Захар Оскотский.

Захар Оскотский. "Уходящая натура"
Рассказ (1991 г.)

В том, что Лена решила изменить мужу, виноваты дурацкая эта поговорка ("Сорок лет - бабий век, сорок два года - баба ягода, сорок пять - баба ягодка опять"), Зигмунд Фрейд и перестроечный кризис.

Первую часть поговорки Лена воспринимала как сигнал тревоги: внимание! сорок лет! пошел последний отсчет! Вторую, про сорок два года, - как напоминание: часы тикают, срок проходит! А в третьей части, про "ягодку опять", самым главным было то, что она последняя. Дальше - развал, аннигиляция.

Родилась Лена в декабре тысяча девятьсот сорок шестого года. Значит, рубеж ей был определен на исходе нынешнего, девяносто первого. Ей так и представлялись впереди пылающие, как в заставке невзоровской передачи, огромные цифры "45". Она приближается к ним, словно на конвейере. Доедет - и рухнет в пропасть.

Зигмунд Фрейд виноват в том, что Лене попалась где-то его фраза насчет неприязни между матерью и взрослой дочерью. Мол, мать воспринимает наступление сексуальной свободы у дочери как знак того, что ее собственной сексуальной свободе - крышка. Правда, Лена пока не замечала, чтобы дочь Катька, второкурсница, рвалась к сексуальной свободе. Мальчики-студенты к ней приходили, но сидели с Катькой в ее комнате, не закрывая дверь. С восторженными физиономиями переписывали на магнитофонах какие-то "группы" - рваные ритмы, визг, рычанье и мяуканье.

И все же, в тревожное тиканье - "сорок пять", "сорок пять" - вплетались ехидные молоточки: "А Катьке девятнадцать! А Катьке девятнадцать!" Вот выскочит замуж за такого мальчика с гладкой физиономией - и привет! Будешь, Леночка, бабушкой. А это еще страшней, чем просто сорок пять.

Но, может быть, все-таки не сорвалась Лена, соблюла бы себя в свой переломный год, если бы роковым образом не пришелся он как раз на кризис перестройки. Мало этого нарастающего тиканья (буханья уже!) часовой мины внутри, так вот, изволь, в последние свои человеческие дни выстаивать громадные очереди в универсам, давиться за черными кусками семирублевого мяса по карточкам, перештопывать старую одежду, ужасаться катастрофам и кровопролитиям.

Ее раздражало все: опустевшие полки магазинов, развалившийся, захламленный город.

Читать продолжение и рассказ полностью (доступно всем):