БАСНИ КРЫЛОВА. Сочинения

   Сочинение «Идейно-тематическое содержание басен И. А. Крылова» Басня — небольшое произведение повествовательного характера в стихах или (реже) в прозе с нравоучительным, сатирическим или ироническим содержанием; имеет иносказательный смысл. Сюжет басни носит аллегорический характер, его развитие приводит к прямо сформулированному моральному выводу. Басня — один из древнейших литературных жанров, известных еще с античности (Эзоп, Федр). Часто баснописцы создают свои произведения на традиционные сюжеты, поскольку их задача — обличить недостатки человека и общества, которыми род людской страдает испокон веков. Вот почему у Крылова так мало оригинальных басен. Большинство сюжетов он заимствовал у французского баснописца XVII века Лафонтена, очень популярного в России. Но Крылов не стремился к точному переводу текстов французских басен: заимствованный сюжет он наполнял русскими реалиями, создавая поистине национальную русскую басню. Басни Крылова можно разделить на несколько тематических групп. Басни на общественно-политические темы («Волк и ягненок», «Кот и повар»). В них проводится просветительская установка на то, что власть должна быть сильной, но справедливой и разумной. Са­тира Крылова направлена на такие взаимоотношения власти и ее подданных, когда «у сильного всегда бессильный виноват» («Волк и Ягненок»). Басни, затрагивающие проблему просвещения («Ларчик», «Любопытный», «Свинья под дубом»). Они показывают, что бранить науки и ученье — признак глупости и невежества («Свинья под дубом»), но в ученье, как и во всем остальном, нужна мера, излишнее мудрствование нелепо и смешно («Ларчик»). Басни на исторические темы («Квартет», «Лебедь, Щука и Рак», «Волк на псарне»). Они представляют собой в аллегорической форме отклик на различные события в жизни страны. В «Квартете» скрыты под личинами зверей государственные деятели, занимавшиеся распределением ответственных должностей во время преобразования Государственного совета в 1810 году. В басне «Волк на псарне», связанной с событиями 1812 года, под Волком разумеется Наполеон, а Ловчий — это Кутузов; поводом для написания басни стали попытки Наполеона заключить выгодный для него мир. Написанные по конкретным поводам, эти басни могут приобретать и более широкое, вневременное толкование. Басни, отражающие литературно-журнальную борьбу («Осел и Соловей», «Демьянова уха», «Кукушка и Петух»). Они, как и эпиграммы, направлены на осмеяние литературных противников, например, Ф. Булгарина и Н. Греча («Кукушка и Петух»). Бытовые басни — наиболее многочисленные; они обобщают типичные жизненные ситуации и выводят практические законы человеческой жизни, разоблачая общечеловеческие пороки: праздность («Стрекоза и Муравей»), лесть («Ворона и Лисица»), невежество («Мартышка и Очки»), неблагодарность («Волк и Журавль»), тщеславие («Гуси») и т.д. Обычно главную их мысль можно выразить пословицей или поговоркой: не суди о том, чего не знаешь («Мартышка и Очки»); не радуйся чужой беде («Чиж и Голубь»). Тематическое разграничение басен Крылова не является абсолютным, поскольку их иносказательная форма делает содержание многозначным и позволяет давать различные толкования. Так басня «Квартет» может восприниматься как протест против человеческой разобщенности в целом, а «Осел и Соловей» — как сатирическое осмеяние невежества.   Сочинение «Анализ Басен Крылова И.А. (проблематика, художественное своеобразие)»

 

