СОЧИНЕНИЯ по творчеству Э. Хемингуэя

 Cочинение «Человек и природа (по повести Э. Хемингуэя "Старик и море")» Эрнест Миллер Хемингуэй — крупнейший американский писатель XX века, лауреат Нобелевской премии. Это был неповторимый, талантливый человек, мужественно и вольно проживший свою жизнь, не раз подтвердивший оброненную когда-то фразу: «Я ничего не боюсь». Создатель известных всему миру романов «Прощай, оружие!», «По ком звонит колокол?», Хемингуэй писал повести, рассказы, стихи, был прекрасным журналистом. Весной 1936 года Хемингуэй опубликовал очерк, в котором рассказывал об эпизоде рыбной ловли в Гольфстриме. Старый рыбак поймал большую рыбу, долго тянувшую лодку. Когда его нашли, рыба была обглодана акулами, а рыбак в отчаянии рыдал. Этот подлинный случай стал основой для философской повести «Старик и море», в которой автор рассматривает важные социальные и нравственные темы. Одна из них — взаимоотношения человека и природы. Старик Сантьяго — бывалый рыбак, который всю жизнь трудится, борясь с лишениями и опасностями. Шрамы на его руках «стары, как трещины в давно уже безводной пустыне». Вся его жизнь связана с морем. Море кормит рыбаков. Но оно ничего не хочет отдавать добровольно. Люди ведут вечную борьбу со стихией, именно эта борьба сделала Сантьяго сильным и волевым человеком. Только таким людям уступает природа часть своих богатств, если человек научится понимать язык природы, чувствовать ее глубокую и сложную жизнь. Проводя много дней в океане, старик Сантьяго ощущает себя частью природы. Герой Хемингуэя связан с морем какими-то внутренними узами. Даже в старости глаза его похожи были цветом на море. «Это были веселые глаза человека, который не сдается», — пишет Хемингуэй. Трехдневный поединок с пойманной рыбой Сантьяго «выиграл». «Человек не для того создан, чтобы терпеть поражение. Человека можно уничтожить, но его нельзя победить», — говорит старый рыбак.Сантьяго понимает и ответственность человека перед природой, чувствует свою вину перед ней. Пойманной рыбе он говорит: «Рыба, я тебя очень люблю и уважаю. Но я убью тебя, прежде чем настанет вечер… Худо тебе, рыба? Видит Бог, мне самому не легче». Старика тяготит мысль о том, что человек вымогает пищу у моря, убивает своих собратьев — рыб, птиц, зверей. «Как хорошо, что нам не приходится убивать солнце, луну, звезды...» В финале повести Хемингуэй задевает также тему недоразумения между людьми. Он изображает группу туристов, которые пораженные только размерами остова рыбы и совсем не понимают трагедии старика, о которой старается рассказать им один из героев. Символика повести сложная, и каждый читатель соответственно своему опыту воспринимает это произведение. отношение к морю, ко всему живому и даже к своему поражению, показывает нам, что очень важно жить в гармонии с природой, быть частью ее, уважать любое живое существо, будь то ребенок, или птичка, или рыбы. Хемингуэй показал старого Сантьяго сильным мужчиной, который не склоняется перед обстоятельствами, не гнется под бременем жизни, несокрушимому под беспощадными ударами судьбы. Это вызывает большое уважение к нему. Повесть тесно связана со всеми предыдущими произведениями писателя и выглядит вершиной его раздумья о смысле жизни. Сюжет ее можно пересказать в нескольких предложениях. Живет одинокий старый рыбак. В последнее время рыболовецкая судьба, как и люди, покинула его, но старик не жалуется. Он снова и снова выходит в море, и вот в конце концов ему счастливит: на наживку клюнула огромная рыба, несколько суток длится борьба старика и рыбы, и человек побеждает, и прожорливые акулы нападают на добычу рыбака и уничтожают ее. Когда лодка старика пристает к берегу, от красавицы-рыбы остается лишь остов. Обессиленный старик возвращает в свою бедную хату. Тем не менее, содержание повести значительно более широко и более богато. Хемингуэй уподоблял свои произведения айсбергу, который лишь на небольшую часть виднеется из воды, а сдача скрыта в океанском пространстве. Художественный текст — та часть айсберга, которую видно на поверхности, и читатель может лишь догадываться, что автор оставил невысказанным, отдал на толкование читателя. Поэтому повесть имеет глубокое символическое содержание. Название произведения вызывает определенные ассоциации, намекает на главные проблемы: человек и природа, смертное и вечное, безобразное и прекрасное и т.