УПАНИШАДЫ

Упанишады — древнеиндийские трактаты религиозно-философского характера. Являются частью Вед и относятся к священным писаниям индуизма категории шрути. В них в основном обсуждается философия, медитация и природа Бога. Считается, что в Упанишадах изложена основная суть Вед — поэтому их также называют «веданта» (конец, завершение Вед) и они являются основой ведантического индуизма. В Упанишадах главным образом описывается безличный аспект Абсолютной Истины.

Перевод и предисловие А. Я. Сыркина М.: "Наука", 1967

    ПРЕДИСЛОВИЕ

   Эта книга содержит переводы одиннадцати упанишад – Айтареи, Каушитаки, Кены, Тайттирии, Катхи, Шветашватары, Майтри, Иши, Мундаки, Прашны и Мандукьи. Первые две упанишады традиция относит к Ригведе, 3-ю – к Самаведе, 4-7-ю – к Черной Яджурведе, 8-ю – к Белой Яджурведе и 9-11-ю к Атхарваведе. Вместе с Брихадараньякой Белой Яджурведы и Чхандогьей Самаведы они входят в число наиболее древних и авторитетных упанишад, созданных, по мнению большинства исследователей, не позже первых веков до нашей эры и неоднократно комментировавшихся индийскими философами. Кроме того, в приложении даются образцы некоторых других упанишад: Ваджрасучики – Самаведы, Маханараяны и Чхагалеи – Черной Яджурведы, Субалы и Пайнгалы – Белой Яджурведы; Атмы, Брахмабинду, Йогататтвы, Кантхашрути, Джабалы, Кайвальи, Ниларудры и Рамапурватапании – Атхарваведы, также представляющих несомненный интерес, хотя и, видимо, сравнительно более поздних и не сыгравших столь значительной роли в истории индуизма. Из них Ваджрасучика, Атма, Брахмабинду и Кайвалья переведены полностью, остальные – в извлечениях. Настоящее издание непосредственно примыкает к опубликованным ранее в этой же серии русским переводам Брихадараньяки и Чхандогьи […] Айтарея (Aitareya) упанишада входит в число ранних прозаических упанишад. Известны одноименные брахмана и араньяка – традиция относит их к Ригведе и связывает с именем легендарного Махидасы Айтареи (Mahidasa Aitareya). Последний, согласно преданию [Саяна (XIV в.) во введении к Айтарея брахмане], был сыном известного риши от одной из его жен, Итары (Itara), принадлежавшей к низкой касте. Отец дурно относился к нему, и тогда Итара обратилась за помощью к богине земли Махи (Mahidasa – "раб Махи"), которая наделила Айтарею божественной мудростью. Айтарея брахмана состоит из восьми больших разделов (panchika) и содержит детальное описание различных обрядов (прежде всего – агништомы). Айтарея араньяка состоит из пяти разделов (aranyaka), посвященных, в частности, аллегорическим толкованиям уктхи, праны (II. 1-3), правилам рецитации гимнов (III. 1); толкованиям отдельных звуков (III.2), обряда в день mahavrata (V) и т. д. 4-6-я части (adhyaya) второго раздела и образуют Айтарея упанишаду (иногда весь второй раздел араньяки называют Mahaitareya или Bahvricha upanishad, а третий раздел – Samhita upanishad). В своем комментарии Шанкара (VIII-IX вв.) поясняет, что Айтарея араньяка II.4-6 (т. е. собственно Айт) предназначается для наиболее возвышенных и стремящихся к полному освобождению от мирских уз; Ait. ar. II. 1-3 – для не столь совершенных и, наконец, Ait. ar. III – для занятых лишь мирскими обязанностями. Таким образом, в рамках данной араньяки Айт в характерном для ранних упанишад духе как бы ведет адепта от различного рода ритуальных наставлений к более отвлеченным космогоническим и этическим спекуляциям. Она состоит из трех частей. Первая, делящаяся на три главы (khanda), повествует о творческих актах Атмана – создании миров, пуруши, органов жизнедеятельности и т. д. В традиционном стиле приводятся в соответствие различные феномены макрокосма и микрокосма. Затем следует рассуждение о пище, улавливаемой лишь "выдохом" (? – apana) или ветром. Во второй части (из одной главы) говорится о "трех рождениях" человека: 1) рождение сына; 2) взращивание сына; 3) возрождение после смерти. Наконец, в третьей части (также из одной главы) следуют наставления в должном почитании Атмана; все возводится к высшему познанию (prajna, prajnana) – основе и двигателю всего существующего. Каушитаки (Kaushitaki, иначе Kausitaki brahmana) – также одна из старейших прозаических упанишад Ригведы и связана с именем легендарного мудреца Kaushitaki (происходящий от Kushitaka). Соответствующая ей Каушитаки (также Sankhayana) брахмана состоит из 30 частей (adhyaya), излагающих наставления в совершении различных обрядов, которые связаны с возжиганием огня и подношением сомы, Одноименная араньяка также состоит из 30 частей. 1-2 части близки и Ait. ar. I и V; 3-6 составляют собственно Кау (порядок этот, впрочем, варьируется в отдельных рукописях); 7-8 части также находят соответствие в Ait. ar. III; 9-в Ч V. 1-2 и других текстах (спор между жизненными силами) и т. д. Последняя часть содержит список учителей (vamsha), передававших соответствующее учение – от "Самосущего" Брахмана – к Uddalaka Aruni (см. прим. к Кау I. 1), Kahola Kaushitaki и Gunakhya Sankhayana. Хотя Кау и не комментировалась Шанкарой, он ссылается на нее в комментарии к Брахмасутре Бадараяны; она была также известна Раманудже (XI в.) и комментировалась Шанкаранандой (ок. XIV в.). Известны различные редакции Кау, сводимые обычно к двум основным. Первая из четырех частей Кау содержит наставление Читры Гаргьяяни Шветакету о посмертных путях человека – пути, ведущему к возрождению в мире смертных, и пути в высший мир Брахмана (с подробным описанием последнего) – ср. аналогии с Бр VI.2; Ч V.10 и др. Следующая часть не столь однородна по своему характеру. Здесь приводятся аллегорические рассуждения о Брахмане как дыхании; описываются различные магические обряды с целью добыть богатство, вызвать к себе любовь и т. д. Весьма интересны рассуждения о "внутренней" агнихотре. Далее описываются обряды, очищающие от грехов (три "почитания" Каушитаки), связанные с новолунием, с полнолунием и вызванные заботой о потомстве. Затем снова идут более отвлеченные рассуждения – о связи Брахмана с существованием природных феноменов. В заключительной главе приводится наставление о передаче заветов отца к сыну. Третья часть содержит наставление Индры Пратардане об истинной природе Атмана как жизненного дыхания и субъекта познания, связанного с органами жизнедеятельности и постигаемыми объектами. Последняя часть – диалог Аджаташатру и Гаргьи Балаки о должном почитании Брахмана и Атмана, очень близкий к Бр II. 1. Кена (Kena, или Talavakara) упанишада составляет часть Talavakara-brahmana (также Jaiminiya-upanisad-brahmana – араньяки школы (shakha) Джайминия, или Талавакара, относящейся к Самаведе. Текст араньяка состоит из пяти частей (adhyaya) и в отдельных деталях близок к Чхандогья упанишаде Самаведы (напр., рассуждение о "пятичастном" и "семичастном" самане). 18-21-ю главы IV части и составляет Ке, названная так по своему начальному слову (Kena ishitam – "Кем движимый…"). Среди ранних упанишад Ке выделяется стилистической неоднородностью текста: 1-2 главы написаны стихами; 3-4, по-видимому более ранние, – прозой. Первая глава повествует о Брахмане как основе жизнедеятельности и органов чувств, однако не постигаемом ими. Затем говорится о мирском иллюзорном знании людей, далеком от истинного знания. В третьей главе рассказывается о встрече Брахмана с богами, стремящимися приписать себе его величие. Огонь (Агни) и ветер (Ваю) оказываются бессильными перед ним и не способны постичь его. Лишь Индра с помощью Умы (супруги Шивы) – ее словами начинается четвертая часть Ке – постигает Брахмана. Затем следуют аллегорические определения последнего – в связи с феноменами макрокосма и микрокосма, а также – с определенными нормами поведения. Тайттирия (Taittiriya), также относящаяся к числу ранних прозаических упанишад, входит в предание одноименной школы Черной Яджурведы, первого из учителей которой звали Tittiri. Сюда наряду с самхитой входит Тайттирия брахмана в трех частях (объясняющих ваджапею, раджасую, агнихотру, ашвамедху и другие обряды) и Тайттирая араньяка. Последняя состоит из десяти разделов. В первых разделах приводятся наставления, касающиеся устройства жертвенного алтаря, обучения брахмана, затем – священные формулы (mantra) и наставления в погребальных обрядах. 7-9 разделы и составляют Та, 10 раздел – Маханараяна упанишаду (см. ниже, стр. 28). Таким образом, Та состоит из трех разделов (valli – букв. "лиана"). Первый, насчитывающий 12 глав (anuvaka), носит название Shiksha valli – "раздел наставления" (это и следующие заглавия идут от Шанкары). Изложение здесь во многом близко Ait. ar. III; Shankhayana. ar. VII-VIII и находит себе аналогии в литературе веданг – вспомогательных дисциплин (в данном случае – фонетика), связанных с толкованием вед. Вначале идут наставления, связанные с должным произношением, аллегорические толкования соединения звуков; затем такое толкование получают три священных возглашения (бхус, бхувас, свар). Последние главы излагают различные правила поведения брахмана. Следующий раздел Brahmananda ("Блаженство Брахмана") состоит из девяти глав и представляет собой более отвлеченные рассуждения о природе высшего начала, Атмана. В основе последнего лежит пища, дыхание, разум, познание и, наконец, блаженство – его глубочайшая сущность, на которой автор останавливается более подробно. Третий раздел – Bhrigu (по имени легендарного мудреца). Под руководством своего отца Бхригу постигает сущность Брахмана, который, как и Атман в предыдущем разделе, возводится к пище, дыханию, разуму, познанию, блаженству. Следуют, заповеди в должном обращении с пищей и почитанием Брахмана. Такое почитание ведет к высшему благу – достижению единства с Атманом. Катха (Katha, Kathaka) упанишада, также связанная с Черной Яджурведой, входит в предание одноименной школы, основанной, согласно известному грамматику Патанджали (ок. II в. до н. э.), риши Катхой (Katha). Традиция Катхи, по-видимому, была близка к традиции Тайттирии – в частности, ее брахмана в основном совпадала с Tait. Samhital7, a Tait. brahm. III.11, 8. (ср. РВ X. 135) содержит сюжет, лежащий в основе этой упанишады. Кат принадлежит к числу ранних стихотворных упанишад и состоит из двух частей (adhyaya), в каждой из которых три раздела (valli). Первая часть открывается рассказом о Ваджрашравасе, который во время жертвоприношения разгневался на своего сына Начикетаса и сказал, что отдаст его в жертву богу смерти Яме. Начикетас идет в обитель Ямы, где бог смерти предлагает ему исполнить три желания. Первое желание Начикетаса – успокоить гнев отца, второе – поведать ему о "небесном огне", знание которого ведет в высший мир. Исполняя это желание, Яма провозглашает, что отныне этот огонь будет известен под именем Начикетаса. Третье желание – узнать, что ждет человека за порогом смерти. После некоторых колебаний Яма приступает к наставлению (с начала 2-го раздела). Последовательно идет речь о двух путях – знания и незнания, о высшей реальности, постигаемой не рассудком, а самосозерцанием, о символике слога Ом, о постижении высшего Атмана. В третьем разделе первой части – распространенная в древнеиндийской дидактике аллегория колесницы (Атман – владелец колесницы, тело – колесница, разум – поводья и т. д.). Затем следуют рассуждения о высшем пуруше и о средствах самоусовершенствования. Вторая часть продолжает сходные рассуждения: в 1-м разделе – о постижении Атмана, об истинной неразличимости феноменов мира, субъекта и объекта, о тождестве индивидуального и всеобщего начал; во 2-м – снова описывается природа Атмана, затем идет речь о посмертных путях человека, о едином начале во всех существах (рефрен: "это – То") и т. д. В заключительном разделе второй части дается аллегорический образ вселенского древа; далее, в частности, говорится о йогическом состоянии, fo достижении высшего просветления и бессмертия в результате прекращения всех желаний. Шветашватара (Shvetashvatara) упанишада также связывается с традицией школы Тайттирия, вместе с тем ее относят и к одноименной школе Черной Яджурведы, названной так по (имени мудреца Shvetashvatara ("Белый мул" – ср. толкование Шанкарананды – shveta "белый", "чистый"; ashva=indriyas "чувства"). Здесь шесть частей (adhyaya) в стихах. По кругу своих идей Шв несколько отличается от других ранних упанишад, обнаруживая, в частности, как уже неоднократно отмечалось исследователями, черты близости к шиваизму, санкхье, йоге. Первая часть начинается с вопросов о причине и источнике бытия. Затем описывается индивидуальное начало и отличное от него высшее. Размышление о священном слоге Ом, самопознание и подвижничество – таков путь постижения Атмана. Вторая часть открывается восхвалением бога солнца Савитара. Далее разъясняются отдельные элементы йога (как в конкретных предписаниях, так и аллегорически), после чего восхваляется вездесущее божество (Атман). Третью часть составляют рассуждения о владыке Рудре (как персонификации Атмана) и о том, что "выше его", – едином Брахмане и пуруше. Рассуждения эти, как и следующие ниже (в 4-5-й частях), во многом близки идеям санкхьи. Следующая часть содержит в первой половине характеристику Брахмана в связи с феноменами природы, с сотворением природной субстанции – пракрити и майи. Во второй половине снова воспевается Рудра. Пятая часть включает в себя поучения о знании и незнании, скрытых в Брахмане; о существе, наделенном различными атрибутами и своими действиями, и об освобождении этого существа от мирских уз. Последняя часть начинается с рассуждения о Брахмане как высшем принципе существования, как спасителе, несущем своим адептам освобождение от уз мира. Последние стихи содержат указание на тех. кому не следует передавать учение этой упанишады, a также о необходимости чтить божество и – наравне с ним – наставника. Майтри [Maitri, также Maitrayana, Maitrayaniya (brahmana) и т. д.] упанишада принадлежит к одноименной (Maitrayaniya) школе Черной Яджурведы, названной так по имени учителя Maitri или Maitra (от Mitra). Известна самхита этой школы, состоящая из четырех разделов. Среди главных упанишад Мт принадлежит, по-видимому, к числу сравнительно более поздних прозаических текстов, испытавших, в частности, влияние буддийской терминологии. Шанкара не комментировал Мт, вместе с тем она была известна Раманудже (XI в.) и комментировалась Раматиртхой (XVI в.). Мт состоит из семи частей (prapathaka). Вначале рассказывается о царе Брихадратхе, оставившем царство и удалившемся в лес. Там ему является мудрец Шакаянья. Брихадратха спрашивает его о сущности ^Атмана. 2-я часть открывается поучениями Шакаяньи. Начиная говорить -об Атмане, он передает историю о том, как Крату Праджапати обучил валикхильев божественной мудрости. Первые наставления Крату посвящены тому, как Атман проникает в тело человека, одушевляя его и вызывая деятельность различных функций. В 3-й части он рассуждает об индивидуальном телесном начале (Бхутатмане), связанном действиями и аффектами. Далее идет речь об освобождении индивидуума слиянием Бхутатмана с высшим Атманом, осуществимом благодаря истинному знанию, аскезе и сосредоточенному размышлению. Здесь, по-видимому, кончаются наставления Крату Праджапати, и в 5-6-й частях (возможно, сравнительно поздних) Шакаянья продолжает говорить уже от своего имени. Пятую часть составляют "славословие Кутсаяны" – восхваление высших божеств как манифестации Брахмана – и космогонические рассуждения, связанные с учением о трех гунах (саттва, раджас и тамас). 6-я, наиболее обширная часть посвящена рассуждениям о "внутреннем" и "внешнем" Атмане, о "воплощенном" и "неволлощенном" Брахмане, о слоге Ом, возглашениях бхус, бхувас, свар, о почитании Савитара, о пище как изначальной природной субстанции (prakriti) и подношении Атману, об отдельных атрибутах Брахмана и далее – йогическим предписаниям, завершающим поучение Шакаяньи. В конце этой части (возможно, с VI. 31 и до конца Мт – добавление) изложены учение о природе органов жизнедеятельности и аллегорические рассуждения об агнихотре. Заключительная, 7-я часть содержит ряд символических отождествлений Атмана с самыми различными феноменами, далее – интересные в историческом отношении выпады против приверженцев ложного знания и в конце – наставления Брахмана богам и асурам о сущности Атмана, связанной с четырьмя ступенями человеческого сознания (бодрствование, легкий сон, глубокий сон без сновидений и высшее трансцендентное состояние). Иша (Isha или Ishavasya, также – Vajasaneyi samhita) упанишада принадлежит к школе Ваджасанейинов Белой Яджурведы. Самхита этой школы состоит из 40 частей (adhyaya) и посвящена описанию обрядов агкихотры, агништомы, ваджапеи, раджасуи, ашвамедхи и др. Заключительную ее часть и составляет Иша. Брахмана, соответствующая ей, – знаменитая Shatapatha-brahmana в 14 разделах (kanda), дающая помимо интересного в мифологическом отношении материала и ряд более детальных разъяснений отдельных обрядов (например, ашвамедхи.). Заключительный ее раздел – араньяка, последние главы которой составляет Брихадараньяка упанишада. Иша, как и Ке названа так по своим начальным словам (Ishavasyam idam sarvam… – "владыкой окутано все то…"). Подобно Кат, она относится к числу ранних стихотворных упанишад. Являясь одним из самых коротких текстов этого жанра (18 двустиший), Иша вместе с тем издавна почиталась как авторитетнейшая упанишада и по сей день едва ли не чаще всех других упанишад служит объектом истолкования. Именно она открывает собой одно из наиболее известных собраний 108 упанишад (т. наз. muktika). Традиция школы Ваджасанейинов существует в двух рецензиях – Kanva (которой мы следовали здесь) и Madhyandina, – несколько отличающихся друг от друга в отдельных деталях. Содержание Иша – рассуждения о пути к истинному познанию. Здесь последовательно идет речь об отречении и о привязанностях, об атрибутах высшего начала, о незнании и мирском, несовершенном знании (avidya – vidya), о непроявлении и проявлении природных свойств (asambhuti – sambhuti). Вслед за этим в заключительных стихах, совпадающих с Бр V. 15. 1-4, приводится молитва, обращенная к Пушану, здесь – солнечному божеству, символизирующему высшее начало, с которым стремится слиться умирающий. Мундака (Mundaka), как и другие указанные ниже ранние упанишады, принадлежат к Атхарваведе. Ее относят к школе Shaunaka. Название ее, видимо, связано с обозначением определенного разряда аскетов, ходивших с обритой головой (munda). Mу принадлежит к наиболее авторитетным стихотворным упанишадам и делится на три части (mundaka), содержащие по две главы каждая. Первая часть открывается описанием передачи учения от Брахмана к Шаунаке, получающему наставления от Ангираса. Последний говорит о низшем знании (наук и обрядов) и высшем знании – непреходящего начала, проявляющего себя во всех феноменах. Во второй главе (идет речь о должном совершении агнихотры и о недостаточности одних обрядов для достижения высшего удела – лишь подвижничество и умиротворенность ведут к нему. Вторая часть содержит аллегорическое описание пуруши – всеобщего источника, затем – Атмана и Брахмана, в котором следует видеть как высшее так и низшее проявление и светом которого светится мир. Третья часть дает вначале символические образы двух существ: связанного действиями и обрядами и просвещенного, свободного от мирских уз; затем снова описываются атрибуты Атмана. В последней главе говорится, что для достижения Атмана преодоление желаний и отречение важнее всего другого. В заключение, как и в некоторых других упанишадах, указано, кому дозволено передавать учение о Брахмане. Прашна (Prashna) упанишада принадлежит к школе Pippalada Атхарваведы и относится, по-видимому, к числу более поздних прозаических упанишад. Здесь шесть частей (prashna – букв. "вопрос"); каждая из них содержит по ответу известного брахманского авторитета Пиппалады на вопросы шести брахманов, стремящихся постичь высшее начало. Первая часть посвящена сотворению жизни. Праджапати творит вещество и дыхание, одушевляющее все живое. Затем он отождествляется с месяцем, днем и ночью, пищей и т. д. Вторая часть повествует о "превосходнейшем" из божеств, поддерживающем все сотворенное. Это дыхание, с уходом которого из тела (распространенный в упанишадах мотив) прекращается деятельность и остальных жизненных сил. Все утвержденное в мирах находится во власти дыхания. Далее следует объяснение функций разных видов дыхания ("идущего вниз", "общего" и др.), соотносимых с отдельными феноменами окружающего мира. Четвертая часть связывает некоторые из этих функций с состояниями человеческого сознания. Соответственно здесь описываются стадии легкого сна, глубокого сна без сновидений и высшего трансцендентного состояния. Пятая часть отвечает на вопрос о почитании слога Ом – в этой связи говорится о различных способах такого почитания и соответствующих вознаграждениях почитающему. Ответ на заключительный, шестой вопрос содержит рассуждения о 16 составных частях человеческого существа (дыхание, вера и т. д.), творимых пурушей и под конец растворяющихся в пуруше. Мандукья (Mandukya) упанишада связывается с одноименной школой, видимо, восходящей к легендарному брахманскому авторитету Manduka (букв. "лягушка"). Среди главных упанишад она также принадлежит к сравнительно поздним прозаическим текстам. Обычно ее относят к Атхарваведе (иногда, впрочем, имея в виду традицию школы Мандукья, – к Ригведе). Это одна из самых коротких упанишад (12 параграфов). К ней традиционно примыкает карика (karika) – объяснения, написанные Гаудападой (ок. VI в.). Карика Гаудапады состоит из четырех частей и излагает в стихах ряд положений монистической веданты; наряду с Му она была прокомментирована Шанкарой. Содержание Ман – аллегорическое разъяснение священного слога Ом (aum) в его связи с четырьмя стопами Брахмана и ступенями сознания, о которых уже говорилось выше. Соответственно звук A (1-я стопа) отождествляется здесь с бодрствованием; U (2-я) – с легким сном; M (3-я) – с глубоким сном без сновидений, и вся совокупность "AUM" (4-я стопа) – с высшим, трансцендентным состоянием, Атманом. Как известно, литература упанишад отнюдь не ограничивается Бр, Ч и упомянутыми выше текстами. Она охватывает более 200 различных памятников, создававшихся, по-видимому, вплоть до позднего средневековья и позволяющих судить не только об истоках и эволюции ортодоксального индуизма, но и об отдельных его сектантских ответвлениях (шиваитских, вишнуитских). Поэтому мы сочли целесообразным дать читателю и несколько образцов таких, в основном более поздних текстов, помещенных в приложении. Ваджрасучика (Vajrasuchika) упанишада Самаведы состоит из девяти параграфов в прозе. Интересно, что она приписывалась Шанкаре. Здесь приведено рассуждение о том, что делает человека брахманом. Автор последовательно показывает, что это не жизненное начало, не тело, не порода, не знание, не действие, не благочестие – лишь постижение высшего начала выделяет человека, делая его настоящим брахманом. Маханараяна (Mahanarayana, также Brihannarayana, Yajniki) упанишада, как и Та, входит в Тайттирия араньяку Черной Яджурведы, составляя 10-ю главу араньяки. Эта упанишада была известна Шанкаре и Раманудже. Маханараяна в основном изложена стихами и дошла до нас в нескольких редакциях, из которых нами использована здесь andhra (550 стихов, разделенных в изд. MV на 15 частей). Вначале здесь приводится восхваление Праджапати – основы вселенной, затем следуют различные возглашения, в частности посвященные Агни, Рудре, Гаруде, Нараяне (давшему имя этой упанишаде – ср. прим. к VI. 235 и сл.) и связанные с аллегорическим почитанием этих божеств. Ряд стихов, образующих как бы центральную часть упанишады, содержит восхваление высшего начала – Атмана и Нараяны. Затем снова следуют ритуальные обращения к Агни, Рудре, Индре, Брихаспати и т. д.; формулы, имеющие целью отвратить различные беды, очиститься от скверны и т. д. Заключительная часть упанишады восхваляет состояние отрешенности, превосходящее все прочее и тождественное Брахману. Чхагалея (Chagaleya) упанишада Черной Яджурведы дошла до нас в одной, к сожалению, испорченной рукописи (конец текста утрачен). Она связана с одноименной школой. Чхагалея невелика по объему и изложена прозой. Здесь повествуется о риши, собравшихся на берегу Сарасвати для совершения обрядов и исключивших из своего числа Кавашу Айлушу как низкородного. Последний спрашивает, что именно сделало их брахманами. Те не в силах дать правильный ответ, и он начинает наставлять их. В центре этих наставлений – уже встречавшаяся нам аллегория повозки. Очевидный смысл обрывающегося текста: главное, делающее человека брахманом, – постижение высшего существа, одушевляющего тело, Атмана. Субала (Subala) упанишада принадлежит к Белой Яджурведе и названа так по имени авторитета, к которому возводили ее учение. Здесь 16 небольших глав в прозе. Упанишада содержит поучения Брахмана Субале. Тут, в частности, последовательно говорится о происхождении мира, варн, живых существ; о пути к высшему освобождению; о состояниях бодрствования, легкого сна и глубокого сна без сновидений; о некоторых принципах жизнедеятельности человека; о Нараяне как основе всего сущего (ср. Маханараяна уп.), наконец, о посмертном пути существ и растворении индивидуальности в высшем начале. Пайнгала (Paingala) упанишада также относится к Белой Яожурведе и состоит из четырех глав (adhyaya) в прозе. Здесь изложены поучения Яджнявалкьи его ученику Пайнгале, кое в чем близкие санкхье. В первой главе идет речь о Брахмане и его манифестациях (Ishvara, Hiranyagarbha, Virat, элементы мироздания и т. д.). Во второй – о его проявлениях в органах человеческой жизнедеятельности, о пяти началах (пища, жизненное дыхание, разум, познание, блаженство), а также о разных ступенях сознания (бодрствование, сон и т.д.). Затем следует толкование известного изречения "Ты – одно с Тем" (tat tvam asi – ср. Ч VI. 8. 7 и сл.). Последняя глава – о пути существа к высшему освобождению и постижению Атмана. Атма упанишада (Atmopanishad) принадлежит (как и все упомянутые ниже упанишады) к Атхарваведе. Здесь в кратком (три параграфа) прозаическом изложении приведены поучения легендарного риши Ангираса о трех Атманах: внешнем Атмане или частях человеческого тела; внутреннем Атмане, проявляющемся в различных формах жизнедеятельности, и высшем, непреходящем Атмане, тождественном слогу Ом и открывающемся лишь в сосредоточенном размышлении и йоге. Брахмабинду (Brahmabindu) упанишада в 22 строфах принадлежит к числу йогических упанишад. Вначале здесь говорится о двух видах разума: "чистом", свободном от желаний, и "нечистом", устремленном к желаниям. Следуют наставления в обуздании желаний с помощью йоги, безмолвия, должного размышления о слоге Ом, о тождестве своем с Брахманом, о едином Атмане. Далее упанишада различает два знания: мирское и высшее – постижение Брахмана, являющееся конечной целью. Йогататтва (Yogatattva – "Сущность йоги") упанишада также принадлежит к числу йогических и известна в двух вариантах – кратком (15 шлок) и пространном (где между 2-й и 3-й шлоками, вставлено около сотни шлок). После вступительных стихов, восхваляющих "великого йога" Вишну, следует образное описание круговорота бытия; затем приводятся, в частности, аллегорические описания слога Ом и наставления в отдельных элементах йогической практики (pratyahara, pranayama и т. д.). Кантхашрути. (Kanthashruti) упанишада принадлежит к числу упанишад, посвященных четвертой жизненной стадии – состоянию странника, отрекшегося от мирских привязанностей (sannyasin). Она состоит из пяти глав в прозе и завершается несколькими стихами. Здесь, в частности, идет речь о последнем жертвенном обряде (vaishvanara – ср. Ч V. 24) санньясина, а также об отдельных чертах быта аскета – его пище, одежде, жилье, различных деталях его поведения. Джабала (Jabala) упанишада, видимо, связана с одноименной школой и относится к той же группе текстов, что и Кантхашрути. Здесь шесть параграфов в прозе. Основное их содержание – наставление Яджнявалкьи (Брихаспати, Атри, Джанаке и др.) об освобождении человека от уз мира и отречении. Рассуждения эти носят отчасти аллегорический характер, отчасти связаны с конкретными, практическими наставлениями. Кайвалья (Kaivalya – букв, "единство"; Нараяна называет ее также Brahma shatarudriya) упанишада отражает, видимо, шиваитское течение индуизма. Здесь 25 строф. Содержание ее – наставления Парамештхина Ашвалаяне. Согласно Парамештхину, путь к высшему знанию лежит через отречение, определенные йогические действия и должное размышление о высшем начале. Это начало помимо ряда прочих атрибутов отождествляется с образом Шивы. Предпоследний (прозаический) параграф посвящен восхвалению определенного шиваитского текста (Яджурведы) Шатарудрии. Ниларудра (Nilarudra – "темный Рудра") – упанишада также с ярко выраженной шиваитской направленностью. В ней 26 строф. Восхваления Рудры, описание отдельных его атрибутов чередуются здесь с просьбами, обращенными к божеству. Рамапурватапания (Ramapurvatapaniya) упанишада (как показывает ее название) связана со школой Tapaniya и является первой (из двух) упанишад, посвященных Раме, аватаре Вишну. Это интересный образец вишнуитских текстов. Здесь десять небольших глав (khanda) в стихах. Упанишада начинается с этимологических толкований имени Rama, затем Рама восхваляется как воплощение Брахмана. Следуют аллегорические рассуждения, связанные с символическими толкованиями имени Рамы, а также его супруги Ситы и его брата Лакшманы. Объясняется священная формула: Ram Ramaya namas (так, Rama – Атман; namas – жизненное начало, jiva и т.д.). Далее, после хвалебных характеристик Рамы, чтимого богами и риши и восседающего на троне, следует описание определенной, связанной с его культом диаграммы (такие диаграммы – так называемые yantra, распространенные в отдельных индуистских сектах, согласно поверьям, наделяли адепта магической силой) – толкуется символика отдельных ее частей, связанная со слогом Ом, именами Rama, Vasudeva, определенной "формулой венца" (malamantra) и т. д. В заключение снова идет восхваление Рамы и указаны блага, выпадающие на долю его адептам.

