– Я поражен, – сказал Рипичип Аслану, – я совершенно вне себя. Я должен просить вашего снисхождения, ибо очутился в столь неподобающем виде.
– Это тебе к лицу, малыш, – заметил Аслан.
– Все равно, – ответил Рипичип, – если что-нибудь можно сделать… Быть может, ваше величество? – и он поклонился Люси.
– А для чего тебе хвост? – спросил Аслан.
– Сэр, – сказал Мыш, – я могу есть, спать и умереть за моего короля без хвоста. Но хвост – честь и слава мыши.
– Дружок, – спросил Аслан, – не слишком ли много ты думаешь о своей чести?
– Величайший из всех Верховных Королей, – произнес Рипичип, – разреши мне напомнить тебе, что нам, мышам, был дарован очень маленький размер, и если мы не будем защищать свое достоинство, некоторые (те, кто ценятся за свой рост) будут разрешать себе неподобающие шутки на наш счет. Вот почему я затратил кое-какие усилия на то, чтобы все запомнили, что могут почувствовать эту шпагу так близко от сердца, как только я дотянусь, если будут говорить в моем присутствии о Мышеловках, Засохшем Сыре или Свечах: никто, сэр, и даже самый высокий глупец в Нарнии! – здесь он свирепо уставился на Смерчина, но великан, который всегда стоял позади, даже не услышал, о чем разговаривают у его ног, и потому пропустил все мимо ушей.
– Могу я спросить, почему все твои друзья обнажили шпаги? – сказал Аслан.
– Если это угодно вашему Верховному Величеству, – сказал второй Мыш, которого звали Пичичик, – мы все собираемся отрезать свои хвосты, если наш командир должен остаться без хвоста. Мы не вынесем стыда ношения чести, в которой отказано нашему главе.
– Вы покорили меня, – прорычал Аслан, – у вас прекрасные сердца. Не ради твоего достоинства, Рипичип, но ради любви между тобой и твоим народом и еще больше ради той услуги, которую твой народ оказал мне давным-давно, когда перегрыз веревки, которыми я был связан на Каменном Столе (и потому, хоть вы и давно забыли, вы стали говорящими мышами), у тебя снова будет хвост. – И раньше, чем Аслан кончил говорить, новый хвост появился на том же месте.
Затем, по приказу Аслана, Питер посвятил Каспиана в рыцари ордена Льва, а Каспиан, как только сам стал рыцарем, посвятил Боровика. Трама и Рипичипа, назначил доктора Кор-нелиуса своим лордом-канцлером и утвердил медведя Толстяка в привилегии быть распорядителем турнира. Все захлопали в ладоши.
После этого тельмаринские солдаты решительно, но без насмешек и побоев были переведены через брод и в городе Беруна посажены под замок: там им дали говядины и пива. Они очень волновались, переходя реку, потому что ненавидели и боялись быстрой воды так же, как леса и зверей. Наконец, все сложные дела были закончены и началась самая приятная часть этого длинного дня.
Люси, удобно устроившись около Аслана, недоумевала, что делают деревья. Сначала ей показалось, что они просто танцуют; они медленно двигались двумя хороводами, один слева направо, другой справа налево. Потом ей показалось, что они бросают что-то в центр круга – то ли отрезают длинные пряди своих волос, то ли отламывают пальцы – если так, то у них было множество пальцев про запас, и это не приносило им вреда. То, что они бросали, достигнув земли, превращалось в хворост и сухие ветки.
Нет комментариев. Ваш будет первым!
Свежее в блогах