Книга Мемуары Муми-папы читать онлайн (Туве Янссон)

– Это было так давно, что незачем этим интересоваться, – сердилась Хемулиха. – И, собственно говоря, почему нам должен настать конец?

(Смутное, но неотвязное предчувствие говорило мне, что цепочка пап и мам, имеющих отношение ко мне, была чем‑то из ряда вон выходящим. Меня ничуть не удивило бы, если бы на моей пеленке была вышита королевская корона. Но – ах! – что можно прочитать на листке газетной бумаги?)

Однажды мне приснилось, что я поздоровался с Хемулихой неправильно, держа хвост под углом в 70°. Я рассказал ей об этом и спросил, рассердилась она или нет.

– Сны – ерунда, – изрекла Хемулиха.

– Разве? – возразил я. – А может, тот муми‑тролль, который мне приснился, и есть настоящий, а муми‑тролль, который находится здесь, просто приснился тебе, тетенька?

– К сожалению, нет! Ты существуешь, и еще как! – устало отмахнулась Хемулиха. – Я с тобой не справляюсь! У меня от тебя болит голова! Что будет с тобой в этом мире, где все делается не по‑хемульски!

– Я стану знаменитым, – серьезно объяснил я. – И среди прочих дел построю дом для маленьких подкидышей‑хемулят. И все они будут есть бутерброды прямо в кровати, а под кроватью держать скунсов и ужей.

– На это хемулята никогда не согласятся, – сказала Хемулиха.

Мне казалось, что она, к сожалению, права. Так и проходило мое детство. Я только и делал что молча удивлялся и постоянно повторял свои вопросы: что? где? кто? как? Хемулиха и ее послушные подкидыши упорно избегали меня. От моих «что?», «где?», «кто?», «как?», «когда?» и «почему?» им становилось явно не по себе. И я одиноко бродил вокруг дома Хемулихи по пустынному, безлесному побережью, размышляя то о паутине, то о звездах, то о малявках с загнутыми хвостиками, так и шнырявших в лужах, а то и о ветре, который приносил отовсюду разные запахи (позднее я узнают: одаренный муми‑тролль всегда поражается самым простым вещам, но не видит ничего удивительного в том, что кажется странным обычному муми‑троллю). Да, печальное было время!

Но постепенно что‑то изменилось во мне: я стал задумываться о форме моей собственной мордочки. Предоставив Хемулиху и других муми‑троллят их собственной судьбе, я начал все больше и больше думать о себе самом. И находил это занятие весьма увлекательным. Я перестают задавать вопросы. Зато я испытал непреодолимое желание говорить о том, что я сам думал и чувствовал. Но – ах! – кроме меня, на свете не было никого, кому я был бы хоть сколько‑нибудь интересен.

И вот пришла та самая весна, весна, такая важная для моего развития. Сначала я и думать не думал, что она пришла ради меня. Я слышал, как пищит, жужжит и бормочет, как пробуждается от зимней спячки все живое и торопится встретить весну. Я видел, как в разбитом по строгим законам симметрии огородике Хемулихи растения набирают силу, а все, что пробивается из земли, просто извивается от нетерпения. По ночам гудели свежие ветры, и пахло по‑новому – переменами. Я прислушивался и принюхивался. Лапки мои болели от быстрого роста, но я по‑прежнему не понимал, что все это происходит только ради меня.

Наконец однажды, ветреным утром, я почувствовал… да, я просто‑напросто почувствовал, что вырос. Я пошел прямо к морю, которое Хемулиха терпеть не могла и поэтому строго‑настрого запрещала ходить туда.

Там меня ожидало поразительное открытие. Я впервые увидел самого себя во весь рост. Блестящая льдина была гораздо больше зеркала в прихожей дома Хемулихи, и в ней отражалось весеннее небо с плывущими по нему тучками и весь я. Наконец‑то я мог разглядеть свою мордочку с маленькими, хорошенькими, стоящими торчком ушками и все свое крепкое, хорошо сложенное туловище – до самых лапок.