***

   У себя на родине упанишады стали объектом толкований уже в древности (карана Гаудапады на Мандукью – очевидно, ок. VI в. н. э.). Одиннадцать упанишад (Бр, Ч, Айт, Ке, Та, Кат, Шв, Иша, Му, Пр, Ман) комментировались, возможно, в VIII – IX вв. великим индийским философом Шанкарой В дальнейшем многие крупные философы – Анандагири (IX в.), Рамануджа (XI в.), Мадхва (XIII в.) и др. – уделяли внимание анализу главных упанишад. Вместе с тем уже Шанкара ссылается на Маханараяну, Пайнгалу, Джабалу; Рамануджа – на Субалу и т. д. Главные упанишады, как правило, входят во все авторитетные собрания упанишад – Нараяны, Муктику и др.; сюда же по большей части входят и упанишады, приведенные здесь в приложении. Последние также неоднократно комментируются индийскими авторами – таковы, например, широко известные комментарии Шанкарананды (учителя Саяны, XIV в.) к Джабале, и Кайвалье; Нараяны (ок. XIV – XV вв.) – к Атме, Брахмабинду, Йогататтве, Джабале, Кайвалье, Ниларудре, Рамапурватапание и т. д. Большая их часть встречается и в собрании упанишад, которые через персидский перевод, предпринятый Дара-Шукухом (1657 г.), впервые вышли за пределы Индии (Маханараяна, Чхагалея, Атма, Брахмабинду, Йогататтва, Пайнгала, Джабала, Кайвалья, Ниларудра). Активное изучение упанишад в Европе наблюдается примерно с середины прошлого века. […] А.Я.Сыркин

    АЙТАРЕЯ УПАНИШДА

ПЕРВАЯ ЧАСТЬ

   Первая глава

   1. Поистине, это было вначале одним Атманом. Не было ничего другого, что бы мигало. Он подумал: "Теперь я создам миры".

   2. Он создал эти миры: небесные воды, частицы света, смерть, воду. Небесные воды – над небом, небо – [их] опора, воздушное пространство – частицы света, земля – смерть; что находится внизу, то – вода.

   3. Он подумал: "Вот эти миры. Теперь я сотворю хранителей миров". И, извлекши из вод пурушу, он придал ему внешний облик.

   4. Он согрел его. Рот этого согретого раскрылся, словно яйцо; изо рта [вышла] речь, из речи – огонь. Ноздри [его] раскрылись; из ноздрей [вышло] дыхание, из дыхания – ветер. Глаза [его] раскрылись; из глаз [вышло] зрение, из зрения – солнце. Уши [его] раскрылись; из ушей [вышел] слух, из слуха – страны света. Кожа [его] раскрылась; из кожи [вышли] волосы, из волос – травы и деревья. Сердце [его] раскрылось; из сердца [вышел] разум, из разума – луна. Пуп [его] раскрылся; из пупа [вышел] выдох, из выдоха – смерть. Детородный член [его] раскрылся; из детородного члена [вышло] семя, из семени – вода. Вторая глава

   1. Будучи сотворены, эти божества погрузились в этот великий океан. [Атман] подверг этого [пурушу] голоду и жажде. [Божества] сказали ему: "Сотвори нам пристанище, пребывая в котором мы поедали бы пишу".

   2. Он привел им корову. Они сказали: "Поистине, этого нам недостаточно". Он привел им лошадь. Они сказали: "Поистине, этого нам недостаточно".

   3. Он привел им пурушу. Они сказали: "Да, это хорошо сделано". Поистине, поэтому пуруша – это хорошо сделанное. [Атман] сказал им: "Войдите каждый в свое пристанище".

   4. [Тогда] огонь, став речью, вошел в рот. Ветер, став дыханием, вошел в ноздри. Солнце, став зрением, вошло в глаза. Страны света, став слухом, вошли в уши. Травы и деревья, став волосами, вошли в кожу. Луна, став разумом, вошла в сердце. Смерть, став выдохом, вошла в пуп. Вода, став семенем, вошла в детородный член.

   5. Голод и жажда сказали ему [Атману]: "Сотвори [пристанище и] нам". Он сказал им: "Я доставляю вам долю в этих божествах, я делаю вас соучастниками в них". Поэтому, какому божеству ни приносится подношение, голод и жажда бывают соучастниками в нем. Третья глава

   1. Он [Атман] подумал: "Вот и миры, и хранители миров. Я сотворю пищу для них".

   2. Он согрел воду. Из нее, согретой, он произвел воплощенный образ. Поистине, воплощенный образ, который он произвел, и есть пища.

   3. Будучи созданной, эта [пища] пожелала ускользнуть от него. Он хотел схватить ее речью, он не смог схватить ее речью. Если бы он схватил ее речью, то можно было бы насытиться пищей, уже произнося речь.

   4. Он хотел схватить ее дыханием, он не смог схватить ее дыханием. Если бы он схватил ее дыханием, то можно было бы насытиться пищей, [уже] вдыхая [ее запах].

   5. Он хотел схватить ее глазом, он не смог схватить ее глазом. Если бы он схватил ее глазом, то можно было бы насытиться пищей, уже видя [ее].

   6. Он хотел схватить ее слухом, он не смог схватить ее слухом. Если бы он схватил ее слухом, то можно было бы насытиться пищей, уже слыша [о ней].

   7. Он хотел схватить ее кожей, он не смог схватить ее кожей. Если бы он схватил ее кожей, то можно было бы насытиться пищей, уже касаясь [ее].

   8. Он хотел схватить ее разумом, он не смог схватить ее разумом. Если бы он схватил ее разумом, то можно было бы насытиться пищей, уже размышляя [о ней].

   9. Он хотел схватить ее детородным членом, он не смог схватить ее детородным членом. Если бы он схватил ее детородным членом, то можно было бы насытиться пищей, уже изливая [семя].

   10. Он хотел схватить ее выдохом, он достал ее. Хватающий пищу – ветер; живущий пищей – это, поистине, ветер.

   11. Он подумал: "Как же это может существовать бел меня?". Он подумал: "Каким [путем] я войду [в это тело]?". Он подумал: "Если речью говорят, если дыханием дышат, если глазом видят, если слухом слышат, если кожей касаются, если разумом размышляют, если выдохом выдыхают, если детородным членом изливают [семя], то кто же я?".

   12. И, рассекши [черепной] шов, он вошел через эти врата. Имя этих врат – видрити. Это – блаженство. [Там] у него три пристанища, три [состояния] сна. Вот – пристанище, вот – пристанище, вот – пристанище.

   13. Рожденный, он стал рассматривать существа [с мыслью]: "О чем другом захотели бы здесь говорить?". Он увидел этого пурушу, всепроникающего Брахмана, [и сказал]: "Я увидел это".

   14. Поэтому [его] имя Идандра, поистине, [его] имя Идандра. И его, Идандру, тайно называют Индрой, ибо боги любят тайное.

ВТОРАЯ ЧАСТЬ

   1. Поистине, этот [Атман] сначала становится зародышем в человеке. Это семя – силу, собранную из всех членов тела, – [человек] носит в себе как Атмана. Когда он изливает это в женщину, то он порождает его. Это его первое рождение.

   2. Это [семя] становится Атманом женщины – словно частью ее собственного тела; поэтому оно не приносит ей вреда. Она питает этот Атман [мужчины], вошедший туда.

   3. Ее, питающую, следует питать. Женщина носит его как зародыш. Он питает дитя до и после рождения. Питая дитя до и после рождения, он питает самого себя ради продолжения этих миров, ибо таким образом бывают продолжены эти миры. Это его второе рождение.

