.
 "Потом поймешь, Невилл", — сказал Рон, когда они перешагивали через него и натягивали плащ-невидимку.
 То, что они бросили Невилла беспомощно лежать на полу, не было похоже на доброе предзнаменование. В их взвинченном состоянии каждая тень от статуи казалась им Филчем, каждое легкое дуновение ветерка напоминало Пивза, готового свалиться им на головы. У подножия первого пролета лестницы они заметили крадущуюся Миссис Норрис.
 "Ой, давайте пнем ее, хотя бы разочек", — прошептал Рон на ухо Гарри, но Гарри отрицательно покачал головой. Когда они осторожно поднимались мимо нее по лестнице, Миссис Норрис повернула к ним свои светящиеся глаза, но осталась на месте.
 Никого больше не встретив, они добрались до лестницы, ведущей на третий этаж. Посередине лестничного пролета возился Пивз, прилаживая ковер так, чтобы идущие по лестнице спотыкались.
 "Кто тут? — внезапно сказал он, когда они начали подниматься. Он прищурил свои злые черные глаза. — Я знаю, что ты здесь, хотя и не вижу тебя. Молви, кто ты, невидимка: дьявол, дух иль животинка?"
 Он поднялся в воздух и поплыл над лестницей, косясь в их сторону.
 "Позову-ка Филча, я должен позвать, если что-то невидимое ползает поблизости".
 Гарри внезапно осенило.
 "Пивз" — просипел он страшным шепотом, — у Кровавого Барона есть свои причины быть невидимым".
 Пивз чуть не шлепнулся на пол от потрясения, но вовремя спохватился и повис на высоте около фута над ступенями.
 "Простите, Ваша Кровавость, Господин Барон, сэр, — запричитал он вкрадчиво. -Виноват, виноват — я вас не заметил — конечно, вы же невидимы простите старому Пивзу эту выходку, сэр".
 "У меня здесь дела, Пивз, — хрипел Гарри. — Держись отсюда подальше этой ночью".
 "Конечно, сэр, можете не сомневаться, — сказал Пивз, снова взмывая в воздух. — Желаю удачи в ваших делах, Барон, не буду вам мешать".
 И он поспешно ретировался.
 "Отлично, Гарри!" — прошептал Рон.
 Через несколько секунд они были на месте, перед коридором третьего этажа — и дверь была уже приоткрыта.
 "Ну, вот, — сказал Гарри тихо, — Снэйп уже прошел Пушка".
 Вид открытой двери заставил всех троих задуматься о том, что ждало их дальше. Под плащом Гарри повернулся к остальным.
 "Если хотите вернуться, я не буду вас осуждать, — сказал он. — Можете взять плащ — мне он больше не нужен".
 "Не говори ерунду", — сказал Рон.
 "Мы идем", — сказала Эрмиона.
 Гарри толкнул дверь.
 На скрип двери отозвалось низкое рокочущее рычание. Пес неистово принюхивался всеми тремя носами в их сторону, хотя и не мог их видеть.
 "Что там около его лап?", — прошептала Эрмиона.
 "Похоже на арфу, — сказал Рон. — Должно быть Снэйп бросил ее".
 "Он просыпается, как только перестаешь играть, — сказал Гарри. — Ну, начнем..."
 Он поднес флейту Хагрида к губам и подул. Это не было настоящей мелодией, но при первых звуках глаза чудовища начали закрываться. Гарри боялся вздохнуть. Постепенно рычание пса затихло — он немного постоял, пошатываясь на лапах, опустился на колени и, наконец, растянулся на полу в глубоком сне.
 "Продолжай играть, — предупредил Рон, когда они, сбросив плащ, крались к люку. До них долетало горячее зловонное дыхание гиганта. — Надеюсь, мы сможем открыть люк, — сказал Рон, вглядываясь поверх чудовища. — Хочешь пойти первой, Эрмиона?"
 "Ну уж нет!"
 "Ладно". Рон стиснул зубы и аккуратно перешагнул через лапу. Он нагнулся и потянул за кольцо. Крышка люка качнулась вверх и открылась.
 "Что ты там видишь?" — нетерпеливо спросила Эрмиона.
 "Ничего — только темнота — и тут нет возможности спуститься, нам придется прыгать.
 Гарри, который продолжал играть на флейте, помахал Рону, чтобы привлечь его внимание, и указал на себя.
 "Ты пойдешь первым? Ты уверен?" — сказал Рон. "Не знаю, насколько глубока эта штука. Дай флейту Эрмионе, она не даст ему проснуться".
 Гарри передал флейту. Во время короткой паузы пес зарычал и начал подергиваться, но, как только Эрмиона начала играть, он снова крепко заснул.
 Гарри перелез через него и заглянул в люк. Там не было никакого намека на дно.
 Он опустился в отверстие и повис, держась только кончиками пальцев. Затем он посмотрел вверх на Рона и сказал, "Если со мной что-то случится, не лезьте сюда. Бегите в совятник и пошлите Хедвиг к Дамблдору. Хорошо?"
 "Хорошо", — сказал Рон.
 "Ну, скоро увидимся. Надеюсь..."
 И Гарри разжал пальцы. Холодный, сырой воздух проносился мимо, когда он падал, падал, падал и — ШЛЕП. Со странным, приглушенным звуком он приземлился на что-то мягкое. Он сел и пошарил вокруг, его глаза еще не привыкла к темноте. То, на чем он сидел, было похоже на какое-то растение.
 "Порядок! — крикнул он вверх, в сторону светящегося отверстия люка, казавшегося не больше почтовой марки. — Здесь мягкое приземление, можете прыгать".
 Рон сразу же прыгнул и упал, растянувшись рядом с Гарри.
 "Что это за дрянь?" были его первые слова.
 "Не знаю, какое-то растение. Я думаю, оно здесь специально, чтобы не разбиться. Давай, Эрмиона!"
 Отдаленная музыка умолкла. Послышался громкий лай пса, но Эрмиона уже прыгнула. Она приземлилась с другой стороны от Гарри.
 "Мы должны быть очень глубоко под школой", сказала она.
 "Нам повезло, что эта штука здесь растет...", — сказал Рон.
 "Повезло?", — заорала Эрмиона. "Посмотрите на себя!"
 Она вскочила и прорвалась к сырой стене. Ей пришлось прорываться, потому что в тот момент, как она приземлилась, растение начало обвивать своими змееподобными отростками ее лодыжки. Что касается Гарри и Рона, то их ноги были уже крепко опутаны длинными плетьми.
 Эрмионе удалось освободиться до того, как растение сковало ее в своих объятиях. Теперь она с ужасом наблюдала, как мальчики пытались сбросить с себя его плети, но чем больше они сопротивлялись, тем теснее и крепче сжимались путы.
 "Не двигайтесь! — приказала им Эрмиона. — Я знаю, что это — это Лапа Дьявола!"
 "О, я так рад, что мы знаем, как оно называется, это так помогло!" проворчал Рон, уклоняясь от отростка, который пытался обвиться вокруг его шеи.
 "Заткнись! Я пытаюсь вспомнить, как с ним справиться!" — ответила Эрмиона.
 "Отлично, скорей, я не могу дышать!" — выдавил Гарри, борясь с плетью, обвившей ему грудь.
 "Лапа Дьявола, Лапа Дьявола… что говорил Профессор Спрут? — оно любит темноту и сырость".
 "Ну, так зажги огонь!" — прохрипел Гарри.
 "Да — конечно — но ведь тут нет дров!" — вскричала чуть не плача Эрмиона.