 Всем известная басня “Кукушка и Петух” написана Крыловым по конкретному поводу. Ее публикация в сборнике сопровождалась иллюстрацией, где в карикатурном виде изображались писатели Ф. Булгарин и Н. Греч, до неприличия расхваливающие друг друга в печати. Сейчас об этом факте известно лишь специалистам, а житейское правило приняло отточенную формулировку человеческой мудрости и порядочности: “За что же, не боясь греха,Кукушка хвалит Петуха?За то, что хвалит он Кукушку” (“Кукушка и Петух").  Вот и решайте, хорошо это или плохо. Но есть и другая сторона, ограничивающая преимущества аллегорического жанра, — многовариантность трактовки конкретного сюжета, его двойственность как в изображении, так и в восприятии. Оказывается, даже очень конкретная на первый взгляд басня “Разборчивая невеста”, описывающая капризную красавицу, имеет второй, более глубокий смысл. По признанию самого Крылова, он здесь имел в виду самого себя. В известной басне “Квартет” был осмеян высший орган царской России — Государственный совет, учрежденный в 1810 г. и состоявший из четырех департаментов. Его члены никак не могли разместиться по отделам и без конца пересаживались из одного в другой. Басню “Ворона и Лисица” не следует понимать только как восхваление хитрости, изворотливости и ума Лисицы, которая очень хорошо понимает, что сыр силой она отнять не сможет. Именно поэтому она решает выманить его у Вороны хитростью и говорит “так сладко, чуть дыша”. И Ворона, совсем не глупая птица, попадается на беззастенчивую лесть: Голубушка, как хороша!Ну, что за шейка, что за глазки!Рассказывать, так, право, сказки!Какие перушки! какой носок! Лисица ловко и умело идет к цели: “И, верно, ангельский быть должен голосок!” Автор осуждает не только того, кто льстит, но и того, кто поддается лести, того, у кого “вскружилась голова” и “от радости в зобу дыханье сперло”. Лесть царит в обществе (“в сердце льстец всегда отыщет уголок”), и это — факт, но нельзя поддаваться лести, переоценивая свои силы (“ведь ты б у нас была царь-птица!”, то есть ты бы была орлом), как бы ни была приманчива эта лесть. Лисица сначала льстит вроде бы правдоподобно, но затем, говоря об ее “ангельском” голоске, она просто издевается над Вороной. Вспомним, что в русском языке глагол каркать употребляется не только в значении “издавать резкий, гортанный звук (о крике вороны)”, но и в переносном значении — “предсказывать неудачу, беду”. Развязку автор не комментирует: “Сыр выпал — с ним была плутовка такова”. Все знают, “что лесть гнусна, вредна”, об этом много говорится (“уж сколько раз твердили миру”), но люди до настоящего времени все равно попадаются в эту ловушку. В басне “Ворона” рассказывается о Вороне в павлиньих перьях: “… от Ворон она отстала,А к Павам (т.е. к павлинам) не пристала” и сделалась “Ни Пава, ни Ворона”. Это словосочетание стало фразеологизмом и употребляется, когда говорят о человеке, отошедшем от своей среды и не приставшем к другим. Именно Крылов “как гениальный человек инстинктивно угадал эстетические законы басни” и “создал русскую басню”, по замечанию Белинского. Что позволило критику сделать такой вывод? Самым знаменитым баснописцем тогда был И.И. Дмитриев, благословивший первые опыты начинающего Крылова. Известные баснописцы придерживались классицистской или сенти-менталистской традиции. Крылов же пошел своим путем, не вступая в различного рода дискуссии и полемику со своими современниками. Он освободил басню, с одной стороны, от слащавости и грубости, а с другой — от абстрактного морализаторства. В этом его историческая заслуга. Басни Крылова изобилуют множеством конкретных деталей и любопытных наблюдений. Так, например, многие поэты описывали пение соловья, но никому не удавалось передать “тысячу ладов” таким ярким семантическим рядом (тут и глаголы и наречия), какой дан в басне Крылова “Осел и Соловей”, когда Соловей “являть свое искусство стал”: Защелкал, засвисталНа тысячу ладов, тянул, переливался;То нежно он ослабевалИ томной вдалеке свирелью отдавался,То мелкой дробью вдруг по роще рассыпался. Особенность Крылова в том, что он не поучает, а наблюдает за своими героями и выносит на суд читателя свои наблюдения. Возьмем для примера басню “Два мальчика” (1833), сейчас почти забытую, что обидно, так как она относится к разряду басен, формирующих моральный облик молодого человека (цикл “философия поведения”). Сюжет басни предельно прост: два мальчика бегут к дереву полакомиться каштанами, но дерево очень высокое, тогда один мальчик подсаживает другого, но тот, который оказывается на дереве, забывает про друга и ест каштаны один. Сюжет совсем не басенный, и если бы не мораль в конце, то можно было бы считать это повествование маленьким рассказиком в стихах из жизни детей, частным, единичным случаем. Мораль отделена от повествования и помещена в конце басни, переводя частный случай в разряд обобщений. Мораль не допускает двусмысленности, четко показывая, какую позицию занимает рассказчик. Кроме того, из морали читателю становится ясно, во-первых, что это реальный, но, к сожалению, не единичный случай (“Видал Федюш на свете я”) и, во-вторых, что относится это не только к детям, но и ко взрослым людям тоже: Видал Федюш на свете я, —Которым их друзьяВскарабкаться наверх усердно помогали,А после уж от них — скорлупки не видали! Черная неблагодарность в данной басне всего лишь констатируется, но никак не осуждается, хотя совершенно ясно, на чьей стороне автор (бедный Сеня). Это вытекает из описания действий Феди, который, взобравшись на дерево, нашел там множество каштанов: Каштанов там не только всех не съесть, —Не перечесть!Найдется чем и поживиться,И с другом поделиться. Но Федя принялся их есть один, забыв о друге: “Вверху Федюша не дремалЗа обе щёки сам каштаны убирал” (в черновом варианте) или “Принялся Федя за каштаны,Набил и рот он и карманы” (в черновом варианте). В окончательном варианте осталось: “Федюша сам вверху каштаны убирал,А другу с дерева бросал одни скорлупки”. Сене пришлось приложить усилия, чтобы подсадить друга: “Пыхтел, весь потом обливалсяИ Феде, наконец, вскарабкаться помог”. В черновиках эти усилия описываются более подробно, чем в окончательном варианте. Видимо, Крылов хотел показать, что дело не в интенсивности этих усилий, а в самом желании помочь другу. Сеня ждал, что он будет вознагражден за свои усилия, но был обманут в своих ожиданиях: Что ж! Сене от того прибыток вышел мал:Он, бедный, на низу облизывал лишь губки;Федюша сам вверху каштаны убирал,А другу с дерева бросал одни скорлупки. Таким образом, не осуждая ни одного, ни другого героя, Крылов показывает читателям, на чьей он стороне и кто из героев поступает плохо. Крылов — защитник общеобязательной морали, нравственный судья. Своеобразие творчества баснописца в том, что автор-рассказ-чик всегда находится рядом со своими персонажами, но не над ними. Даже когда его герои делают явные глупости, автор впрямую не осуждает их, а лишь показывает нелепость их поведения. Но это не значит, что Крылов равно сочувствует всем своим героям. Его позиция социально окрашена. Он поддерживает простых людей, живущих в мире естественных ценностей, сочувствует своим героям, не идеализируя и не приукрашивая их, но не умиляется и не сюсюкает. Именно эта трезвость анализа делает баснописца учителем и наставником. Благодаря характерным деталям мы сразу же представляем себе крыловских героев: и капризную красавицу невесту (“Разборчивая невеста”), и смешного Тришку (“Тришкин кафтан”), и бедного Фоку (“Демьянова уха”), и других героев. Структура басен разнообразна. Но мораль — необходимая составная часть басни, которую Крылов помещает либо в начале: “Случается не редко намИ труд и мудрость видеть там,Где стоит только догадатьсяЗа дело просто взяться”(“Ларчик”), либо в конце басни: “Завистники, на что ни взглянут,Подымут вечно лай;А ты себе своей дорогою ступай:Полают, да отстанут”(“ Прохожие и Собаки") Чаще всего басня построена в форме диалога, где автор и герои говорят каждый своим собственным языком. Это было открытием баснописца, в котором ему помог предшествующий опыт драматурга. Драматургическая структура басен сделала их более живыми и яркими, передавая интонации непринужденного живого разговора. “Кумушка, мне странно это:Да работала ль ты в лето?” —Говорит ей Муравей.