Э. Л. ДЖЕЙМС. ПЯТЬДЕСЯТ ОТТЕНКОВ СЕРОГО. Роман

      Глава 20

      Кристиан врывается в деревянную дверь эллинга и останавливается, чтобы включить свет. Одна за другой щелкают флуоресцентные лампы, негромко гудят, и яркий, резкий свет заливает большое деревянное строение. Из своего перевернутого положения я вижу внушительных размеров моторный катер, который тихо покачивается на темной воде, но не успеваю его рассмотреть — Кристиан уносит меня по деревянной лестнице наверх.

      Он останавливается в дверях, щелкает выключателем — на этот раз загораются галогенные лампы с регулятором яркости, свет не такой резкий, — и я вижу, что мы в мансарде со скошенным потолком. Она отделана в новоанглийском морском стиле: темно‑синий и кремовый цвет с капелькой красного. Мебели почти нет, только пара диванов.

      Кристиан ставит меня на деревянный пол. У меня нет времени осматриваться — не могу отвести взгляд от Кристиана. Я словно заворожена… слежу за ним, как за редким и хищным зверем, жду, когда он нападет. Кристиан хрипло дышит, что не удивительно: он только что перенес меня через лужайку и затащил на второй этаж. Серые глаза пылают от ярости, вожделения и неприкрытой похоти.

      Вот черт. Я могла бы сгореть от одного его взгляда.

      — Пожалуйста, не бей меня, — умоляюще шепчу я.

      Он хмурит брови, распахивает глаза, пару раз моргает.

       — Я не хочу, чтобы ты меня шлепал, только не здесь и не сейчас. Пожалуйста, не надо.

      Кристиан удивленно приоткрывает рот, и я с отчаянной храбростью осторожно веду пальцами по его щеке к колючему подбородку. Кристиан медленно закрывает глаза, подставляет лицо под мои прикосновения, и его дыхание учащается. Другой рукой я ерошу его волосы. Я люблю его волосы. Кристиан еле слышно стонет, открывает глаза, смотрит настороженно — он словно не понимает, что я делаю.

      Встав почти вплотную к Кристиану, я осторожно тяну его за волосы, чтобы он наклонил голову, а потом впиваюсь в его губы поцелуем, просовываю ему в рот свой язык. Кристиан стонет, обнимает меня и прижимает к себе. Его руки вцепляются в мои волосы, и он грубо и властно отвечает на поцелуй. Наши языки соприкасаются, пробуют друг друга. У Кристиана божественный вкус.

      Неожиданно он отступает назад, наше дыхание смешалось, мы оба задыхаемся. Я опускаю руки ему на плечи, а он гневно смотрит на меня.

      — Что ты со мной делаешь? — шепчет он почти растерянно.

      — Целую.

      — Ты мне отказала.

      — Что?

      О чем это он?

      — За столом, своими ногами.

      А… вот оно что.

      — Мы же сидели за столом с твоими родителями!

      Я ошеломленно смотрю на него.

       — Мне никто никогда не отказывал. И это так… заводит.

      Его зрачки слегка расширяются, в глазах плещутся удивление и похоть. Пьянящая смесь. Я непроизвольно сглатываю. Руки Кристиана опускаются к моей заднице, он грубо притягивает меня к себе, и я чувствую его эрекцию.

      Вот это да…

      — Значит, ты злишься и возбужден потому, что я тебе отказала? — изумленно выдыхаю я.

      — Я злюсь потому, что ты ничего не сказала мне про Джорджию. И еще потому, что ты пошла в бар с парнем, который пытался тебя соблазнить, когда ты была пьяна, и бросил в беспомощном состоянии с совершенно посторонним человеком. Разве друзья так поступают? Да, я злюсь и возбужден потому, что ты сдвинула ноги.

      Его глаза опасно блестят, он медленно задирает подол моего платья.

      — Я хочу тебя, прямо сейчас. Если не разрешишь себя отшлепать — а ты заслужила хорошую взбучку! — я трахну тебя на диване, быстро и только для своего удовольствия, не для твоего.

      Платье едва прикрывает мой голый зад. Стремительным движением Кристиан просовывает руку между моих ног, его палец медленно входит в меня. Другой рукой он крепко удерживает меня за талию. Я едва сдерживаю стон.

      — Это мое! — агрессивно шепчет он. — Только мое! Поняла?

      Он вытаскивает палец и вновь засовывает его в мою вагину, пристально смотрит на меня, следит за моей реакцией горящими глазами.

      — Да, твое, — выдыхаю я, чувствуя, как нарастает желание, горячее и тяжелое, несется по венам… и все во мне отзывается. Нервы звенят, дыхание учащается, сердце бешено колотится, пытаясь вырваться из груди, кровь грохочет в ушах.

      Кристиан резко отстраняется и делает несколько вещей одновременно: убирает руку, оставляя меня с моим желанием, расстегивает ширинку, толкает меня на диван и наваливается сверху.

      — Руки на голову! — приказывает он сквозь стиснутые зубы.

      Он встает на колени, с силой раздвигает мои ноги и лезет во внутренний карман пиджака за презервативом, буравя меня мрачным взглядом. Дернув плечами, стряхивает пиджак на пол и раскатывает презерватив по своему внушительному члену.