 "ДА ТЫ В СВОЕМ УМЕ?" — завопил Рон. "ТЫ ВЕДЬМА ИЛИ КТО?"
 "Ой, точно!" — сказала Эрмиона. Она выхватила палочку, взмахнула ей, пробормотала что-то и послала в растение струю того же голубоватого пламени, которое она использовала против Снэйпа. Несколько секунд — и мальчики почувствовали, как Лапа Дьявола ослабляет свои объятия, съеживаясь от света и тепла. Извиваясь и содрогаясь, растение распутало свои плети, и они смогли освободиться.
 "Повезло, что ты увлекалась Травоведением, Эрмиона", — сказал Гарри, становясь рядом с ней у стены и вытирая пот со лба.
 "Да уж", — сказал Рон, "и еще повезло, что кое-кто не потерял голову в критический момент — 'тут нет дров!', в самом деле".
 "Сюда", — сказала Гарри, указывая каменный коридор, единственный путь вперед.
 Все, что они могли слышать, не считая собственных шагов, было тихое капание воды, сочащейся со стен. Коридор имел уклон вниз и это напомнило Гарри Гринготтс. С неприятным замиранием сердца он вспомнил о драконах, которые, по слухам, охраняли хранилища в банке волшебников. Если они встретят дракона, взрослого дракона… Даже Норберт был не подарок.
 "Вы что-нибудь слышите?" — прошептал Рон.
 Гарри прислушался. Ему показалось, что он слышит тихий шелест и звон, доносящийся спереди.
 "Ты думаешь, это привидение?" — прошептал Рон.
 "Не знаю… похоже на крылья"
 "Там впереди свет — я вижу, какое-то движение".
 Они дошли до конца коридора и увидели перед собой ярко освещенную комнату с высоким сводчатым потолком. Там было полно маленьких сверкающих птичек, которые порхали и кружились по всей комнате. На противоположной стороне комнаты была тяжелая деревянная дверь.
 "Как думаете, они набросятся на нас, когда мы войдем в комнату?" спросил Рон.
 "Возможно, — ответил Гарри. — Они не выглядят агрессивно, но если мы ввалимся все разом… ладно, другого выхода нет. Я попробую".
 Он глубоко вздохнул, закрыл лицо руками и бросился через комнату. Он ждал, что в любой момент острые клювы и когти вопьются в него, но ничего не произошло. Он достиг двери невредимым. Он потянул за ручку, но дверь была заперта.
 Двое других присоединились к нему. Они дергали ручку и налегали на дверь, но она даже не шелохнулась. Эрмиона попробовала заклинание "Алохомора", но и это не помогло".
 "Что же делать?" — сказал Рон.
 "Эти птицы… не могут же они быть только для красоты", — сказала Эрмиона.
 Некоторое время они наблюдали за сверкающим парением птиц над головой… Сверкающим?
 "Это не птицы! — неожиданно заявил Гарри. — Это ключи! Летающие ключи посмотрите внимательно. Значит тут должны быть… — он оглядел комнату, пока его друзья наблюдали за стаей ключей. — Точно — смотрите! Метлы! Мы должны поймать ключ, чтобы открыть дверь!"
 "Но их тут сотни!"
 Рон внимательно осмотрел замочную скважину.
 "Нам нужен большой старомодный ключ, возможно серебряный — такой же, как ручка".
 Они схватили метлы и взмыли в воздух, целясь в самую середину тучи ключей. Они пытались хватать ключи, но те метались и уворачивались с такой быстротой, что невозможно было поймать хотя бы один.
 Но не зря же Гарри был самым молодым Ловцом за последние сто лет. У него была способность замечать то, чего не видели другие. После минуты кружения в вихре радужных перьев, он заметил большой серебряный ключ, одно крыло которого было изогнуто. Похоже, что его однажды уже поймали и грубо пихали в замочную скважину.
 "Вон тот! — показал Гарри остальным. — Тот, большой — там — нет, дальше — с ярко-синими крыльями — у него перья с одной стороны оттопырены".
 Рон бросился в том направлении, куда указывал Гарри, врезался в потолок и чуть не свалился с метлы.
 "Мы должны окружить его! — крикнул Гарри, не отрывая взгляда от ключа с поврежденным крылом. — Рон, ты заходи на него сверху. Эрмиона, будь под ним и не давай ему спуститься, а я попробую поймать его. Ну, ПОШЛИ!"
 Рон спикировал сверху, Эрмиона налетела снизу, но ключ увернулся от обоих, и Гарри помчался за ним. Ключ отлетел к стене, Гарри потянулся вперед и с хрустом прижал его к камню. Радостные крики Рона и Эрмионы эхом прокатились под сводами комнаты.
 Они быстро спустились, и Гарри бросился к двери с ключом, вырывающимся из его рук. Он протолкнул его в замочную скважину и повернул — сработало! Как только замок щелкнул, ключ снова вырвался, но вид после двух поимок у него был довольно потрепанный.
 "Готовы?" — спросил Гарри друзей, положив руку на ручку двери. Они кивнули. Он распахнул дверь.
 В следующей комнате было так темно, что они вообще ничего не видели. Но, как только оно перешагнули порог, комната внезапно наполнилась светом и открылась изумительная сцена.
 Они стояли на краю огромной шахматной доски позади черных фигур, которые были выше их и как будто вырезаны из черного камня. На противоположной стороне комнаты стояли белые фигуры. Их вид заставил ребят вздрогнуть: у белых фигур не было лиц.
 "Что мы должны сделать теперь?" — прошептал Гарри.
 "По-моему, ясно, — сказал Рон. — Нам надо выиграть проход через комнату".
 За белыми фигурами была видна другая дверь.
 "Но как?" — взволнованно спросила Эрмиона.
 "Я думаю, — сказал Рон, — нам придется стать шахматными фигурами".
 Он подошел к черному рыцарю и, протянув руку, коснулся его коня. В ту же секунду каменная фигура ожила. Конь начал бить копытом землю, а рыцарь повернул свою закрытую шлемом голову и посмотрел на Рона.
 "Мы что — гм — должны присоединиться к вам, чтобы перебраться на ту сторону?" — черный рыцарь кивнул. Рон повернулся к остальным.
 "Тут надо подумать, — сказал он. — Похоже, нам придется занять места трех черных фигур..."
 Гарри и Эрмиона молча ждали, пока Рон думал. Наконец он сказал: "Так, не обижайтесь, но вы не очень-то сильны в шахматах..."
 "Мы не обижаемся, — перебил Гарри. — Просто скажи, что нам делать".
 "Хорошо, Гарри, встань на место вон того слона. Эрмиона, ты встанешь рядом с ним вместо ладьи".
 "А ты?"
 "Я буду конем", — сказал Рон.
 Шахматные фигуры как будто слышали их разговор. Конь, слон и ладья развернулись и пошли прочь с поля, оставив три клетки свободными. Гарри, Рон и Эрмиона встали на свои места.
 "Белые всегда начинают, — сказал Рон, всматриваясь в противоположную сторону доски. — Так и есть, смотрите..."
 Белая пешка передвинулась вперед на две клетки.
 Рон начал руководить черными фигурами. Они в молчании перемещались туда, куда он указывал. У Гарри дрожали колени. Что, если они проиграют?
 "Гарри, передвинься на четыре клетки по диагонали направо".
 Первое настоящее потрясение они испытали, когда потеряли второго коня. Белый ферзь сбил его с ног и уволок за пределы поля, где он остался лежать неподвижно, лицом вниз.
 "Пришлось пожертвовать им, — сказал Рон озабоченно. — Это дает тебе возможность взять того слона, Эрмиона, давай".