   4. Он, его Атман, становится на место [отца] ради [исполнения] добрых дел. Далее другой его Атман, совершив то, что надлежит совершить, достигнув [своего] срока, уходит. Уйдя [из этого мира], он рождается снова. Это его третье рождение. Так сказано риши:

   5."Еще пребывая в [материнском ] лоне,

   я узнал все рождения богов.

   Сотня железных крепостей охраняла меня; с быстротой сокола я улетел оттуда".

   – Так сказал Вамадева, еще лежа в [материнском] чреве.

   6. Зная это и поднявшись вверх после распада этого тела, он достиг в том небесном мире [исполнения] всех желаний и стал бессмертным, стал [бессмертным].

ТРЕТЬЯ ЧАСТЬ

   1. "Кто [он – тот], кого мы почитаем как Атмана? Кто из них Атман?" – Тот, благодаря которому видят, благодаря которому слышат, благодаря которому обоняют запахи, благодаря которому произносят речь, благодаря которому распознают сладкое и несладкое.

   2. То, что является сердцем и разумом, сознание, разумение, распознавание, познание, мудрость, проницательность, стойкость, мышление, рассуждение, стремление, память, представление, намерение, жизнь, любовь, господство – все это имена, данные познанию.

   3. Он – Брахман, он – Индра, он – Праджапати и все эти боги и пять великих элементов: земля, ветер, воздушное пространство, вода, свет; и эти маленькие разнообразные существа от того или иного семени – рожденные из яйца, и рожденные из чрева, и рожденные из пота, и рожденные из ростка; и лошади, коровы, люди, слоны; и все, что дышит, и движущееся [по земле], и летающее, и неподвижное. Все это ведомо познанием, утверждено в познании. Мир ведом познанием, утвержден в познании. Познание – Брахман.

   4. [Наделенный] этим познающим Атманом и поднявшись из этого мира, он достиг в том небесном мире [исполнения] всех желаний и стал бессмертным, стал [бессмертным].

    КАУШИТАКИ УПАНИШАДА

ПЕРВАЯ ЧАСТЬ

   1. Поистине, Читра Гангьяяни, желая совершить жертвоприношение, избрал [для этого] Аруни. А тот послал [своего] сына Шветакету, [сказав]: "Сверши жертвоприношение". Когда [Шветакету] пришел, [Читра] спросил его: "Сын Гаутамы, есть ли в мире скрытое место, куда ты доставишь меня? Или есть иной путь, и ты доставишь меня в мир, [к которому он ведет]?". Тот сказал: "Я не знаю об этом. Что же – я спрошу учителя". И, приблизившись к отцу, он спросил: "То-то и то-то спросил у меня [Читра] – что же я отвечу?". Тот сказал: "И я не знаю об этом. Изучим жилище [Читры] веды и возьмем то, что нам дают другие. Идем же оба". И с топливом в руках он подошел к Читре Гангьяяни [со словами]: "Дозволь мне [как ученику] приблизиться [к тебе]". [Читра] сказал ему: ты достоен [познать] брахмана, Гаутама, ты не впал в гордыню. Подойди же – я обучу тебя".

   2. И он сказал: "Поистине, те, кто уходит из этого мира, все идут к луне. Благодаря их жизненным силам она растет в первую половину месяца и во вторую половину месяца заставляет их родиться [снова]. Поистине, луна – это врата небесного мира. Кто отвечает ей [должным образом], того она отпускает. Кто же не отвечает ей, тот став дождем, проливается здесь дождем; тот снова рождается здесь червем, или насекомым, или рыбой, или птицей, или львом, или вепрем, или змеей, или тигром, или человеком, или в каком-либо ином состоянии, согласно [своим] деяниям, согласно [своим] знаниям. Его, пришедшего, [луна] спрашивает: "Кто ты?" Пусть он ответит:

   "От мудрого, о времена года, принесено [мое] семя, от пятнадцатичастного, от произведенного, от обители предков.

   Доставьте меня в мужа творящего, с помощью мужа творящего излейте меня в мать.

   Я рожден и снова рожден как двенадцати- [или] тринадцатимесячный от отца как двенадцати- [или] тринадцатимесячного. Я знаю это, я знаю противоположное этому. Приведите же меня, о времена года, к бессмертию. Этой правдой, этим подвижничеством я [есмь] время года. Я – происходящий от времен года". – "Кто ты?" – [спрашивает луна]. "Я есмь ты", – [отвечает он, и она] отпускает его.

   3. Вступив на эту стезю пути богов, он приходит в мир Агни, затем – в мир Ваю, затем – в мир Варуны, затем – в мир Индры, затем – в мир Праджапати, затем – в мир Брахмана. Поистине, в этом мире [Брахмана находится] озеро Ара, мгновения Ештиха, река Виджара, дерево Илья, град Саладжья, крепость Апараджита, привратники Индра и Праджапати, покои Вибху, трон Вичакшина, ложе Амитачджас, и любимая Манаси, и подобная [ей] Чакшуши, что, взяв цветы, поистине, ткут миры, и апсары Амба и Амбаяви, и реки Амбая. Знающий это приходит в этот [мир]. Брахман [говорит], приблизившись к нему: "Поистине, благодаря моей славе он достиг реки Виджара, поистине, он не состарится".

   4. К нему приближаются пятьсот апсар: сто [из них] с плодами в руках, сто – с притираниями в руках, сто – с венками в руках, сто – с одеждами в руках, сто – с благовонным порошком в руках. Они украшают его украшением Брахмана. Украшенный украшением Брахмана, зная Брахмана, он идет к Брахману. Он приходит к озеру Ара и переправляется через него силой разума – [те же, которые] знают [лишь] настоящее, тонут, вступив в него. Он приходит к мгновениям Ештиха – они бегут от него. Он приходит к реке Виджара и переправляется через нее. Поистине, там он отрясает с себя добрые дела и злые дела. Добрые дела достаются его любимым родичам, злые дела – нелюбимым. И подобно тому как мчащийся на колеснице смотрит сверху на два колеса колесницы, так и он смотрит сверху на день и ночь, на добрые дела и злые дела, и на все пары [противоположностей]. Так, свободный от добрых дел, свободный от злых дел, зная Брахмана, он идет к Брахману.

   5. Он приходит к дереву Илья – в него проникает запах Брахмана. Он приходит к граду Саладжья – в него проникает вкус Брахмана. Он приходит к крепости Апараджита – в него проникает сияние Брахмана. Он приходит к привратникам Индре и Праджапати – они бегут от него. Он приходит к покоям Вибху – в него проникает слава Брахмана. Он приходит к трону Вичакшана, передние ножки [которого] – саманы брихад и ратхантара, задние ножки – шьяйта и наудхаса, продольные стороны – вайрупа и вайраджа, поперечные стороны – шаквара и райвата. Этот [трон] – познание, ибо познанием различает [человек]. Он приходит к ложу Амитауджас. Оно – жизненное дыхание. Его передние ножки – прошедшее и будущее, задние ножки – благополучие и пропитание, два изголовья – [саманы] бхадра и яджняяджния, продольные стороны – брихад и ратхантара, продольные нити – ричи и саманы, поперечные – яджусы, подстилка – стебель сомы, покрывало – удгитха, подушка – благополучие. На этом [ложе] сидит Брахман. Знающий это восходит на это [ложе], лишь занеся ногу. Брахман спрашивает его: "Кто ты?" Пусть он ответит:

   6. "Я" – время года, я – происходящий от времен года, рожденный от пространства, [своего] источника, как семя – для жены, сияние года, Атман каждого существа. Ты – Атман каждого существа. Что есть ты – то и "я". Тот спрашивает его: "Кто я?". Пусть он ответит: "Действительное". – "Что такое действительное?" – "То, что отлично от богов и жизненных сил, – сат; то же, что является богами и жизненными силами, тьям. Это обозначается словом "действительное". Таково все, что существует. Все, что существует, это ты", – так отвечает он ему. Об этом сказано в таком стихе:

7. Яджус – живот, саман – голова,

   рич – тело этого непреходящего.

   Его следует знать как Брахмана – великого риши, состоящего из Брахмана.

   [Тот] говорит ему: "Чем получаешь ты мои мужские имена?". Пусть он отвечает: "Дыханием". – "Чем – имена среднего рода?" – "Разумом". "Чем – женские имена?" – "Речью". – "Чем – запахи?" – "Обонянием". "Чем – образы?" – "Глазом". – "Чем – звуки?". – "Ухом". – "Чем – вкус пищи?" – "Языком". – "Чем – действие?". "Руками". – "Чем – удовольствие и неудовольствие?" – "Телом". – "Чем – блаженство, любовную страсть, произведение потомства?" – "Детородным членом". – "Чем – движение?" – "Ногами". "Чем – мысли, [а также] то; что должно быть распознано, желание?" – "Познанием", – пусть ответит он. [Тот] говорит ему: "Поистине, вода – это мой мир. Она – твоя". Какова победа Брахмана, каково достижение, ту победу одерживает, того достигает тот, кто знает это, кто знает это".

ВТОРАЯ ЧАСТЬ

   1. "Дыхание – Брахман" – так, поистине, говорил Каушитаки. Поистине, разум – посланец этого дыхания-Брахмана, глаз – защитник, ухо вестник, речь – служанка. Поистине, тот, кто знает, что разум – посланец дыхания-Брахмана, обретает посланца," кто [знает, что] ухо – вестник, обретает вестника; кто [знает, что] речь – служанка, обретает служанку. Поистине, ему – этому дыханию-Брахману – несут подношения все эти божества, [хоть он об этом и] не просит. Поистине, так же и тому, кто знает это, несут подношения все божества, [хоть он об этом и] не просит. "Да не просит он" – вот его заповедь. Так, когда [человек], попросив милостыни в деревне и [ничего] не получив, садится [со словами]: "Отныне я не стану есть то, что [мне] дадут", то те, кто раньше отказал ему, призывают его [принять милостыню]. Таков обычай непросящего, между тем как дающие пишу призывают его, [говоря]: "Пусть дадим мы тебе".

   2. "Дыхание – Брахман" – так, поистине, говорил Пайнгья. Поистине, за речью этого дыхания-Брахмана заключен глаз, за глазом заключено ухо, за ухом заключен разум, за разумом заключено дыхание. Поистине, ему, этому дыханию, несут подношения все эти божества, [хоть он об этом и] не просит. Поистине, так же и тому, кто знает это, несут подношения все божества, [хоть он об этом и] не просит. "Да не просит он" – вот его заповедь. Так, когда[человек] попросив милостыни в деревне и [ничего] не получив, садится [со словами]: "Отныне я не стану есть то, что [мне] дадут", то те, кто раньше отказал ему, призывают его [принять милостыню]. Таков обычай непросящего, между тем как дающие пищу призывают его, [говоря]: "Пусть дадим мы тебе".

   3. Теперь – о добывании высшего богатства. Кто стремится к высшему богатству, тот в ночь полнолуния или в ночь новолуния или в светлую половину месяца при благоприятном [сочетании] созвездий – в один из этих моментов, – разложив огонь, подметя вокруг [домашнего алтаря], разостлав вокруг [траву], окропив вокруг, склонив правое колено, совершает подношение маслом из жертвенной ложки, [произнося]: "Божество по имени речь – добытчик, пусть оно добудет мне это [богатство] от того, [кто владеет им]. Благословение ему! Божество по имени дыхание добытчик. Пусть оно добудет мне это [богатство] от того. Благословение ему! Божество по имени глаз – добытчик. Пусть оно добудет мне это [богатство] от того. Благословение ему! Божество По имени ухо – добытчик. Пусть оно добудет мне это [богатство] от того. Благословение ему! Божество по имени разум – добытчик. Пусть оно добудет мне это [богатство] от того. Благословение ему! Божество по имени познание – добытчик. Пусть оно добудет мне это [богатство] от того. Благословение ему!" Затем, вдохнув запах курений, умастив члены мазью [жертвенного] масла, сдерживая речь и идя вперед, пусть он выскажет [свое] желание или пошлет посланца – поистине, так он получит [желаемое].

   4. Теперь – о желании, [исполняемом] божествами. Кто желает быть любимым каким-либо [мужчиной], или какой-либо [женщиной], или какими-либо [мужчинами], или какими-либо [женщинами], тот в один из [этих] моментов таким же образом совершает подношение маслом, [произнося]; "Я совершаю подношение твоей речи в [самом] себе – благословение такому-то! Я совершаю подношение твоего дыхания в [самом] себе – благословение такому-то! Я совершаю подношение твоего глаза в [самом] себе благословение такому-то! Я совершаю подношение твоего уха в [самом] себе – благословение такому-то! Я совершаю подношение твоего разума в [самом] себе – благословение такому-то! Я совершаю подношение твоего глаза в [самом] себе – благословение такому-то! Я совершаю подношение твоего уха в [самом] себе – благословение такому-то! Я совершаю подношение твоего разума в [самом] себе – благословение такому-то! Я совершаю подношение твоего познания в [самом] себе – благословение такому-то!" Затем, вдохнув запах курений, умастив члены мазью [жертвенного] масла, сдерживая речь и идя вперед, пусть придет в соприкосновение [с тем лицом] или же станет со стороны ветра и говорит с ним. Поистине, так он становится любимым, и те думают о нем с любовью.

   5. Теперь – о сдерживании [себя, согласно] Пратардане; "внутренняя агнихотра" – называют [это]. Поистине, пока человек говорит, то он не может дышать – тогда он совершает подношение дыхания в речи. Поистине, пока человек дышит, то он не может говорить – тогда он совершает подношение речи в дыхании. Эти два бесконечных, бессмертных подношения он совершает постоянно – бодрствуя и во сне. Другие же подношения имеют конец, ибо они состоят из действий. И знающие это [мужи, жившие] раньше, не совершали подношения [обычной] агнихотрой.

   6. "Уктха – это Брахман", – так, поистине, говорил Шушкабхрингара. Пусть почитают его как рич – поистине, все существа возносят ему хвалу как наилучшему. Пусть почитают его как яджус – поистине, все существа соединяются с ним как с наилучшим. Пусть почитают его как саман – поистине, все существа склоняются перед ним как наилучшим. Пусть почитают его как благополучие, пусть почитают его как славу, пусть почитают его как свет. Подобно тому как эта [уктха] – благополучнейшая, славнейшая, светлейшая из возглашений, так, поистине, и тот, кто знает это, – благополучнейший, славнейший, светлейший из всех существ. Так адхварью подготовляет этот Атман, причастный жертвоприношению, состоящий из действия. На этом он ткет состоящее из яджусов. На состоящем из яджусов хотар [ткет] состоящее из ричей. На состоящем из ричей удгатар [ткет] состоящее из саманов. Таков этот Атман этого тройного знания. Кто знает это, становится Атманом Индры.

   7. Теперь – три почитания всепобеждающего Каушитаки. Всепобеждающий Каушитаки [обычно] поклонялся восходящему солнцу – надев священный шнур, принеся воды, трижды опрыскав сосуд с водой, [он произносил]: "Ты уносящий – унеси мои грехи". Таким же образом [обращался он к солнцу], находящемуся в зените: "Ты уносящий вверх – унеси вверх мои грехи". Таким же образом [обращался он] к заходящему [солнцу]: "Ты уносящий с собой – унеси с собой мои грехи". И какой ни совершал он грех, днем или ночью, тот [грех солнце] уносило с собой. Кто, зная это, почитает таким образом солнце, то, какой грех ни совершит он днем или ночью, [солнце] уносит тот [грех] с собой.

   8. Далее, каждый месяц в новолуние, пусть он поклоняется таким же образом луне, появляющейся на западе, или те бросит две зеленые травинки, [произнеся]:

   "Мое сердце, прекрасное сверху,

   Обитает на небе, в луне.

   Я мню себя знающим его.

   Да не буду я оплакивать

   Несчастье с детьми".

   И поистине, [его] дети не умрут раньше него.

   Это – [для того], у кого родился сын.

   Теперь – [для того], – у кого не родился сын.

   "Возрастай. Да войдет в тебя…

   [Да войдут] в тебя напитки, да войдут силы…

   Луч, которому радуются адитьи…"

   Прошептав эти три рича, [он произносит]: "Не возрастай ценой нашего дыхания, потомства, скота – возрастай ценой дыхания, потомства, скота того, кто ненавидит нас и кого мы ненавидим. Я поворачиваюсь с поворотом Индры, я поворачиваюсь вслед за поворотом солнца", – [говоря так], он поворачивается, [следуя] за [своей] правой рукой.

   9. Далее, в полнолуние пусть он поклоняется таким же образом луне, появляющейся на востоке, произнося: "Ты – царь Сома, мудрый, с пятью ртами, Праджапати. Брахман – один твой рот, этим ртом ты поедаешь царей, этим ртом сделай меня поедателем пищи. Царь – один твой рот, этим ртом ты поедаешь народ, этим ртом сделай меня поедателем пищи. Сокол один твой рот, этим ртом ты поедаешь птиц, этим ртом сделай меня поедателем пищи. Огонь – один твой рот, этим ртом ты поедаешь этот мир, этим ртом сделай меня поедателем пищи. В тебе [находится твой] пятый рот, этим ртом ты поедаешь все существа, этим ртом сделай меня поедателем пищи. Не убывай ценой нашего дыхания, потомства, скота – убывай ценой дыхания, потомства, скота того, кто ненавидит нас и кого мы ненавидим. Я поворачиваюсь с поворотом богов, я поворачиваюсь вслед за поворотом солнца", – [говоря гак], он поворачивается, [следуя] за [своей] правой рукой.

   10. Далее, ложась с супругой, пусть он коснется [ее] сердца [и произнесет]: "О прекрасная сверху, достигшая бессмертия благодаря тому, что обитает в твоем сердце [силою] Праджапати, – да не испытаешь ты несчастья с детьми". – И поистине, [ее] дети не умрут раньше ее.

   11. Далее, вернувшись после отсутствия, пусть он поцелует голову сына [и произнесет]:

   "Ты возник из каждого [моего] члена, родился из сердца.

   Поистине, сын [мой], ты – [мое] "я", живи же сто осеней, такой-то".

   Он дает ему имя, [произнося]:

   "Будь камнем, будь топором, будь неразрушимым золотом,

   Поистине, сын [мой], ты – жар, живи же сто осеней, такой-то".

   Он произносит его имя, затем обнимает его, [произнося]: "Как Праджапати обнимает творения ради [их] безопасности, так я обнимаю тебя, такой-то". Затем он шепчет ему в правое ухо: "Даруй ему, Магхават, получающий сок сомы…", "Индра, доставь лучшие богатства", – [шепчет он] в левое [ухо и говорит]: "Не пресекай, не колеблись, проживи жизнь в сто осеней. Я целую [твою] голову, о сын, вместе с твоим именем". Пусть он трижды поцелует его голову [и скажет]: "Я произношу над тобой звук хим, [подобный мычанию] коров", – и он трижды произносит над его головой звук хим.

