Ночи 651-680 (Тысяча и одна ночь. Восточные сказки)

Стр. 1-3

Рассказ об Аджибе и Гарибе (ночи 624-680), окончание; Рассказ об Утбе и Рейе (ночи 680—681)

Стр. 4

Примечания

Шестьсот пятьдесят первая ночь

Когда же настала шестьсот пятьдесят первая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что мариды схватили Гариба и Сахима и принесли их к Муришу, царю джиннов, и когда их поставили перед Муришем, они нашли его сидящим на престоле своего царства, и был он подобен высокой горе, и на его теле было четыре головы: голова льва, голова слона, голова пантеры и голова барса. И мариды поставили Гариба и Сахима перед Муришем и сказали: „О царь, вот те, кого мы нашли в Долине Ручьёв“. И царь посмотрел на них глазами гнева и стал хрипеть и храпеть, и из носа его полетели искры, и испугались его все, кто присутствовал. „О собаки из людей, вы убили моё дитя и зажгли огонь в моей печени!“ – воскликнул он. И Гариб молвил: – „А кто это твоё дитя, которое мы убили, и кто видел твоё дитя?“ – „Разве не вы были в Долине Ручьёв и не увидели моего сына в облике птицы и не бросили в него деревянную стрелу и он не умер?“ – воскликнул царь. И Гариб сказал: „Я не знаю, кто убил птицу! Клянусь великим господом, единственным, извечным, который знает о всякой вещи, клянусь другом Аллаха Ибрахимом, мы не видели птицы и не убили ни зверя, ни птицы!“

И когда Муриш услышал слова Гариба, который клялся Аллахом и его величием и пророком и другом его Ибрахимом, он понял, что Гариб – мусульманин. А Муриш поклонялся огню, вместо всевластного владыки, и он закричал своим людям и крикнул: «Принесите мне моего владыку!» И ему принесли печь из золота и поставили её перед ним и зажгли в ней огонь и бросили в печь зелья, и поднялось из печи пламя зеленое, пламя синее и пламя жёлтое. И распростёрся перед ним царь и все присутствующие, а Гариб и Сахим при всем этом возвещали единственность Аллаха великого и возвеличивали его и свидетельствовали, что Аллах властен во всякой вещи. И царь поднял голову и увидел, что Гариб и Сахим стоят и не пали ниц, и воскликнул: «О собаки, что это вы не падаете ниц?» И тогда Гариб вскричал: «О проклятые, падают ниц только перед владыкой, которому поклоняются, выводящему все сущее из небытия в бытие, извлекающему воду из твёрдой скалы, который внушает родителю нежность к новорождённому, которому не приписывают ни стояния, ни сидения, господу Нуха, Салиха, Худа и Ибрахима, друга Аллаха. Он – тот, кто создал рай и огонь и создал деревья и плоды, он – Аллах, единый, покоряющий».

И когда Муриш услышал эти слова, его глаза закатились под темя, и он крикнул своим людям: «Скрутите этих собак и принесите их в жертву моему владыке!» И Сахима с Гарибом скрутили и хотели бросить в огонь, и вдруг одна из бойниц дворца упала на печь, и она сломалась, и огонь потух и превратился в пепел, летающий по воздуху. И Гариб воскликнул: «Аллах велик! Он дал победу и поддержку и покинул тех, кто не верует! Аллах превыше тех, кто поклоняется огню, вместо всевластного владыки!» И тогда царь вскричал: «Ты – колдун и околдовал моего владыку, так что с ним случилось такое дело». – «О бесноватый, – сказал Гариб, – если бы у огня была тайна и доказательство, он бы защитил себя от того, что для него бедственно».

И царь, услышав его слова, зарычал и забушевал и стал ругать огонь и воскликнул: «Клянусь моей верой, я убью вас не иначе, как в нем!» И он приказал заточить Гариба и Сахима и, призвав сто маридов, велел им принести много дров и зажечь их огнём, и мариды сделали это, и запылал великий огонь, который горел до утра.

А затем Муриш сел на слона, находясь на золотом престоле, украшенном драгоценными камнями, и окружили его племена джиннов (а их много разных родов) и привели Гариба и Сахима, и когда юноши увидели пламя огня, они воззвали о помощи к единому, покоряющему, творцу ночи и дня, великому саном, которого не постигают взоры, а он постигает взоры, и он есть милостивый, пресведущий, и все время искали его защиты. И вдруг поднялось облако с запада до востока и пролилось дождём, как переполненное море, и погасило огонь. И испугались царь и его воины и вошли во дворец, и затем царь обратился к везирю и вельможам царства и спросил их: «Что вы скажете об этих людях?» И они сказали: «О царь, если бы они не стояли на истине, с огнём не случилось бы того, что случилось. Мы говорим, что они стоят на пути истины и правды. – „Стала и мне видна истина и явный путь, и поклонение огню – ложно! – воскликнул царь. – Если бы это был владыка, он бы наверное защитил себя от дождя, который его погасил, и от камней, которые сломали его печь, так что он превратился в пепел. Я уверовал в того, что создал огонь, и свет, и тень, и жар. А вы что скажете?“ – „О царь, мы также следуем тебе, послушные и покорные“, – сказали вельможи, и царь призвал Гариба. И когда его привели, он поднялся и обнял его и поцеловал меж глаз и так же поцеловал Сахима. И воины столпились около Гариба и Сахима, целуя им руки и головы…»