 Но, теряя своих, белые не оставались в долгу. Вскоре целая толпа хромающих черных фигур ковыляла вдоль стены. Дважды Рон только в последний момент заметил опасность, угрожавшую Гарри и Эрмионе. Сам он метался по всей доске, отыграв почти столько же белых фигур, сколько они потеряли своих.
 "Мы почти у цели, — внезапно пробормотал он. — Дайте подумать, дайте подумать..."
 Белый ферзь повернул к нему свое пустое лицо.
 "Да..., — сказал он медленно. — Это единственный путь… Мной придется пожертвовать".
 "Нет!", — закричали Гарри и Эрмиона.
 "Это шахматы! — отрезал Рон. — Приходится чем-то жертвовать! Я перейду на одну клетку вперед, и ферзь возьмет меня. Это даст тебе возможность поставить мат королю, Гарри".
 "Но -"
 "Да вы хотите остановить Снэйпа или нет?"
 "Рон -"
 "Послушайте, он доберется до Камня, если вы не поспешите".
 У них действительно не было выбора.
 "Готовы? — выкрикнул Рон. Его лицо было бледным, но решительным. — Я иду. А вы не торчите тут, когда победите".
 Он шагнул вперед, и белый ферзь напал на него. Он нанес Рону страшный удар в голову своей каменной рукой и Рон повалился на пол. Эрмиона вскрикнула, но осталась на своей клетке. Ферзь оттащил Рона в сторону и оставил лежать без движения.
 Дрожа, Гарри перешел на три клетки влево.
 Белый король снял свою корону и бросил к ногам Гарри. Они победили. Шахматные фигуры расступились в поклоне, оставив проход к двери свободным. Бросив последний отчаянный взгляд на Рона, Гарри и Эрмиона прошли через дверь и попали в новый коридор.
 "А вдруг он..."
 "С ним все будет в порядке", — сказал Гарри, стараясь убедить себя самого. "Что там следующее по счету?"
 "У нас уже был Спрут с его Лапой Дьявола; Флитвик, наверно, заколдовал ключи, МакГонагалл оживила шахматные фигуры. Остаются Квиррелл и Снэйп".
 Они подошли к следующей двери.
 "Ну, что?" — прошептал Гарри.
 "Открывай".
 Гарри распахнул дверь.
 Отвратительный запах ударил им в нос, заставив каждого натянуть мантию на лицо. Сквозь выступившие на глазах слезы они увидели распростертого на полу тролля, больше даже, чем тот, которого они однажды поймали, с окровавленной шишкой на голове.
 "Хорошо хоть нам не пришлось с ним сражаться, — прошептал Гарри, аккуратно перешагивая через толстую ногу тролля. — Скорей, здесь невозможно дышать".
 Он распахнул следующую дверь, едва осмеливаясь взглянуть на то, что ждет дальше. Но там не было ничего страшного, только стол с семью бутылочками разной формы, выставленными в ряд.
 "Работа Снэйпа, — сказал Гарри. — Что мы должны сделать?"
 Они переступили через порог и тотчас же в дверном проеме за ними вспыхнул огонь. Это был не обычный огонь, его пламя было фиолетовым. В то же мгновение черные языки пламени поднялись в проходе, ведущем из комнаты. Они были в западне.
 "Смотри!" — Эрмиона схватила бумажный свиток, лежавший рядом с бутылочками. Глядя ей через плечо, Гарри прочитал:
 Опасность впереди тебя, спасенье — позади,
 Тебе помогут две из нас, какие — сам найди.
 Всего одна из семерых откроет путь вперед,
 Другую можешь смело пить, она назад вернет.
 Две безобидны и полны крапивного вина,
 А в трех последних — страшный яд от горлышка до дна.
 Не хочешь здесь стоять весь век? Возьми одну из нас.
 Подсказки мы тебе даем — четыре в самый раз.
 Отрава прячется хитро, но в том секрета нет,
 Что слева от вина она, вот первый наш совет.
 Второй совет: различны те, что встали по краям,
 Но коль вперед идти — они, увы, не помощь нам.
 Вот третий: мы размером все различны, посмотри.
 Но знай: ни карлик, ни гигант не прячут яд внутри.
 И, наконец, возьмем вторых от каждого конца,
 На вид различные они, на вкус — два близнеца.
 Эрмиона вздохнула с огромным облегчением, и Гарри с изумлением увидел, что она улыбается — вот уж чего он сейчас никак не ожидал.
 "Великолепно — сказала она. — Это не магия — это логика — загадка. Есть сколько угодно великих волшебников, у которых нет ни грамма логики. Они бы застряли тут навечно".
 "Вот и мы, похоже, застрянем".
 "Конечно, нет, — сказала Эрмиона. — Все, что нам нужно, есть в этой записке. Семь бутылочек: в трех находится яд, в двух — вино, одна поможет пройти сквозь черный огонь, одна — вернуться назад сквозь фиолетовый".
 "Но как мы узнаем, из какой выпить?"
 "Дай-ка подумать".
 Эрмиона несколько раз прочла записку. Затем она прошлась взад-вперед вдоль ряда бутылочек, бормоча что-то про себя и указывая их пальцем. Наконец, она хлопнула в ладоши.
 "Поняла, — сказала она. — Сквозь черный огонь проведет самая маленькая бутылочка".
 Гарри посмотрел на крошечный пузырек.
 "Но тут хватит только для одного из нас, — сказал он. — Тут едва наберется один глоток".
 Они взглянули друг на друга.
 "А какая поможет пройти сквозь фиолетовый огонь?"
 Эрмиона указала на округлую бутылочку на правом краю ряда.
 "Выпей ее, — сказал Гарри. — Нет, ты послушай, возвращайся и забери Рона. Хватайте метлы из комнаты с летающими ключами, они вытащат вас из люка и пронесут мимо Пушка. Бегите прямо в совятник и пошлите Хедвиг к Дамблдору, он нам нужен. Я, может быть, смогу задержать Снэйпа ненадолго, но я ему не соперник, если честно".
 "Гарри, а что, если Сам-Знаешь-Кто с ним?"
 "Ну, мне же повезло однажды, так ведь? — сказал Гарри, указывая на свой шрам. — Может быть, повезет снова".
 Губы Эрмионы задрожали. Внезапно она бросилась к Гарри и обвила его руками.
 "Эрмиона!"
 "Гарри, знаешь, ты великий волшебник!"
 "Но не такой, как ты", — сказал Гарри смущенно, когда она его отпустила.
 "Я? — вскричала Эрмиона. — Книги! И голова! Но есть более важные вещи дружба, и смелость, и… Ой, Гарри, будь осторожен!"
 "Пей ты первой, — сказал Гарри. — А ты уверена, что где?"
 "Абсолютно", — сказала Эрмиона. Она сделала большой глоток из округлой бутылочки и содрогнулась.
 "Это не яд?" — спросил Гарри встревожено.
 "Нет, но холодная, как лед".
 "Быстрей, иди, пока она действует".
 "Удачи… и береги себя".
 "ИДИ!"
 Эрмиона повернулась и шагнула прямо в фиолетовый огонь.
 Гарри глубоко вздохнул и взял самый маленький пузырек. Он повернулся лицом к черному пламени.
 "Ну вот, я иду!" — сказал он и одним глотком осушил пузырек.
 Действительно, как будто лед разлился по его телу. Он поставил на место пузырек и шагнул вперед. Он видел, как черные языки пламени лизали его тело, но ничего не чувствовал. Какое-то время он не видел только черное пламя, а затем оказался на другой стороне, в следующей комнате.