   12. Теперь – об умирании богов вокруг [дыхания]. Поистине, этот Брахман сияет, когда пылает огонь, и он умирает, когда [огонь] не пылает. Тогда жар его идет в солнце, дыхание – в ветер. Поистине, этот Брахман сияет, когда видно солнце, и он умирает, когда [солнца] не видно. Тогда жар его идет в луну, дыхание – в ветер. Поистине, этот Брахман сияет, когда видна луна, и он умирает, когда [луны] не видно. Тогда жар его идет в молнию, дыхание: в ветер, Поистине, этот Брахман сияет, когда вспыхивает молния, и он умирает, когда [молния] не вспыхивает. Тогда жар его идет в страны света, дыхание – в ветер. Поистине, все эти божества, проникнув в ветер, умерев в ветре, не уничтожаются – они снова поднимаются из него. Это относительно божеств. Теперь относительно тела.

   13. Поистине, этот Брахман сияет, когда говорят речью, и он умирает, когда не говорят. Тогда жар его идет в глаз, дыхание – в дыхание. Поистине, этот Брахман сияет, когда видят глазом, и он умирает, когда не видят. Тогда жар его идет в ухо, дыхание – в дыхание. Поистине, этот Брахман сияет, когда слышат ухом, и он умирает, когда не слышат. Тогда жар его идет в разум, дыхание – в дыхание. Поистине, этот Брахман сияет, когда мыслят разумом, и он умирает, когда не мыслят. Тогда жар его идет в дыхание, дыхание – в дыхание. Поистине, все эти божества, проникнув в дыхание, умерев в дыхании, не уничтожаются – они снова поднимаются из него. И поистине, если обе горы – южная и северная надвинулись бы на знающего это, желая [его] раздавить, то они не смогли бы раздавить его. Те же, которые ненавидят его и которых он сам ненавидит, умирают вокруг него.

   14. Теперь – об овладении превосходством. Поистине, эти божества, споря о том, кто из них превосходит [остальных], вышли из этого тела. И оно лежало бездыханное, высохшее, словно полено. Тогда речь проникла в него – оно [продолжало] лежать, говоря речью. Тогда глаз проник в него – оно [продолжало] лежать, говоря речью, видя глазом. Тогда ухо проникло в него – оно [продолжало] лежать, говоря речью, видя глазом, слыша ухом. Тогда разум проник в него – оно [продолжало] лежать, говоря речью, видя глазом, слыша ухом, мысля разумом. Тогда это дыхание проникло в него, и оно тут же поднялось. И поистине, все эти божества, узнав, что превосходство в дыхании, постигнув, что дыхание – познающий Атман, вместе со всеми этими [дыханиями] вышли из этого тела и, проникнув в ветер, [обретя] сущность пространства, идут на небо. Так же и знающий это, узнав, что превосходство в дыхании, постигнув, что дыхание – познающий Атман, вместе со всеми этими [дыханиями] выходит из этого тела и, проникнув в ветер, [обретя] природу пространства, идет на небо. Он идет туда, где те боги. Кто знает это, тот, достигнув того [места], становится таким же бессмертным, как бессмертны боги.

   15. Теперь – как называют это – о передаче [заветов] от отца к сыну. Готовясь к смерти, отец призывает сына. Устлав дом свежей травой, разложив огонь, поставив рядом кружку воды с сосудом, отец лежит, покрытый новой одеждой. Придя, сын склоняется над [ним], соединив [свои] органы чувств с органами чувств [отца], или же пусть отец передает ему [заветы в то время, как тот] сидит лицом к нему. Тогда он передает ему [следующее]:

   "Да вложу я в тебя свою речь", – говорит отец. "Я принимаю в себя твою речь", – [отвечает] сын. "Да вложу я в тебя свое дыхание", – [говорит] отец. "Я принимаю в себя твое дыхание", – [отвечает] сын. "Да вложу я в тебя свой глаз", – [говорит] отец. "Я принимаю в себя- твой глаз", – [отвечает] сын. "Да вложу я в тебя свое ухо", – [говорит] отец. "Я принимаю в себя твое ухо", – [отвечает] сын. "Да вложу я в тебя свой вкус [в различении] пищи", – [говорит] отец. "Я принимаю в себя твой вкус [в различении] пищи", – [отвечает] сын. "Да вложу я в тебя свои действия", – [говорит] отец. "Я принимаю в себя твои действия", – [отвечает] сын. "Да вложу я в тебя свое удовольствие и неудовольствие", – [говорит] отец. "Я принимаю в себя твое удовольствие и неудовольствие", – [отвечает] сын. "Да вложу я в тебя свое блаженство, любовную страсть, способность к произведению потомства", – [говорит] отец. "Я принимаю в себя твое блаженство, любовную страсть, способность к произведению потомства", – [отвечает] сын. "Да вложу я в тебя свое движение", – [говорит] отец. "Я принимаю в себя твое движение", [отвечает] сын. "Да вложу я в тебя свой разум", – [говорит] отец. "Я принимаю в себя твой разум", – [отвечает] сын. "Да вложу я в тебя свое познание", – [говорит] отец. "Я принимаю в себя твое познание", – [отвечает] сын.

   Если же отец не способен много говорить, то пусть он скажет коротко: "Да вложу я в тебя свои жизненные силы". – "Я принимаю в себя твои жизненные силы", – [отвечает] сын. Затем, повернувшись направо, [сын] выходит; отец произносит ему вослед: "Да пребывает в тебе слава, блеск божественного знания, почет". Затем тот глядит [на отца] через левое плечо и, закрыв [лицо] ладонью или краем одежды, [говорит]: "Да достигнешь ты небесных миров и [исполнения] желаний". И если отец поправится, то пусть живет под властью сына или же странствует. Если же он умрет, то пусть исполнят над ним [обряды], как надлежит исполнить, как надлежит исполнить.

ТРЕТЬЯ ЧАСТЬ

   1. Поистине, Пратардана, сын Диводасы, благодаря битве и мужеству достиг любимой обители Индры. Индра сказал ему: "Пратардана, избери себе дар". Тогда Пратардана сказал: "Сам избери мне то, что считаешь самым полезным для человека". Индра сказал ему: "Поистине, высший не выбирает низшему. Выбирай ты сам". – "Поистине, тогда это не дар для меня", – сказал Пратардана. И вот Индра не отступил тут от правды, ибо Индра [и есть] правда. Индра сказал ему: "Распознай же меня! То и считаю я самым полезным для человека, чтобы он распознал меня. Я убил трехголового сына Тваштара. Я предал волкам аскетов арунмукхов. Преступив множество договоров, я убил прахладиев, на небе, пауломов – в воздушном пространстве, калаканджей – на земле. И ни один мой волос не был поврежден за это. Поистине, у того, кто знает меня, мир не потерпит вреда ни от какого действия – ни от воровства, ни от умерщвления зародыша, ни от убийства матери, ни от убийства отца. У него, совершившего грех, темный цвет не сходит с лица".

   2. И он сказал: "Я – дыхание. Почитай меня как познающего Атмана, жизнь, бессмертие. Жизнь – дыхание, дыхание, поистине, – жизнь. Ибо пока в этом теле пребывает дыхание, до той поры [пребывает и] жизнь. Ибо, поистине, дыханием достигает [человек] бессмертия в этом мире и познанием – истинного решения. Тот, кто почитает меня как жизнь, как бессмертие, достигает полного [срока] жизни в этом мире и бессмертия, неразрушимости – в небесном мире. Некоторые говорят об этом: "Поистине, жизненные силы приходят в состояние единства, ибо [иначе] никто не смог бы одновременно дать знать об имени речью, об образе – глазом, о звуке – ухом, а мысли – разумом. Поистине, достигнув состояния единства, жизненные силы дают знать обо всем этом друг за другом: вслед за говорящей речью все жизненные силы говорят; вслед за видящим глазом все жизненные силы видят; вслед за слышащим ухом все жизненные силы слышат; вслед за мыслящим разумом все жизненные силы мыслят; вслед за дышащим дыханием все жизненные силы дышат". Так это к есть, – сказал Индра, – но [существует] и наивысшая среди жизненных сил.

   3. Живет лишенный речи, ибо мы видим немых. Живет лишенный глаза, ибо мы видим слепых. Живет лишенный уха, ибо мы видим глухих. Живет лишенный разума, ибо мы видим глупых. Живет лишенный рук, живет лишенный ног, ибо мы видим это. Но, воистину, лишь дыхание – познающий Атман – охватывает это тело и поднимает его. Поэтому следует почитать его как уктху. Это – достижение всего в дыхании. Поистине, дыхание это познание. Поистине, познание – это дыхание. Вот очевидность этого, вот распознавание: когда человек, уснув, не видит никакого сновидения, то он достигает единства в этом дыхании. В него входит речь со всеми именами, входит глаз со всеми образами, входит ухо со всеми звуками, входит разум со всеми мыслями. Когда он пробуждается, то подобно тому, как из пылающего огня разлетаются во все стороны искры, так из этого Атмана разлетаются по своим местам жизненные силы, из жизненных сил боги, из богов – миры. Это дыхание – познающий Атман – охватывает это тело и поднимает его. Поэтому следует почитать его как уктху. Это достижение всего в дыхании. Поистине, дыхание – это познание. Поистине, познание – это дыхание. Вот доказательство этого, вот распознавание. Когда человек больной, близкий к смерти, охваченный бессилием впадает в бесчувствие, то о нем говорят, что [его] покинул рассудок, он не слышит, не видит, не говорит речью, не мыслит. Затем он и становится единым в этом дыхании. В него входит речь со всеми именами, входит глаз со всеми образами, входит ухо со всеми звуками, входит разум со всеми мыслями. И когда он выходит из этого тела, то выходит вместе со всеми этими [жизненными силами].

   4. Речь отдает ему все имена, благодаря речи он получает все имена. Обоняние отдает ему все запахи, благодаря обонянию он получает все запахи. Глаз отдает ему все образы, благодаря глазу он получает все образы. Ухо отдает ему все звуки, благодаря уху он получает все звуки. Разум отдает ему все мысли, благодаря разуму он получает все мысли. Это – достижение всего в дыхании. Поистине, дыхание – это познание. Поистине, познание – это дыхание. Ибо оба они вместе обитают в этом теле и вместе выходят [из него]. Теперь мы разъясним, как все существа становятся одним в этом познании.

   5. Речь – одна его извлеченная часть; имя – противопоставленный извне элемент ее существа. Обоняние – одна его извлеченная часть; запах – противопоставленный извне элемент его существа. Глаз – одна его извлеченная часть; образ – противопоставленный извне элемент его существа. Ухо – одна его извлеченная часть; звук – противопоставленный извне элемент его существа. Язык – одна его извлеченная часть; вкус пищи – противопоставленный извне элемент его существа. Руки – одна его извлеченная часть; действие – противопоставленный извне элемент их существа. Тело – одна его извлеченная часть: удовольствие и неудовольствие – противопоставленный извне элемент его существа. Детородный член – одна его извлеченная часть; блаженство, любовная страсть, произведение потомства – противопоставленный извне элемент его существа. Ноги одна его извлеченная часть, движения – противопоставленный извне элемент их существа. Разум – одна его извлеченная часть; мысли, желания противопоставленный извне элемент его существа.

   6. Овладев речью с помощью познания, он достигает речью всех имен. Овладев обонянием с помощью познания, он достигает обонянием всех запахов. Овладев глазом с помощью познания, он достигает глазом всех образов. Овладев ухом с помощью познания, он достигает ухом всех звуков. Овладев языком с помощью познания, он достигает языком всех вкусов пищи. Овладев руками с помощью познания, он достигает руками всех действий. Овладев телом с помощью познания, он достигает телом удовольствия и неудовольствия. Овладев детородным членом с помощью познания, он достигает детородным членом блаженства, любовной страсти, произведения потомства. Овладев ногами с помощью познания, он достигает ногами всех движений. Овладев разумом с помощью познания, он достигает разумом всех мыслей.

   7. Ибо без познания речь не может дать знать ни о каком имени: "Разум мой был в другом месте, – говорит [человек], – я не познал этого имени". Ибо без познания обоняние не может дать знать ни о каком запахе. "Разум мой был в другом месте, – говорит [человек], – я не познал этого запаха". Ибо без познания глаз не может дать знать ни о каком образе: "Разум мой был в другом месте, – говорит [человек], – я не познал этого образа". Ибо без познания ухо не может дать знать ни о каком звуке: "Разум мой был в другом месте, – говорит [человек], – я не познал этого звука". Ибо без познания язык не может дать знать ни о каком вкусе пищи: "Разум мой был в другом месте, – говорит [человек], – я не познал этого вкуса пищи". Ибо без познания руки не могут дать знать ни о каком действии. "Разум мой был в другом месте, – говорит [человек], – я не познал этого действия". Ибо без познания тело не может дать знать ни о каком удовольствии, ни о неудовольствии: "Разум мой был в другом месте, – говорит [человек], – я не познал ни этого удовольствия, ни неудовольствия". Ибо без познания детородный член не может дать знать ни о каком блаженстве, ни о любовной страсти, ни о произведении потомства: "Разум мой был в другом месте, – говорит [человек], – я не познал ни этого блаженства, ни любовной страсти, ни произведения потомства". Ибо без познания ноги не могут дать знать ни о каком движении: "Разум мой был в другом месте, – говорит [человек], – я не познал этого движения". Ибо без познания никакая мысль не могла бы осуществиться, познаваемое не могло бы познаваться.

   8. Пусть не стремится [человек] распознать речь – пусть узнает говорящего. Пусть не стремится он распознать запах – пусть узнает обоняющего. Пусть не стремится он распознать образ – пусть узнает смотрящего. Пусть не стремится он распознать звук – пусть узнает слышащего. Пусть не стремится он распознать вкус пищи – пусть узнает распознающего вкус пищи. Пусть не стремится он распознать действие – пусть узнает действующего. Пусть не стремится он распознать удовольствие и неудовольствие – пусть узнает распознающего удовольствие и неудовольствие. Пусть не стремится он распознать блаженство, любовную страсть, произведение потомства – пусть узнает распознающего блаженство, любовную страсть, произведение потомства. Пусть не стремится он распознать движение – пусть узнает двигающегося. Пусть не стремится он распознать разум – пусть узнает разумеющего. Таковы эти десять элементов существ, относящихся к существам. Ибо, если бы не было элементов существ, то не было бы и элементов познания; если бы не было элементов познания, то не было бы и элементов существ. Ибо благодаря лишь одному из двух не мог бы воплотиться никакой образ. Он не множествен. Подобно тому как в повозке обод колеса укреплен на спицах и спицы укреплены в ступице, так же и эти элементы существ укреплены в элементах познания и элементы познания укреплены в дыхании. Это дыхание – познающий Атман, оно блаженство, лишенное старости, бессмертное. Оно не становится больше от доброго действия, меньше – от недоброго. Ибо, воистину, оно побуждает к доброму действию того, кого хочет возвести из этих миров; оно же и побуждает к недоброму действию того, кого хочет низвести. Оно страж мира, оно – повелитель мира, оно – владыка мира. "Оно – мой Атман" – пусть [человек] знает это. – "Оно – мой Атман" – пусть [человек] знает это.

ЧЕТВЕРТАЯ ЧАСТЬ

   1. Гаргья Балаки был, поистине, сведущим в науках и прославленным. Он жил среди ушинаров, сатватов, матсьев, куру, панчалов, кашийцев, видехов. Придя к Аджаташатру, [царю] Каши, он сказал: "Я поведаю тебе о Брахмане". Аджаташатру сказал: "Мы дадим [тебе] тысячу [коров]". Поистине, при таких словах бегут люди, [восклицая]: "Джанака, Джанака!".

   2. В солнце – великий, в луне – пища, в молнии – действительное, в громе – звук, в ветре – Индра Вайкунтха, в пространстве – наполненный, в огне – одолевающий, в воде – жар. Это – относительно божеств. Теперь – относительно тела. В зеркале – подобный. в тени – второй, в эхе жизнь, в звуке – смерть, во сне – Яма, в теле – Праджапати, в правом глазу – [Атман] речи, в левом глазу – [Атман] действительного.

   3. Балаки сказал: "Поистине, я почитаю того пурушу, который в солнце". Аджеташатру сказал ему: "Нет, не говори мне о нем. Поистине, как великого в белых одеяниях, высшего, главу всех существ почитаю я его. Тот, кто почитает его так, становится высшим, главой всех существ".

   4. Балаки сказал: "Поистине, я почитаю того пурушу, который в луне". Аджаташатру сказал ему: "Нет, не говори мне о нем. Поистине, как Атмана пищи почитаю я его. Тот, кто почитает его так, становится Атманом пищи".

   5. Балаки сказал: "Поистине, я почитаю того пурушу, который в молнии". Аджаташатру сказал ему: "Нет, не говори мне о нем. Поистине. как Атмана действительного почитаю я его. Тот, кто почитает его так, становится Атманом действительного".

   6. Балаки сказал: "Поистине, я почитаю того пурушу, который в громе". Аджаташатру сказал ему: "Нет, не говори мне о нем. Поистине. как Атмана звука почитаю я его. Тот, кто почитает его так, становится Атманом звука".

   7. Балаки сказал: "Поистине, я почитаю того пурушу, который я ветре", Аджаташатру сказал ему: "Нет, не говори мне о нем. Поистине, как Индру Вайкунтху, непобедимое войско почитаю я его. Тот, кто почитает его так поистине, становится победителем, непобедимым, победителем врагов".

   8. Балаки сказал: "Поистине, я почитаю того пурушу, который в пространстве". Аджаташатру сказал ему: "Нет, не говори мне о нем. Поистине, как наполненного, неподвижного Брахмана почитаю я его. Тот, кто почитает его так, в полноте обретает потомство, скот, славу, свет божественного знания, небесный мир; достигает полного [срока] жизни",

   9. Балаки сказал: "Поистине, я почитаю того пурушу, который в огне". Аджаташатру сказал ему: "Нет, не говори мне о нем. Поистине, как одолевающего почитаю я его. Тот, кто почитает его так, поистине, становится одолевающим среди других".

   10. Балаки сказал: "Поистине, я почитаю того пурушу, который в воде". Аджаташатру сказал ему: "Нет, не говори мне о нем. Поистине, как Атмана жара почитаю я его. Тот, кто почитает его так, становится Атманом жара". Это – относительно божеств. Теперь – относительно тела.

   11. Балаки сказал: "Поистине, я почитаю того пурушу, который в зеркале". Аджаташатру сказал ему: "Нет, не говори мне о нем. Поистине, как подобного почитаю я его. У того, кто почитает его так, рождается подобное [ему] потомство, а не неподобное".

   12. Балаки сказал: "Поистине, я почитаю того пурушу, который в тени". Аджаташатру сказал ему: "Нет, не говори мне о нем. Поистине, как второго, непокидающего почитаю я его. Тот, кто почитает его так, получает от второго и обладает вторым".

   13. Балаки сказал: "Поистине, я почитаю того пурушу, который в эхе". Аджаташатру сказал: "Нет, не говори мне о нем. Поистине, как жизнь почитаю я его. Тот, кто почитает его так, не впадает в бесчувствие раньше срока".

   14. Балаки сказал: "Поистине, я почитаю того пурушу, который в звуке". Аджаташатру сказал ему: "Нет, не говори мне о нем. Поистине, как смерть почитаю я его. Тот, кто почитает его так, не умирает раньше срока".

   15. Балаки сказал: "Поистине, я почитаю того пурушу, который, уснув, блуждает во сне". Аджаташатру сказал ему: "Нет, не говори мне о нем. Поистине, как царя Яму почитаю я его. Тому, кто почитает его так, все подчиняется ради его превосходства".