“До того ль, голубчик, было?В мягких муравах у нас Песни, резвость всякой час,Так, что голову вскружило”. —“А, так ты...” — “Я без души Лето целое все пела”. —“Ты все пела? это дело:Так поди же, попляши!” (“Стрекоза и Муравей") Бытовые детали как бы ненавязчиво подводят читателя к пониманию социального характера героя и за частным случаем позволяют увидеть систему общественных отношений. Так, например, в басне “Крестьянин и Смерть” бедственное положение крестьян в России легко угадывается по характеристике главного героя: “Куда я беден, боже мой!Нуждаюся во всем; к тому ж жена и дети”. А дальше идет знаменитая фраза: “А там подушное, боярщина, оброк ...”, которая конкретно и точно переносит читателя в пореформенную Россию начала XIX в., когда крепостные крестьяне были задавлены многочисленными поборами. “И выдался ль когда на светеХотя один мне радостный денек?” — вопрошает крестьянин. Затем идет авторский текст: “В таком унынии, на свой пеняя рок...Зовет он Смерть...” Лаконично, всего несколькими штрихами нарисована баснописцем невыносимо тяжелая крестьянская судьба. Крестьянин у Крылова в этой басне — не условное изображение, символизирующее старость, а социальный тип. Это типичный русский крепостной крестьянин, задавленный различными поборами. Не находя выхода, Крестьянин призывает Смерть, которая “явилась вмиг”. Конкретность изображения настолько велика, что именно с Крылова можно вести начало реалистического изображения действительности в русской литературе. Вот еще один пример из басни “Вороненок": “Уж брать, так брать,А то и когти что марать!” И далее мораль: “Что сходит с рук ворам, за то воришек бьют”. Это изображение взяточничества вполне сопоставимо с гоголевским описанием из комедии “Ревизор” (действие 1, явление 4). Городничий (принимая шпагу, к квартальному):“Что ты сделал с купцом Черняевым, а? Он тебе на мундир дал два аршина сукна, а ты стянул всю штуку. Смотри! Не по чину берешь!” Уже с первых басенных сборников четко обозначается круг проблем, привлекавших внимание баснописца. Высмеиваются общечеловеческие недостатки и пороки, но способ их изображения и их проявления сразу же выявляют склад именно русского ума, русского характера. Именно народность басен позволила Крылову сделать космополитический басенный жанр едва ли не ведущим в русской литературе первой половины XIX в. От басни не требуется оригинальности сюжета. Он, как правило, традиционен и идет от Античности, но при разработке отдельными авторами сюжет может трансформироваться. У Крылова много басен с таким традиционным сюжетом: это и “Ворона и Лисица”, и “Стрекоза и Муравей”, и “Волк и Ягненок”, и “Лисица и Виноград”, и “Крестьянин и Смерть”, и множество других. Особую группу басен составляют басни с оригинальным сюжетом. Некоторые из них написаны под влиянием важнейших исторических событий, свидетелем которых был сам писатель. Так, в период нашествия Наполеона на Россию Крылов создает две басни — “Волк на псарне” и “Ворона и Курица”, посвященные наиболее трагическим эпизодам Отечественной войны. Баснописец понимал особенности исторической ситуации и выступил как “летописец” грозных событий. Исследователи признают басню “Волк на псарне” одним из выдающихся достижений баснописца. “Эта удивительнейшая из крыловских басен не имеет себе равных ни по обшему эмоциональному впечатлению, которое она производит, ни по внешнему строю, которому она подчинена. В ней вовсе нет морали и выводов”, — писал Л.C. Выготский в “Психологии искусства”. Поводом для написания басни “Волк на псарне” послужили события, связанные с попытками Наполеона, находившегося в это время в поверженной Москве, вступить в мирные переговоры. Эти попытки делались как самим Наполеоном, так и через его посредника Лористона, но они были отклонены М.И. Кутузовым. Вскоре после этого Кутузов нанес войскам неприятеля поражение при Тарутине (6 октября). Вот как описывает С.Н. Глинка это событие в своих “Записках о 1812 годе”: “Ни оружие сынов России, ни молитвы и слезы матерей не спасли Москвы. Видели мы вход в нее полков завоевателя, видели пожар московский, видим и горе исполина нашего века. Он просит и перемирия и мира. Лористон, посол его, совещается с Кутузовым. А умный наш вождь, забавляя посла Наполеонова мечтами о мире, ждет вспомогательного войска, высылаемого северною природою, ждет морозов и бурь зимних. Ждет он также с берегов тихого Дона и новых полков” (“1812 год в русской поэзии и воспоминаниях современников”). Басня “Волк на псарне” написана в начале октября 1812 г. и опубликована в журнале “Сын отечества” (1812, ч. 1, № 2). Злободневность, актуальность басни требовала немедленной публикации. Это был первый отклик на события такой исторической важности, которые впоследствии волновали не одно поколение русских людей. Автор отлично понимал это и отступил от своих правил: обычно он не публиковал сразу свои басни, а в течение нескольких лет работал над усовершенствованием текста. В этом же случае дозволение цензурного комитета было получено уже 7 октября. Но работа над текстом басни продолжалась и после публикации. Результатом этой кропотливой работы были изменения к напечатанному тексту, опубликованные в том же журнале (№ 4, ч. 1 за тот же год). Это уникальный случай. Но Крылов не остановился и на этом, продолжая работать над текстом. Перепечатанная в отдельном издании басен 1815 г., эта басня также подверглась отдельным изменениям. Крылов продолжал над ней работать и после этого. Окончательно текст сформировался только в издании 1825 г. Сюжетную основу басни составляет диалог Ловчего с Волком. Басня начинается авторским повествованием: “Волк, ночью, думая залезть в овчарню, попал на псарню”. Это экспозиция басни. Яркие эмоциональные реплики псарей накаляют обстановку. Псари кричат: “Ахти, ребята, вор!” Эта фраза появилась позднее (1815-1819 гг.). Замечательно описание злейшего врага псарей — Волка, серого “забияки”. Эпитет серый — традиционная характеристика волка в русских народных сказках: это постоянный эпитет. Антитеза серый — седой появилась у автора не сразу, а в результате упорной работы над текстом — только в 1825 г., когда великого полководца уже не было в живых (Кутузов скончался в 1813 г.). До этого Волк имел эпитет старый, что, конечно, менее эффектно. В баснях Крылова сохраняется сказочная традиция в отношении к волку, известная нам с детства, но здесь кроме прочего он еще хитер и нагл. Даже припертый к стене, “прижавшись в угол задом”, “Зубами щелкая и ощетиня шерсть,Глазами, кажется, хотел бы всех он съесть” Волк надеется еще выкрутиться (“Пришел мириться к вам, совсем не ради ссоры”) за счет мирных переговоров, пустых, лживых обещаний “А я не только впредь не трону здешних стад,Но сам за них с другими грызться рад” Волк, над которым нависла смертельная опасность, еще пытается сохранить видимость величия, обещая покровительство на словах, а на деле он уже затравлен собаками.Но кто же поверит “волчьей клятве”? Во всяком случае, не седой, умудренный жизненным опытом Ловчий, в котором современники узнавали прославленного народного полководца Кутузова. Признание его заслуг в этой войне в широких общественных кругах прямо противостояло официальной версии, приписывавшей славу победы Александру I.