п. Союз «и» («Старик и море») объединяет и вместе с тем противопоставляет эти понятия. Герои и события повести конкретизируют эти ассоциации, углубляют и заостряют заявленные в названии проблемы. Старик символизирует человеческий опыт и вместе с тем его ограниченность. Рядом со старым рыбаком автор изображает маленького мальчика, который учит, перенимает опыт у старого Сантьяго. И когда старому рыбаку не счастливит, родители запрещают мальчику выходить с ним в море. В поединке с рыбой старому очень нужна помощь, и он жалеет, что рядом нет мальчика, и понимает, что это закономерно. Старость, думает он, не должна быть одинокая, и это неизбежно. Повесть «Старик и море» не только вызывает гордость за человека, которого нельзя победить. Она заставляет задуматься о принципах его существования, об отношении к жизни и природе. Человек может многое, он может быть сильнее самой природы. Но он должен понимать свою вечную связь с ней и вечную вину. Пока человек руководствуется совестью и разумом в отношениях с природой, она терпит наше существование и делится своими богатствами.   «Старик и море» — книга о человеке, который не сдается. Cочинение Существует множество фотопортретов известного американского писателя Эрнеста Хемингуэя. На одном из них камера запечатлела писателя на палубе его яхты «Пилар». Обнаженный по пояс мужчина высокого роста смотрит прямо на солнце. В его легкой улыбке и прищуренных глазах светится радость жизни и вера в свою счастливую звезду. Его лицо и вся мощная фигура — живое олицетворение мужской силы, отваги и несгибаемой воли. Таким Хемингуэй был в жизни, такими были и герои его лучших произведений. Редко кто из людей среднего и старшего поколения не «переболел» Хемингуэем в юности. Притягивала не только его лаконичная и выразительная проза, но и удивительная судьба, испытавшая великого американца войной, любовью, неистовыми страстями и приключениями. В 1946 году на Кубе, которая стала для американского писателя Эрнеста Хемингуэя вторым домом, им была написана знаменитая повесть-притча «Старик и море» — лирическое повествование о старом рыбаке, который поймал, а потом упустил самую большую рыбу в своей жизни. Соотечественник Хемингуэя, писатель-гуманист Уильям Фолкнер, так отзывался о повести: «Его лучшая вещь. Возможно, время покажет, что это самое лучшее из всего написанного нами — его и моими современниками. На этот раз они создавали сами себя, лепили себя из собственной глины; побеждали друг друга, терпели поражения друг друга, чтобы доказать себе, какие они стойкие. На этот раз писатель написал о жалости — о чем-то, что создало всех: старика, который должен был поймать рыбу, а потом потерять ее; рыбу, которая должна была стать его добычей, а потом пропасть; акул, которые должны были отобрать ее у старика, — создало их всех, любило и жалело. Все правильно. И, слава Богу, то, что создало, что любит и жалеет Хемингуэя и меня, не велело ему говорить об этом дальше». Повесть пользовалась огромным успехом не только у соотечественников, она вызвала мировой резонанс. В 1953 году Хемингуэй получил за нее Пулитцеровскую премию. А в 1954 году ему была присуждена Нобелевская премия по литературе «за повествовательное мастерство, в очередной раз продемонстрированное в «Старике и море», а также за влияние на современную прозу». Поединок старика с огромной рыбой, которая долго носила его лодку по Гольфстриму, стал для автора поводом рассказать о достоинстве человека, о горечи и счастье победителя, оставшегося с обглоданным акулами остовом рыбы. Рыбак Сантьяго подтвердил часто повторяющуюся в книгах Хемингуэя истину — «Победитель не получает ничего», тем не менее, образ главного героя повести, старого кубинца Сантьяго, увлекает уже с самых первых страниц. Старик Сантьяго «был худ и изможден, затылок его прорезали глубокие морщины, а щеки были покрыты коричневыми пятнами неопасного кожного рака, который вызывают солнечные лучи, отраженные гладью тропического моря ». Его руки были покрыты старыми, «как трещины в давно уже безводной пустыне» шрамами, прорезанными бечевой, когда он вытаскивал большую рыбу. Но свежих шрамов не было. Все в этом старике было старое, кроме глаз. Это были «веселые глаза человека, который не сдается». А между тем ему было от чего прийти в уныние. Вот уже восемьдесят четыре дня он рыбачил совсем один на своей лодке в Гольфстриме, но не поймал ни одной рыбы. Первые сорок дней с ним был мальчик Манолин. Но день за днем не приносил улова, и родители отослали