   16. Балаки сказал: "Поистине, я почитаю того пурушу, который в теле". Аджаташатру сказал ему: "Нет, не говори мне о нем. Поистине, как Праджапати почитаю я его. У того, кто почитает его так, порождается потомство, скот, слава, свет божественного знания, небесный мир; [тот] достигает полного [срока] жизни".

   17. Балаки сказал: "Поистине, я почитаю того пурушу, который в правом глазу". Аджаташатру сказал ему: "Нет, не говори мне о нем. Поистине, как Атмана речи, Атмана огня, Атмана света, почитаю я его. Тот, кто почитает его так, становится Атманом их всех".

   18. Балаки сказал: "Поистине, я почитаю того пурушу, который в левом глазу". Аджаташатру сказал ему: "Нет, не говори мне о нем. Поистине, как Атмана действительного, Атмана молнии, Атмана жара почитаю я его. Тот, кто почитает его так, становится Атманом их всех".

   19. Тогда Балаки умолк. Аджаташатру сказал ему: "Это все, [что ты знаешь], Балаки?" – "Это все", – сказал Балаки. Аджаташатру сказал ему: "Поистине, напрасно говорил ты мне: "Я поведаю тебе о Брахмане". Поистине, Балаки, следует познать лишь того, кто творец этих пуруш, чьим творением [является все] это". Тогда Балаки приблизился к нему с топливом в руках, [произнеся]: "Дозволь приблизиться к тебе [как ученику]". Аджаташатру сказал ему: "Противным обычаю считаю я, что кшатрий примет брахмана в ученики. И все же я сделаю тебя знающим". Взяв его за руку, он двинулся вперед, и оба они подошли к спящему человеку. Аджаташатру окликнул того: "Великий в белых одеяниях, царь Сома!". Но тот остался лежать. Тогда [Аджаташатру] толкнул его палкой, и тот поднялся. Аджаташатру сказал ему: "Балаки, где лежал этот человек, где он был, откуда он возвратился?". И Балаки не распознал этого. Аджаташатру сказал ему: "Балаки, [то место], где лежал этот человек, где он был, откуда он возвратился, – это артерии человека, которые называются хита и идут от сердца к перикардию. Тонкие, словно волос, расщепленный на тысячу частей, они состоят из тонкого вещества – красновато-коричневого, белого, черного, желтого, красного [цветов]. В них пребывает он тогда, когда, уснув, не видит никаких снов.

   20. Затем он и становится единым в этом дыхании. В него входит речь со всеми именами, входит глаз со всеми образами, входит ухо со всеми звуками, входит разум со всеми мыслями. Когда он пробуждается, то подобно тому как из пылающего огня разлетаются во все стороны искры, так из этого Атмана разлетаются по своим местам жизненные силы, из жизненных сил – боги, из богов – миры. Это дыхание – познающий Атман – проникло в этого телесного Атмана вплоть до волос, вплоть до ногтей. Подобно тому как нож скрыт в ножнах или огонь – в пристанище огня, так и этот познающий Атман проник в этого телесного Атмана вплоть до волос, вплоть до ногтей. Эти Атманы привержены к этому [познающему] Атману, как родичи – к [своему] главе. Подобно тому как глава питается вместе с родичами или как родичи питают главу, так и этот познающий Атман питается вместе с этими Атманами и так эти Атманы питают этого Атмана. И поистине, пока Индра не распознал этого Атмана, до тех пор асуры превосходили его; когда же он распознал [его], то, поразив и победив асуров, достиг превосходства над всеми богами и всеми существами, самовластия, господства. И так же знающий это, отбросив [от себя] все грехи, достигает превосходства над всеми существами, самовластия, господства – [таков тот], кто знает это, кто знает это.

    КЕНА УПАНИШАДА

   Первая глава

   1. Кем движимый и побуждаемый летит разум? Кем вызванное к жизни возникает первое дыхание? Кем движима эта речь, [которую] произносят? Какой бог воззвал к жизни глаз и ухо?

   2. Оставив то, что [является] ухом уха, разумом разума, речью речи, дыханием дыхания, глазом глаза, уйдя из этого мира, мудрые становятся бессмертными.

   3. Туда не проникает глаз, не проникает ни речь, ни разум. Мы не знаем, не распознаем, как можно учить этому.

   4. Поистине, это отлично от познанного и выше непознанного – так слышали мы от древних, которые разъяснили нам это.

   5. Что невыразимо речью, чем выражается речь – знай: то и есть Брахман, а не то, что почитают в этом [мире люди].

   6. Что не мыслится разумом, чем, [как] говорят, мыслим разум – знай: то и есть Брахман, а не то, что почитают в этом [мире люди].

   7. Что не видно глазом, чем видны глаза – знай: то и есть Брахман, а не то, что почитают в этом [мире люди].

   8. Что не слышно ухом, чем слышно это ухо – знай: то и есть Брахман, а не то, что почитают в этом [мире люди].

   9. Что не дышит дыханием, чем дышится дыхание – знай: то и есть Брахман, а не то, что почитают в этом [мире люди]. Вторая глава

   1. "Если ты считаешь, что хорошо знаешь [Брахмана], то, несомненно, ты лишь немного знаешь образ Брахмана – относится ли это к тебе или к богам. Итак, это должно быть рассмотрено тобой, [ибо] я считаю это известным".

   2. "Я не считаю, что хорошо знаю, и не знаю, что не знаю [его]. Кто из нас знает его, [тот] знает его, и он не знает, что не знает".

   3. Кем [Брахман] не понят, тем понят, кем понят, тот не знает [его]. Кто из нас знает его, [тот] знает его, и он не знает, что не знавшими.

   4. Он понят, когда познан благодаря пробуждению, ибо [тем самым человек] достигает бессмертия. Благодаря самому себе [человек] достигает силы, благодаря знанию – бессмертия.

   5. Если [человек] знает [его] здесь, то это истина, если не знает [его] здесь – великое разрушение. Размышляя обо всех существах, уйдя из этого мира, мудрые становятся бессмертными. Третья глава

   1. Поистине, брахман одержал [некогда] победу ради богов. Боги возвеличились этой победой Брахмана. Они подумали: "Это – наша победа, это – наше величие".

   2. Поистине, он распознал это их [поведение] и появился перед ними. Они не распознали его [и спросили]: "Что это за дух?".

   3. Они сказали Агни: "О Джатаведас! Распознай, что это за дух". [Он ответил:] "Хорошо".

   4. [Агни] поспешил к нему. [Брахман] спросил его: "Кто ты?". – "Поистине, я Агни, – сказал он, – я Джатаведас".

   5. [Брахман спросил]: "Какая сила в тебе?" – "Я могу сжечь все, что есть на земле".

   6. [Брахман] положил перед ним травинку: "Сожги ее". [Тот] устремился на нее со всей скоростью, но не смог сжечь ее. Тогда он вернулся назад [и сказал]: "Я не смог распознать, что это за дух".

   7. Тогда они сказали Ваю: "О Ваю! Распознай, что это за дух". [Он ответил:] "Хорошо".

   8. [Ваю] поспешил к нему. [Брахман] спросил его: "Кто ты?" – "Поистине, я Ваю, – сказал он, – я Матаришван".

   9. [Брахман спросил]: "Какая сила в тебе?" – "Я могу унести все, что есть на земле".

   10. [Брахман] положил перед ним травинку: "Унеси ее". [Тот] устремился на нее со всей скоростью, но не смог унести ее. Тогда он вернулся назад [и сказал:] "Я не смог распознать, что это за дух".

   11. Тогда они сказали Индре: "О Магхават! Распознай, что это за дух". [Он ответил:] "Хорошо". Он поспешил к нему, [но Брахман] скрылся перед ним.

   12. И в этом пространстве он [Индра] встретил женщину великой красоты, Уму, дочь Химавата, и спросил ее: "Кто этот дух?". Четвертая глава

   1. Она сказала: "Это – Брахман. Поистине, вы возвеличились победой Брахмана". Так [Индра] и узнал, что это Брахман.

   2. Поистине, поэтому эти боги – Агни, Ваю, Индра – [таковы, что они] словно превосходят других богов, ибо они ближе всего соприкоснулись с ним, ибо они первыми узнали, что это Брахман.

   3. Поистине, поэтому Индра [таков, что он] словно превосходит других богов, ибо он ближе всего соприкоснулся с ним, ибо он первым узнал, что это Брахман.

   4. Вот наставление об этом [Брахмане]: это то, что сверкает в молнии, что мигает [в глазу]. Это – относительно божеств.

   5. Теперь – относительно тела. Это то, к чему словно движется разум; благодаря ему [человек] постоянно помнит это, [отсюда же] – воля.

   6. Имя его – "предмет устремлений", [его] следует почитать как предмет устремлений. Кто знает это, к тому стремятся все существа.

   7. "О, поведай упанишаду", – [сказал ты], – упанишада изложена. Поистине, мы поведали тебе упанишаду о Брахмане.

   8. Подвижничество, самообуздание, действие – его основа: веды – все [его] члены, действительное – прибежище.

   9. Поистине, кто знает это, тот, отбросив зло, утверждается под конец в наивысшем небесном мире, утверждается [в нем].

    ТАЙТТИРИЯ УПАНИШАДА

РАЗДЕЛ НАСТАВЛЕНИЯ

   Первая глава

   1. Хари, Ом! Да будет благосклонен к нам Митра, благосклонен Варуна, благосклонен к нам Арьяман, благосклонен к нам Индра, Брихаспати, благосклонен к нам широко шагающий Вишну! Поклонение Брахману! Поклонение тебе, Ваю, ты – зримый Брахман! Я буду говорить о тебе – зримом Брахмане. Я буду говорить должное. Я буду говорить правду.

   Да защитит это меня, защитит это говорящего, да защитит меня, да защитит говорящего. Ом! Мир, мир, мир! Вторая глава

   1. Мы изложим науку произношения: о звуке, ударении, длительности, усилии, "выравнивании", соединении. Таково учение о произношении. Третья глава

   1. [Да будет] с нами обоими слава, [да будет] с нами обоими свет божественного знания! Теперь изложим упанишаду о соединении в пяти частях – относительно миров, относительно светочей, относительно знания, относительно потомства, относительно тела. Их называют великими соединениями.

   Теперь – относительно миров: земля – предшествующий элемент, небо – последующий элемент, воздушное пространство – соединение, ветер – средство соединения. Это – относительно миров.

   2. Теперь – относительно светочей. Огонь – предшествующий элемент, солнце – последующий элемент, вода – соединение, молния – средство соединения. Это – относительно светочей.

   3. Теперь – относительно знания. Учитель – предшествующий элемент, ученик – последующий элемент, знание – соединение, наставление – средство соединения. Это – относительно знания.

   4. Теперь – относительно потомства. Мать – предшествующий элемент. Отец – последующий элемент, потомство – соединение, зачатие – средство соединения. Это – относительно потомства.

   5. Теперь – относительно тела. Нижняя челюсть – предшествующий элемент, верхняя челюсть – последующий элемент, речь – соединение, язык – средство соединения. Это – относительно тела.

   6. Таковы великие соединения. Кто знает эти великие соединения, изложенные так, бывает наделен потомством, скотом, светом божественного знания, пищей для питания, небесным миром. Четвертая глава

   1. Тот бык песнопений, принимающий все образы, что возник из песнопений, из бессмертия, – Индра – да одарит он меня мудростью. Да стану я, боже, обладателем бессмертия.

   Да будет тело мое крепким, язык мой – сладчайшим. Да смогу я слышать ушами многое.

   Ты – кладезь Брахмана, покрытый мудростью. Охраняй услышанное мною.

   2. Приближаясь, распространяясь, она всегда быстро доставляет мне одежды, коров, еду и питье. Приблизь же ко мне Шри – богатую шерстью, со скотом. Благословение!

   Да приблизятся ко мне ученики! Благословение!

   Да идут ко мне ученики с разных сторон! Благословение!

   Да идут ко мне ученики вперед! Благословение!

   Да обуздывают себя ученики! Благословение!

   Да вкушают покой ученики! Благословение!

   3. Да стану я славен среди людей! Благословение!

   Да стану я лучше самых богатых! Благословение!

   Да войду я в тебя, владыка! Благословение!

   Да войдешь ты в меня, владыка! Благословение!

   В тебе, владыка, наделенном тысячью ветвей, я очищаюсь. – Благословение!

   Подобно тому как воды текут вниз по склону, как [текут] месяцы в смене дней, так, о вседержитель, пусть со всех сторон текут ко мне ученики. – Благословение!

   Ты – прибежище. Свети мне! Войди в меня! Пятая глава

   1. Бхус, бхувас, сувар – поистине, это три возглашения. Махачамасья обучил четвертому среди них: маха. Это Брахман, это Атман, другие божества – [его] члены. Поистине, бхус – этот мир, бхувас – воздушное пространство, сувар – тот мир, маха – солнце. Поистине, благодаря солнцу, становятся великими все миры.

   2. Поистине, бхус – огонь, бхувас – ветер, сувар – солнце, маха – луна. Поистине, благодаря луне, становятся великими все светочи.

   3. Поистине, бхус – ричи, бхувас – саманы, сувар – яджусы, маха – Брахман. Поистине, благодаря Брахману становятся великими все веды.

   4. Поистине, бхус – дыхание [в легких]; бхувас – дыхание, идущее вниз; сувар – дыхание, разлитое по телу; маха – пища. Поистине, благодаря пище становятся великими все дыхания.

   5. Поистине, их [всего] четырежды четыре – в каждом из четырех возглашений. Кто знает их, тот знает Брахмана, тому все боги приносят подношения. Шестая глава

   1. В этом пространстве внутри сердца [пребывает] пуруша, состоящий из разума, бессмертный, золотой. То, что, подобно соску, свисает меж двух сторон нёба, это место рождения Индры. Где разделяются корни волос, там раздвигает он половинки черепа и, [произнося] "бхус", входит в огонь; [произнося] "бхувас", – в ветер;

   2. [Произнося] "сувар" – в солнце; [произнося] "маха", – в Брахмана. Он достигает владычества, господства над разумом; [становится] господином речи, господином зрения, господином слуха, господином распознавания; далее он становится Брахманом, чье тело – пространство, чья сущность – действительное, чье удовольствие – жизненное дыхание, чье блаженство – разум, всецело погруженным в покой, бессмертным. – Так почитай [его], о Прачинайогья! Седьмая глава

   1. Земля, воздушное пространство, небо, страны света, промежуточные стороны;

   Огонь, ветер, солнце, луна, звезды;

   Воды, травы, деревья, пространство, Атман. – Это относительно существ.

   Теперь – относительно тела.

   Дыхание [в легких], дыхание, разлитое по телу, дыхание, идущее вниз, дыхание, идущее вверх, общее дыхание;

   Зрение, слух, разум, речь, осязание;

   Кожа, мясо, жилы, кости, мозг.

   Распределив это [таким образом], риши сказал: "Поистине, все это пятерично. Благодаря пятеричному достигают пятеричного". Восьмая глава

   1. Ом – Брахман. Ом – все это. Ом – это, поистине, согласие. Когда [говорят]: "О, внимайте", то внимают. [Произнося] "Ом", поют саманы. [Произнося] "Ом, Шом", читают шастры. (Произнося) "Ом", адхварью возглашает ответное возглашение. [Произнося] "Ом", [жрец] брахман ведет [церемонию]. [Произнося] "Ом", [жертвователь] дает согласие при агнихотре. [Произнося] "Ом", брахман, собирающийся читать [гимны], говорит: "Да достигну я Брахмана", и так он достигает Брахмана. Девятая глава

1. Должное и изучение с обучением.

   Правдивость и изучение с обучением.

   Подвижничество и изучение с обучением.

   Самообуздание и изучение с обучением.

   Спокойствие и изучение с обучением.

   [Уход за жертвенными] огнями и изучение с обучением.

   Агнихотра и изучение с обучением.

   [Прием] гостей и изучение с обучением.

   Человечность и изучение с обучением.

   Рождение детей и изучение с обучением.

   Оплодотворение и изучение с обучением.

   Продолжение рода и изучение с обучением.

   "[Нужна лишь] правдивость", – [говорит] Сатьявачас Ратхитара. "[Нужно лишь] подвижничество", – [говорит] Тапонитья Паурушишти. "[Нужны лишь] изучение и обучение", – [говорит] Нака Маудгалья, – ибо это и есть подвижничество, ибо это и есть подвижничество. Десятая глава

1. Я – двигающий дерево.

   Слава [моя] подобна вершине горы.

   Высокий, чистый, словно солнце, я истинно бессмертен.

   [Я] – сверкающая драгоценность, мудрый, бессмертный, неразрушимый.

   Таково поучение ведам, [принадлежащее] Тришанку. Одиннадцатая глава

   1. Обучив веде, учитель наставляет ученика: "Говори правду. Следуй добродетели. Не пренебрегай изучением. Принеся учителю приятный [ему] дар, не пресекай нити [своего] потомства. Не пренебрегай правдой. Не пренебрегай добродетелью. Не пренебрегай благополучием. Не пренебрегай величием. Не пренебрегай изучением и обучением. Не пренебрегай обязанностями перед богами и предками.

   2. Чти мать, как бога. Чти отца, как бога. Чти учителя, как бога. Чти гостя, как бога. Совершай те действия, что безупречны, и не иные. Придерживайся тех добрых поступков, что [приняты] у нас, и не иных.

   3. Тем брахманам, что выше нас, ты должен доставить отдых, [предложив] сиденье. Следует давать с верой, не следует давать без веры. Следует давать с радостью. Следует давать со скромностью. Следует давать со страхом. Следует давать с пониманием.

   4. И если у тебя есть сомнение в деле или сомнение в поведении, то поступай в тех обстоятельствах так, как поступают в тех обстоятельствах брахманы, способные к здравому суждению, искусные, несвязанные, мягкие, любящие добродетель.

   5. И с теми, что подвергаются порицаниям, поступай так, как поступают с теми брахманы, способные к здравому суждению, искусные, несвязанные, мягкие, любящие добродетель.

   6. Это указание. Это наставление. Это упанишада веды. Это предписание. Так следует чтить, так и следует это чтить". Двенадцатая глава

   1. Да будет благосклонен к нам Митра, благосклонен Варуна, благосклонен к нам Арьяман, благосклонен к нам Индра, Брихаспати, благосклонен к нам широко шагающий Вишну! Поклонение Брахману! Поклонение тебе, Ваю, ты – зримый Брахман! О тебе – зримом Брахмане – я сказал. Я сказал должное, я сказал правду.

   Это защитило меня. Это защитило говорящего, защитило меня, защитило говорящего. Ом! Мир, мир, мир!

РАЗДЕЛ БЛАЖЕНСТВА БРАХМАНА

Первая глава

   1. Да защитит он нас обоих! Да будет он доволен нами! Да будем мы трудиться с силой! Да сделает нас учение блистающими! Да не будем мы враждовать [друг с другом]! Ом! Мир, мир, мир!

   2. Ом! Знающий Брахмана достигает наивысшего. Об этом сказано так: "Кто знает, что Брахман – действительный, знающий, бесконечный, скрытый в тайнике [сердца], в наивысшем пространстве, тот вместе с мудрым Брахманом достигает [исполнения] всех желаний".