Замечательно описание псарни (удивительно емкое и лаконичное, но предельно конкретное), которая “в минуту” “стала адом”:

“Бегут: иной с дубьем,
Иной с ружьем” — т.е. бегут с дубинами, кольями, палками.

Крылов употребляет собирательное существительное дубьё. Уж не отсюда ли возникла толстовская “дубина народной войны”!? “Огня! — кричат, — огня!” Известно, что волки боятся огня. Здесь же огонь выполняет еще одну функцию — освещает псарню: “Пришли с огнем”. До этого Волка не было видно, только было слышно, как “псы залилисьв хлевах и рвутся вон на драку”. Когда пришли с огнем, увидели, что Волк “сидит, прижавшись в угол задом”. Затем опять слуховые ассоциации:

“Зубами щелкая и ощетиня шерсть,
Глазами, кажется, хотел бы всех он съесть”.

Стоит обратить внимание на то, что в этой басне нет морали — необходимого компонента всякой басни. Это объясняется тем, что остросюжетное повествование настолько конкретно и ярко и вместе с тем просто и однозначно, характеры действующих предельно ясны, что никаких комментариев не требуется, автор как бы самоустраняется. Искусство речевой характеристики Крылова приобретает в этой басне яркую, отточенную форму. Ирония старого Ловчего — “ты сер, а я, приятель, сед”, — а также конец его речи:

“А потому обычай мой:
С волками иначе не делать мировой,
Как снявши шкуру с них долой”, — подкрепленный действием: “И тут же выпустил на Волка гончих стаю”, как бы заменяют мораль и дают авторскую оценку происходящему.

Волк у Крылова горд и величествен — “пришел мириться к вам совсем не ради ссоры”, — он пока не побежден. Он предлагает дружбу (“уставим общий лад”) и обещает впредь не трогать “здешних стад” и даже защищать их. Речь Волка торжественна и возвышенна. Гениальная прозорливость Крылова была в том, что Наполеон в это время еще не был побежден. Он находился в оккупированной им Москве. Но исход событий был уже ясен для баснописца — “И тут же выпустил на Волка гончих стаю”.

По свидетельству современников, басню “Волк на псарне” Крылов собственноручно переписал и отдал жене Кутузова, которая отправила ее мужу в письме. Кутузов прочитал басню после сражения под Красным собравшимся вокруг него офицерам и при словах “а я, приятель, сед” снял фуражку и потряс наклоненной головой. “Все присутствующие восхищены были этим зрелищем, и радостные восклицания раздавались повсюду”, — писал первый комментатор басен Крылова, В. Киневич, в “Библиографических и исторических примечаниях к басням И.А. Крылова” (1878).

Эта басня единодушно признавалась всеми исследователями одной из лучших в творческом наследии Крылова.

Также в 1812 г. была создана басня “Ворона и Курица”. Это был период огромного патриотического порыва всего русского народа. Приведем всего лишь один отрывок из “Записок о 1812 годе” С.Н. Глинки: «Дух русский вполне ожил во второй заветный двенадцатый год. Если плачут очи русские, то верно заодно плачут с душой. Громы нашествия вызвали из души русской грусть по Отечеству, и вместе с нею излетело из нее самоотречение, безусловное, беспредельное, дело шло тогда “быть или не быть земле русской на лице земли”. В наш двенадцатый год и в голову не приходило никому никакого условия, было одноличное условие: или умереть за Отечество, или жить для Отечества и все отдать Отечеству. В первый двенадцатый год, в год наших предков, были условия не о сбережении личной жизни, но о том, кому сберечь бытие России?»

Вот в период такого патриотического подъема и была создана басня “Ворона и Курица”. В ней Кутузов назван “Смоленским князем”, из чего следует, что басня написана после сражения под Красным, когда им был получен этот почетный титул, т.е. 6 ноября 1812 г. Поводом для написания басни, видимо, послужила заметка в журнале “Сын отечества”, в которой рассказывалось о том, что французы ежедневно ходили на охоту стрелять ворон и не могли нахвалиться своим soup aux corbeaux.

Теперь можно дать отставку старинной русской пословице: “попал, как кур во щи”, а лучше говорить: “попал, как ворона во французский суп”. К этому номеру журнала была приложена карикатура И.И. Теребенева “Французский вороний суп”, на которой были изображены четыре оборванных французских гренадера, разрывавшие ворону на части. Басня начинается словами:

“Когда Смоленский князь,
Противу дерзости искусством воружась...”

Каким же “искусством” вооружился Кутузов против “дерзости” Наполеона? Знаменитый Денис Давыдов в своих записках “Мороз ли истребил французскую армию в 1812 году?” показывает, что нет, это был голод, так как Кутузов заставил французов покидать Москву тем же путем, которым она вошла в нее, т.е. по разоренному краю, а не “по краю невредимому и изобилующему съестными припасами, и быть преследуемой нашей армиею с тыла, а не с боку, как это случилось”. Французская армия вынуждена была возвращаться по опустошенному ею же пути, на котором встречались только разоренные и ограбленные деревни. Французская армия, окруженная русской конницей, которая истребляла все, что осмеливалось отделиться от большой дороги, гибла от холода и голода. И далее Д. Давыдов продолжает: “Что же этому причиною? Точка, избранная для лагеря при Тарутине, отстранение неприятельской армии от края, изобилующего съестными припасами, принуждение его идти по Смоленскому разоренному пути, взятие нашей легкою конницею неприятельских обозов с пищею, окружение ею французских колонн от Малоярославца до Немана, не дозволившее ни одному солдату отлучиться от большой дороги для отыскания себе пищи и приюта”. Вот какую “сеть” расставил полководец “новым вандалам”, т.е. варварам, разрушителям. Всего в нескольких строках баснописец показывает национально-патриотические чувства русского народа, когда москвичи (“все жители, и малый, и большой”) покидали, “часа не тратя”, свой уютный город, сравнивает город с ульем, который оставили пчелы. Это произошло по замыслу Кутузова, который “противу дерзости” Наполеона вооружился “искусством”, надеясь на то, что холод и голод не позволят грабителям и разрушителям (“вандалам новым”) надолго задержаться в Москве. Описание этого трагического события можно найти в романе-эпопее Л.H. Толстого “Война и мир”, который подхватывает и развертывает сравнение Москвы, покидаемой жителями, с растревоженным ульем. Интересно, что для одних французы — враги, супостаты (вспомните Наташу Ростову), для других — гости. “Эта вся тревога” представляется отдельным людям забавной, они смотрят на нее со стороны, занимаясь повседневными делами (“чистя нос” — очень характерный вороний жест). Но оказывается, они не просто смотрят “спокойно”, они намереваются трагическую ситуацию, “когда у порогу наш супостат”, использовать с выгодой для себя:

Так мне [вороне] с гостьми не мудрено ужиться,
А может быть, еще удастся поживиться
Сырком, иль косточкой, иль чем-нибудь.

Враги в басне названы супостатами. Сейчас это архаизм, но в литературе XIX в. это слово употреблялось довольно часто. Например, у Пушкина:

Где тебе тягаться со мною,
Со мною, с самим Балдою?
Экого послал супостата!
Подожди-ка моего меньшого брата.