мальчика от «самого что ни на есть невезучего» старика-неудачника на другую лодку, «которая действительно привезла три хорошие рыбы в первую же неделю». Манолину тяжело было смотреть, как старик каждый день возвращался без улова, и он выходил на берег, чтобы помочь ему отнести снасти или багор, гарпун и обернутый вокруг мачты парус. На восемьдесят пятый день рано утром старик отправляется на очередную рыбалку. И на этот раз он «верит в удачу». Плавание и рыбная ловля все еще доставляют старику радость. Он любит море, думает о нем с нежностью, как о женщине, которая «дарит великие милости». Любит он и птиц, и рыб, обитающих в бездонной зеленой толще. Насадив на крючки приманку, он медленно плывет по течению, мысленно общается с птицами, с рыбами. Привыкший к одиночеству, вслух разговаривает сам с собой. Природа, океан воспринимаются им как живое существо. Но вот начинается серьезный лов, и все внимание Сантьяго сосредоточивается на леске, ее состоянии: он чутко улавливает, что происходит в глубине, как реагирует рыба на наколотую на крючок наживку. Наконец один из зеленых прутьев дрогнул: это значит, что на глубине ста морских саженей марлин стал пожирать сардин. Леска начинает уходить вниз, скользя у него между пальцев, и он ощущает огромную тяжесть, которая влечёт её за собой. Разворачивается драматический многочасовой поединок между Сантьяго и огромной рыбой. Старик пытается подтянуть леску, но у него ничего не получается. Наоборот, рыба тянет, как на буксире, лодку за собой, медленно смещаясь к северо-западу. Проходит около четырех часов. Близится полдень. Так не может продолжаться вечно, размышляет старик, скоро рыба умрет и тогда ее можно будет подтянуть. Но рыба оказывается слишком живучей. «Хотелось бы мне на нее взглянуть, — думает старик. — Хотелось бы мне на нее поглядеть хоть одним глазком, тогда я бы знал, с кем имею дело». Старик разговаривает с рыбой, как с существом, наделенным разумом, хотя пока он ее еще не видит, а только чувствует ее тяжесть: «Худо тебе, рыба? — спрашивает он. — Видит бог, мне и самому не легче ». « Рыба, — говорит старик, — я тебя очень люблю и уважаю. Но я убью тебя...» Сантьяго борется с рыбой, терпеливо ждет, когда она выбьется из сил. Проходит ночь. Рыба тянет лодку все дальше от берега. Старик. устал, он крепко сжимает веревку, перекинутую через плечо. Ему нельзя отвлекаться. Ему очень жаль, что рядом нет Манолина, который бы ему помог. «Нельзя, чтобы в старости человек оставался один, — внушает он себе...— Но это неизбежно». Мысль о рыбе ни на секунду не покидает его. Иногда ему становится ее жалко. «Ну не чудо ли эта рыба, один Бог знает, сколько лет она прожила на свете. Никогда еще мне не попадалась такая сильная рыба. И подумать только, как странно она себя ведет. Может быть, потому не прыгает, что уж очень умна». Вновь и вновь сожалеет он, что рядом с ним нет его юного помощника. Подкрепившись выловленным сырым тунцом, он продолжает мысленно разговаривать с рыбой. «Я с тобой не расстанусь, пока не умру», — говорит ей старик. Впервые ему приходится сражаться с такой огромной рыбой в одиночку. Не веруя в Бога, он читает десять раз молитву «Отче наш». Он чувствует себя лучше, но боль в руке не уменьшается. Он понимает, что рыба огромная, что ему необходимо беречь силы. «Хоть это несправедливо, — убеждает он себя, — но я докажу ей, на что способен человек и что он может вынести». Сантьяго называет себя «необыкновенным стариком» и должен это подтвердить. Проходит еще один день. Чтобы как-то отвлечься, он вспоминает об играх в бейсбольных лигах. Вспоминает, как когда-то в таверне Касабланки мерился силой с могучим негром, самым сильным человеком в порту, как целые сутки просидели они за столом, не опуская рук, и как он, в конце концов, взял верх. Он еще не раз участвовал в подобных поединках, побеждал, но потом бросил это дело, решив, что правая рука ему нужна для рыбной ловли. Наступает последний акт поединка Сантьяго с огромной рыбой. Старик чувствует, что эта рыба — достойный противник, и понимает, что должен ее убить, чтобы выжить самому. И единственное его оружие в этом поединке — воля и разум. И рыба, и старик выбились из сил. Оба невыносимо страдают. «Ты убиваешь меня, рыба… Но ты имеешь на это право», — признает старик. Но все же Сантьяго побеждает рыбу. Он «собрал всю свою боль, и весь остаток сил, и всю свою давно утраченную гордость и бросил все это против