   Поистине, из этого Атмана возникло пространство, из пространства – ветер, из ветра – огонь, из огня – вода, из воды – земля, из земли – травы, из трав – пища, из пищи – человек.

   Поистине, этот человек состоит из соков пищи. Это его голова. Это правый бок. Это левый бок. Это тело. Это нижняя часть, основа.

   И об этом такой стих:

Вторая глава

   Поистине, из пищи возникают существа -

   Те, которые пребывают на земле;

   Затем пищей они и живут,

   И в нее же они входят под конец,

   Ибо пища – старейшее из существ;

   Поэтому ее зовут все[исцеляющей] травой.

   Поистине, всякую пищу получают те,

   Которые почитают пищу как Брахмана,

   Ибо пища – старейшее из существ;

   Поэтому ее зовут все[исцеляющей] травой.

   Из пищи рождаются существа;

   Рожденные, они растут благодаря пище;

   Она питает и [сама] питается существами

   И поэтому зовется пищей.

   От этого [Атмана], состоящего из соков пищи, поистине, отличен внутренний Атман, состоящий из дыхания. Им наполнен этот [Атман]. Поистине, и он имеет вид человека. Соответственно виду человека у одного – вид человека [и у другого]. Дыхание [в легких] – его голова, дыхание, разлитое по телу, – правый бок, дыхание, идущее вниз, – левый бок, пространство – тело, земля – нижняя часть, основа.

   И об этом такой стих:

Третья глава

   Боги дышат в соответствии с дыханием,

   [Также] – люди и животные,

   Ибо дыхание – жизнь существ;

   Поэтому его зовут всеобщей жизнью.

   Полного [срока] жизни достигают те,

   Которые почитают дыхание как Брахмана,

   Ибо дыхание – жизнь существ;

   Поэтому его зовут всеобщей жизнью.

   Его телесный Атман – тот же, что и у предыдущего. От этого [Атмана], состоящего из дыхания, поистине, отличен внутренний Атман, состоящий из разума. Им наполнен этот [Атман]. Поистине, и он имеет вид человека. Соответственно виду человека у одного – вид человека [и у другого]. Яджус – его голова, рич – правый бок, саман – левый бок, наставления – тело, атхарвангирасы – нижняя часть, основа.

   И об этом такой стих:

Четвертая глава

   Оттуда отступают слова

   С разумом, неспособные постичь [его], -

   Знающий это блаженство Брахмана

   Никогда не испытывает страха.

   Его телесный Атман – тот же, что и у предыдущего. От этого [Атмана], состоящего из разума, поистине, отличен внутренний Атман, состоящий из распознавания. Им наполнен этот [Атман]. Поистине, и он имеет вид человека. Соответственно виду человека у одного – вид человека [и у другого]. Вера – его голова, должное – правый бок, действительное – левый бок, соединение – тело, великое – нижняя часть, основа.

   И об этом такой стих:

Пятая глава

   Разпознавание направляет жертвоприношение

   И направляет также действия;

   Распознавание все боги

   Почитают как Брахмана, как старейшее.

   Кто знает, что распознавание – Брахман,

   И не отвращается от него,

   Тот, оставив в теле [свои] грехи,

   Достигает [исполнения] всех желаний.

   Его телесный Атман – тот же, что и у предыдущего. От этого [Атмана], состоящего из распознавания, поистине, отличен внутренний Атман, состоящий из блаженства. Им наполнен этот [Атман]. Поистине, и он имеет вид человека. Соответственно виду человека у одного – вид человека [и у другого]. Удовольствие – его голова, радость – правый бок, великая радость – левый бок, блаженство – тело, Брахман – нижняя часть, основа.

   И об этом такой стих:

Шестая глава

   Несуществующим становится тот,

   Кто знает Брахмана как не-сущего.

   Кто знает: "Брахман есть",

   О том знают, как о существующем.

   Его телесный Атман – тот же, что я у предыдущего. Теперь – следующие вопросы: идет ли в тот мир какой-либо незнающий после смерти? Или: достигает ли того мира какой-либо знающий после смерти?

   Он пожелал: "Да стану я многочисленным! Да произведу я потомство!". Он воспламенился подвижничеством. Воспламенившись подвижничеством, он сотворил все это, что существует. Сотворив это, он проник в это. Проникнув в это, он стал существующим и истинным, объяснимым и необъяснимым, основанным и неоснованным, распознаваемым и нераспознаваемым, действительным и ложным. [Все], что есть [здесь], стало действительным, оно называется действительным.

   И об этом такой стих:

Седьмая глава

   Поистине, вначале это было не-сущим;

   Из него, поистине, возникло сущее;

   Оно сделало себя самого,

   Поэтому оно зовется хорошо сделанным.

   Поистине, что хорошо сделано, то, поистине, – сущность, ибо, лишь постигнув сущность, бывает [человек] блаженным. Ибо кто мог бы дышать, кто вдыхать, если бы в этом пространстве не было блаженства. Ибо оно и доставляет блаженство. Ибо когда [человек] находит бесстрашие и опору в этом невидимом, бестелесном, необъяснимом, неоснованном, то он достигает бесстрашия. Ибо если он видит в нем малое различие, то у него бывает страх. И действительно, это страх знающего, не размышляющего.

   И об этом такой стих:

Восьмая глава

   Из страха перед ним дует ветер,

   Из страха – восходит солнце,

   Из страха перед ним бегут огонь, Индра

   И смерть – пятая.

   Вот рассуждение о блаженстве:

   Пусть будет юноша, добрый юноша, обученный, самый быстрый, самый стойкий, самый сильный. Пусть будет у него вся земля, полная богатств. Это – однократное блаженства человека.

   Стократное блаженство человека – это однократное блаженство людей-гандхарвов, [а также] – начитанного в ведах: и не побежденного желанием.

   Стократное блаженство людей-гандхарвов – это однократное блаженство богов-гандхарвов, [а также] – начитанного в ведах и не побежденного желанием.

   Стократное блаженство богов-гандхарвов – это однократное блаженство предков, [пребывающих] в долговечных мирах, [а также] – начитанного в ведах и не побежденного желанием.

   Стократное блаженство предков, [пребывающих] в долговечных мирах, – это однократное блаженство богов по рождению, [а также] – начитанного в ведах и не побежденного желанием.

   Стократное блаженство богов по рождению – это однократное блаженство богов, божественных по деянию, которые стали богами благодаря деянию, [а также] – начитанного в ведах и не побежденного желанием.

   Стократное блаженство богов, божественных по деянию, – это однократное блаженство богов, [а также] – начитанного в ведах и не побежденного желанием.

   Стократное блаженство богов – это однократное блаженство Индры, [а также] – начитанного в ведах и непобежденного желанием.

   Стократное блаженство Индры – это однократное блаженство Брихаспати, [а также] – начитанного в ведах и не побежденного желанием.

   Стократное блаженство Брихаспати – это однократное блаженство Праджапати, [а также] – начитанного в ведах и не побежденного желанием.

   Стократное блаженство Праджапати – это однократное блаженство Брахмана, [а также] – начитанного в ведах и не побежденного желанием.

   То, что здесь в человеке, и то, что там в солнце, – одно. Кто, зная так, уходит из этого мира, тот достигает этого Атмана, состоящего из пищи, достигает этого Атмана, состоящего из дыхания, достигает этого Атмана, состоящего из разума, достигает этого Атмана, состоящего из распознавания, достигает этого Атмана, состоящего из блаженства.

   И об этом такой стих:

Девятая глава

   Оттуда отступают слова

   С разумом, неспособные постичь [его], -

   Знающий это блаженство Брахмана

   Никогда не испытывает страха.

   И, поистине, его не мучат [мысли]: "Почему я не совершил добра?", "Почему я совершил зло?". Тот, кто знает это, спасает себя от них. Ибо от обеих этих [мыслей] спасает себя тот, кто знает это. Такова упанишада.

РАЗДЕЛ БХРИГУ

   Первая глава

   1. Поистине, Бхригу, сын Варуны, приблизился к отцу [своему] Варуне [со словами]: "Почтенный, обучи меня Брахману". [Отец] рассказал ему о пище, дыхании, зрении, слухе, речи. И сказал ему: "Поистине, от чего рождаются эти существа, чем живут рожденные, во что они входят умирая, – то и стремись распознать, то н есть Брахман".

   Он воспламенился подвижничеством. Воспламенявшись подвижничеством, Вторая глава

   1. Он распознал, что пища – это Брахман. Ибо, поистине, ют пищи рождаются эти существа, пищей живут рожденные, в пищу они входят, умирая. Распознав это, он снова приблизился к отцу [своему] Варуне [со словами]: "Почтенный, обучи меня Брахману". [Отец] сказал ему: "Стремись распознать Брахмана подвижничеством. Брахман – это подвижничество".

   Он воспламенился подвижничеством. Воспламенившись подвижничеством, Третья глава

   1. Он распознал, что дыхание – это Брахман. Ибо, поистине, от дыхания рождаются эти существа, дыханием живут рожденные, в дыхание они входят, умирая. Распознав это, он снова приблизился к отцу [своему] Варуне [со словами]: "Почтенный, обучи меня Брахману". [Отец] сказал ему: "Стремись распознать Брахмана подвижничеством. Брахман – это подвижничество".

   Он воспламенился подвижничеством. Воспламенившись подвижничеством, Четвертая глава

   1. Он распознал, что разум – это Брахман. Ибо, поистине, от разума рождаются эти существа, разумом живут рожденные, в разум они входят, умирая. Распознав это, он снова приблизился к отцу [своему] Варуне [со словами]: "Почтенный, обучи меня Брахману". [Отец] сказал ему: "Стремись распознать Брахмана подвижничеством. Брахман – это подвижничество".

   Он воспламенился подвижничеством. Воспламенившись подвижничеством, Пятая глава

   1. Он распознал, что распознавание – это Брахман. Ибо, поистине, от распознавания рождаются эти существа, распознаванием живут рожденные, в распознавание они входят, умирая. Распознав это, он снова приблизился к отцу [своему] Варуне [со словами]: "Почтенный, обучи меня Брахману". [Отец] сказал ему: "Стремись распознать Брахмана подвижничеством. Брахман – это подвижничество".

   Он воспламенился подвижничеством. Воспламенившись подвижничеством, Шестая глава

   1. Он распознал, что блаженство – это Брахман. Ибо, поистине, от блаженства рождаются эти существа, блаженством живут рожденные, в блаженство они входят, умирая. Это знание Бхригу и Варуны, основанное на высшем небе. Кто знает это, обретает основу, богат пищей, становится поедателем пищи, велик потомством, скотом, светом божественного знания, велик славой. Седьмая глава

   1. Да не попрекает он пищи – такова заповедь. Поистине, дыхание – пища, тело – поедатель пищи. Тело основано на дыхании, дыхание основано на теле. Так эта пища основана на пище. Кто знает, что эта пища основана на пище, обретает основу, богат пищей, становится поедателем пищи, велик потомством, скотом, светом божественного знания, велик славой. Восьмая глава

   1. Да не презирает он пищу – такова заповедь. Поистине, вода – пища, свет – поедатель пищи. Свет основан на воде, вода основана на свете. Так эта пища основана на пище. Кто знает, что эта пища основана на пище, обретает основу, богат пищей, становится поедателем пищи, велик потомством, скотом, светом божественного знания, велик славой. Девятая глава

   1. Да приготовляет он много пиши – такова заповедь. Поистине, земля – пища, пространство – поедатель пищи. Пространство основано на земле, земля основана на пространстве. Так эта пища основана на пище. Кто знает, что эта пища основана на пище, обретает основу, богат пищей, становится поедателем пищи, велик потомством, скотом, светом божественного знания, велик славой. Десятая глава

   1. Да не отказывает он никому в пристанище – такова заповедь. Поэтому [о том], кто каким-либо способом добыл много пищи, говорят: "Ему досталась пища". Поистине, [когда] эта пища доставлена вначале, [то] пища достается ему вначале. Поистине, [когда] эта пища доставлена в середине, [то] пища достается ему в середине. Поистине, [когда] эта пища доставлена в конце, [то] пища достается ему в конце.

   2. Кто знает так, [для того это] сохранение – в речи, приобретение и сохранение – во вдохе и выдохе, действие – в руках, хождение – в ногах, извержение – в заднем проходе, – [таковы] человеческие отождествления. Теперь – божественные: [для него это] удовольствие – в дожде, сила – в молнии,

   3. Слава – в скоте, свет – в звездах, бессмертие и блаженство – в детородном члене, все – в пространстве. Пусть он почитает это как основу – он обретает основу. Пусть он почитает это как великое – он становится великим. Пусть он почитает это как разум – он становится почитаемым.

   4. Пусть он почитает это как поклонение – перед ним склонятся желания. Пусть он почитает это как Брахмана – он обретает Брахмана. Пусть он почитает это как умирание вокруг Брахмана – вокруг него умирают ненавидящие [его] враги, вокруг [умирают] нелюбимые [им] соперники.

   То, что здесь в человеке, и то, что там в солнце, – одно.

   5. Кто, зная так, уходит из этого мира, тот достигает это го Атмана, состоящего из пищи; достигает этого Атмана, состоящего из дыхания, достигает этого Атмана, состоящего из разума; достигает этого Атмана, состоящего из распознавания; достигает этого Атмана, состоящего из блаженства; проходит по этим мирам; вкушая пищу, какую пожелает, н принимая образ, какой пожелает, он сидит, исполняя это песнопение:

   "Ха ву, ха ву, ха ву!

   6. Я – пища, я – пища, я – пища. Я – поедатель пищи, я – поедатель пищи, я – поедатель пищи. Я – составитель стиха, я – составитель стиха, я – составитель стиха. Я есмь перворожденный в [мировом] порядке, раньше богов, в средоточии бессмертного. Кто дает мне, тот, поистине, и поддерживает меня. Я, пища, поедаю поедателя пищи. Я одолел весь мир. Золотым блеском наделен [тот], кто знает это". Такова упанишада.

    КАТХА УПАНИШАДА

ПЕРВАЯ ЧАСТЬ

   Первый раздел

   1. Поистине, Ваджашраваса охотно отдал все свое достояние. У него был сын по имени Начикетас.

   2. И когда давались дары [жрецам], вера проникла в него, бывшего [еще] мальчиком, и он подумал:

   3. "[Вот] они выпили воду, съели траву, выдоено их молоко, они бесплодны.

   Воистину, безрадостны миры, в которые идет отдающий этих [коров]".

   4. И он сказал отцу: "Отец, кому ты отдашь меня?".

   Во второй, в третий раз [повторил он это, и отец в гневе] сказал ему: "Смерти я отдам тебя!".

   5. [Начикетас сказал:] "Среди многих иду я первым, среди многих иду я средним.

   Каков же долг Ямы, что он совершит сегодня через меня?

   6. Погляди назад на прежних [людей], погляди вперед на будущих -

   Подобно зерну, созревает смертный; подобно зерну, рождается он вновь".

   7. "[Подобно] огню, входит часто брахман в дома,

   [Где] ему доставляют это успокаивающее [подношение]. Принеси же воды, Вайвасвата.

   8. Надежда и ожидание, общение [с друзьями], радость, жертвоприношение и добрые дела, сыновья и скот -

   Все это гибнет у скудоумного человека, в доме которого живет брахман, не получающий пропитания".

   9. "Раз ты провел три ночи в моем доме, не получив пропитания, о брахман, почетный гость, -

   Да будет тебе почет, брахман! Да будет мне благо! Выбирай поэтому себе три дара".

   10. [Начикетас сказал:] "О смерть, да успокоится в [своем] стремлении Гаутама [мой отец] и станет милостивым, да исчезнет [его] гнев на меня,

   Да признает и приветствует он меня, отпущенного тобой, – таков первый дар из трех, [что] я выбираю".

   11. [Яма сказал:] "Как встарь, признает [тебя] Ауддалаки Аруни по моей милости,

   Он будет спокойно спать по ночам, исчезнет [его] гнев при виде тебя, спасенного из пасти смерти".

   12. [Начикетас сказал:] "В небесном мире нет никакого страха, там нет тебя и не боятся старости.

   Преодолев обоих – голод и жажду, – уйдя за пределы печали, радуются [люди] в небесном мире.

   13. Ты, смерть, знаешь об этом небесном огне. Поведай о нем мне, полному веры, -

   [О том, как] обитатели небесного мира наслаждаются бессмертием, – это я выбираю как второй дар".

   14. [Яма сказал:] "Я поведаю тебе о небесном огне – внимай же мне, Начикетас, постигая [это].

   Знай, что [этот огонь] – достижение бесконечного мира, основа, скрытая в тайнике [сердца]".

   15. [И Яма] рассказал ему об огне – начале мира, о составных частях жертвенного алтаря – каковы они, сколько их и каков их порядок.

   И тот повторил то, что [ему] было сказано. Тогда удовлетворенный [бог] смерти снова обратился [к нему].

   16. И великодушный [Яма] сказал ему, умилостивленный: "Сейчас я дам тебе здесь еще один дар:

   Да будет этот огонь [известен] под твоим именем. Возьми эту многообразную цепь.

   17. [Кто] трижды [возжег огонь] начикетас, [тот], соединившись с тремя, совершает три действия, преодолевает рождение и смерть.

   Познав и испытав знающего сотворенное Брахманом, божественного, досточтимого, он достигает бесконечного покоя.

   18. Кто трижды [возжег огонь] начикетас, познав эту триаду, и, зная так, размышляет о [огне] начикетасе.

   Тот, отбросив от себя узы смерти, преодолев печаль, радуется в небесном мире.

   19. Это – твой небесный огонь, Начикетас, которым ты выбрал себе как второй дар.

   Этот огонь все люди и назовут твоим [именем]. Выбирай себе третий дар".

   20. [Начикетас сказал:] "Сомнение [возникает] после смерти человека – одни [говорят:] Он есть, – другие: Его нет. -

   Да узнаю я это, обученный тобой. – Вот третий дар из даров".

   21. [Яма сказал:] "Даже боги до сих пор сомневаются здесь, ибо не легко распознать это тонкое рассуждение.

   Выбери себе другой дар, Начикетас, не обременяй меня, освободи меня от этого".

   22. [Начикетас сказал:] "Даже боги – и то сомневаются здесь, и ты, [бог] смерти, сказал, что [это] не легко распознать.

   Не найти другого наставника в этом, равного тебе. Нет никакого другого дара, равного этому".

   23. [Яма сказал:] "Выбери себе [в дар] сыновей и внуков, что проживут сотню лет; множество скота, слонов, золото, коней;

   Выбери себе [во владение] обширные угодья на земле и живи сам [столько] осеней, сколько хочешь.

   24. Если ты считаешь это равным даром, выбирай себе богатство и долгую жизнь;

   Процветай, Начикетас, на великой земле, я сделаю тебя обладателем [всего] желанного.

   25. Какие ни бывают труднодостижимые желания в мире смертных – проси себе вволю все, что желаешь.

   Вот красавицы на колесницах, сопровождаемые музыкой, – такие недоступны людям.

   Пусть, подаренные мною, они служат тебе, Начикетас, – не спрашивай только о смерти".