(“ Сказка о попе и работнике его Балде ”, 1830)

Порок должен быть наказан, но в жизни так бывает не всегда — не всегда это происходит и в баснях Крылова. Здесь же — иное дело! Обратите внимание: супостат “наш”, т.е. это враг не только Курицы, но и автора, за которым стоит весь народ, вся нация.

Следуя исторической правде, баснописец философски замечает:

Так часто человек в расчетах слеп и глуп.
За счастьем, кажется, ты по пятам несешься:
А как на деле с ним сочтешься —
Попался, как ворона в суп!

Мораль ясна и проста, она начинается с философской максимы, а заканчивается сравнением бытового характера (“как ворона в суп”). Мораль этой басни обобщена до предела: “так часто человек...” — заметьте, любой человек, — поэтому далее: “за счастьем, кажется, ты по пятам несешься” (ты, т.е. каждый человек, включая автора и читателя). По свидетельству К. Батюшкова, “в армии все басни читают наизусть”. Это был невиданный успех. Другой современник, С.Н. Глинка, писал: “В необычайный наш год и под пером баснописца нашего Крылова живые басни превращались в живую историю” (“Записки о 1812 годе”).

Цикл басен об Отечественной войне 1812 г. — величайшая заслуга Крылова перед всей нацией. Новаторство баснописца заключается в том, что он придал повествованию несвойственную басенному жанру масштабность и, кроме того, ввел в число басенных персонажей реальную историческую фигуру — русского полководца Кутузова, выполнившего историческую миссию спасения государства от захватчиков и выступившего выразителем патриотического духа и нравственной силы русской армии и всего русского народа.

Крылов был одним из самых читаемых авторов XIX в. Еще при жизни он стал знаменит, а после смерти сделался легендой. Почти все современники оценили нравственно-воспитательную роль его басен, которые постоянно входили в круг домашнего (семейного) чтения. “Его притчи — достояние народное и составляют книгу мудрости самого народа”, — писал Н.В. Гоголь. Крылов создавал свои басни для широкого круга читателей: для детей и взрослых, для людей разных сословий, они были интересны всем. Уже в XIX веке дети заучивали его басни наизусть: Крылов был для них привлекательным собеседником и наставником в нравственных вопросах. Басни Крылова и для нас являются книгой общественной нравственности, выражаясь современным языком, моральным кодексом поведения человека. Он стал всенародно известным и любимым баснописцем, но он никогда не был поэтом придворным, несмотря на все усилия монаршего двора.

Каждое издание его басен становилось заметным событием в духовной жизни России. Его называли великим учителем, “мудрецом народа” (А. В. Никитенко). Чем же заслужил Крылов такой высокий титул? В баснях действовали люди всех сословий — вельможи, господа, мужики, крестьяне. Или их маски — волки, медведи, львы, орлы, лисицы. Басни, продолжая фольклорную традицию, разоблачали то же, что и сатирические народные сказки, наказывая зло и давая торжествовать добру, понимая его так, как воспринимал бы его простой человек. Восприятие животных в его баснях определяется той эмоциональной окраской, той маской, которая постоянно закреплена за каждым из героев. Это были реалистические сценки, как бы увиденные глазами простого человека, но в них не было ничего жестокого, пошлого, грубого, безнравственного. Люди, животные, растения (корни, листья, цветы) и даже неодушевленные предметы (камень, алмаз, булат, бумажный змей и др.), действовавшие в баснях, говорили ясным и понятным языком, красочным и сочным. “Простонародность” создается за счет выбора сюжета, развития действия, его осмысления и оценки. Но везде чувствуется рука мастера: формы выражения, стиль Крылова ярки и индивидуальны. Легкость и простота чисто внешние. Достоинства крыловских басен особенно отчетливо выявляются при сравнении басен, написанных разными авторами на один и тот же сюжет (например, басня “Ворона и Лисица” переводилась и перерабатывалась в России многими баснописцами). У Крылова нет книжных, архаичных, торжественных форм высокого стиля, так как жанр басни не требовал этого. Это Крылов понял, пожалуй, одним из первых и строго придерживался этого правила, несмотря на упреки в нарочитой “простонародности”. В его баснях звучат голоса реальной русской жизни. У Крылова в одной басне не бывает разностильных элементов, т.е. не сталкиваются элементы высокого и низкого стилей ни в лексическом составе, ни в грамматических формах. Кажущаяся легкость стиля, форма речевого выражения, эмоциональная окраска — все это у баснописца очень органично. По меткому выражению академика В.В. Виноградова, “казалось, главным героем басен Крылова стал сам русский язык”. “Поэт и мудрец слились в нем воедино”, по замечанию Гоголя. Именно совершенство басен, их естественность и органичность делают их такими обыденными, привычными, узнаваемыми. Склад мысли русского человека, его бойкий и живой ум, его горести и радости, беды и печали, вся самобытность русского характера отразилась в героях крыловских басен.

В языке басен встречаются постоянные эпитеты, идущие из фольклора: лето красное
(“Попрыгунья Стрекоза
Лето красное пропела”. — “Стрекоза и Муравей”),

чистое поле
(“Большой собравшися гурьбой
Медведя звери изловили;
На чистом поле задавили
И делят меж собой”. — “Заяц на ловле”),

сыра земля
(“Кто знает: может быть, что ваш и ближе час
И что сыра земля покроет прежде вас”. — “Старик и трое Молодых”) и др.

Интересно отметить, что в русском языке сами названия животных часто служат для характеристики людей. Эта лексическая особенность русского языка также использована великим баснописцем: трусливый заяц, хитрая лисица, могучий лев, сильный, но неуклюжий медведь; иногда даже сами названия животных и птиц (без определений) несут в себе экспрессию: змея, осел, курица, ворона (см. выше), павлин и т.п. Звери и птицы басен Крылова, по меткому замечанию Гоголя, “мыслят и поступают слишком по-русски”, они как бы родились и живут здесь, в России, имея русские нравы и обычаи, в них есть “все шевелящее и задирающее за живое”. За каждым зверем закреплена своя определенная маска, идущая от фольклорной традиции. Лиса во всех баснях хитра и лукава (“Ворона и Лисица”, “Лисица и Виноград” и др.), мартышка и обезьяна известны своими хитроумными проделками, способностью к подражанию, глупыми проказами (“Мартышка и Очки”, “Обезьяны”), осел туп, упрям, амбициозен (“Осел и Соловей”, “Осел” и др.), львы и орлы — носители власти, цари (“Орел и Пчела”, “Орел и Куры”, “Лев и Комар”), пчелы — символ трудолюбия (“Орел и Пчела”) и др. Если с такой точки зрения посмотреть на участников “Квартета”, то чего стоит одно их перечисление:

“Проказница Мартышка,
Осел,
Козел
Да косолапый Мишка
Затеяли сыграть Квартет”.