мук, которые терпела рыба, и тогда она перевернулась и тихонько поплыла на боку, едва не доставая мечом до борта лодки; она чуть было не проплыла мимо, длинная, широкая, серебряная, перевитая фиолетовыми полосами, и казалось, что ей не будет конца». Подняв гарпун, старик изо всех сил, какие только в нем остались, вонзает его рыбе в бок. Он чувствует, как железо входит ей в мякоть, и всаживает его все глубже и глубже... Теперь старик привязывает рыбу к лодке и начинает движение к берегу. Мысленно он прикидывает: рыба весит не менее полутора тысяч фунтов, которые можно продать по тридцати центов за фунт. Имея в виду знаменитого игрока бейсбола, он говорит себе: «Думаю, что великий Ди Маджио мог бы сегодня мною гордиться». И пусть у него руки еще кровоточат, он устал, измучен, но он одолел рыбу. Направление ветра указывает ему, в какую сторону плыть, чтобы добраться до дома. Но тут его подстерегает новая опасность. Учуяв запах крови, появляется первая акула и устремляется вслед за лодкой и привязанной к ней рыбой. Она спешит, потому что добыча близко. Она приблизилась к корме, ее пасть впилась в кожу и мясо рыбы, стала ее раздирать. В ярости и злобе, собрав все силы, старик ударил ее гарпуном. Вскоре она погружается на дно, утащив с собой и гарпун, и часть веревки, и огромный кусок рыбы. «Человек не для того создан, чтобы терпеть поражения, — произносит старик слова, ставшие хрестоматийными. — Человека можно уничтожить, но его нельзя победить». Он подкрепляется куском мяса выловленной рыбы в той ее части, где побывали зубы акулы. И в этот момент он замечает плавники целой стаи пятнистых хищниц. Они приближаются с огромной скоростью. Старик встречает их, подняв весло с привязанным к нему ножом… А в полночь «он сражался с акулами снова и на этот раз знал, что борьба бесполезна. Они напали на него целой стаей, а он видел лишь полосы на воде, которые прочерчивали их плавники, и свечение, когда они кидались рвать рыбу. Он бил дубинкой по головам и слышал, как лязгают челюсти и как сотрясается лодка, когда они хватают рыбу снизу. Он отчаянно бил дубинкой по чему-то невидимому, что только мог слышать и осязать, и вдруг почувствовал, как что-то ухватило дубинку, и дубинки не стало». Наконец акулы отстали. Им уже нечего было есть. Когда старик входил в бухту, все уже спали. Сняв мачту и завязав парус, он ощутил всю меру своей усталости. За кормой его лодки вздымался огромный хвост рыбы. От нее остался лишь обглоданный белый скелет. Он вошел в хижину, лег на кровать и уснул. Рыбак еще спал, когда к нему зашел Манолин. Он уверяет старика, что отныне они будут рыбачить вместе, потому что ему надо еще многому научиться у него. Он верит, что принесет Сантьяго удачу. «Они одолели меня, Манолин, — жалуется Сантьяго. — Они меня победили». Но мальчик успокаивает старика, возражая: «Но сама-то она ведь не смогла тебя одолеть! Рыба ведь тебя не одолела!» Да, рыба не смогла одолеть Сантьяго. Это он победил рыбу, а вместе с ней — и старость, и душевную боль. Победил потому, что думал не о своей удаче и не о себе, а об этой рыбе, которой причиняет боль; о звездах и львах, которых видел, когда еще плавал юнгой на паруснике к берегам Африки; о своей нелегкой жизни. Он победил, потому что смысл жизни видел в борьбе, умел переносить страдания и никогда не терять надежду. Повесть Хемингуэя написана в форме рассуждений, воспоминаний старика Сантьяго, его разговора с самим собой. В репликах этого мудрого человека немало афоризмов, которые подчеркивают кредо Хемингуэя — писателя и сильною, мужественного человека: «Никогда ни о чем не жалей. Никогда не считай потерь», «… человек не для того создан, чтобы терпеть поражения. Человека можно уничтожить, но его нельзя победить». Стоически следуя своему представлению о чести и достоинстве, старик Сантьяго даже в своем поражении сумел одержать безусловную победу. Он был настоящим человеком, который не сдается.  