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Шестьсот пятьдесят вторая ночь

Когда же настала шестьсот пятьдесят вторая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что, когда Муриш, царь джиннов, со своими людьми нашёл путь к исламу, он велел призвать Гариба и его брата Сахима и поцеловал их меж глаз. И вельможи его царства тоже толпились тут же, целуя юношам руки и головы. А потом царь Муриш сел на престол своего царства и посадил Гариба от себя справа, а Сахима – слева, и сказал: „О человек, что нам сказать, чтобы стать мусульманами?“ – „Скажите: «Нет бога, кроме Аллаха, Ибрахим – друг Аллаха“, – сказал Гариб. – Я царь со своими людьми принял ислам сердцем и языком, и Гариб стал учить их молитве.

А потом Гариб вспомнил своих людей я вздохнул, а царь джиннов сказал ему: «Ушло огорченье и исчезло, и пришли веселье и радость». – «О царь, – сказал Гариб, – у меня много врагов, и я боюсь из-за них за мой народ». И он рассказал ему о том, что случилось у него с братом его Аджибом, с начала до конца, я царь джиннов сказал ему: «О царь людей, я пошлю разведать для тебя вести о твоём народе и не дам тебе уйти, пока не смогу насладиться твоим лицом».

И он позвал двух могучих маридов, одного из которых звали аль-Кайладжан, а другого – аль-Кураджан, и когда мариды явились и поцеловали землю, царь сказал им: «Отправляйтесь в Йемен и узнайте все о войсках и отрядах этих людей». И мариды ответили: «Слушаем и повинуемся!» И затем они отправились и полетели к Йемену.

Вот что случилось с Гарибом и Сахимом. Что же касается воинов мусульман, то наутро они с предводителями сели на коней и направились во дворец царя Гариба, чтобы ему служить, и евнухи сказали им: «Царь с братом сели зарёю на коней и уехали». И предводители сели и направились в долины и горы и до тех пор шли по следу, пока не достигли Долины Ручьёв. И они увидели брошенные доспехи Гариба и Сахима и их коней, которые паслись. И тогда предводители воскликнули: «Царь исчез в этом месте! О сан друга Аллаха Ибрахима!» И затем они разъехались и искали в долине и в горах три дня, но им не явилось никакой вести, и тогда они стали оплакивать юношей и позвали скороходов и сказали им: «Разойдитесь по городам, крепостям и укреплениям и узнайте вести о нашем царе». И скороходы сказали: «Слушаем и повинуемся!» – и разошлись, и каждый из них направился в какой-нибудь климат.

А до Аджиба дошло через лазутчиков сведение о его брате, что он исчез и на весть о нем не напали, и Аджиб обрадовался исчезновению своего брата Гариба и возвеселился. И он вошёл к царю Ярубу ибн Кахтану (а он искал у него защиты, и Яруб защитил его), и тот дал ему двести тысяч амалекитян, и Аджиб пошёл со своим войском и стал лагерем у Омана. И вышли к ним аль-Джамракан и Садан и сразились с ними, и было убито из мусульман множество воинов. И они вошли в город и заперли ворота и укрепили городские стены. И тут прилетели мариды» – аль-Кайладжан и аль-Кураджан – и увидели, что мусульмане в осаде. И они выждали, пока пришла ночь, и заработали среди неверных острыми мечами из мечей джиннов, – каждый меч был длиною в двенадцать локтей, и если бы человек ударил им камень, он бы раздробил его», – и бросились на них, восклицая: «Аллах велик, он даёт победу и поддержку и покидает того, кто отверг веру Ибрахима, друга Аллаха!»

А потом они начали хватать неверных и умножили среди них убийство, и выходил из их ртов и ноздрей огонь. И неверные вышли из своих палаток и увидели вещи удивительные, от которых поднимаются волосы на теле, и помрачился их ум и улетел разум. И они схватили оружие и бросились друг на друга, а мариды косили головы нечестивых, крича: «Аллах велик! Мы – слуги царя Гариба, друга царя Муриша, царя джиннов!» И меч ходил среди неверных, пока не наступила полночь, и показалось нечестивым, что все горы – ифриты. И они погрузили палатки, грузы и деньги на верблюдов и вознамерились уйти, и первым побежал из них Аджиб…»

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Шестьсот пятьдесят третья ночь

Когда же настала шестьсот пятьдесят третья ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что нечестивые вознамерились уйти, и первым побежал из них Аджиб. А мусульмане собрались, дивясь делу, которое случилось с неверными, и испугались племён джиннов, и мариды до тех пор были на затылках неверных, пока не рассеяли их по степям и пустыням, И спаслись от ифритов лишь пятьдесят тысяч амалекитян из первоначальных двухсот тысяч, и направились они в свои земли, разбитые и израненные. А мариды сказали мусульманам: „О воины, царь Гариб, ваш господин, и его брат желают вам мира, и они в гостях у царя Муриша, царя джиннов, и вскоре будут с вами“. И когда воины услышали весть о Гарибе и о том, что он здоров, они обрадовались сильной радостью и сказали маридам: „Да обрадует вас Аллах доброй вестью, о благородные духи!“