   26. [Начикетас сказал:] "Преходящи [эти удовольствия] у смертного, о Антака, они иссушают силу всех чувств,

   Да и жизнь-то вся коротка. Пусть же [остаются] у тебя повозки, танцы, пение.

   27. Не должен человек радоваться богатству: разве сможем мы владеть богатством, если увидим тебя?

   Будем ли мы жить, пока ты правишь? Лишь этот дар следует мне избрать.

   28. Кто из подверженных уничтожению и смерти внизу на земле, приблизившись к неуничтожимости и бессмертию,

   Узнав и поразмыслив об удовольствиях, [рожденных] внешней оболочкой и страстью, – [кто из них] станет радоваться слишком долгой жизни?

   29. Скажи нам, смерть, о том, в чем сомневаются, что [заключено] в великом переходе, -

   Этот дар, проникший в скрытое, и не иной, выбирает Начикетас". Второй раздел

   1. [Яма сказал:] "Поистине, одно [дело] – благое, другое – приятное. Оба они с различными целями сковывают человека.

   Хорошо бывает тому, кто держится благого; гибнет цель у того, кто выбирает из них приятное.

   2. И благое, и приятное приходят к человеку; разумный поразмыслив, различает их.

   Ибо разумный предпочитает благое приятному, глупый ради мирского благополучия выбирает приятное.

   3. Ты же, Начикетас, поразмыслив, отбросил желания, что приятны или кажутся приятными;

   Ты не пошел по тому пути, сопряженному с богатством, на котором завязли многие люди.

   4. Далеко в разные стороны расходятся те, что известны как незнание и как знание.

   Я вижу, ты стремишься к знанию, Начикетас, – многочисленные желания не подавили тебя.

   5. Пребывая в глубине незнания, [но] считая себя разумными и учеными,

   Блуждают, скитаются дураки, словно слепцы, ведомые слепцом.

   6. Не постичь перехода неразумному, глупцу, опьяненному обманчивым богатством.

   С мыслью: [Есть лишь] этот мир и нет другого – он снова и снова попадает в мою власть.

   7. Достоин удивления наставляющий [о том], кого даже слухом многие не способны постичь; кого, даже слыша, многие не видят;

   Искусен постигающий его, достоин удивления обученный искусным и узнавший [его].

   8. Объясненное недостойным человеком, это не может быть легко распознано – по-разному рассуждают о нем.

   Нет здесь [иного] пути, [если оно] не объяснено другим [человеком]; ибо оно неподвластно рассуждению, тоньше тонкого.

   9. Этот смысл не достигается рассуждением, – лишь будучи объяснен другим [наставником], он легко узнается, дорогой.

   Да! Ты достиг его, будучи стоек в истине. [Да будет] у нас, Начикетас, еще ученик, подобный тебе!

   10. Я знаю, что непостоянно богатство, ибо не достигают вечного невечным.

   Вот мною разожжен огонь начикетас, – с помощью преходящих вещей я достиг непреходящего.

   11. Узрев исполнение желанного, основание мира, бесконечность намерений, предел безопасности,

   Величие славы, воспеваемую многими основу, – ты, мудрый Начикетас, стойко отбросил [все ложное среди них].

   12. Этого недоступного взору, проникшего в скрытое, находящегося в тайнике [сердца], глубочайшего, изначального

   Бога мудрец постигает путем самосозерцания и оставляет позади радость и горе.

   13. Услышав и охватив это, выделив сущность и постигнув эту тонкость, смертный

   Радуется, ибо обретает источник радости. Я думаю, что [этот] удел открыт Начикетасу".

   14. [Начикетас сказал:] "Отличное от справедливого и отличное от несправедливого, отличное от сотворенного и несотворенного,

   Отличное и от бывшего, и от будущего – поведай мне то, что ты видишь".

   15. [Яма сказал:] "Слог, который возглашают все веды и который произносят все подвижничества;

   Стремясь к которому, ведут жизнь учеников, – тот слог я коротко поведаю тебе. Это – Ом.

   16. Поистине, этот слог – Брахман, поистине, этот слог – высший;

   Поистине, кто, зная этот слог, желает чего-либо, – к тому оно [приходит].

   17. Эта основа – лучшее, эта основа – высшее.

   Зная эту основу, [человек] возвеличивается в мире Брахмана.

   18. Просвещенный ни рождается, ни умирает, он ни [возник] откуда-либо, ни стал кем-либо;

   Нерожденный, постоянный, вечный, изначальный он не [может быть] убит, [когда] убивают тело.

   19. Если убивающий думает, что убивает; если убитый думает, что убит,

   То оба они не распознают [истины] – он ни убивает, ни убиваем.

   20. Меньше малого, больше большого скрыт Атман в сердце этого существа.

   Лишенный стремлений, свободный от печали, видит [человек] это величие Атмана благодаря умиротворенности чувств.

   21. Сидя, он далеко идет; лежа, он движется повсюду;

   Кто, кроме меня, достоин знать этого бога, что радуется и не радуется?

   22. Познав бестелесного среди тел, среди непостоянных – постоянного,

   Великого, всепроникающего Атмана, мудрый не ведает печали.

   23. Этот Атман не постигается ни толкованием, ни рассудком, ни тщательным изучением -

   Кого избирает этот [Атман], тем он и постигается, тому этот Атман открывает свою природу.

   24. Не отступающий от дурного поведения, беспокойный, несобранный,

   Мятущийся разум, поистине, не достигает его даже с помощью познания.

   25. Брахманство и кшатра – оба для него [словно] пища"

   Смерть для него – подливка; кто же знает, где он? Третий раздел

   1. Двое пьют [напиток] воздаяния в мире добрых дел, проникшие в тайник [сердца], в высшее прибежище.

   "Тень и свет" – называют их знатоки Брахмана, [возжигающие] пять жертвенных огней и трижды – [огонь] начикетас.

   2. Этого моста для жертвующих, высшего, непреходящего Брахмана,

   Предела безопасности для стремящихся переправиться [к нему], – [огня] начикетаса да сможем мы достичь!

   3. Знай же, что Атман – владелец колесницы; тело, поистине, – колесница;

   Знай, что рассудок – колесничий; разум, поистине, – поводья.

   4. Чувства называют конями, предметы [восприятия] – их путями.

   [Атмана], соединенного с телом чувствами и разумом, мудрые называют наслаждающимся.

   5. Кто не наделен распознаванием, чей разум никогда не сосредоточен,

   Чувства у того не знают узды, словно дурной конь у колесничего.

   6. Кто же наделен распознаванием, чей разум всегда сосредоточен,

   Чувства у того знают узду, словно добрый конь у колесничего.

   7. Кто непонятлив, неразумен, всегда нечист,

   Тот не достигает того места и возвращается в круговорот бытия.

   8. Кто же понятлив, разумен, всегда чист,

   Тот достигает того места, откуда он больше не рождается.

   9. Человек, у которого распознавание – колесничий, а разум – словно поводья,

   Достигает конца пути этой высшей обители Вишну.

   10. Ибо предметы [восприятия] – выше чувств, и разум – выше предметов,

   И рассудок – выше разума, великий Атман – выше рассудка.

   11. Непроявленное – выше великого [Атмана], пуруша – выше непроявленного.

   Нет ничего выше пуруши. Это конечная цель. Это высший путь.

   12. Этот Атман, скрытый во всех существах, не проявля ется,

   Но острым и тонким рассудком его видят проницательные.

   13. Пусть просвещенный сдерживает речь в разуме, пусть сдерживает этот [разум] в Атмане знания,

   Пусть сдерживает знание в великом Атмане, пусть сдерживает этого [Атмана] в Атмане покоя.

   14. Встаньте, пробудитесь, обретя дары, постигните [их].

   Остер, как лезвие бритвы, неодолим, недоступен этот путь – говорят мудрецы.

   15. Постигнув того Атмана, что беззвучен, неосязаем, лишен образа, не гибнет, а также лишен вкуса, вечен, лишен запаха.

   Без начала, без конца превыше великого, постоянен, [человек] освобождается из пасти смерти".

   16. Произнеся и выслушав древний, рассказ о Начикетасе, рассказанный смертью,

   Мудрый возвеличивается в мире Брахмана.

   17. Кто передает эту высшую тайну в собрании брахманов,

   Или же, полный усердия, – во время шраддхи, [тому] она дарует бесконечную жизнь, она дарует бесконечную жизнь!

ВТОРАЯ ЧАСТЬ

   Первый раздел

   1. "Самосущий проделал [для чувств] отверстия наружу – поэтому [человек] глядит вовне, а не внутрь себя.

   [Но] великий мудрец, стремясь к бессмертию, глядел внутрь себя, закрыв глаза.

   2. Неразумные следуют внешним желаниям, они попадают в распростертые сети смерти.

   Мудрые же, узрев бессмертие, не ищут здесь постоянного среди непостоянных [вещей].

   3. Чем [человек ощущает] образ, вкус, запах, звуки и любовные прикосновения,

   Тем он и распознает. Что же остается здесь? Поистине, это – То.

   4. Постигнув [того], благодаря которому он видит и то и другое – состояние сна и состояние бодрствования, -

   Великого, всепроникающего Атмана, мудрый не печалится.

   5. Кто знает этого воспринимающего Атмана, живого, [находящегося] вблизи,

   Владыку прошедшего и будущего, тот больше не страшится. Поистине, это – То.

   6. Кто древле рожден от подвижничества, кто древле родился из вод;

   Проникши в тайник [сердца], находится [там], кто различает с помощью существ, поистине, это – То.

   7. [Та], которая возникает с дыханием, Адити, заключающая в себе божеств;

   [Которая], проникши в тайник [сердца], находится [там]; которая рождена с существами, поистине, это – То.

   8. Скрытый в кусках дерева Джатаведас, подобно плоду, хорошо укрытому [во чреве] беременных, -

   Огонь день за днем должен быть чтим людьми, пробудившимися и совершающими возлияние. Поистине, это – То.

   9. Откуда восходит солнце и куда оно заходит -

   В том утверждены все боги, никто не выходит за его пределы. Поистине, это – То.

   10. Что здесь, то и там; что там, то и здесь.

   От смерти к смерти идет тот, кто видит здесь [что-либо] подобное различию.

   11. Лишь разумом следует постигать это. Нет здесь никакого различия.

   От смерти к смерти идет тот, кто видит здесь [что-либо] подобное различию.

   12. Пуруша, величиной с большой палец, находится в середине тела,

   Владыка бывшего и будущего – [познавший его] больше не страшится. Поистине, это – То.

   13. Пуруша, величиной с большой палец, подобный пламени без дыма, -

   Владыка бывшего и будущего. Он – сегодня, он – и завтра. Поистине, это – То.

   14. Как вода, пролившаяся на горы, устремляется вниз по склонам,

   Так и видящий различие в свойствах [вещей] устремляется за ними.

   15. Как чистая вода, налитая в чистую, остается такой же. Так и Атман молчальника, наделенного распознаванием, остается [таким же, как высший Атман], о Гаутама! Второй раздел

   1. [Вот] град с одиннадцатью вратами – нерожденного, с неискривленной мыслью, -

   Правя [им], он не печалится, и, освобожденный, он освобождается. Поистине, это – То.

   2. "Гусь", [он пребывает] в небе, васу – в воздушном пространстве, хотар – у алтаря, гость – в доме;

   [Он -] в людях, в богах, в законе, в пространстве; рожден из вод, рожден из земли, рожден из закона, рожден из гор. [Он -] великий закон.

   3. Он возносит вверх выход, влечет внутрь вдох;

   Карлика, сидящего внутри, [его] почитают все боги.

   4. Когда этот плотский, находящийся в теле [Атман] распадается,

   Освобождается от плоти, что же остается здесь? Поистине, это – То.

   5. Ни выдохом, ни вдохом не живет никакой смертный,

   Но иным живут они – [тем], на чем основаны оба эти [дыхания].

   6. Что же – я поведаю тебе эту тайну вечного Брахмана

   И [о том], что бывает с Атманом, достигшим смерти, Гаутама!

   7. Одни тела достигают [материнского] лона для [нового] воплощения.

   Другие входят в неподвижные тела, согласно [своим] действиям, согласно знаниям.

   8. Этот пуруша, который бодрствует в спящих, порождающий один желанный [образ] за другим,

   Он – чист, он – Брахман, он зовется бессмертным.

   В нем утверждены все миры, никто не выходит за его пределы. Поистине, это – То.

   9. Как единый огонь, проникнув в мир, уподобляется каждому образу,

   Так же и единый Атман во всех существах уподобляется каждому образу, [оставаясь] вне [их].

   10. Как единый ветер, проникнув в мир, уподобляется каждому образу,

   Так же и единый Атман во всех существах уподобляется каждому образу, [оставаясь] вне [их].

   11. Как солнце, глаз всего мира, не оскверняется внешними пороками, [зримыми для] глаз,

   Так же и единый Атман во всех существах не оскверняется мирским злом, [оставаясь] вне [его].

   12. Единый властитель, Атман во всех существах, что умножает одно семя -

   [Лишь] тем мудрецам, которые видят его в самих себе, [суждено] вечное блаженство, и не иным.

   13. Вечный среди невечных, мыслящий среди немыслящих, единый среди многих, что доставляет [исполнение] желаний, -

   [Лишь] тем мудрецам, которые видят его в самих себе, [сужден] вечный покой, и не иным.

   14. "Это – То", – так полагают о невыразимом, высшем блаженстве:

   Как могу я распознать То? – Светит ли оно [само] или отсвечивает?

   15. Там не светит ни солнце, ни луна и звезды, не светят эти молнии – откуда [может быть там] этот огонь?

   Все светит лишь вслед за "им, светящим; весь этот [мир] отсвечивает его светом. Третий раздел

   1. Наверху [ее] корень, внизу – ветви, это вечная смоковница.

   Это чистое, это Брахман, это зовется бессмертным.

   В этом утверждены все миры, никто не выходит за его пределы. Поистине, это – То.

   2. Весь этот мир, что существует, движется в жизненном дыхании, [из которого он] вышел.

   Это – великий страх, молния сверху. Кто знает это, те становятся бессмертными.

   3. Из страха перед ним горит огонь, из страха – горит солнце.

   Из страха – бегут Индра, и Ваю, и пятая – смерть

   4. Если [кто-либо] способен постичь его до распада тела.

   То он подвергается воплощению в сотворенных мирах.

   5. Как в зеркале, так [виден он и] в Атмане; как во сне, так – и в мире предков;

   Как в воде, так виден он и в мире гандхарвов; как в тени и свете, так – и в мире Брахмана.

   6. [Зная] по отдельности природу чувств, [их] восход и заход:

   Зная по отдельности [их] возникновение, мудрый не печалится.

   7. Разум выше чувств, сущность выше разума,

   Великий Атман – над сущностью, Непроявленное – выше великого [Атмана],

   8. Пуруша же – выше Непроявленного, – всепроникающий и лишенный признаков.

   Узнав его, существо освобождается и достигает бессмертия.

   9. Образ его незрим, никто не видит его глазом.

   Он постигнут сердцем, мыслью, разумом; те, кто знает его, становятся бессмертными.

   10. Когда пять [источников] знаний успокаиваются вместе разумом

   И не действует способность постижения, – это зовут высшим путем.

   11. Твердое владение чувствами – это считают йогой.

   Тогда [человек] становится неотвлеченным, ибо йога приходит и уходит.

   12. Нельзя достичь его ни речью, ни разумом, ни глазом.

   Как постичь его иначе, нежели говоря "Он есть?"

   13. "Он есть" так следует постигать [его] истинную природу в обоих [видах].

   "Он есть" – постигшему [его] так открывается [его] истинная природа.

   14. Когда прекращаются все желания, обитающие в сердце,

   То смертный становится бессмертным и достигает здесь Брахмана.

   15. Когда разрубаются все узлы, [связывающие] здесь сердце,

   То смертным становится бессмертным – таково наставление.

   16. В сердце – сто и одна артерия, из них одна ведет к голове.

   Идущий по ней вверх достигает бессмертия, во все [стороны] служат выходами другие [артерии].

   17. Пуруша величиной с большой палец, [находящийся] внутри тела, всегда пребывает в сердце людей.

   Пусть с твердостью извлекут его из своей плоти, как сердцевину из тростника;

   Пусть знают его как чистого, бессмертного, пусть знают его как чистого, бессмертного".

   18. Так Начикетас, приобретя знание, поведанное смертью, и все это предписание йоги,

   Достигши Брахмана, стал бесстрастным и бессмертным. Так же [будет] и с другим, кто знает об Атмане.

    ШВЕТАШВАТАРА УПАНИШАДА

ПЕРВАЯ ЧАСТЬ

   1. Рассуждающие о Брахмане рассуждают:

   В чем причина? В Брахмане? Откуда мы родились? Чем живем? И где основаны?

   Знающие Брахмана, [поведайте] – кем ведомые существуем мы в смене счастья и иных [обстоятельств]?

   2. Время, собственная природа, необходимость, случайность [первичные] элементы, пуруша – считать ли их источником?

   Но сочетание их не [является этим источником] из-за природы Атмана ведь и Атман бессилен перед причиной счастья и несчастья.

   3. Следовавшие размышлению и йоге видели силу божественной сущности, скрытую [ее] собственными свойствами,

   Что одна правит всеми этими причинами, связанными с временем и Атманом.

   4. Ее [мы почитаем как колесо] с одним ободом из трех частей, шестнадцатью концами, пятьюдесятью спицами, двадцатью противоположными спицами.

   С шестью восьмерками, с одними многообразными узами, делящуюся на три пути, с одним заблуждением от двух причин.

   5. Мы почитаем ее как реку с пятью рукавами, пятью истоками, могучую, извилистую, чьи волны – пять дыханий, чье начало – пять чувств.

   С пятью водоворотами. с пятью стремительными потоками несчастья, разделенным на пятьдесят [видов] и пять частей.

   6. В этом великом колесе Брахмана, всеоживляющем, всеохватывающем, блуждает "гусь".

   Мысля Атмана и Движущего различными; возлюбленный [же] им, он идет к бессмертию.

   7. Это воспето как высший Брахман, в нем – триада, [он] твердо основанный и нетленный.

   Знающие Брахмана, узнав, что [содержится] в нем, погружаются в Брахмана; преданные ему, [они] освобождаются от рождения.

   8. Владыка поддерживает все это сочетание тленного и нетленного, проявленного и непроявленного.

   Не будучи владыкой, [индивидуальный] Атман связан, ибо по природе [он] – воспринимающий. Познав божество, он освобождается от всех уз.

   9. [Существуют] двое нерожденных – знающих и незнающих, владыка и не владыка, ибо один, нерожденный, связан с воспринимающим и воспринимаемым предметом.

   И [еще есть] бесконечный Атман, принимающий все образы, недеятельный. Когда [человек] находит триаду, это Брахман.

   10. Тленное – прадхана, бессмертное и нетленное – Хара. Тленным и Атманом правит один бог.

   Размышлением о нем, соединением [с ним], пребыванием в [его] сущности постепенно [прекращается] и в конце исчезает всякое заблуждение.

   11. Когда познан бог, спадают все узы, с уничтожением страданий исчезают рождение и смерть.