Cочинение по роману Хемингуэя «Прощай оружие!» Эрнеста Хемингуэя (1899–1961) можно назвать одним из наиболее популярных и влиятельных американских писателей 20 в., снискавший известность в первую очередь своими романами и рассказами. Имя выдающегося американского писателя Эрнеста Хемингуэя стало символом литературного успеха и славы, отточенного мастерства, трудолюбия и глубокой, искренней любви к человеку. Основным содержанием его творчества 1920-х годов стали поиски истинных ценностей жизни, размышления над судьбой «потерянного поколения» — поколения фронтовиков Первой мировой войны: он рассказал о возвращении с войны (книга рассказов «В наше время», 1925), о сущности неприкаянной жизни бывших фронтовиков и их подруг, об одиночестве невест, не дождавшихся возлюбленных («Фиеста», 1926). Герой Хемингуэя заброшен, как об этом говорил сам писатель, в «другую страну» — помещен независимо от своей воли в условия, когда человек проходит проверку на прочность на подмостках некоего космического театра Герои Хемингуэя — мужественные люди, которые противостоят судьбе, стоически преодолевают отчуждение, в каждом из них — частичка личности автора, его несгибаемой воли к жизни. Одним из таких людей является Фредерик Генри — герой романа «Прощай, оружие!». Роман «Прощай, оружие!» Хемингуэй завершил в 1929 году, вернувшись в Америку из Франции и поселившись во Флориде. Произведение имело огромный успех как у критики, так и у читателей. Многие литературоведы считают этот роман. «Прощай, оружие!» — это рассказ о нескольких месяцах жизни лейтенанта Фредерика Генри, который служил в санитарном отряде итальянской армии. Это рассказ человека, пережившего трагедию войны, о горечи прозрения после первого ранения и потери товарищей, о попытке вырваться из ада бойни. Роман «Прощай, оружие!» не является по замыслу автора антимилитаристским. Лейтенант Фредерик Генри не выступает против войны как таковой, — война в его представлении является мужественным ремеслом настоящего мужчины. Однако, как показывает Хемингуэй, это «ремесло» полностью теряет высокий общезначимый смысл на фоне сражений, которые убийственно нелогичны и где играют людьми как марионетками. Линия фронта на этой «новой» войне, где по сути дела нет ни своих, ни до чужих (австрийцы в романе практически не персонифицированы), условна. Открытие этого измерения войны происходит и под влиянием ранения, и в результате разговоров лейтенанта с простыми людьми, которые, как это часто случается у Хемингуэя, выступают знатоками самых надежных истин. Генри осознает не только ошибочность своего участия в этой войне, но и то, что «цивилизованным» способом из нее не выйти. Ранение, пребывание в госпитале, снова фронт, отступление с итальянской армией — таковы этапы военной судьбы главного героя. Отступление закончилось для Генри трагически. Его, как дезертира, без суда и следствия ведут на расстрел вместе с другими итальянскими офицерами, отбившимися от своих частей, итальянские же полевые жандармы. Роман «Прощай, оружие!» стал знаменательной вехой в творчестве Э. Хемингуэя. Проходят десятилетия, но интерес к нему не ослабевает. Трагическая история Фредерика Генри, молодого американца-добровольца, ставшего дезертиром, помогла писателю проследить процесс формирования «потерянного поколения» — поколения, пережившего Первую мировую войну ж оказавшегося духовно опустошенным. Эта история помогла объяснить, почему люди отрекаются от признания каких-либо идеологических догм, от военной службы, от того, что принято именовать общественным долгом каждого человека. Но герои Хемингуэя никогда не сдаются. Поражение делает их сильнее, заставляет искать и находить смысл своего существования в самых важных человеческих отношениях — дружбе и любви. Думаю, нам всем есть чему поучиться у героев Хемингуэя!  Cочинение «Эрнест Хемингуэй и его роман «Прощай, оружие!» Тема «потерянного Поколения» проходит и через роман «Прощай, оружие!». Это роман о рождении и смерти большого человеческого чувства, роман о том, как веселый лейтенант Генри стал одиноким и печальным вдовцом, коротающим свои дни на опустевшем швейцарском курорте. Но в романе заметно углубляется и другая тема, которая в «Фиесте» была только намечена в общих чертах. Хемингуэй не просто показывает результаты войны, а осуждает империалистическую войну во всей ее повседневной гнусности, осуждает ее в окопах и в госпитале, на передовой и в тылу. В романе нарастает тема протеста против империалистической войны. Хемингуэй поднялся до правдивого изображения стихийного антивоенного движения, зреющего в итальянской армии, жаждущей мира. Отступающие толпы итальянских солдат — это не просто остатки разгромленных дивизий, это масса, в которой живут бунтарские настроения. Недаром кто-то из итальянских солдат, бредущих по дороге отступления, на вопрос о том, из какой он части, отвечает вызывающе — из бригады мира! С тем большей ненавистью говорит Хемингуэй об итальянских