И потом мариды вернулись и вошли к царю Гарибу и царю Муришу и, найдя их сидящими, рассказали им о том, что случилось и что они сделали, и цари пожелали им благого возмещения, и сердце Гариба успокоилось. И царь Муриш сказал ему: «О брат мой, я хочу провести тебя по нашей земле и показать тебе город Яфиса, сына Нуха[542], – мир с ним!» – «О царь, делай как тебе вздумается», – сказал Гариб. И царь велел привести юношам двух коней и сел с Гарибом и Сахимом и поехал, и поехала с ними тысяча маридов. И они двинулись, подобные куску горы, разрезанному вдоль, и гуляли по долинам и горам, пока не прибыли в город Яфиса, сына Нуха – мир с ним! И вышли им навстречу жители города, большие и малые, и встретили Муриша, и он вступил в город в великолепном шествии, а затем он поднялся во дворец Яфиса, сына Нуха, и сел на престол его царства. А престол этот был мраморный, с решётками из золотых тростей, а высотой – в десять ступеней, и был он устлан всевозможными цветными шелками. И когда жители города выступили перед ним, царь сказал им: «О семя Яфиса, сына Нуха, чему поклонялись ваши отцы и деды?» – «Мы нашли, что наши отцы поклоняются огню, и последовали им, и ты лучше это знаешь», – сказали жители. И царь молвил: «О люди, мы увидели, что огонь – творение из творений великого Аллаха, который сотворил всякую вещь. Когда я узнал это, я предался Аллаху, единому, покоряющему, творцу ночи и дня и вращающегося небосвода, которого не постигают взоры, а он постигает взоры, и он – милостивый и всеведущий. Примите же ислам – вы спасётесь от гнева всевластного, а в последней жизни – от пытки огнём».

И жители города предались Аллаху сердцем и языком, и Муриш взял Гариба за руку и показал ему дворец Яфиса, – как он построен и какие в нем диковины. И он вошёл в комнату оружия и показал ему оружие Яфиса, и Гариб увидел меч, повешенный на золотом колышке, и спросил: «О царь, это чей меч?» И царь ответил: «Это меч Яфиса, сына Нуха, которым он сражался с людьми и джиннами. Его выковал мудрец Джардум, и он написал на его поверхности великие имена. Если ударить им по горе, он её разрушит. И называется этот меч аль-Махик:[543] когда он опускается на человека, то губит его, а опускаясь на джинна, уничтожает его».

И когда услышал Гариб слова Муриша об упомянутых достоинствах этого меча, он сказал: «Я хочу посмотреть на этот меч». – «Перед тобою то, что ты хочешь», – ответил Муриш. И Гариб протянул руку и, взяв меч, вытянул его из ножен, и засверкал он, и заиграла смерть, блистая, по его лезвию. А было оно длиною в двенадцать пядей, а шириною в три пяди. И Гариб хотел взять меч, и царь Муриш сказал ему: «Если ты можешь им ударить, возьми его». И Гариб сказал: «Хорошо!» И взял меч в руку, и он был у него в руке точно посох, и присутствующие – люди и джинны – удивились и воскликнули: «Ты отличился, о господин витязей! Наложи свою руку на это сокровище, о котором вздыхают цари земли, и садись на коня, а я буду тебе показывать», – сказал Муриш. И Гариб сел на коня, и Муриш тоже сел, а люди и джинны последовали за ними, прислуживая…»

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Шестьсот пятьдесят четвёртая ночь

Когда же настала шестьсот пятьдесят четвёртая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что царь Гариб и царь Муриш сели на коней в городе Яфиса, а люди и джинны последовали за ними, прислуживая им. И цари ехали мимо пустых дворцов и домов и покинутых площадей и ворот. А затем они вышли из ворот города и стали гулять в садах, где были плодоносные деревья и текучие реки, и говорящие птицы, которые прославляли того, кому принадлежит могущество и вечность. И они гуляли до тех пор, пока не наступил вечер, а потом вернулись и остались на ночь во дворце Яфиса, сына Нуха. И когда они туда прибыли, им подали столик, и они поели, и Гариб обратился к царю джиннов и сказал: „О царь, я намерен отправиться к моим людям и воинам. Я не знаю, каково им было после меня“.

И царь Муриш, услышав слова Гариба, воскликнул: «О брат мой, клянусь Аллахом, я не хочу с тобой расставаться и не дам тебе уйти раньше, чем через месяц, чтобы я мог насладиться твоим видом!» И Гариб не мог ему перечить и прожил целый месяц в городе Яфиса, а потом он поел и попил, и царь Муриш дал ему подарки из редкостей, дорогих металлов и драгоценностей: изумруды, бадахшанские рубины, камень алмаз и куски золота и серебра, а также мускуса и амбры и отрезы шелка, затканного золотом, и сделал Гарибу и Сахиму одежды из шёлковой материи, затканные золотом, а Гарибу он сделал венец, окаймлённый жемчугом и драгоценными камнями, которого не оценить никакой ценой. И затем он сложил все это в мешки и позвал пятьсот маридов и сказал им: «Собирайтесь выезжать завтра, чтобы мы проводили царя Гариба с Сахимом в их страну». И мариды ответили: «Слушаем и повинуемся!» И провели ночь с намерением ехать.

А когда настало время выезжать, вдруг появились кони и барабаны и ревущие трубы, и мариды наполнили землю. А было их семьдесят тысяч маридов летающих и ныряющих, и их царя звали Баракан.