 Там уже был кто-то — но это был не Снэйп. И даже не Волдеморт.
 ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ. ЧЕЛОВЕК С ДВУМЯ ЛИЦАМИ
 Это был Квиррелл.
 "Вы!" — воскликнул Гарри.
 Квиррелл улыбнулся. Лицо его ни капельки не дергалось.
 "Да, я, — спокойно ответил он. — Гадаю вот, удастся ли встретить здесь тебя, Поттер."
 "Но я думал — Снэйп..."
 "Северус?" — расхохотался Квиррелл, и смех его прозвучал не обычным дрожащим дискантом, а холодно и резко. — "Да, Северус — это как раз нужный тип, не правда ли? Очень полезно, что он носился кругами как нетопырь-переросток. Кто рядом с ним заподозрит б-б-бедного, за-заикающегося П-профессора Квиррелла?"
 Гарри не мог поверить своим глазам. Это не могло, никак не могло быть правдой.
 "Но Снэйп пытался убить меня!"
 "Нет, нет, нет. Это я пытался убить тебя. Твоя подруга Мисс Грангер случайно сбила меня с ног, когда бежала, чтобы поджечь Снэйпа, на том матче. Она прервала мой визуальный контакт с тобой. Еще бы несколько секунд и я бы скинул тебя с метлы. Да и давно бы уже справился, если бы Снэйп не произносил все время контрзаклинание, пытаясь тебя спасти".
 "Снэйп пытался меня спасти?"
 "Конечно, — холодно ответил Квиррелл. — А почему еще он захотел судить следующий матч? Он пытался удостовериться, что я не попытаюсь снова. Да, забавно… на самом деле ему не стоило волноваться — я не мог ничего сделать на глазах у Дамблдора. А все остальные учителя подумали, что Снэйп пытается помешать Гриффиндору выиграть, и ополчились на него… да и зачем ему было терять время, если я убью тебя сегодня".
 Квиррелл щелкнул пальцами. Из воздуха появились веревки и накрепко обвились вокруг Гарри.
 "Ты слишком любишь совать свой нос в чужие дела, чтобы оставаться в живых, Поттер. Когда ты шлялся по школе в Хэллоуин, думаю, ты видел, как я заходил взглянуть, что охраняет камень".
 "Это Вы впустили тролля?"
 "Конечно. У меня талант насчет троллей — ты, должно быть, видел, что я сделал с тем перед дверью? К сожалению, пока все суетились, Снэйп, который уже тогда меня заподозрил, отправился прямо на третий этаж, чтобы преградить мне путь — по несчастью получилось так, что мой тролль не смог вас убить, а тот трехглавый пес даже не смог нормально откусить Снэйпу ногу.
 "А теперь постой спокойно, Поттер. Мне надо поглядеть в это занятное зеркальце".
 Только при этих словах Гарри понял, что стоит позади Квиррелла. Это было зеркало Мечтаний.
 "Это зеркало — ключ к нахождению Камня, — бормотал Квиррелл, обстукивая раму по периметру. — Уж наверняка Дамблдор придумал что-то в этом роде… но он в Лондоне… я буду уже далеко, когда он вернется..."
 Единственное, что мог придумать Гарри, было продолжать говорить с Квирреллом и помешать ему сконцентрироваться на зеркале.
 "Я видел Вас и Снэйпа в лесу..."
 "Да, — лениво ответил Квиррелл, обходя зеркало, чтобы глянуть сзади. Он в то время уже сел мне на хвост, пытаясь узнать, насколько далеко я зашел. Он подозревал меня всю дорогу. Пытался запугать меня — будто он мог, когда Лорд Волдеморт стоит за мной..."
 Квиррелл вышел из-за зеркала и жадно заглянул в него.
 "Я вижу Камень… Я вручаю его моему хозяину… но где же он?"
 Гарри попытался ослабить веревки, связывавшие его, но они не поддавались. Пришлось продолжить отвлекать внимание Квиррелла от зеркала.
 "Но Снэйп, казалось, всегда так сильно меня ненавидел".
 "Это уж точно, — мимоходом заметил Квиррелл, — только черт знает как сильно. Он учился в Хогвартсе вместе с твоим отцом, ты разве не знал? Они ненавидели друг друга. Но он никогда не желал тебе смерти".
 "Но я слышал, как Вы рыдали несколько дней назад — я подумал, что Снэйп Вам угрожает..."
 В первый раз, гримаса страха проскользнула по лицу Квиррелла.
 "Иногда, — сказал он, — мне трудно следовать указаниям моего хозяина он великий колдун, а я слаб..."
 "Вы имеете в виду, что ОН был с Вами в классе?" — выдохнул Гарри.
 "Он со мной, куда бы я ни пошел, — спокойно ответил Квиррелл. — Я встретил его во время странствий по миру. Тогда я был всего лишь глупым юнцом, полным смешных идей о добре и зле. Лорд Волдеморт показал мне, насколько я ошибался. Нет ни добра, ни зла — есть только власть и те, кто слишком слабы, чтобы ее взять… С тех пор я верно ему служил, хотя много раз подводил его. Ему приходится быть очень твердым со мной, — Квиррелл внезапно вздрогнул. — Он не из тех, кто легко прощает ошибки. Когда я не смог украсть камень из Гринготтс, он был недоволен сильней, чем когда-либо. Он наказал меня… решил, что за мной следует наблюдать повнимательней..."
 Голос Квиррелла доносился откуда-то издалека. Гарри вспоминал Аллею Диагон — как же он мог быть таким дураком? Ведь он же видел там Квиррелла в тот самый день и жал ему руку в Дырявом Котле.
 Квиррелл выругался про себя.
 "Не понимаю… может, Камень внутри зеркала? Может, его разбить?"
 Мысли у Гарри в голове неслись вскачь.
 Чего мне сейчас больше всего хочется, подумал он — это найти Камень раньше Квиррелла. Так что если я гляну в зеркало, я должен увидеть там, как я это делаю — а это значит, что я узнаю, где он спрятан! Но как же в него посмотреть, чтоб Квиррелл не понял, что мне нужно?
 Он попытался сдвинуться влево, чтобы незаметно для Квиррелла глянуть в зеркало, но веревки у него на лодыжках были слишком туго затянуты — он споткнулся и ничком грохнулся на землю. Квиррелл и не посмотрел на него, он все еще разговаривал сам с собой: "Что же делает это зеркало? Как оно работает? Помоги мне, Хозяин!"
 И к полному ужасу Гарри, ему ответил голос, который, казалось, исходил от самого Квиррелла.
 "Используй мальчика… используй мальчика..."
 Квиррелл обернулся к Гарри.
 "Да… Поттер, подойди сюда".
 Он еще раз хлопнул в ладоши и веревки, связывавшие Гарри, свалились на землю. Гарри медленно поднялся на ноги.
 "Подойди сюда, — повторил Квиррелл. — Погляди в зеркало и скажи, что ты видишь".
 Гарри подошел к нему.
 Мне нужно соврать, отчаянно думал он. Я должен посмотреть в зеркало и соврать, вот и все.
 Квиррелл встал вплотную у него за спиной. Гарри чувствовал странный запах, по-видимому, исходивший от его тюрбана. Он закрыл глаза, встал перед зеркалом и снова открыл их.
 В зеркале он увидел себя, сначала бледного и испуганного. Но секунду спустя, отражение ему улыбнулось. Оно засунуло руку в карман и вытащило оттуда кроваво-красный камень, затем подмигнуло и положило камень обратно в карман. В этот момент Гарри внезапно почувствовал, как что-то тяжелое и вправду упало в его карман. Каким-то невероятным образом он заполучил Камень.