офицерах и жандармах, расстреливающих безоружную толпу беглецов, стихийно уходящих от войны. Когда Генри, спасаясь от пуль карателей, дезертирует из армии, это означает не просто его желание спастись; Генри выходит из империалистической войны, осудив ее в душе своей. И этим он делает решительный шаг в сторону от тех героев «потерянного поколения», которые позволяли убить себя или искалечить, но еще не помышляли о бунте — даже таком индивидуальном бунте, каким было бегство Генри. Бунт Генри наивен и бесполезен. Он не спас своего счастья: его возлюбленная Кэтрин умирает, сам он непоправимо ранен этой смертью и чувствует себя опустошенным, никому не нужным, смертельно одиноким. Но и в этом финале была своя художественная правда — она вела писателя уже за пределы осознанного трагического одиночества, в котором томится Генри. Тема народа, явственно звучавшая в праздничных сценах «Фиесты», в отрывках из греко-турецкой эпопеи, разбросанных среди рассказов Хемингуэя, выросла в романе «Прощай, оружие!» в широкую картину народа на войне, воплотилась во множество солдатских образов — усталых, страдающих, но и гневных, полных нарастающей силы протеста. В толпе солдат Генри не чувствует себя одиноким. Переломное значение романа «Прощай, оружие!» в творческом развитии писателя очевидно. Именно после него Хемингуэй выбирает тот новый и необычный для признанного писателя образ жизни, который отдалил его от буржуазной литературной среды с ее мелкими дрязгами и страстишками, от банальной дороги преуспевающего литератора. Хемингуэй поселился в Ки-Уэсте курортном городке на юге Флориды, лежащем на берегу океана. Отсюда он совершал свои длительные поездки по Европе и Африке — поездки охотника, рыболова, спортсмена и всегда талантливого наблюдателя жизни, познающего все полнее, как тяжка она для простого человека, вынужденного трудиться на других, чтобы заработать себе кусок хлеба. Простого человека мы встречаем во множестве образов в новых книгах Хемингуэя — это испанцы-тореро и их сподвижники в книге «Смерть после полудня» (1952), в которой с таким блеском изображены все опасности, в бое быков для тех, кто принимает в нем участие. Это суровые и обездоленные люди из сборника рассказов «Победитель не получает ничего» (1933), чье угрюмое название — как и весь рассказ, по которому названа книга,— напоминает читателю о глубинах отчаяния, спокойного и холодного, в которые опускался Хемингуэй, нередко размышляя об участи стойких и смелых людей, все же вынужденных пасть в непосильной борьбе с обстоятельствами, с беспощадными силами. Так персонифицировалась несправедливость общественного строя, рабами которого были герои Хемингуэя и он сам. Наконец, это африканские охотники, егери, рискующие жизнью на потеху богатым бездельникам, полагающим, что провести охотничий сезон в Найроби — верх шика, полуголодные и голодные хозяева черного континента, где хозяйничают белые, пестрая толпа персонажей «Зеленых холмов Африки» (1935). В этом обширном дневнике Хемингуэй как бы подчеркнуто отдаляется от буржуазной действительности с ее цивилизацией, комфортом, пошлостью, вежливой бесчеловечностью.   Cочинение «Эрнест Хемингуэй и его роман «По ком звонит колокол» К сожалению, острая противоречивость, была свойственна и Хемингуэю. С трагической силой сказалась она в романе «По ком звонит колокол» (1940). Это волнующий рассказ о том, как американец Джордан поглотает испанским партизанам взорвать мост, имеющий стратегическое значение. От взрыва моста зависит успех крупной, наступательной операции республиканских войск. Задача выполнена, мост взорван. Но наступление все равно не удается — оно сорвано из-за плохой организации республиканской армии, как уверяет Хемингуэй. Разброд царит и в партизанском отряде,.куда пришел Джордан. Призрак анархии, губящей великое дело революции, пятнающей его своими эксцессам», встает перед Хемингуэем: такой представилась ему суровая реальность войны в Испании. Бесчеловечны фашисты, но и восставший народ не менее жесток. Над Испанией, над героями Хемингуэя нависает зловещая тень поражения. Пугаясь ее, Джордан предпочитает умереть; когда отступающий партизанский отряд попадает под огонь франкистов, раненый Джордан берется прикрыть его отход, зная, что его ждет неминуемая смерть. Да, конечно, в романе «По ком звонит колокол» сказались самые болезненные стороны противоречий писателя. Они все же сбили Хемингуэя с пути, на который он вступил с