А прибытию этого войска была великая и дивная причина, и было это дело волнующее, необычайное, о котором мы расскажем по порядку.

Этот Баракан был властителем Сердоликового города и Золотого дворца, и он властвовал над пятью кувшинами, в каждом из которых было пятьсот тысяч маридов. Он и его племя поклонялись огню, вместо всевластного владыки. И этот царь был сыном дяди Муриша, а среди людей Муриша был один нечестивый марид, который принял ислам из лицемерия, и он скрылся в толпе своих родичей и ушёл, и шёл до тех пор, пока не достиг Долины Сердоликов. И он вошёл во дворец царя Баракана и поцеловал землю меж его рук и пожелал ему вечной славы и счастья, а потом он рассказал царю о принятии Муришем ислама. И Баракан спросил его, как он отступил от своей веры. И марид рассказал ему обо всем, что случилось. Когда Баракан услышал его слова, он стал храпеть и хрипеть и бранить солнце, луну и огонь, мечущий искры, и воскликнул: «Клянусь моей верой, я убью сына моего дяди, его народ и того человека и не оставлю из них никого!» И он кликнул племена джиннов и выбрал из них семьдесят тысяч маридов и шёл с ними, пока не дошёл до города Джабарса, и они окружили город, как нами упомянуто. И царь Баракан расположился напротив городских ворот и поставил свои палатки, и Муриш позвал одного марида и сказал: «Подойди к этим воинам, посмотри, чего они хотят, и приходи ко мне скорее». И марид пошёл и вошёл в лагерь Баракана, и мариды поспешили к нему и спросили его: «Кто ты?» – «Посланец Муриша», – ответил марид. И его взяли и поставили перед Бараканом, и он пал перед ним ниц и сказал: «О владыка, мой господин послал меня к вам, чтобы я узнал, что с вами случилось». – «Вернись к твоему господину, – сказал Баракан, – и скажи ему: „Это сын твоего дяди Баракан пришёл тебя приветствовать…“

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Шестьсот пятьдесят пятая ночь

Когда же настала шестьсот пятьдесят пятая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что марид, посланец Муриша, войдя к Баракану, сказал: „Мой господин послал меня к тебе, чтобы я узнал, что с вами случилось“. И Баракан сказал ему: „Вернись к твоему господину и скажи ему: «Сын твоего дяди Баракан пришёл тебя приветствовать“.

И марид вернулся к своему господину и рассказал ему об этом, и Муриш сказал Гарибу: «Сиди на своём престоле, а я пойду поприветствую сына моего дяди и вернусь к тебе».

И он сел на коня и поехал, направляясь к шатрам, а Баракан сделал это из хитрости, чтобы Муриш вышел и он схватил бы его. И он поставил вокруг себя маридов и сказал им: «Когда вы увидите, что я его обнимаю, хватайте его и вяжите». И мариды сказали ему: «Слушаем и повинуемся!» После этого царь Муриш приехал и вошёл в шатёр сына своего дяди, и тот поднялся и обнял его, и джинны ринулись на Муриша и скрутили его и заковали. И Муриш посмотрел на Баракана и спросил его: «Что это за обстоятельства?» И Баракан воскликнул: «О собака из джиннов, ты оставляешь свою веру и веру твоих отцов и дедов и вступаешь в веру, которой ты не знаешь!» – «О сын моего дяди, – сказал Муриш, – я увидел, что вера Ибрахима, друга Аллаха, истинна, а иная – ложна». – «А кто вам рассказал?» – спросил Баракан. «Гариб, царь Ирака, и он у меня на самом славном месте», – ответил Муриш. И Баракан воскликнул: «Клянусь огнём, и светом, и мраком, и жаром, я убью его и всех вас!»

И потом он велел его заточить, и когда слуга Муриша увидел, что постигло его господина, он повернулся, убежал в город и осведомил людей царя Муриша о том, что выпало их господину. И они закричали и вскочили на коней. И Гариб спросил: «В чем дело?» И его осведомили о том, что случилось, и он кликнул Сахима и сказал ему: «Оседлай мне коня из тех двух коней, которых мне дал царь Муриш». – «О брат мой, ты будешь сражаться с джиннами?» – спросил Сахим. «Да, – отвечал Гариб, – я буду сражаться с ними мечом Яфиса, сына Нуха, и попрошу помощи у господина нашего Ибрахима, друга Аллаха, – мир с ним! – он владыка всякой вещи и создатель её».

И Сахим оседлал Гарибу рыжего коня из коней джиннов, подобного крепости из крепостей, а потом Гариб взял боевые доспехи, вышел и сел на коня. И отряды джиннов тоже вышли, одетые в кольчуги. И Баракан со своими людьми сел на коня, и выстроились воины, и войска начали сражаться, и первым, кто открыл врата боя, был царь Гариб. Он погнал своего коня на боевое поле и обнажил меч Яфиса, сына Нуха, – мир с ним! – от которого исходит яркий свет, слепивший глаза всем джиннам, и запал из-за него в сердце их страх. И Гариб играл мечом, пока не ошеломил разум джиннов. А потом он закричал: «Аллах велик! Я – царь Гариб, царь Ирака! Нег веры, кроме веры Ибрахима, друга Аллаха!» И когда Баракан услышал слова Гариба, он воскликнул: «Вот кто изменил веру сына моего дяди и отвернул его от его веры. Клянусь моей верой, я не сяду на престол, пока не отрежу Гарибу голову, не потушу его дыхания и не верну сына моего дяди с его людьми к их вере. А кто будет мне перечить, того я погублю».