Совершенно ясно, что в таком составе невозможно “музыке идти”.

Крылов довольно часто использует народные пословицы и поговорки: “Хоть видит око, да зуб неймет” (“Лисица и Виноград”), “Бедность не порок” (“Откупщик и Сапожник”), “Из огня да в полымя” (“Госпожа и две Служанки”), “Не плюй в колодец — пригодится воды напиться” (“Лев и Мышь”) и др. Сам он также создает собственные афоризмы. Эти крылатые выражения целиком ассимилировались русским языком, позволяя применять их в совершенно иных контекстах и даже временных параметрах жизни языка.Отрываясь от конкретных бытовых ситуаций басни, они легко накладываются на события жизни даже современного человека.

“Беда, коль пироги начнет печи сапожник,
А сапоги тачать пирожник,”

— вот житейское правило, изложенное Крыловым в басне “Щука и Кот”, примененное по отношению к Щуке, которая решила половить мышей вместе с Котом и попросилась пойти вместе с ним на охоту. И сейчас этот афоризм применяется к людям, которые берутся не за свои дела. Еще один пример: конкретная история с Тришкиным кафтаном, который без конца перекраивается под насмешки окружающих, оказывается легко применима ко всем житейским ситуациям, когда человек пытается изменить что-либо не коренным образом, а путем мелких переделок. Единичная конкретная ситуация, описанная в басне как частный случай, обобщается, т.е. аллегория, оформленная в виде сентенции, оборачивается афоризмом.

В крыловских баснях почти нет устаревших слов, а те из них, которые встречаются, легко понимаются из контекста. Так, в басне “Кот и Повар” повар-“грамотей” убегает в кабак из поварни. Слово поварня — архаизм, в современном русском языке оно имеет синоним кухня. Но нынешний читатель басни понимает этот архаизм благодаря тому, что гнездо с этим корнем очень полно представлено в современном русском языке: повар, повариха, поваренок, поварской (поварской колпак), поваренный (поваренная книга), поварешка, поварить и некоторые другие. Слово ритор также знакомо современному человеку по соотношению с существительным риторика (теория красноречия, ораторское искусство) и прилагательному риторический {риторический вопрос), но у Крылова это слово употребляется не нейтрально: оно имеет легкий иронический оттенок:

«Тут ритор мой, дав волю слов теченью.
Не находил конца нравоученью.
Но что ж? Пока его он пел,
Кот Васька все жаркое съел».

Можно сказать, что из высокого или стилистически нейтрального слово превращается в эмоциональное, стилистически сниженное, вероятно равное по значению слову краснобай. Изменение стилистической окраски слова позволило баснописцу создать выразительный, колоритный образ повара-болтуна. Приобретает оценочное значение и нейтральное слово грамотей (“человек, знающий грамоту”, т.е. умеющий читать и писать). Таким образом, изменение стилистической окраски слова позволяет создать мастеру живой и яркий образ.

Что становится у Крылова крылатым выражением? Чаще всего это, конечно, мораль:

«Когда боится трус кого,
То думает, что на того
Весь свет глядит его глазами».
(“Мышь и Крыса")

Но так бывает не всегда. Иногда это какая-либо удачная фраза в основной части басни, например в этой же басне — “Сильнее кошки зверя нет!” или “А Васька слушает, да ест” (“Кот и Повар”) и др. Иногда это просто концовка басни: “А Ларчик просто открывался” (“Ларчик”) или
«Ай, Моська! знать, она сильна,
Что лает на Слона!»
(“Слон и Моська”)

В отдельных случаях само название басни становится афоризмом: “Тришкин кафтан”, “Демьянова уха”, “Лебедь, Щука и Рак”. Это и есть аллегория, являющаяся необходимым элементом басни.

Во время торжественного празднования столетнего юбилея Ивана Андреевича Крылова 2 февраля 1868 г. преосвященный Макарий, архиепископ Харьковский, впоследствии митрополит Московский, сказал: “Что он говорил? Говорил то, что может говорить человек самого здравого смысла, практический мудрец, и в особенности мудрец русский. Братья соотечественники! Договаривать ли, что еще завещал нам бессмертный баснописец? Он завещал любовь, безграничную любовь ко всему отечественному, к нашему родному слову, к нашей родной стране и ко всем началам нашей народной жизни… Итак, развивайте ваши молодые силы и способности, воспитывайте и укрепляйте их во всем прекрасном, обогащайте себя разнородными познаниями, откуда бы они ни приходили, старайтесь усвоить себе все плоды общеевропейского, общечеловеческого образования. Но зачем? Затем, — помните, — чтобы все это добро, вами приобретенное, принести в жертву ей — вашей родной матери, России”.