середины 30-х гг. и который вел художника к созданию самых значительных его произведений. И при всем том неоспоримо гуманистическое значение образов борющегося народа, которые созданы в этом романе, прежде всего образов партизанки Пилар, Ансельмо и Эль Сордо, В них Хемингуэй вложил все то. лучшее, что было у него как у художника, захваченного героической борьбой испанского народа. Ценность этих образов не только в гуманистическом содержании каждого из них, но и в богатстве чувств и мыслей, которое обнаруживают Пилар, Ансельмо, Эль Сордо. Разве в переживаниях мягкого и мудрого Ансельмо, беспощадно сражающегося с франкистами, не выражен высокий гуманизм трудового человека, берущегося за оружие не для личной мести и не для корыстной войны, а во имя высоких идеалов? Незабываема и сцена гибели отряда Эль Сордо, принимающего на себя удар франкистских карателей, чтобы помочь отряду Джордана выполнить поставленную перед ним задачу. Однако эти значительные образы воспринимаются в соотнесении с образом главного героя книги — Джордана. От него никуда не денешься. Ведь Джордан признается себе в том, что не верит в дело, во имя которого жертвует своей жизнью и жизнями других. Он способен умереть за партизан и с партизанами. Смерть Джордана показана как некое искупление невольной вины его; но в чем же она состояла? Вероятно, в том, что он принял участие в схватке не на жизнь, а на смерть, заранее не веря ни в победу, ни в самую необходимость этой схватки. Черта, которая отделяет Джордана от партизан, заключается именно в том, что Джордан все-таки пришелец в их среде, так и не сумевший слиться с нею. Конечно, Джордан не двойник писателя. Но он нередко выразитель взглядов и суждений самого Хемингуэя. Поэтому подвиги партизан, их подлинный гуманизм, который так радостно пробивается сквозь густую и кровавую живопись романа,— все это в значительной мере обесценено, снижено, дискредитировано общим топом повествования, навязчивыми сомнениями относительно того, не будет ли новый общественный строй просто новым вариантом старых несправедливостей и жестокостей, трусливой мыслью о-том, что жертвы, понесенные народом, героичны, но напрасны. Глубокая противоречивость романа открыто признана самим автором в эпиграфе из Джона Донна — замечательного английского поэта XVII в. Хемингуэй взял строки, в которых Донн высказывает мысль о том, что смерть каждого человека — кем бы он ни был — есть смерть человека, и колокол звонит всякий раз не только по «ушедшим», но и по тому миру, который погиб вместе с ним. «Ушедших» в романе много: это и партизаны, павшие в битве за мост и за лагерь Эль Сордо, это и франкисты, это и помещики, убитые крестьянами, это и родители «испанской девушки Марии — возлюбленной Джордана, расстрелянные франкистами, это и сам Джордан. Они все уравнены смертью, которая в известной мере их и примиряет. Не случайна красноречивая деталь — франкистский офицер, пристреливая раненого партизана, крестится — и это не просто реальная черта, что-то дорисовывающая в облике фанатика-наваррца, а и нечто большее, перекликающееся с эпиграфом, с жертвенностью Джордана, которая порой близка к желанию покончить с собой, к поискам смерти. Иногда в спорах о романе «По ком звонит колокол» выдвигается такой тезис: но ведь героическая борьба испанского парода закончилась на тот раз — в 1939 г.—поражением; чего же требовать от Хемингуэя и от его героя? Джордан просто знает больше, чем партизаны, и видит, что война проиграна. Это просто суровая правда, как она ни страшна. Нет, этот довод фальшив. Ведь говорил Ролингс из «Пятой колонны» о том, что впереди еще пятьдесят лет необъявленных войн и что он готов участвовать в них. А Джордан сник, надломился: уже не о будущей борьбе думает он, а о смерти, как почетном выходе из этой войны, будто он не знает, что эта война — только часть войны всемирной, то вспыхивающей, то временно затухающей, чтобы идти в иных формах. Конечно, изменилось отношение самого Хемингуэя к испанской войне, о которой он так сильно и мужественно писал в 1937—1938 гг., тоже, в общем, понимая всю серьезность положения в Испании. Духовный кризис, который так чувствуется в сильном романе Хемингуэя, оказался и длительным и роковым для писателя. Уйдя на время от прямой поддержки антифашистского фронта, Хемингуэй уже не смог вернуться к большим темам, характерным для его творчества в годы, когда оно вдохновлялось борьбой народа против фашистской угрозы. Во время второй мировой войны Хемингуэй выпустил антологию «Люди на войне» (1942), тщательно составленную из отрывков произведений мировой литературы — от Цезаря до наших дней,— посвященных войне. Было также, несколько вялых заметок в военной периодике. Летом 1944 г., сбежав из больницы, где он отлеживался после последствий автомобильной катастрофы, Хемингуэй высадился с войсками союзников в Нормандии и затем участвовал в освобождении Парижа в составе сводного французско-американского отряда.  