      Послушно поднимаю руки, понимая, что Кристиан не хочет, чтобы я его трогала. Я возбуждена. Мои бедра непроизвольно дергаются вверх, навстречу ему. Хочу, чтобы он вошел в меня вот так, грубо и жестко. О… сладкое предвкушение.

      — У нас мало времени. Это будет быстро и только для моего удовольствия, не для твоего. Поняла? Не смей кончить, иначе я тебя накажу, — говорит Кристиан сквозь стиснутые зубы.

      Ох, ни фига себе… как же я остановлюсь?

      Он входит в меня одним быстрым толчком. У меня вырывается громкий гортанный стон, я наслаждаюсь тем, что полностью принадлежу ему. Кристиан кладет свои ладони на мои, локтями прижимает мои руки, его ноги крепко удерживают мои, не давая пошевелиться. Я словно в западне. Он везде, подавляет меня, почти душит, но мне хорошо. Чувствую свою силу — ведь это я так на него влияю! — и меня переполняет гедонистическое ощущение триумфа. Кристиан движется быстро и яростно, хрипло дышит мне в ухо, мое тело отвечает и словно тает под ним. Мне нельзя кончить. Нет. Но я двигаюсь с ним в одном ритме, толчок за толчком. Внезапно — слишком рано! — он вбивается в меня мощным ударом и с хриплым выдохом замирает, достигнув разрядки. Он сразу расслабляется, и я чувствую восхитительную тяжесть его тела. Я не готова его выпустить, мое тело жаждет оргазма, но Кристиан такой тяжелый, что я не могу пошевелиться. Внезапно он вытаскивает член, и я, неудовлетворенная, остаюсь ни с чем. Кристиан свирепо смотрит на меня.

      — Не смей себя трогать. Хочу, чтобы ты помучилась. Из‑за того, что не рассказала и отказала в том, что принадлежит мне.

      Его глаза пылают, он снова злится.

      Я киваю, тяжело дыша. Кристиан встает, снимает презерватив, завязывает узлом и кладет в карман брюк. Я пялюсь на него, пытаясь восстановить дыхание, и непроизвольно стискиваю бедра, чтобы получить хоть какое‑то удовлетворение. Кристиан застегивает ширинку, рукой приглаживает волосы и наклоняется за пиджаком. Когда он вновь смотрит на меня, его взгляд теплеет.

      — Нам нужно вернуться в дом.

      Неуверенно сажусь, меня слегка потряхивает.

      — Вот, можешь надеть.

      Из внутреннего кармана пиджака он достает мои трусики. Беру их с серьезным лицом, но в глубине души знаю — хотя меня и трахнули в наказание, я одержала маленькую победу. Моя внутренняя богиня согласно кивает, на ее лице довольная усмешка: "Тебе не пришлось просить".

      — Кристиан! — зовет с первого этажа Миа.

      Он поворачивается и поднимает брови.

      — Как раз вовремя. Господи, порой она такая назойливая!

      Бросаю на него угрюмый взгляд, торопливо возвращаю трусы на их законное место и встаю со всем достоинством, которое только возможно после того, как тебя только что оттрахали. Быстро привожу в порядок волосы — насколько это возможно после того, как тебя только что оттрахали.

      — Миа, мы наверху! — кричит Кристиан, поворачивается ко мне и тихо произносит: — Ну что же, мисс Стил, я чувствую себя гораздо лучше, но все равно хочу вас отшлепать.

      — Думаю, я этого не заслужила, мистер Грей, особенно после того, как подверглась неспровоцированному нападению.

      — Неспровоцированному? Ты меня поцеловала!

      Кристиан изо всех сил старается принять оскорбленный вид. Я поджимаю губы.

      — Исключительно с целью защитить себя.

      — От кого?

      — От тебя и твоей чешущейся ладони.

      Он склоняет голову набок и улыбается. Слышно, как Миа, стуча каблуками, поднимается по лестнице.

      — Но ты же вытерпела? — тихо спрашивает Кристиан.

      Я краснею.

      — С трудом, — шепчу я, но не могу скрыть самодовольной усмешки.

      — А, вот вы где! — Миа широко улыбается.

      — Я показывал Анастейше окрестности.

      Кристиан подает мне руку, серые глаза смотрят серьезно. Я беру его руку, и он слегка сжимает мою ладонь.

      — Кейт и Элиот уже уходят. Как вам эти двое? Оторваться друг от друга не могут. — Миа вздыхает с притворным осуждением и смотрит на нас с Кристианом. — А вы тут чем занимались?

      Вот нахалка! Я заливаюсь густой краской.

      — Я показывал Анастейше свои награды в гребле, — не моргнув глазом, отвечает Кристиан. Его лицо непроницаемо. — Пойдем, попрощаемся с Кейт и Элиотом.

      Какие еще награды в гребле? Кристиан осторожно притягивает меня к себе и, когда Миа поворачивается к лестнице, шлепает по заду. Я ахаю от неожиданности.