Этот призыв актуален и в наши дни.  Cочинение «Басня "Волк на псарне"»Иван Андреевич Крылов — выдающийся русский писатель-баснописец. В своих произведениях он бичевал лжецов и мерзавцев, крепостников и властолюбцев. Жанр басни им выбран неслучайно. Идти в бой с открытым забралом было невозможно, слишком неравны были силы, поэтому и выбирает Крылов иносказательную форму повествования — эзопов язык. Произведения Ивана Андреевича интересны тематикой, идеей и образным, Удивительно доходчивым языком. В своих баснях Крылов обсуждает и решает общечеловеческие вопросы или конкретные события, как, например, в произведении “Волк на псарне”.Басня написана на события 1812 года, когда Наполеон вошел в Москву и стал искать путей заключения мира с Россией. Но русские отказались: ни о каком договоре не могло быть и речи, пока враг оставался на русской земле, в ее “сердце” — Москве. В аллегоричной форме, с достаточной долей сатиры Крылов описывает ситуацию, в которую попал враг: «Волк ночью, думая залезть в овчарню.Попал на псарню.Поднялся вдруг весь псарный двор.Почуя серого так близко забияку.Псы залились в хлевах и рвутсяВон на драку;Псари кричат: “ахти, ребята, вор!”И вмиг ворота на запор;В минуту псарня стала адом». Как это описание напоминает картину, созданную Лермонтовым в стихотворении “Бородино”. Наполеону не удалось победно и легко прошагать по России, как это было сделано им во многих европейских государствах и их столицах. Русские смогли защититься и сохранить боеспособную армию. Ключей от Москвы он так и не дождался, не получилось того триумфа, на который рассчитывал полководец. Крылов очень хорошо передает ту ситуацию, в которой оказался Наполеон, заняв пустую Москву: «Мой волк сидит, прижавшись в угол задомЗубами щелкая и ощетиня шерсть,Глазами, кажется, хотел бы всех он съесть;Но, видя то, что тут не перед стадомИ что приходит наконецЕму расчесться за овец, —Пустился мой хитрец в переговоры». В образе седого ловчего Крылов выводит мудрого и опытного главнокомандующего Кутузова, который категоричен и непреклонен: «Ты сер, а я, приятель, сед,И волчью вашу я давно натуру знаю;А потому обычай мой —С волками иначе не делать мировой,Как снявши шкуру с них долой.И тут же выпустил на Волка гончих стаю». Оптимистично и победно звучит заключительная фраза басни, Крылов ничуть не сомневается в победе русского оружия.Благодаря щедрому таланту и многосторонности творчества, Крылов стал популярен еще при жизни, сейчас же его слава всемирна и будет расцветать до тех пор, пока звучит богатый язык русского народа.  Басня Крылова «Тришкин кафтан». CочинениеХудожественное мастерство Крылова в его баснях поистине совершенно. Но отточенный стих давался Крылову ценой огромного труда. Тщательно отделывая свои басни, Крылов многие строки переписывал по десять, двадцать раз, подбирая единственные, незаменимые выражения и слова для каждой строки и фразы. Да и написав басню, он продолжал совершенствовать ее текст. «Я до тех пор читал мои новые стихи,— говорил Крылов,— пока некоторые из них мне не причитаются, то есть не перестанут нравиться: тогда их поправляю или вовсе переменяю».Для каждого издания басен — а их Крылов с 1809 по 1843 год выпустил восемнадцать — он пересматривал текст, вносил поправки, изменял отдельные слова и стихи.В басне «Тришкин кафтан», прежде чем каждая строка встала на свое место, Крылов четырежды принимался за обработку текста. В его бумагах уцелели варианты первых редакций, и можно понять, как развивался замысел произведения. Крылов начал басню так: «У Тришки на локтях кафтан прорвался.Портного бы призвать, и дело все с концом.Но Тришка малый был с умом,Он говорит: «И сами мы зашьем»,И тотчас за иглу принялся». Листок с этими стихами Крылов отложил, написав, что Тришка у кафтана «и фалды откромсал и полы». Басня как-то не шла. Крылов задумался: может быть, Тришка тут не с руки? Он имел в виду в басне сказать о тех людях, которые, не решая вопроса в целом, обходятся мелкими поправками, вводят частные обновления, не думая о том, что все их дело в конце концов от этого пострадает или будет совсем разрушено. Проще говоря, Крылов имел в виду дворян-помещиков. Многие из них, заложив имения в Опекунском совете, проживали полученный капитал. Подходил срок платить проценты за ссуду — они перезакладывали эти же имения, но снова растрачивали деньги, и тогда их имения поступали в продажу с торгов. Во второй редакции басни возник намек на ее главную тему — как действующее лицо привлечен барин, кому Тришка служит: «У Тришки на локтю кафтан продрался. «Подлец ты, пьяница, бездельник,— разъярясьКричит боярин (он был князь),Чтоб эдак на глаза ты мне не попадался!»Мой Тришка за иглу принялся…» Нравоучение басни: как Тришка обрезал фалды и полы, так иные господа надеются поправить свои дела, занимая деньги. Образы Тришки и барина с трудом умещались на тесном пространстве короткой басни. И в третьей редакции Крылов попробовал обойтись одним персонажем: «У барина кафтан на локотках продрался.Портного бы позвать…» Но какой же барин донашивает кафтан до дыр на локтях? Он руками не работает, да и не работает вообще. И не пишет, протирая локти,— это удел канцеляриста. И Крылов начал еще раз: «Плащ у боярина прорвался.Портного бы призвать, и дело все с концом…» Такое с барином случиться может, однако будет ли он думать о починке, если он действительно барин? Нет, конечно, и Крылов оставил в басне одного Тришку, только в первой редакции вычеркнул четыре строки: «У Тришки на локтях кафтан прорвался.Что долго думать тут?Он за иглу принялся…» Басенный рассказ о Тришке стал примером, а мораль была отнесена к сословию дворян: «Таким же образом, видал я, иногдаИные господа,Запутавши дела, их поправляют…Посмотришь — в Тришкином кафтане щеголяют». Когда басни Крылова только становились известными в Европе, один из французских журналов напечатал статью, содержавшую сравнение между русским баснописцем и Лафонтеном, чьи достоинства он ставил выше крыловских. В частности, по его мнению, Крылов пренебрегает достоверностью действия своих персонажей, и его читатель, дескать, не всегда верит автору. Возможно ли, например, «чтобы щука ходила с котом на ловлю мышей, чтоб мужик нанял осла стеречь свой огород, чтоб у другого мужика змея бралась воспитать детей, чтоб щука, лебедь и рак впряглись в один воз, и проч.»Упрек этот надуманный, и Крылов не обратил на него внимания. Во-первых, у Лафонтена не меньше таких несообразностей: звери платят дань Александру Македонскому, Улитка, Куст и Летучая мышь делаются компаньонами в торговле и т. п. А во-вторых, если звери, как басенные персонажи, разговаривают между собой человеческим языком, то что может быть более несообразным с точки зрения науки и здравого смысла? Можно ли верить тому, что животные обзавелись музыкальными инструментами и пытаются составить скрипичный квартет? Что на сходке зверей волку было поручено стеречь овец? Что царь птиц орел выслушивает советы крота?Нет, конечно, все эти сюжеты кажутся странными с точки зрения внешнего правдоподобия, но именно они лежат в основе басен, позволяя с участием персонажей-зверей иносказательно показывать и объяснять человеческие отношения. Таким способом выполняет басня свою задачу. Cочинение «Анализ басен "Квартет" и "Лебедь, рак и щука"»Иван Андреевич Крылов — великий русский баснописец, сделавший басню не только остро сатирическим произведением, но поднявший ее на небывалую высоту. Его произведения не просто оригинальны, высокохудожественны, но они не потеряли своего значения и в наши дни.