Cочинение «Роберт Джордан — характеристика литературного героя» Роберт Джордан (англ. Robert Jordan) — герой романа Э.Хемингуэя «По ком звонит колокол» (1940). Р.Д. — это обобщенный образ лирико-биографической прозы Хемингуэя, итог развития образов Ника Адамса («В наше время», 1925), Джейка Барнса («Фиеста» /«И восходит солнце»/ 1926) и Фредерика Генри («Прощай, оружие!», 1929). По происхождению и складу мыслей все четыре героя близки автору вплоть до совпадения отдельных житейских событий, все они воплощают тип «wounded hero» («раненый герой»). Истоки образа Р.Д. искали в реальных личностях американца Роберта Мерримена, советского добровольца Хаджи Мамсурова, испанца Хосе по прозвищу Фантастик и многих других. Образ Р.Д.— это литературный памятник борцам против фашизма в Испании, соединивший в себе образы героя-одиночки и человека-массы. В Р.Д. Хемингуэй выразил свои политические и нравственные идеалы, убеждения о месте честного человека в антифашистской борьбе, о его гражданском долге. Работа, которую Р.Д. делает, наполнена для него общечеловеческим смыслом, а не стремлением к личному спасению, как это было у его предшественника Джейка Барнса. У Р.Д. нет простого и ясного взгляда на жизнь, но он достиг того, о чем мечтал Джейк Барнс, — научился соразмерять личную судьбу и события в мире. Это приводит Р.Д. к отказу от пацифизма и к осознанию необходимости с оружием в руках защищать то, что, по его мнению, нуждается в защите. Р.Д. принимает принципы революционного долга и дисциплины, считая их действующими и необходимыми на время войны. В американском литературоведении были даже такие трактовки образа Р.Д., как «красный Христос» (С.Анфред). Р.Д. также наследует у своих предшественников Джейка Барнса и Фредерика Генри черты литературного типа «Ромео»: его любовь взаимна и трагична. У Р.Д. она достигает высот слияния физической и духовной сторон, являясь светлым чувством, наполняющим жизнь, но не могущим заполнить весь мир героя, как у Фредерика Генри. Любовь обрывается на трагической ноте спасения жизни любимой ценой собственной, сливаясь с выполнением нравственного долга по отношению к людям, разделяющим с Р.Д. трагические обстоятельства. Хемингуэй сознательно поехал на испанскую войну в качестве корреспондента нескольких объединившихся американских газет. Р.Д., американский преподаватель, был вовлечен в события войны, находясь в Испании на стажировке. Книга о Р.Д.— глубоко личная для автора. Отец Р.Д., как и отец Хемингуэя, покончил жизнь самоубийством. Дед Р.Д., как и дед Хемингуэя, сражался на стороне Севера в гражданской войне. Автор ищет»Шв.Д. не исключительную личность, а истоки связи, объединяющей его как с испанским демократическим движением, так и с демократическими традициями своей страны. Р.Д. чувствует себя участником Крестового похода против фашизма, как в Испании, так и в Америке. Роман о Р.Д. был воспринят испанскими коммунистами как грубая карикатура на описываемые события. И это не случайно: Р.Д.— герой, «утративший иллюзии», которому ведомы чувство долга и сомнения. Хемингуэй описывает развенчание идеализированных понятий о движении Сопротивления. Остается внутреннее осознание необходимости выполнять личный долг в контексте реального момента жизни. Основа этого чувства — сохранение самоуважения, диктующего необходимость самопожертвования. В отличие от Джейка Барнса и Фредерика Генри у Р.Д. есть только «сейчас» — как в любви, так и в исполнении долга. В том и в другом он достигает нравственных высот, переживает свой звездный час, завершая цикл развития героя лирико-биографической прозы Хемингуэя.  

Похожие статьи:

Учебный зал → СОЧИНЕНИЯ по роману М. Шолохова "Тихий Дон"

Учебный зал → СОЧИНЕНИЯ по творчеству А. И. Куприна

Учебный зал → СОЧИНЕНИЯ по творчеству М. Горького

Учебный зал → СОЧИНЕНИЯ по роману Лермонтова "Герой нашего времени"

Учебный зал → СОЧИНЕНИЯ по роману А.С. Пушкина "Евгений Онегин"