И он сел на слона, белого, цвета бумаги, подобного высокой башне, и закричал на него и ударил его стальным копьём, которое утонуло в его мясе. И слон заревел, и Баракан направился к боевому полю и к месту боя и сражения, и приблизился к Гарибу и сказал ему: «О собака из людей, что привело тебя в нашу землю? Ты испортил сына моего дяди и его людей и вывел их из одной веры в другую! Знай – сегодняшний день – последний твой день в жизни».

И Гариб, услышав эти слова, воскликнул: «Прочь, ничтожнейший из джиннов!» И Баракан вытащил дротик и, взмахнув им, метнул его в Гариба, но промахнулся, и тогда он метнул второй дротик, и Гариб подхватил его и, взмахнув им, послал его к слону. И дротик вошёл слону в бок и вышел из другого бока, и слон упал на землю убитый, а Баракан свалился, точно высокая пальма. И Гариб не дал ему двинуться и ударил его мечом Яфиса, сына Нуха, по стволу его шеи, и Баракана покрыло беспамятство. И мариды устремились к нему и скрутили ему руки. И когда люди Баракана посмотрели на своего царя, они ринулись, желая его освободить, но Гариб понёсся на них, и понеслись с ним правоверные джинны. От Аллаха доблесть Гариба – он ублаготворил царя отвечающего и утолил жажду мести заколдованным мечом, и всякий, кого он ударял, был сломлен, и дух его, не успев подняться, становился пеплом в огне! И правоверные бросились на нечестивых джиннов, и они стали кидать друг на друга огненные стрелы, и распространился дым. А Гариб гарцевал между ними, и они рассыпались перед ним. И царь Гариб достиг шатра царя Баракана, подле которого стояли аль-Кайладжан и аль-Кураджан, и крикнул маридам: «Развяжите вашего господина». И они развязали его и разбили его оковы…»

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Шестьсот пятьдесят шестая ночь

Когда же настала шестьсот пятьдесят шестая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что царь Гариб крикнул аль-Кайладжану и аль-Кураджану: „Развяжите вашего господина!“ И они развязали его и разбили его оковы. И царь Муриш сказал им: „Принесите мне доспехи и приведите летающего коня!“

А у царя было два коня, летавших по воздуху, и он дал одного коня Гарибу, а другой остался у него. Ему привели коня после того, как он надел боевые доспехи, и они с Гарибом понеслись, и кони летели под ними, а их люди летели сзади них, и цари кричали: «Аллах велик! Аллах велик!» И отвечали им земля, и горы, и долины, и холмы. И они вернулись назад, после того как было убито больше чем тридцать тысяч маридов и шайтанов, и вошли в город Яфиса. И цари сели на места величия и стали искать Баракана, но не нашли его, так как, когда они взяли его в плен, их отвлекло от него сражение. И один ифрит из слуг царя поспешил к нему, развязал его и пронёс, подняв его над людьми. И Баракан увидел, что некоторые из них убиты, а другие бегут. И ифрит полетел с ним по небу и спустился в Сердоликовом городе, в Золотом дворце, и царь Баракан сел на престол своего царства, и пришли к нему его люди, которые остались целы после убиения, и вошли к нему и поздравили его с благополучием.

«О люди, – сказал царь, – а где же благополучие, когда моё войско перебито, а меня взяли в плен и опорочили мою честь среди племён джиннов?»

«О царь, – ответили люди Баракана, – цари всегда поражаемы и поражают». И царь воскликнул: «Я неизбежно отомщу и сниму с себя позор, а иначе я стану позорищем племён джиннов».

И затем он написал письма и послал за жителями крепостей, и они пришли к нему, послушные и покорные. Баракан сделал им смотр, и оказалось, что их триста тысяч и двадцать тысяч маридов – великанов и шайтанов. «Какая у тебя нужда до нас?» – спросили они, и царь сказал: «Готовьтесь выступать через три дня». И джинны отвечали: «Слушаем и повинуемся!»

Вот что было с царём Бараканом. Что же касается царя Муриша, то, когда он вернулся и начал искать Баракана и не нашёл его, ему сделалось тяжко, и он воскликнул: «Если бы мы поставили сотню маридов сторожить его, он не убежал бы. Но, однако, куда он от нас уйдёт?» И потом Муриш сказал Гарибу: «Знай, о брат мой, что Баракан вероломен и он не станет медлить с отмщением, а он непременно соберёт свои отряды и приедет с ними к нам. И я хочу его настигнуть, пока он слаб после своего поражения».