   Размышлением о нем [достигается] третье [состояние], с распадом плоти – господство над всем, одинокий достигает [исполнения] желаний.

   12. Следует узнать это вечное, пребывающее в Атмане; ничего не следует знать, кроме него.

   В помышлении о воспринимающем, воспринимаемом в Движущем высказано все. Это тройной Брахман.

   13. Как не виден облик огня, скрытого [в своем] источнике, [но] основа [его] не гибнет

   И он снова добывается в [своем] источнике [с помощью] дерева, – так, поистине, в обоих случаях [постигается Атман] в теле с помощью пранавы.

   14. Сделав свое тело [верхним] арани и пранаву – нижним арани,

   Усердным трением размышления [человек] увидит бога, подобного скрытому [огню].

   15. Как сезамовое масло в зернах сезама, масло – в сливках, вода – в русле реки и огонь – в кусках дерева,

   Так постигает в самом себе Атмана тот, кто взирает на него в правде и подвижничестве.

   16. [Он постигает] Атмана, проникающего во все, словно масло, находящееся в сливках,

   Корень самопознания и подвижничества. Это высшая упанишада Брахмана! Это высшая упанишада Брахмана!

ВТОРАЯ ЧАСТЬ

   1. Савитар, обуздавший вначале разум и мысль ради сущности,

   Постигнув свет огня, нес его над землей.

   2. С обузданным разумом мы – во власти Савитара,

   Ради силы для достижения неба.

   3. Обуздав разум, [достигнув] богов, идущих к небу, мыслью [достигнув] небес,

   Савитар побуждает [богов], творящих великий свет..

   4. Обуздывают разум и обуздывают мысль жрецы великого мудрого жреца.

   Сведущий в установлениях предписал жертвенные церемонии. Истинно велика хвала богу Савитару.

   5. С восхвалениями я присоединяюсь к вашей древней молитве. Пусть движется стих, подобно солнцу, по [своему] пути.

   Пусть внимают [ему] все сыновья бессмертного – что достигли божественных обитателей.

   6. Где трением добывается огонь, где поднимается ветер,

   Где переливается сома, там рождается разум.

   7. Побуждаемый Савитаром, пусть радуется [человек] древней молитве.

   Сделай там [свой] источник, и прежние дела не поразят тебя.

   8. Подняв три части, держа ровно тело, заключив в сердце чувства и разум,

   Пусть переправится мудрый на ладье Брахмана через все потоки, несущие страх.

   9. Сдерживая здесь дыхание, пусть владеющий [своими] движениями дышит слабым дыханием через ноздри.

   Пусть мудрый, не отвлекаясь, правит разумом, словно повозкой, запряженной дурными конями.

   10. На ровном, чистом [месте], свободном от камешков, огня, песка; своими звуками, водой и прочим

   Благоприятствующим размышлению, не оскорбляющим взора; в скрытом, защищенном от ветра убежище пусть он предается упражнениям.

   11. Туман, дым, солнце, ветер, огонь, светлячки, молния, кристалл, луна

   Эти предварительные образы суть проявления в Брахмане при [упражнениях] йоги.

   12. Когда с появлением земли, воды, огня, ветра, пространства развивается пятеричное свойство йоги,

   То нет ни болезни, ни старости, ни смерти для того, кто обрел тело из пламени йоги.

   13. Легкость, здоровье, невозмутимость, чистый цвет лица, благозвучный голос,

   Приятный запах, незначительное количество мочи и кала вот, говорят, первые проявления йоги.

   14. Подобно тому как загрязненное пылью зеркало [снова] ярко блестит, когда оно очищено,

   Так же, поистине, и наделенный телом, узрев сущность Атмана, становится единым, достигшим цели, свободным от страданий.

   15. Когда сущностью [своего] Атмана он, словно наделенный светильником, видит сущность Брахмана,

   То, познав нерожденного, постоянного, свободного от всех сущностей бога, он избавляется от всех уз.

   16. Поистине, это бог, [пребывающий во всех странах света, он рожден вначале и он – внутри лона.

   Он рожден, он и будет рожден, он стоит перед людьми, обращенный во все стороны.

   17. Богу, который в огне, который в воде, который проник в весь мир,

   Который в растениях, который в деревьях, – тому богу – поклонение, поклонение!

ТРЕТЬЯ ЧАСТЬ

   1. Кто познает того, который един, простирает сеть, владеет с помощью сил владычества, владеет всеми мирами с помощью сил владычества,

   Который един в возникновении и пребывании [мира], – те становятся бессмертными.

   2. Ибо Рудра, который владеет этими мирами с помощью сил владычества, един – [мудрецы] не держатся второго.

   Он стоит перед людьми; сотворив все миры, он, пастырь, свертывает [их] в конце времени.

   3. [Имеющий] повсюду глаз и повсюду лицо, повсюду руку и повсюду ногу,

   Сотворив небо и землю, единый бог выковывает [их] руками и крыльями.

   4. [Тот], кто повелитель и творец богов, всеобщий владыка, Рудра, великий мудрец,

   Породивший вначале золотой зародыш, – да наделит он нас [способностью] ясного постижения!

   5. Твой благодетельный образ, Рудра, не ужасен, не являет зла,

   Воззри на нас этим несущим покой образом, обитатель гор!

   6. Стрелу, которую [ты], обитатель гор, держишь в руке, чтобы метнуть [ее],

   Сделай ее благодетельной, хранитель гор, не причиняй вреда человеку и животному!

   7. Выше этого – Брахман, высший, великий, скрытый во всех существах, в теле каждого,

   Единый, объемлющий вселенную, – познав этого владыку, становятся бессмертными.

   8. Я знаю этого пурушу, великого, цвета солнца, [находящегося] по ту сторону мрака,

   Лишь познав его, идет [человек] за пределы смерти; нет иного пути, [которым можно было бы] следовать.

   9. Выше которого ничего нет, меньше или больше которого ничего нет,

   Единый, он стоит словно древо, утвержденное в небе; этим пурушей наполнен весь этот [мир].

   10. Лишено образа, свободно от страдания то, что выше этого [мира];

   Те, кто знает это, становятся бессмертными, прочие достигают лишь несчастья.

   11. Пребывающий во всех лицах, головах, шеях, в тайнике [сердца] всех существ,

   Он – всепроникающий, владыка и потому – вездесущий Шива.

   12. Поистине, этот пуруша – великий властитель, движущая сила существующего;

   Незапятнано это достижение [его, он] – владыка, непреходящий свет.

   13. Пуруша, величиной с большой палец, постоянно пребывающий внутри тела, в сердце людей,

   Постигнут сердцем, мыслью, разумом. Те, кто знает его, становятся бессмертными.

   14. Тысячеголовый пуруша, тысячеглазый, тысяченогий -

   Окружив всю землю, он простирается на десять пальцев над ней.

   15. Этот пуруша – все, что было и что будет,

   А также владыка бессмертия и того, что возрастает благодаря пище.

   16. Со всех сторон у него руки и ноги, со всех сторон – глаза, головы, рты,

   Со всех сторон – уши; он стоит, охватывая все в мире.

   17. Отражающий свойства всех чувств, лишенный всех чувств,

   [Он -] повелитель, владыка всего, великое убежище всего.

   18. В граде с девятью вратами наделенный телом "гусь" устремляется наружу

   Властитель всего мира, неподвижного и движущегося.

   19. Без ног и рук, он быстрый и хватающий: он видит без глаз, слышит без ушей;

   Он знает то, что следует знать; его же никто не знает. Его зовут первым великим пурушей.

   20. Меньше малого, больше большого скрыт Атман в сердце этого существа.

   Его, лишенного стремлений, великого владыку, видит [человек], свободный от печали, благодаря умиротворению чувств.

   21. Я знаю этого нестарящегося, изначального, всеобщего Атмана, вошедшего во все благодаря [своей] вездесущности,

   [Которого] называют прекращением рождений, к которому рассуждающие о Брахмане обращаются как к вечному.

ЧЕТВЕРТАЯ ЧАСТЬ

   1. [Тот], который един, лишен цвета, посредством многообразной силы творит, [согласно своей] скрытой цели, различные цвета,

   И [в котором] в конце и в начале сосредоточена вселенная, он – бог; да наделит он нас [способностью] ясного постижения!

   2. Это, поистине, огонь, это солнце, это ветер, это и луна;

   Это, поистине, чистое, это Брахман, это вода, это Праджапати.

   3. Ты – женщина, ты – мужчина, ты – юноша и, поистине, – девушка.

   Ты – старик, ковыляющий с палкой, ты – [ново]рожденный, поворачивающийся во в е стороны.

   4. [Ты] – синяя птица, зеленая [птица] с красными глазами, [облако] с молнией в [своем] лоне, времена года, моря.

   Ты – безначальный, благодаря вездесущности; от [тебя] рождены все миры.

   5. [Существуют] нерожденная, единая, красная, белая и черная, производящая многочисленное потомство, подобное [ей];

   И один нерожденный, любящий, лежит рядом; другой нерожденный покидает ее, вкусив наслаждение.

   6. Две птицы, соединенные вместе друзья, льнут к одному и тому же дереву

   Одна из них поедает сладкую ягоду; другая смотрит [на это], не поедая.

   7. На том же дереве – человек, погруженный [в горести мира], ослепленный, скорбит о [своем] бессилии,

   Когда же он зрит другого – возлюбленного владыку и его величие, то освобождается от скорби.

   8. Непреходящий рич – высшее небо, в котором пребывают все боги,

   Что принесет этот рич тому, кто не знает его? Те же, поистине, кто знает его, сидят здесь вместе.

   9. Священные стихи, жертвоприношения, обряды, обеты, бывшее, будущее и то, что говорят веды,

   Все это творец заблуждения создал из него, в кем и другой связан заблуждением.

   10. Знай, же что пракрити – заблуждение и великий владыка – творец заблуждения,

   Весь этот мир пронизан существами – его членами.

   11. Постигнув того, кто единый властвует над каждым лоном, в котором все это соединяется и разъединяется,

   Этого владыку, подателя благ, досточтимого бога, [человек] приходит к бесконечному покою.

   12. [Тот], кто повелитель и творец богов, всеобщий владыка, Рудра, великий мудрец,

   Увидевший возникающий золотой зародыш, – да наделит он нас [способностью] ясного постижения.

   13. Кто властитель богов, в ком пребывают миры,

   Кто правит этими двуногими и четвероногими – какому богу совершаем мы жертвенное подношение?

   14. Познав [того, кто] тоньше тонкого, [пребывающего] в средоточии беспорядка, всеобщего творца, многообразного,

   Единого, объемлющего вселенную, приносящего счастье, [человек] идет к вечному покою.

   15. Поистине, он хранитель мира во времени, всеобщий властитель, скрытый во всех существах,

   В котором соединены мудрецы-брахманы и божества. Познав его так, [человек] рассекает узы смерти.

   16. Познав тончайшего, подобного пленке на краю очищенного масла, приносящего счастье, скрытого во всех существах;

   Познав единого бога, объемлющего вселенную, [человек] освобождается от всех уз.

   17. Этот бог, созидатель всего, великий Атман, постоянно пребывающий в сердце людей,

   Постигнут сердцем, мыслью, разумом. Те, кто знает его, становятся бессмертными.

   18. Когда нет тьмы, то нет ни дня, ни ночи, ни сущего, ни несущего [есть] лишь один, приносящий счастье.

   Это – непреходящее, это – желанное [сияние] Савитара, и от него простираются древние наставления.

   19. Ни сверху, ни поперек, ни в середине [никто] не охватил его;

   Нет подобного ему, чье имя – "великая слава".

   20. Образ его незрим, никто не видит его глазом;

   Те, кто сердцем и разумом знает его, пребывающего в сердце, становятся бессмертными.

   21. "Нерожденный!" – с такой [мыслью] человек прибегает [к тебе].

   О Рудра, пусть твой лик, что благосклонен, всегда охраняет меня.

   22. Не вреди нам ни в детях и потомстве, ни в нашей жизни, ни в наших коровах, ни в наших конях,

   Не губи в гневе наших мужей – ведь непрестанно мы взываем к тебе, совершая подношения.

ПЯТАЯ ЧАСТЬ

   1. В непреходящем, высшем, бесконечном Брахмане, где скрыты двое знание и незнание,

   Незнание – непрочно, знание же – бессмертно. Кто властвует над знанием и незнанием, тот – другой.

   2. [Он – тот] кто единый властвует над каждым лоном – над всеми образами и всеми лонами;

   Который носит в мыслях возникшего вначале красного риши и глядит на него, рожденного.

   3. Этот бог, простирающий одну за другой многочисленные сети, стягивает их в этом поле.

   Так владыка, вновь сотворив господ, осуществляет господство над всеми – великий Атман.

   4. Как сияет солнце, освещая все страны света – сверху, снизу и поперек,

   Так и этот бог, желанный, чтимый, единый, властвует над [всеми] существами, рожденными из [материнского] лона.

   5. [Он] – всеобщее лоно – [тот], который дает созреть собственной природе и который растит все, что способно созревать,

   Властвует над всем этим миром – единый, что распределяет все качества.

   6. Это скрытое в ведах, скрытое в упанишадах; Брахман знает это лоно Брахмана.

   Те боги и риши, которые вначале знали это, поистине, обрели это и стали бессмертными.

   7. [Но] тот, кто наделен свойствами, совершает действия, [несущие] плоды, и, поистине, вкушает содеянное им.

   Он, наделенный всеми образами, тремя свойствами, тремя путями, повелитель жизненных сил, блуждает, согласно своим действиям.

   8. [Он – тот,] что величиной с большой палец, видом подобен солнцу, наделен волей и самосознанием,

   [Но], благодаря свойствам [способности] постижения и свойствам тела, кажется размером меньше даже, чем острие шила.

   9. Как часть сотой части кончика волоса, разделенной на сто,

   Следует распознавать это существо, – и оно способно быть бесконечным.

   10. Он не женщина и не мужчина, он и не бесполый.

   Какую телесную [оболочку] он принимает, тою и охраняется.

   11. Благодаря воле, осязанию, зрению, заблуждениям, изобилию еды и питья рождается и растет тело.

   Соответственно [своим] действиям, наделенный плотью принимает постепенно [разные] образы в [разных] состояниях.

   12. Благодаря своим свойствам, наделенный плотью выбирает многочисленные образы – грубые и тонкие;

   Вызывая соединение с ними, благодаря свойствам [своих] дел и свойствам тела, он кажется другим.

   13. Познав безначального, бесконечного, [пребывающего] в средоточии беспорядка, всеобщего творца, многообразного,

   Единого, объемлющего вселенную, бога, [человек] освобождается от всех уз.

   14. Кто знает постигаемого сердцем, бестелесного, творящего бытие и небытие, приносящего счастье,

   Бога, творящего элементы, – те оставляют [свое] тело.

ШЕСТАЯ ЧАСТЬ

   1. Одни мудрецы говорят в заблуждении о собственной природе, другие же – о времени.

   Но лишь величие бога в мире – то, чем вращается колесо Брахмана.

   2. [Тот], которым постоянно покрыт весь этот [мир], кто мудр, творец времени, наделен свойствами,

   Под властью того развертывается действие – [то, что] мыслится как земля, вода, огонь, ветер, пространство.

   3. Совершив это действие, снова оставив [его, он] вступил в соединение с сущностью сущности

   При помощи одного, двух, трех или восьми, а также – и времени, и тонких свойств Атмана.

   4. [Он – тот] кто, начав действия, связанные со свойствами, распределяет все существа.

   Когда их нет, то гибнет совершенное действие; с гибелью действия он, поистине, движется, будучи иным [нежели сотворенное им прежде].

   5. Он – начало, причина, вызывающая соединение; даже лишенный частей, он видим за пределами трех времен,

   Когда его почтят сначала как многообразного, основу бытия, досточтимого бога, пребывающего в наших мыслях.

   6. Он выше древа [мира], времени и [всех] образов и отличен [от них]; от него распространяется это многообразие [мира].

   Познав его как несущего добродетель, удаляющего зло, владыку процветания, пребывающего в самом [познающем], бессмертного, всеобщее прибежище, – [человек достигает блаженства].

   7. Его – высшего, великого владыку среди владык; его – высшее божество среди божеств,

   Высшего господина среди господ, потустороннего – да узнаем мы – бога, властителя мира, досточтимого!

   8. Неизвестны его действия и орган действия, не видно [никого] равного ему и превосходящего [его];

   Его высшее могущество открывается как многообразное, ему присуща по природе деятельность знания и силы.

   9. Нет у него никакого господина в мире, ни властителя, нет у него и признака.

   Он – причина, владыка владык органов действия, нет у него никакого родителя, нет и владыки.

   10. Кто, словно паук, нитями, возникшими из прадханы,

   Покрывает себя, [следуя] собственной природе, единый бог – пусть он даст нам достичь Брахмана.

   11. Единый бог, скрытый во всех существах, всепроникающий, Атман внутри всех существ,

   Надзирающий за действиями, обитающий во всех существах, свидетель, мыслитель, единственный и лишенный свойств;

   12. Единый властитель многих бездействующих, что умножает одно семя,

   [Лишь] тем мудрецам, которые видят его в самих себе, [суждено] вечное счастье, и не иным.

   13. Познав вечного среди невечных, мыслящего среди немыслящих, единого среди многих, что доставляет [исполнение] желаний,

   Эту причину бога, достижимого санкхьей и йогой, – [человек] освобождается от всех уз.

   14. Там не светит ни солнце, ни луна и звезды, не светят эти молнии, откуда [может быть там] этот огонь?

   Все светит лишь вслед за ним, светящим; весь этот [мир] отсвечивает его светом.

   15. Единый "гусь" в середине этого мира, он, поистине, огонь, проникший в океан;

   Лишь познав его, идет [человек] за пределы смерти; нет иного пути, [которым можно было бы] следовать.

   16. Он – все делающий, знающий собственный источник, мудрый, творец времени, наделенный свойствами, всеведущий,

   Господин прадханы и сознающего начала, причина уз, постоянства и освобождения в круговороте бытия.

   17. Будучи таковым, он, бессмертный, пребывает владыкой – мудрый, вездесущий, хранитель этого мира,

   Который вечно владеет этим миром, ибо неизвестно другой основы [этого] владычества.

   18. Кто вначале сотворил Брахмана, кто, поистине, передал ему веды,

   К тому богу, светящемуся собственной способностью постижения, я, стремясь к спасению, поистине, прибегаю как к защите,

   19. [К нему], лишенному частей, бездействующему, успокоенному, безупречному, незапятнанному,

   Высшему мосту, [ведущему] к бессмертию, подобному пламени со сгоревшим топливом.

   20. Когда люди свернут пространство, словно кожу,

   Тогда [и] без распознавания бога наступит конец [их] страданию.

   21. Силою подвижничества и милостью бога мудрый Шветашватара

   Поведал так о высшем и чистом Брахмане лучшим отшельникам – [знание], доставляющее радость собранию риши.

   22. Эта высшая тайна в веданте, высказанная в старые времена,

   Не должна передаваться неуспокоенному, а также не сыну или не ученику.

   23. Кто [полон] высшей преданности богу [и предан] учителю так же, как и богу,

   Тому изреченные [здесь] истины сияют – великому духом, сияют – великому духом.