 "Ну? — нетерпеливо сказал Квиррелл. — Что ты видишь?"
 Гарри набрался храбрости.
 "Я видел, как Дамблдор пожимает мне руку, — выдумал он на ходу. — Я выиграл Кубок для Гриффиндора."
 Квиррелл снова выругался.
 "Пошел прочь", — крикнул он.
 Отходя в сторону, Гарри чувствовал Философский Камень в кармане. Неужели он получил отсрочку?
 Но не отошел он и на пять шагов, как снова раздался писклявый голос, хотя губы Квиррелла оставались неподвижны.
 "Он лжет… он лжет..."
 "Поттер, вернись!" — закричал Квиррелл. — "Скажи правду! Что ты сейчас увидел?"
 Писклявый голос зазвучал вновь.
 "Дай мне поговорить с ним… лицом к лицу..."
 "Хозяин, ты еще недостаточно силен!"
 "У меня хватит сил… для этого..."
 Гарри чувствовал себя так, как будто опять попал в Лапу Дьявола. Он не мог пошевелиться. Окаменев, он смотрел, как Квиррелл поднял руку и принялся раскручивать свой тюрбан. Что же происходило? Тюрбан был снят. Голова Квиррелла без него казалась удивительно маленькой. Затем Квиррелл медленно повернулся на месте.
 Если бы Гарри мог издать хоть один звук, он бы вскрикнул. Там, где должен был бы находиться затылок Квиррелла, находилось лицо — самое ужасное лицо, которое Гарри видел в своей жизни. Оно было белее мела, на нем были горящие красные глаза и две щели вместо носа, как у змеи.
 "Гарри Поттер", — прошептало оно.
 Гарри попытался отступить назад, но ноги его не слушались.
 "Видишь, на что я стал похож? — сказало лицо. — Одни тени и дым… у меня есть форма только тогда, когда я делю с кем-нибудь его тело… но всегда находились те, кто охотно впускает меня в свое сердце и разум… Кровь единорога подпитала меня в эти последние недели… ты видел, как верный Квиррелл пил ее для меня в лесу… когда у меня будет Эликсир Жизни, я смогу создать собственное тело… А сейчас… почему бы тебе не отдать мне тот Камень в твоем кармане?"
 Итак, он знал. Внезапно Гарри снова ощутил свои ноги. Он сделал шаг назад.
 "Не будь идиотом, — зарычало лицо. — Лучше спасай свою жизнь и переходи на мою сторону… или встретишь такую же смерть, как твои родители… Они умерли, умоляя о пощаде..."
 "ЛЖЕЦ!" — внезапно крикнул Гарри.
 Квиррелл спиной шел к нему, и Волдеморт по-прежнему мог его видеть. Злое лицо улыбалось.
 "Как трогательно… — прошипело оно. — Я всегда ценил храбрость… Да, мальчик, твои родители были храбры… Сначала я убил твоего отца, а он доблестно сражался… но твоя мать не должна была умереть… она пыталась защитить тебя… А теперь отдай мне Камень, если не хочешь, чтобы ее смерть оказалась напрасной".
 "НИКОГДА!"
 Гарри отпрыгнул к огненной двери, но Волдеморт завизжал — "ДЕРЖИ ЕГО!", и в следующую секунду, Гарри почувствовал, как рука Квиррелла ухватила его за запястье. Тотчас резкая колющая боль пробежала по шраму; он чувствовал, что его голова вот-вот разломится напополам. Он вопил, отбиваясь как только мог, и, к его удивлению, Квиррелл отпустил его. Боль в голове спала — он дико осмотрелся, чтобы понять, куда делся Квиррелл и увидел, что тот скрючился от боли и глядит на свои покрытые волдырями пальцы.
 "Хватай его! ХВАТАЙ ЕГО!" — пронзительно визжал Волдеморт, и Квиррелл бросился вперед, сбил Гарри с ног, уселся на него, схватив обеими руками Гарри за шею — шрам практически ослепил Гарри болью, но он еще мог слышать, как Квиррелл воет в агонии.
 "Хозяин, я не могу держать его — мои руки… мои руки!"
 И Квиррелл, хотя и продолжал придавливать Гарри к земле коленями, отпустил его шею и в изумлении глядел на свои ладони — Гарри увидел, что они обожжены, покраснели и блестят.
 "Так убей же его, дурак, и покончим с этим!" — кричал Волдеморт.
 Квиррелл поднял руку, чтобы произнести смертельное заклятье, но Гарри инстинктивно вытянул руку и ухватил Квиррелла за лицо…
 "ААААААА!"
 Квиррелл откатился от него, его лицо тоже покрылось волдырями, и Гарри понял: Квиррелл не может дотронуться до его кожи, не испытав ужасную боль его единственный шанс был продолжать держать Квиррелла, причиняя достаточно боли, чтобы помешать совершить заклинание.
 Гарри вскочил на ноги, поймал Квиррелла за руку и вцепился в нее изо всех сил. Квиррелл закричал и попытался сбросить Гарри — боль в голове нарастала — Гарри ничего не видел — он мог только слышать ужасные вопли Квиррелла и крики Волдеморта, "УБЕЙ ЕГО! УБЕЙ ЕГО!" и другие голоса, возможно, звучавшие только в его голове, звавшие "Гарри! Гарри!"
 Он почувствовал, что рука Квиррелла вырвалась из его захвата, понял, что все потеряно и провалился в темноту, ниже… ниже… ниже…
 Что-то золотое промелькнуло над ним. Снитч! Он попробовал поймать его, но руки были слишком тяжелы.
 Он моргнул. Это был вовсе не Снитч. Это была пара очков — очень странно!
 Он опять моргнул, и над ним возникло улыбающееся лицо Албуса Дамблдора.
 "Добрый день, Гарри", — сказал Дамблдор. Гарри уставился на него. И тут он вспомнил: "Сэр! Камень! Это был Квиррелл! Камень у него! Скорее, сэр!"
 "Все в порядке, дорогой, ты немножко отстал от жизни, — успокоил его Дамблдор. — Камень не достался Квирреллу."
 "Тогда кому же? Сэр, я..."
 "Гарри, пожалуйста, успокойся, или мадам Помфрей выгонит меня отсюда".
 Гарри сглотнул и огляделся. Он понял, что, по-видимому, находится в лазарете. Он лежал в постели на белых льняных простынях, а рядом с ним стоял столик, на котором, казалось, громоздилась половина кондитерской лавки.
 "Подарки от твоих друзей и почитателей, — сияя, пояснил Дамблдор. — Что именно случилось в подземелье между тобой и Профессором Квирреллом — большой секрет, поэтому, естественно, вся школа об этом знает. Я полагаю, что это твои друзья господа Фред и Джордж Висли ответственны за присланный тебе стульчак от унитаза. Без сомнения они думали, что это тебя позабавит. Однако, мадам Помфрей, сочла, что это не очень-то гигиенично и конфисковала его".
 "И сколько я пробыл здесь?"
 "Три дня. Мистер Рональд Висли и мисс Грангер почувствуют большое облегчение, узнав, что ты очнулся, они очень волновались".
 "Но сэр, Камень..."
 "Я вижу, тебя так просто не сбить с толку. Очень хорошо, так значит Камень. Профессор Квиррелл не смог забрать его у тебя. Я прибыл вовремя, чтобы предотвратить это, хотя ты и сам очень хорошо справлялся, должен сказать.
 "Вы добрались туда? Получили сову от Эрмионы?"