«Вот оно, правильное мнение и дело непорицаемое!» – воскликнул Гариб. И Муриш сказал Гарибу: «О брат мой, пусть мариды доставят вас в вашу страну, а меня оставьте воевать с неверными, чтобы облегчилась моя ноша». – «Нет, клянусь кротким, великодушным покровителем, я не уеду из этих земель, пока не уничтожу всех нечестивых джиннов и не поспешит Аллах направить их дух в огонь (и как скверен этот исход!), а спасётся лишь тот, кто поклоняется Аллаху, единому, покоряющему!» – воскликнул Гариб. «Но пошли Сахима в город Оман, может быть, он оправится от болезни» (а Сахим был болен). И Муриш закричал маридам: «Отнесите Сахима, эти деньги и подарки в город Оман!» И они ответили: «Слушаем и повинуемся!» И понесли Сахима и подарки и направились в страны людей. А Муриш написал письма в свои крепости и ко всем наместникам, и они явились, – а числом их было сто тысяч и шестьдесят тысяч, – и собрались и пошли, направляясь в Сердоликовую страну к Золотому дворцу. И они покрыли в один день расстояние года пути и пришли в одну долину и расположились там на отдых и спали, пока не настало утро, а потом хотели трогаться, и вдруг появился отряд джиннов, и джинны закричали, и два войска встретились в этой долине и понеслись друг на друга, и началось между ними избиение, и усилилась схватка, и увеличилось потрясение, и дурными стали обстоятельства. И пришло значительное и ушло воображаемое, и прекратились толки и разговоры, и сократились долгие жизни, и впали нечестивые в унижение и умопомрачение. И понёсся Гариб, объявляя единственным единого, возвышенного, которому поклоняются, и стал рубить шеи, оставляя головы скатившимися в пыль, и не наступил ещё вечер, как было убито из нечестивых около семидесяти тысяч. И тогда ударили в литавры окончания, и воины оставили друг друга…».

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Шестьсот пятьдесят седьмая ночь

Когда же настала шестьсот пятьдесят седьмая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что, когда войска оставили друг друга и разошлись, Муриш и Гариб расположились в шатрах. Сначала они почистили себе оружие, затем им принесли ужин, и они поели и поздравили друг друга с благополучием (а в их войске было убито больше десяти тысяч маридов).

Что же касается Баракана, то он расположился у себя в шатре, горюя о своих убитых помощниках: «О люди, если бы мы провели, сражаясь с врагами, три дня, они бы нас уничтожили до последнего». – «А что же нам делать, о царь?» – спросили они его, и он сказал: «Ринемся на них во мраке ночи, когда они спят, и когда никто не сможет доставить вести о нас. Приготовьтесь же и киньтесь на ваших врагов, и понеситесь на них, как один человек». И люди Баракана сказали: «Слушаем и повинуемся!»

И затем они стали готовиться к нападению. А среди них был один марид по имени Джандаль, сердце которого стало готовым для принятия ислама. И когда он увидел, на что вознамерились неверные, он ушёл от них и, войдя к Муришу и царю Гарибу, рассказал им, что неверные придумали. И Муриш обернулся к Гарибу и спросил его: «О брат мой, что делать?» И Гариб отвечал: «Сегодня ночью мы бросимся на неверных и рассеем их по пустыням и степям властью царя могучего».

И затем он позвал предводителей джиннов и сказал им: «Возьмите вы и ваши люди доспехи войны, и когда ниспадет мрак, выскальзывайте на ногах сотня за сотней и оставьте шатры пустыми и скройтесь в горах. А когда вы увидите, что враги между шатрами, нападайте на них со всех сторон. Укрепите вашу решимость и положитесь на вашего господа. Вы будете поддержаны Аллахом, и я – с вами».

И пришла ночь, и неверные ринулись к палаткам, призывая на помощь огонь и свет, и когда они оказались между шатрами, правоверные бросились на нечестивых, призывая на помощь господа миров и восклицая: «О милостивейший из милостивых, о творец всех тварей!» И оставили их скошенными и остывшими. И не наступило ещё утро, как сделались неверные телами без духа, а те, кто остался жив, устремились в степи и долины. И вернулись Муриш с Гарибом, поддержанные Аллахом, победоносные, и разграбили имущество неверных и проспали ночь до утра, а потом пошли, направляясь в Сердоликовый город и Золотой дворец.

Что же касается Баракана, то, когда война обернулась против него и перебили большинство его людей во мраке ночи, он повернулся, убегая с теми, кто остался жив из его воинов, и достиг своего города. И он пошёл к себе во дворец и собрал свои отряды и сказал им: «О люди, тот, у кого что-нибудь есть, пусть берет это и присоединяется ко мне на горе Каф, у Синего царя, владыки Пёстрого дворца: он тот, кто за нас отомстит».

И люди Баракана взяли своих жён и детей и имущество и направились к горе Каф, а Муриш с Гарибом достигли Сердоликового города и золотого дворца и увидели, что ворота открыты и нет в городе никого, кто рассказал бы о нем что-нибудь. И Муриш взял Гариба с собою и стал ему показывать Сердоликовый город и золотой дворец. А фундамент городских стен был из изумруда, и ворота из красного сердолика, с серебряными гвоздями, а крыши его домов и дворцов были из алоэ и сандала. И вошедшие в город пошли и разошлись по его улицам и переулкам и достигли Золотого дворца. И они переходили из одного прохода в другой и вдруг увидели постройку из царственного бадахшанского рубина, полы в которой были из изумруда и яхонта! А Муриш с Гарибом вошли во дворец, ошеломлённые его красотой, и ходили с места на место, пока не прошли семь проходов. И когда они вошли внутрь дворца, то увидели четыре портика, каждый из которых не был похож на другой, а посреди дворца был бассейн из червонного золота, над которым были изображения золотых львов, и вода текла из их пастей. И увидели цари нечто смущающее мысли. Портик, находившийся в передней части зала, был устлан коврами, затканными цветным шёлком, и под ним стояли два престола из червонного золота, украшенные жемчугом и драгоценными камнями. И Муриш с Гарибом сели на престол Баракана и устроили в Золотом дворце большое торжество…»

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Шестьсот пятьдесят восьмая ночь

Когда же настала шестьсот пятьдесят восьмая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что Муриш с Гарибом сели на престол Баракана и устроили большое торжество, а потом Гариб спросил Муриша: „Какой ты придумал план?“ – „О царь людей, – ответил Муриш, – я послал сто всадников узнать, где находится Баракан, чтобы мы пошли вслед за ним“.