Крылов в своих баснях не просто критиковал царскую власть, правительство и чиновников, во многих своих произведениях он изображал сатирически и высмеивал конкретные события и определенные исторические личности. Так, в басне “Квартет” поэт высмеял Государственный совет и его руководителей, оказавшихся неспособными и беспомощными перед конкретными политическими задачами. Крылов обращает свою сатиру против пустопорожних болтунов и неучей. Басня была написана через год после того, как приступил к своим обязанностям сформированный Александром I Государственный совет. Царь разделил его на четыре отдела, во главе были поставлены высокородные вельможи: князь Лопухин (Козел), граф Аракчеев (Медведь), Завадовский (Осел), Мордвинов (Мартышка). Проказница-мартышка,Осел,КозелДа косолапый Мишка Затеяли сыграть квартет;Ударили в смычки, дерут, а толку нет. И вот пошли длиннейшие споры о том, кому из вельмож начальствовать над каким из отделов. Несколько раз им пришлось по воле царя меняться ролями, пока, наконец, роли были окончательно распределены: «Вот, пуще прежнего пошли у них разборыИ спорыКому и как сидеть». Но мудрый Соловей — народ — понимает необходимое условие слаженной игры квартета — работы Государственного совета — профессионализм: «Чтоб музыкантом быть, так надобно уменьеИ уши ваших понежней, -Им отвечает Соловей». И почти как афоризм, коротко и категорично звучат слова приговора: «А вы, друзья, как ни садитесь.Все в музыканты не годитесь». Крылов от имени народа, всех здравомыслящих людей… говорит, что для занятия политикой, делами государства, недостаточно просто принадлежать к высшему классу по рождению, необходимы специальное образование и культура, природный ум и способности оратора. Всего этого лишены назначенные вельможи, оттого и не вышло толку от их деятельности.Эту же тему Крылов продолжает в басне “Лебедь, Рак и Щука”. По объему басня совсем небольшая, но это не умаляет ее достоинства. Она остро сатирична; мораль, данная автором в начале произведения, помогает читателям настроиться на нужный лад, сразу и безошибочно понять мысли автора, завуалированные эзоповым языком. Современники Крылова прекрасно понимали аллегории поэта: «Однажды Лебедь, Рак да ЩукаВезти с поклажей воз взялись,И вместе трое все в него впряглись;Из кожи лезут вон, а возу все нет ходу!Поклажа бы для них казалась и легка,Да Лебедь рвется в облака,Рак пятится назад, а Щука тянет в воду». Мастерство Ивана Андреевича заключается в универсальности его произведений. Написанные на конкретные события, они в силу своей многозначности могут быть приложены к любому подходящему моменту. Они существуют вне времени и пространства, в этом их главное достоинство. Они так же актуальны сегодня, как и сто лет назад. Как объяснить этот феномен? У него много составляющих: это и талант Крылова, нашедший свой выход в сатире, в жанре басен. И прекрасный, образный и лаконичный язык, которым так мастерски пользуется автор, переходя с литературного на разговорный, даже порой на диалектный. И конечно же, знание материала, о котором пишет Иван Андреевич.Крылов заимствует свои образы из фольклора, благодаря этому писателю не нужны развернутые характеристики героев, стереотипы уже сложились на протяжении веков. Этим он добивается лаконичности и точности характеристик, безошибочного попадания в истину.Крылов — подлинно народный писатель, художник огромной силы, его влияние на русскую литературу было огромным. У Ивана Андреевича учились такие мастера слова, как Некрасов, Салтыков-Щедрин, Островский.В наше время басни Крылова обрели новую жизнь. Они по-прежнему борются с ханжеством и лицемерием, пошлостью и чванством — в этом секрет их долголетия. Cочинение «Моя любимая басня И. А. Крылова» («Синица») Иван Андреевич Крылов — один из любимых русским народом поэтов, один из основоположников русской литературы. Николай Васильевич Гоголь говорил, что басни Крылова стали настоящей- «книгой мудрости народа», на них воспитывались и воспитываются многие поколения. И. А. Крылов вошел в историю русской литературы как непревзойденный баснописец. Жанром басни он владел в совершенстве. Поэт написал более двухсот басен. Некоторые его басни были переводами или подражаниями, многие сюжеты были заимствованы из русских сказок, но все они были откликами на события современной ему русской жизни. Крылов не любил отвечать на вопросы, какие конкретные факты и кого он имел в виду в басне, иногда уверял, что изображал просто зверюшек. Но это, конечно, не так. В его баснях сочетаются правда и вымысел с чудесной живописностью языка. Меткие крыловские изречения давно перешли в пословицы и поговорки и стали народным достоянием еще при жизни знаменитого баснописца. Мне нравятся многие басни И. А. Крылова, но любимая — «Синица». Эта басня, как и многие другие, родилась из пословицы. Пословица «Ходила синица море зажигать, море не зажгла, а славы много наделала» определяет и сюжет, и построение, и мораль этой басни, в которой рассказывается о том, как синица «хвалилась», что «хочет море сжечь», и о том шуме, который вызвала эта похвальба:  «Страх обнял жителей Нептуновой столицы; Летят стадами птицы; А звери из лесов сбегаются смотреть, Как будет Океан и жарко ли гореть.  Шум, поднятый Синицей, привлек много зрителей:  Охотники таскаться по пирам Из первых с ложками явились к берегам, Чтоб похлебать ухи такой богатой...»  Люди столпились и ждут чуда, которое никак не произойдет, хотя некоторым кажется, что море «вот закипит, вот тотчас загорится». «Величавы затеи» Синицы закончились ничем: «Синица со стыдом всвояси уплыла». В этой басне сатирически изображена картина чиновничьего общества. Действие басни можно отнести не только к условно-мифической обстановке, но и к петербургским порядкам, хотя автор и говорит:  «Примолвить к речи здесь годится, Но ничьего не трогая лица...»  И делает вывод:  «Что делом, не сведя конца, Не надобно хвалиться».  Крылов хочет еще раз напомнить, что не нужно хвастаться раньше времени, трубить о том, чего еще не сделал. Он осуждает также излишнее любопытство праздных горожан, любителей «подкормиться» за чужой счет и посплетничать. Сама басня короткая, но она привлекает своими яркими поэтическими образами занимательным сюжетом. А С. Пушкин считал Крылова неподражаемым, истинно народным поэтом, выразившим дух русского народа, главные черты его характера. В баснях Крылова всегда напряженный и занимательный сюжет, мало повествования и еще меньше описаний, много диалогов, точной информации. Его басни очень легко запоминаются. Благодаря своей красочности, лаконичности, заключенной в них мудрости басни Крылова не стареют. На них воспитывается каждое новое поколение, они по праву считаются достоянием и неотъемлемой частью национальной культуры.  

Похожие статьи:

Учебный зал → СОЧИНЕНИЯ по творчеству А. И. Куприна

Учебный зал → СОЧИНЕНИЯ по творчеству М. Горького

Учебный зал → СОЧИНЕНИЯ по роману А.С. Пушкина "Евгений Онегин"

Учебный зал → СОЧИНЕНИЯ по роману М. Шолохова "Тихий Дон"

Учебный зал → СОЧИНЕНИЯ по роману Лермонтова "Герой нашего времени"