 "Должно быть, мы разминулись на лету. Едва я прибыл в Лондон, как стало ясно, что я должен быть там, откуда только что улетел. Я появился как раз вовремя, чтобы стащить с тебя Квиррелла".
 "Так это были Вы".
 "Я боялся, что опоздаю".
 "Да Вы почти и опоздали, я не мог дольше защищать Камень от него..."
 "Не Камень, мальчик, а себя — их силы едва не убили тебя. В один ужасный момент, я боялся, что это им удалось. Что касается Камня, он был уничтожен".
 "Уничтожен?" — безучастно произнес Гарри. — "Но ваш друг — Николас Фламель..."
 "О, так ты знаешь о Николасе? — с довольным видом перебил Дамблдор. Ты во всем разобрался, не так ли? Ну, Николас и я немного побеседовали и согласились, что так оно и к лучшему".
 "Но это значит, что он и его жена умрут, правда?"
 "У них осталось достаточно Эликсира, чтобы привести дела в порядок и тогда, да, они умрут."
 Дамблдор улыбнулся при виде изумления на лице у Гарри.
 "Такому молодому человеку, как ты, я уверен, это кажется невероятным, но для Николаса и Перенеллы это действительно похоже на сон после долгого-долгого дня. В конце концов, для хорошего ума, смерть есть ничто иное, как еще одно великолепное приключение. Ты знаешь, Камень действительно был замечательной штукой. Столько жизни и денег, сколько захочешь! Эти две вещи большинство людей предпочли бы всему — проблема в том, что большинство людей прекрасно умеет выбирать то, что хуже всего для них же".
 Гарри лежал, не находя, что сказать. Дамблдор что-то промурлыкал и улыбнулся в потолок.
 "Сэр? — спросил Гарри. — Я тут думал… сэр — даже если Камень уничтожен, Вол-, то есть я хотел сказать Сами-Знаете-Кто..."
 "Называй его Волдеморт, Гарри. Всегда называй вещи своими именами. Боязнь имени усиливает боязнь предмета".
 "Да, сэр. Так Волдеморт ведь попробует использовать другие способы, чтобы вернуться? Я имею в виду — он ведь не сгинул навечно?"
 "Нет, Гарри, не сгинул. Он по прежнему где-то там, возможно ищет еще одно тело… поскольку он не по настоящему жив, то не может быть убит". Он оставил Квиррелла умирать; он выказывает к своим последователям столько же милосердия, как и к врагам. И хотя, Гарри, может ты только отсрочил его приход к власти, но это будет делом кого-то еще, кто готов сражаться в этой, казалось бы, нескончаемой битве — и если приход Волдеморта будет срываться снова и снова, может статься, что он никогда не вернет себе власть".
 Гарри закивал, но быстро остановился, потому что это причиняло боль голове. Затем он спросил, — "Сэр, я бы хотел узнать еще кое-что, если бы Вы могли мне сказать… есть вещи, о которых мне хочется узнать правду...."
 "Правду, — вздохнул Дамблдор. — Это прекрасная и ужасная вещь, и с ней следует обращаться с великой осторожностью. Однако я отвечу на твои вопросы, если только у меня не будет очень серьезный оснований не отвечать, но в этом случае, прошу меня простить. Лгать я, конечно, не стану".
 "Ну… Волдеморт сказал, что он убил мою мать только потому, что она попыталась защитить меня от смерти. Но почему он хотел убить в первую очередь меня?"
 На этот раз Дамблдор вздохнул очень глубоко.
 "Увы, на первый же твой вопрос я не могу дать тебе ответ. Не сегодня. Не сейчас. Однажды ты узнаешь… а сейчас выкинь это из головы, Гарри. Когда ты станешь старше… Я знаю, что тебе очень неприятно это слышать, но когда ты будешь готов, ты узнаешь".
 Гарри знал, что спорить бесполезно.
 "Но почему же Квиррелл не мог дотронуться до меня?"
 "Твоя мать умерла, чтобы защитить тебя. Если есть что-то, чего не понять Волдеморту, так это любовь. Он не понял, что любовь такая сильная, как любовь твоей матери, оставляет свою отметину. Не шрам, не зримый знак… когда тебя так сильно любят, то даже если любящий умирает, это дает тебе непреходящую защиту. Она кроется в твоей коже. Квиррелл, наполненный ненавистью, алчностью и амбициозностью, делящий свою душу с Волдемортом, не мог поэтому до тебя дотронутся. Для него смертельно — тронуть человека, отмеченного чем-то столь прекрасным".
 После этих слов Дамблдор проявил очень большой интерес к севшей на окно птичке, и это дало Гарри время вытереть глаза простыней. Когда к нему вернулся голос, он спросил, — "А плащ-невидимку — вы знаете, кто мне его послал?"
 "А, твой отец по случаю оставил его в моем распоряжении, и я подумал, что он тебе понравится, — в глазах Дамблдора пробежали искорки. — Полезная вещь… когда твой отец учился здесь, он в основном использовал плащ для того, чтобы проникать на кухню и таскать еду".
 "И еще кое-что..."
 "Выкладывай".
 "Квиррелл сказал, что Снэйп..."
 "Профессор Снэйп, Гарри".
 "Да, он — так Квиррелл сказал, что он ненавидит меня, потому что ненавидел моего отца — это правда?"
 "Ну да, они питали порядочное отвращение друг к другу. Примерно как вы с господином Малфоем. А потом твой отец сделал нечто такое, чего Снэйп никогда не смог ему простить".
 "Что же?"
 "Спас ему жизнь".
 "Что?!"
 "Да..., — мечтательно произнес Дамблдор. — Смешными путями идет человеческий разум, не так ли? Профессор Снэйп не мог вынести, что находится в долгу перед твоим отцом… Я полагаю, что он так старался защитить тебя, потому что чувствовал, что может сравнять счет с ним. И тогда он снова сможет спокойно ненавидеть память о нем..."
 Гарри попытался понять, но от этого голова его загудела, и он остановился.
 "И, сэр, есть еще одна вещь..."
 "Только одна?"
 "Как я достал Камень из Зеркала?"
 "А, сейчас скажу — я очень рад, что ты спросил. Это одна из моих самых блистательных идей, и, между нами, это о чем-то говорит. Видишь ли, только тот, кто хотел найти Камень — найти его, но не использовать — смог бы взять его, иначе они бы просто увидели себя делающими золото или пьющими Эликсир Жизни. Мои мозги меня иногда удивляют… А теперь хватит вопросов. Думаю, ты можешь приняться за эти сладости. О! Бобы с Любым Вкусом Бетти Ботт! Меня в юности угораздило наткнуться на один со вкусом рвотной микстуры, и с тех пор, я их порядком разлюбил — но я думаю, что одна маленькая конфетка мне не повредит, не правда ли?"
 Он улыбнулся и закинул золотисто-коричневый боб в рот, после чего закашлялся: "Увы! Ушной воск!"
 Мадам Помфрей, сиделка, была милой, но очень суровой женщиной.
 "Ну всего пять минут", — умолял Гарри.
 "Абсолютно исключено".
 "Но Вы же впустили Профессора Дамблдора..."
 "Ну конечно, ведь он же директор, а это совсем другое дело. Тебе нужен отдых".
 "Послушайте, но я же отдыхаю, лежу и все такое. Ну, пожалуйста, мадам Помфрей..."
 "Ну, хорошо, — уступила она. — Но только пять минут".
 И она впустила Рона и Эрмиону.
 "Гарри!"
 Эрмиона уже приготовилась снова обнять его, но к удовольствию Гарри удержалась — его голова еще слишком болела.