И они пробыли в Золотом дворце три дня, пока не прилетели мариды. И, вернувшись, они рассказали, что Баракан отправился на гору Каф просить защиты у Синего царя, и тот взял его под защиту. И Муриш спросил Гариба: «Что скажешь, о брат мой?» И тот ответил: «Если мы на них не ринемся, они ринутся на нас».

И Муриш с Гарибом приказали войскам готовиться к выступлению через три дня, и они привели себя в боевой порядок и хотели тронуться, и вдруг видят: мариды, которые доставили Сахима и подарки, пришли к Гарибу и поцеловали землю. И Гариб спросил их про своих людей, и мариды сказали: «Когда твой брат Аджиб убежал после стычки, он пошёл к Ярубу ибн Кахтану и направился в земли Индии и, войдя к их царю, рассказал ему, что с ним случилось из-за его брата, и попросил у него защиты. И царь взял его под защиту и разослал письма ко всем своим наместникам, и собралось к нему войско, подобное переполненному морю, – нет у него ни начала, ни конца, – и он намеревается разрушить Ирак».

И Гариб, услышав слова маридов, воскликнул? «Да погибнут неверные! Аллах великий даст победу исламу, и я им покажу бой и сражение». – «О царь людей, – сказал Муриш, – клянусь величайшим именем, я непременно пойду с тобой в твоё царство и погублю твоих врагов и приведу тебя к желаемому». И Гариб поблагодарил его, и они провели ночь с намерением выступать, а когда настало утро, они двинулись и пошли, направляясь к горе Каф. И они прошли весь день и направились к Пёстрому дворцу и мраморному городу, а этот город был построен из камней и мрамора, и построил его Барик ибн Факи, отец джиннов, и он же построил Пёстрый дворец, а назван он так потому, что построен из кирпича серебряного и кирпича золотого, и не выстроено подобного ему больше нигде на земле. И когда воины приблизились к мраморному городу и осталось от них до города полдня, они спешились для отдыха, и Муриш послал узнать новости. И скороход скрылся и, вернувшись, сказал; «О царь, в мраморном городе отрядов джиннов столько» сколько листьев на деревьях или капель дождя». – «Что же мы будем делать, о царь людей?» – спросил Муриш. И Гариб сказал: «О царь, раздели твоих людей на четыре части, и пусть они окружат вражеское войско и воскликнут: „Аллах велик!“ – а после того, как закричат славословие, пусть отступят от них. И будет это дело в половине ночи» и посмотрим, что произойдёт среда племён джиннов».

И Муриш призвал своих людей и разделил их так, как сказал Гариб, и они взяли оружие и ждали, пока но наступила ночь. А потом они пошли и окружили войско врагов и закричали: «Аллах велик! За веру Ибрахима, друга Аллаха, – мир с ним!» И неверные проснулись, устрашённые этими словами, и схватили оружие и нападали друг на друга, пока не заблистала заря. И большая часть их погибла, а меньшая уцелела. И Гариб закричал правоверным джиннам: «Неситесь на тех, кто уцелел из нечестивых! Вот я – с вами, и Аллах – вам помощник!» И Муриш понёсся, и Гариб вместе с ним. И Гариб обнажал свой губящий меч из мечей джиннов и стал обрубать носы и сделал головы седыми и обратил врагов в бегство.

И он завладел Бараканом и ударом лишил его жизни и спешился, окрашенный его кровью. А потом он сделал то же самое с Синим царём. И когда взошёл день, не осталось от неверных ни людей, ни вестников. И Муриш с Гарибом вошли в Пёстрый дворец и увидели, что в его стенах один кирпич из золота, а другой из серебра, а пороги в нем хрустальные, и стоит он на фундаменте из зеленого изумруда.

И во дворце был бассейн с фонтаном, подле которого лежали шёлковые ковры, вышитые золотыми нитками и украшенные драгоценными камнями, и они увидели там богатства, которых не счесть и не описать. И они вошли в помещение гарема и увидели гарем чистый и прекрасный, и Гариб осмотрел его и увидел в числе бывших там женщин девушку, лучше которой он не видал, и на ней была одежда, стоившая тысячу динаров. И вокруг неё стояла сотня рабынь, которые приподнимали полы её платья золотыми крючками, и была она подобна луне среди звёзд. И когда Гариб увидал эту женщину, он смутился умом и растерялся и спросил одну из невольниц: «Кто будет эта девушка?» – «Это Каукаб-ас-Сабах[544], дочь Синего царя», – ответили ему…»

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Шестьсот пятьдесят девятая ночь

Когда же настала шестьсот пятьдесят девятая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что Гариб спросил одну из невольниц: „Кто эта девушка?“ И ему сказали: „Это Каукаб-ас-Сабах, дочь Синего царя“. И Гариб обратился к царю Муришу и сказал ему: „О царь джиннов, я хочу жениться на этой девушке“. И Муриш ответил: „И дворец и то, что есть в нем из богатств и детей, – нажива твоих рук, и если бы ты не сделал хитрости и не погубил бы Баракана и Синего царя с их людьми, они бы погубили нас до последнего. Деньги – твои деньги, и обитатели дворца – твои рабы“.