 "О, Гарри, мы были уверены, что ты… Дамблдор так беспокоился..."
 "Вся школа об этом говорит, — сказал Рон. — А что же в самом деле случилось?"
 Это был один из тех редких случаев, когда сама история звучала более странно и волнующе, чем самые дикие слухи. Гарри все им рассказал — о Квиррелле, зеркале, Камне и Волдеморте. Рон и Эрмиона были хорошими слушателями — там где надо, они замирали, а когда Гарри дошел до того, что было у Квиррелла под тюрбаном, Эрмиона громко вскрикнула.
 "Так Камень пропал? — наконец сказал Рон. — И Фламель умрет?"
 "Так и я сказал, но Дамблдор полагает, что — как там это? — 'для хорошего ума, смерть есть ничто иное, как еще одно великолепное приключение'".
 "Я всегда говорил, что у него не все дома", — прокомментировал Рон, очень впечатленный тем, насколько безумен был его кумир.
 "А что случилось с вами?" — поинтересовался Гарри.
 "Ну, я вернулась обратно, — рассказала Эрмиона. — Привела Рона в чувство… это заняло сколько-то времени… а потом мы побежали в совятню, чтобы связаться с Дамблдором, но встретили его по пути в вестибюле… он уже знал… он только спросил, 'Гарри пошел за ним, да?' и побежал на третий этаж".
 "Думаешь, он хотел, чтобы ты это сделал? — спросил Рон. — Он ведь послал тебе отцовский плащ и все такое?"
 "Ну, — не выдержала Эрмиона, — если это так, то это ужасно — тебя могли убить".
 "Да не так уж ужасно, — задумчиво сказал Гарри. — Он странный человек. Я думаю, что он, вроде как, хотел дать мне шанс. Я думаю, он знает более или менее обо всем, что здесь происходит. И он хорошо знал, что мы собираемся попробовать, но вместо того, чтобы остановить нас, просто научил кое-чему, что могло помочь. Я не думаю, что это была случайность, когда он дал мне понять, как работает зеркало. Наверное, он думал, что у меня есть право встретиться с Волдемортом лицом к лицу, если я смогу..."
 "Да, у Дамблдора определенно не все дома, это уж точно", — гордо заявил Рон.
 "Слушай, тебе надо быть завтра на выпускном празднике. Все очки подсчитаны, и Слитерин, конечно, выиграл — ты пропустил последний Квиддитч, а без тебя Рэйвенкло раскатал нас вчистую — но поесть можно будет хорошо".
 В этот момент к ним подошла мадам Помфрей.
 "Вы тут уже почти пятнадцать минут, так что ПОРА", — твердо сказала она.
 Хорошо поспав ночь, Гарри почувствовал, что почти вернулся к нормальному состоянию.
 "Я хочу пойти на праздник, — заявил он мадам Помфрей, приводившей в порядок его многочисленные коробки сладостей. — Можно?"
 "Профессор Дамблдор говорит, что тебе можно, — ворчливо ответила она, как будто по ее мнению Профессор Дамблдор не отдавал себе отчет, насколько опасны могут быть праздники. — И к тебе еще один посетитель".
 "Боже мой, — воскликнул Гарри. — Кто же это?"
 В этот момент в дверь бочком протиснулся Хагрид. Как обычно, когда он стоял в дверях, он выглядел непозволительно громадным. Хагрид присел рядом с Гарри, глянул на него и разрыдался.
 "Это все… моя… проклятая… вина! — прорыдал он, спрятав лицо в ладони. — Я сказал тому мерзавцу, как пройти мимо Пушка! Я рассказал ему! А это была единственная вещь, которой он не знал, и я рассказал! Ты же мог умереть! И все из-за драконьего яйца! Я бросаю пить! Меня стоит выгнать и оставить жить как Маггла!"
 "Ну, Хагрид! — успокаивал его Гарри, шокированный видом Хагрида, трясущегося от горя и угрызений совести и льющего крупные слезы себе в бороду. — Хагрид, он бы все равно узнал, ведь мы же говорим о Волдеморте, он бы узнал, даже если бы ты ему и не сказал ничего".
 "Ты же мог погибнуть! — хныкал Хагрид. — И не называй этого имени!"
 "ВОЛДЕМОРТ! — крикнул Гарри, и Хагрид настолько остолбенел, что перестал плакать. — Я встретил его и называю его по имени. Выше голову, Хагрид, мы спасли Камень, он исчез, и Волдеморт не сможет им воспользоваться. Съешь шоколадную лягушку, их у меня вагон..."
 Хагрид утер нос рукой и сказал — "Я вспомнил, у меня для тебя подарок".
 "Не твой фирменный сэндвич?" — озабоченно спросил Гарри, а Хагрид наконец-то сделал попытку засмеяться.
 "Не-а. Дамблдор дал мне вчера выходной, чтобы я сделал это. В натуре, ему следовало бы меня выгнать — но, вот я тебе привез..."
 Подарок с виду был красивой переплетенной в кожу книжкой. Гарри с любопытством открыл ее. Она была полна волшебных фотографий. С каждой страницы ему улыбались и махали руками отец и мать.
 "Разослал сов ко всем школьным приятелям твоих родителей, с просьбой прислать фотографии… я ведь знал, что у тебя ни одной нет… нравится?"
 Гарри не мог ничего ответить, но Хагрид понял его и так.
 В этот вечер Гарри в одиночестве спустился на выпускной праздник. Его задержала мадам Помфрей, которая суетилась вокруг него и хотела еще раз провести осмотр, поэтому, когда он вошел Большой Зал был уже полон. Зал был убран в цвета Слитерина — зеленый и серебристый, в знак того, что Слитерин уже седьмой год подряд выигрывал школьный кубок. Огромное полотнище со Слитеринской змеей покрывало стену над Высоким Столом.
 Когда Гарри вошел в зал, внезапно повисла тишина, и тут же все сразу громко заговорили. Он проскользнул на скамейку между Роном и Эрмионой за Гриффиндорским столом и попытался проигнорировать то, что все привставали, чтобы глянуть на него.
 К счастью, всего несколько секунд спустя появился Дамблдор. Гомон сразу затих.
 "Ну, вот и прошел еще один год! — бодро начал Дамблдор. — И мне придется подокучать вам моей стариковской болтовней, прежде чем мы вонзим зубы в изумительные яства. Ну и год же это был! Надеюсь, ваши головы стали чуточку полнее, чем были раньше… в конце концов, у вас впереди все лето, чтобы опустошить их до начала следующего года…
 "А теперь, как я понимаю, школьный кубок ждет вручения, и очки распределились следующим образом: на четвертом месте — Гриффиндор с тремястами двенадцатью очками; на третьем — Хаффлпафф с тремястами пятьюдесятью двумя; Рэйвенкло получил четыреста двадцать шесть, а Слитерин четыреста семьдесят два".
 Буря радостных криков и топанья ногами донеслась со стола Слитерина. Гарри заметил, как Драго Малфой стучит по столу своим кубком. Зрелище было тошнотворное.
 "Да, да, хорошая работа, Слитерин,- сказал Дамблдор. — Однако следует принять во внимание недавние события".
 Зал замер. Улыбки Слитеринцев слегка потускнели.
 "Гхммм — откашлялся Дамблдор. — Я должен раздать несколько последних очков. Так, так, так..."
 "Во-первых — господину Рональду Висли… — Рон покраснел и приобрел цвет редиски, получившей солнечный ожог. — … за игру в шахматы, лучше которой Хогвартс не видел многие годы, я награждаю Гриффиндор пятьюдесятью очками".
 Радостные крики Гриффиндора полетели под волшебный потолок; звезды над ними, казалось, задрожали. Все слышали, как Перси хвастается остальным префектам, "Это ж мой брат! Младший брат! Выиграл у гигантских шахмат МакГонагалл!"
 Наконец снова установилось молчание.
 "Во-вторых, мисс Эрмионе Грангер… за использование перед лицом огня холодной логики, я награждаю Гриффиндор пятьюдесятью очками".
 Эрмиона закрыла лицо руками; Гарри всерьез подозревал, что она расплакалась. На всех концах стола Гриффиндорцы были просто вне себя — они только что поднялись на сто очков.
 "В-третьих, господину Гарри Поттеру… — продолжал Дамблдор. В зале воцарилось гробовое молчание. — … за крепость духа и непревзойденную храбрость, я награждаю Гриффиндор шестьюдесятью очками".
 Шум был оглушающим. Те, кто сохранил способности к сложению, надрывая до хрипоты глотку, кричали, что у Гриффиндора теперь было четыреста семьдесят два очка — в точности столько, сколько и у Слитерина. Они бы выиграли школьный кубок, если бы Дамблдор дал Гарри хоть на одно очко больше.
 Дамблдор поднял руку. Зал мало помалу успокоился.
 "Есть разные виды храбрости, — сказал Дамблдор, улыбаясь. — Требуется большая храбрость, чтобы выступить против своих врагов, но не меньше ее требуется и чтобы выступить против своих друзей. Поэтому я присуждаю десять очков господину Невиллу Лонгботтому".
 Если бы кто-то в эту минуту стоял за дверями Большого Зала, он мог бы с полным правом подумать, что произошел взрыв, столь громкий шум донесся с Гриффиндорского стола. Гарри, Рон и Эрмиона вскочили, чтобы криками подбодрить Невилла, побледневшего от шока, который скрылся под кучей учеников, бросившихся его поздравлять. Ему еще никогда не доводилось добыть для Гриффиндора ни единого очка. Гарри, все еще крича от радости, ткнул Рона под ребра и указал на Малфоя, который вряд ли имел бы более застывший и испуганный вид, если бы подвергся Заклятию Окаменения.
 "Что означает, — прокричал Дамблдор сквозь бурю аплодисментов, ибо даже Рэйвенкло и Хаффлпафф радовались падению Слитерина, — нам надо немножко поменять декорации".
 Он хлопнул в ладоши. Через мгновение, зеленые драпировки стали ярко красными, я серебряные превратились в золотые; гигантский змей Слитерина исчез, а на его месте появился вставший на задние лапы Гриффиндорский лев. Снэйп с ужасной, вымученной улыбкой пожимал руку Профессору МакГонагалл. Он поймал взгляд Гарри и тот понял, что чувства Снэйпа к нему не изменились ни на йоту. Но это не беспокоило Гарри. Жизнь, кажется, обещала снова стать нормальной в будущем году или, по крайней мере, настолько нормальной, насколько она вообще может быть в Хогвартсе.
 Это был лучший вечер у Гарри в жизни — лучше даже, чем вечер после выигрыша в Квиддитч, чем вечер на Рождество или вечер победы над горным троллем… — этот вечер он никогда, никогда не забудет.
 Гарри почти забыл, что еще должны быть объявлены результаты экзаменов, но их объявили. К их огромному удивлению, и он, и Рон, получили хорошие оценки; Эрмиона, конечно, стала лучшей среди всех первокурсников. Даже Невилл ухитрился перейти на следующий год, поскольку его хорошая оценка по Травоведению компенсировала невероятно низкий балл по Алхимии. Они надеялись, что Гойла — глупого почти настолько, насколько гнусного, могут исключить, но и он тоже прошел. Это был просто ужасно, но, как заметил Рон, нельзя получить от жизни абсолютно все.
 И вот вдруг их шкафы опустели, чемоданы упаковались, жаба Невилла отыскалась в углу туалета, всем ученикам были розданы записки с напоминанием не использовать магию на каникулах ("Я всегда надеюсь, что они забудут нам их дать", — посетовал Фред Висли); Хагрид провел их к лодкам, и они поплыли через озеро, и уселись в Хогвартский Экспресс; пока они смеялись и болтали, пейзаж за окном становился все зеленее и опрятнее; проезжая города Магглов, они ели Бобы с Любым Вкусом Бетти Ботт, снимали свои колдовские мантии и натягивали куртки и пиджаки; и, наконец, высыпали на платформу девять и три четверти на вокзале Кинг Кросс.
 Немного времени им понадобилось, чтобы покинуть платформу. У турникета стоял пожилой морщинистый смотритель, выпускавший их по двое и трое через ворота, чтобы они не привлекали внимания, разом появившись из сплошной стены и не встревожили Магглов.
 "Вы оба должны заехать погостить у меня этим летом, — пригласил Рон, Я пошлю вам сову".
 "Спасибо, — ответил Гарри, — мне же надо будет ждать чего-то приятного".
 Вокруг них все толкались, пока они пробирались к воротам обратно в мир Магглов. Некоторые их окликали:
 "Пока, Гарри!"
 "Увидимся, Поттер!"
 "А ты по-прежнему знаменит", — ухмыльнулся Рон.
 "Только не там, куда я иду, это уж я тебе обещаю".
 Он, Рон и Эрмиона вместе вышли за ворота.
 "Вон он, мамочка, вон, смотри!"
 Это кричала Джинни Висли, младшая сестра Рона, но указывала она не на Рона.
 "Гарри Поттер! — кричала она. — Погляди, Мамочка! Я вижу..."
 "Успокойся, Джинни, и к тому же показывать пальцем — невежливо".
 Миссис Висли улыбнулась им.
 "Хлопотный год выдался?"
 "Очень, — признался Гарри. — Спасибо за помадку и свитер, миссис Висли".
 "Ой, какие пустяки, дорогой".
 "Ну, ты готов?"
 Это был Дядюшка Вернон, не утративший ни красного лица, ни усов, ни свирепого выражения при виде Гарри с совой в клетке посреди вокзала, набитого обычными людьми. За ним стояли Тетушка Петуния и Дадли, с ужасом глядя на Гарри.
 "Так вы, должно быть, семья Гарри!" — воскликнула миссис Висли.
 "Ну, в общем, да, — отрезал Дядюшка Вернон и отошел. — Поторапливайся, парень, мы не можем терять весь день".
 Гарри задержался, чтобы напоследок перекинуться парой слов с Роном и Эрмионой.
 "Увидимся летом!"
 "Желаю… ммм… хорошо провести каникулы", — сказал Эрмиона, неопределенно глядя вслед Дядюшке Вернону, удивляясь, что кто-то может быть столь неприятным.
 "Да уж не беспокойся, — рассмеялся Гарри, поразив их широкой улыбкой Они не знают, что нам нельзя использовать магию дома. Так что мы с Дадли порядком повеселимся..."
 

Похожие статьи:

Детский зал → АНАТОЛИЙ РЫБАКОВ. КОРТИК. Повесть

Детский зал → НЕКРАСОВ Н. А. МУЖИЧОК С НОГОТОК. Стихотворение

Детский зал → ЧУКОВСКИЙ К. И. МОЙДОДЫР. Сказка

Детский зал → ЛЬЮИС КЭРРОЛЛ. ПРИКЛЮЧЕНИЯ АЛИСЫ В СТРАНЕ ЧУДЕС. Сказка

Детский зал → Книга Шляпа волшебника читать онлайн (Туве Янссон)