И Гариб поблагодарил Муриша за его хорошие слова и, подойдя к девушке, посмотрел на неё и как следует в неё вгляделся и полюбил её сильной любовью и забыл Фахр-Тадж, дочь царя Сабура, царя персов, турок и дейлемитов, и забыл Махдию. А матерью этой девушки была дочь царя Китая, которую Синий царь похитил из её дворца и лишил девственности, и она зачала от него и принесла ему девочку, и из-за её красоты и прелести царь назвал её Каукаб-ас-Сабах, и была она владычицей красавиц. И мать умерла, когда младенцу было сорок дней, и воспитывали её повитухи и евнухи, пока не стало ей семнадцать лет от роду. И случилось тогда это дело, и убили её отца, и полюбил её Гариб сильной любовью, и он вложил её руку в свою и вошёл к ней в тот же вечер и нашёл её девственной.

А эта девушка ненавидела своего отца, и она обрадовалась его убиению. И Гариб приказал разрушить Пёстрый дворец, и его разрушили, и Гариб разделил его богатства между джиннами, и досталась Гарибу двадцать одна тысяча кирпичей, золотых и серебряных, а из богатств и дорогих металлов ему досталось столько, что не счесть и не перечислить. Потом царь Муриш взял Гариба и стал ему показывать гору Каф и её диковины, и они направились к крепости Баракана и, достигнув этой крепости, разрушили её и поделили её богатства, и потом они направились к крепости Муриша и оставались там пять дней, И Гариб пожелал отправиться в свою страну, и Муриш сказал ему: «О царь людей, я пойду у твоего стремени и доставлю тебя в твою страну». – «Нет, клянусь другом Аллаха Ибрахимом, – воскликнул Гариб, – я не позволю тебе утомлять себя и не возьму из твоих людей никого, кроме аль-Кайладжана и аль-Кураджана». – «О царь, – сказал Муриш, – возьми десять тысяч всадников из джиннов, которые будут с тобою, чтобы служить тебе». – «Я возьму только тех, о ком я тебе сказал», – ответил Гариб. И тогда Муриш приказал тысяче маридов нести то, что досталось Гарибу из добычи, и сопровождать его до его царства, а двум маридам – альКайладжану и аль-Кураджану – он велел быть с Гарибом и слушаться его. И ифриты ответили: «Слушаем и повинуемся!» И Гариб сказал маридам: «Несите богатства и Каукаб-ас-Сабах». И хотел трогаться и сесть на своего летающего коня, но Муриш сказал ему: «Этот конь, о брат мой, живёт только в нашей земле, а когда он достигнет земли людей, он умрёт. Но у меня есть морской конь, которому не найти подобного в земле иракской и во всех странах».

И он велел привести этого коня, и его привели, и когда Гариб увидал его, конь стал преградой между» ним и его разумом. Потом коня спутали, и аль-Кайладжан понёс его, а аль-Кураджан взвалил на себя сколько мог, и затем Муриш обнял Гариба и заплакал из-за разлуки с ним и сказал: «О брат мой, если выпадет тебе что-нибудь, что будет тебе не под силу, пришли за мной, и я приду к тебе с войском, которое разрушит землю и то, что на ней есть».

И Гариб поблагодарил его за милости и за самоотверженную преданность. И мариды с Гарибом и конём прошли два дня и ночь, покрыв расстояние в пятьдесят лет пути, и приблизились к городу Оману. И они расположились близ города, чтобы отдохнуть, и Гариб обратился к аль-Кайладжану и сказал ему: «Пойди и добудь мне сведения о моих людях». И марид отправился и вернулся и сказал: «О царь, у твоего города войско неверных, подобное переполненному морю, и твои люди с ним сражаются. Они ударили в барабан войны, и аль-Джамракан выступил в поле».

И когда Гариб услышал эта слова, он воскликнул: «Аллах велик! – И сказал: – О Кайладжан, оседлай мне коня и подай мне доспехи и копьё! Сегодня можно будет отличить витязя от труса на месте боя в сражения».

И аль-Кайладжан поднялся и принёс Гарибу то, что он требовал, и Гариб взял военные доспехи и повязался мечом Яфиса, сына Нуха, и, сев на морского коня» направился к войскам и отрядам. И аль-Кайладжан б альКураджаном сказали ему: «Дай себе отдых и позволь нам пойти к неверным и рассеять их по степям и пустыням, чтобы не осталось у них никого из людей и раздувающего огонь, с помощью Аллаха, высокого и всевластного». – «Клянусь другом Аллаха Ибрахимом, – воскликнул Гариб, – я позволю вам сражаться, только если буду на спине моего коня!»

А причиною прихода этого войска было дивное дело…»

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.