      — Я повторю это, Анастейша, и очень скоро, — тихо угрожает он в мое ухо, потом обнимает меня сзади и целует мои волосы.

      Мы возвращаемся в дом, когда Кейт и Элиот прощаются с Грейс и мистером Греем. Кейт крепко меня обнимает.

      — Нам нужно поговорить о Кристиане. Зачем ты его подначиваешь? — шиплю я в ее ухо.

      — Чтобы ты увидела, что он собой представляет. Осторожнее, Ана, он так любит командовать! — шепчет она. — Увидимся позже.

      "Я ЗНАЮ, ЧТО ОН СОБОЙ ПРЕДСТАВЛЯЕТ, А ТЫ — НЕТ!" — мысленно кричу я.

      Понимаю, что поступки Кейт продиктованы добрыми побуждениями, но порой она переходит всякие границы, вот как сегодня — она практически уже в другом штате. Хмуро смотрю на нее, она показывает мне язык, и я невольно улыбаюсь. Игривая Кейт — это что‑то новенькое, должно быть, влияние Элиота. Мы машем им на прощание, и Кристиан поворачивается ко мне.

      — Нам тоже пора, у тебя завтра собеседования.

      Прощаемся, и Миа дружески меня обнимает.

      — Мы думали, он никогда никого не найдет! — вырывается у нее.

      Я краснею, а Кристиан вновь закатывает глаза. Поджимаю губы. Почему это ему можно, а мне нет? Хочу тоже округлить глаза, но не осмеливаюсь, вспомнив его угрозу в эллинге.

      — Ана, милая, береги себя, — ласково говорит Грейс.

      Кристиан, смущенный или раздосадованный заботливым вниманием, которое оказывают мне оставшиеся члены его семейства, хватает меня за руку и притягивает к себе.

      — Вы ее напугаете или избалуете своими нежностями, — ворчит он.

      — Кристиан, перестань дурачиться, — снисходительно выговаривает ему Грейс, ее глаза светятся любовью к сыну.

      Я почему‑то уверена, что он не дурачится. Исподтишка наблюдаю за ними. Очевидно, что Грейс его обожает, любит безусловной любовью матери. Кристиан наклоняется и сдержанно ее целует.

      — Мама, — говорит он, его голос скрывает какое‑то чувство, может, благоговение?

      Когда прощание закончено, Кристиан ведет меня к машине, где ждет Тейлор. Неужели он прождал все это время? Тейлор открывает мне дверь, и я проскальзываю на заднее сиденье "Ауди".

      Чувствую, как напряжение понемногу отступает. Ох, ну и денек! Я вымотана физически и морально. После короткого разговора с Тейлором Кристиан садится рядом со мной и поворачивается ко мне.

      — Похоже, моей семье ты тоже понравилась, — бормочет он.

      "Тоже?" В моем мозгу вновь возникает удручающая мысль о том, как меня пригласили. Тейлор заводит мотор и выезжает из круга света на подъездной дорожке в темноту шоссе. Пристально смотрю на Кристиана, он глядит на меня.

      — В чем дело? — тихо спрашивает он.

      Я сразу теряюсь. Нет, нужно ему сказать. Он вечно жалуется, что я с ним не разговариваю.

      — Думаю, тебе ничего не оставалось, как пригласить меня к твоим родителям, — тихо и нерешительно говорю я. — Если бы Элиот не позвал Кейт, ты бы не позвал меня.

      В темноте не видно его лица, но он изумленно наклоняет голову.

      — Анастейша, я рад, что ты познакомилась с моими родителями! Откуда в тебе столько неуверенности? Меня это поражает. Ты — сильная, самодостаточная молодая женщина, но, похоже, не в ладу с собой. Если бы я не захотел, чтобы ты с ними встретилась, тебя бы здесь не было. Так, значит, все это время ты сомневалась?

      Вот это да! Кристиан хотел, чтобы я поехала с ним! Судя по всему, он говорит искренне и ничего не скрывает. Кажется, он действительно рад, что я здесь… Я чувствую, как по венам разливается приятное тепло.

      Кристиан качает головой и берет мою руку. Я нервно смотрю на Тейлора.

      — Забудь про Тейлора. Поговори со мной.

      Я пожимаю плечами.

      — Да, сомневалась. И еще — я сказала про Джорджию потому, что Кейт говорила о Барбадосе. На самом деле я еще не решила.

      — Так ты хочешь повидаться с мамой?

      — Да.

      Кристиан странно смотрит на меня и молчит, как будто борется с самим собой.

      — Можно мне поехать с тобой? — спрашивает он наконец.

      Что?!

      — Э‑э‑э… Не думаю, что это хорошая идея.

      — Почему?

      — Я надеялась, что отдохну от… этой настойчивости, и спокойно обо всем подумаю.

      Он ошеломленно смотрит на меня.

      — По‑твоему, я слишком настойчив?

      Я не могу удержаться от смеха.

      — Это еще мягко сказано!

      В свете проносящихся мимо фонарей вижу, что у Кристиана кривятся губы.

      — Вы смеетесь надо мной, мисс Стил?

      — Я бы не посмела, мистер Грей, — отвечаю я с притворной серьезностью.

      — А мне кажется, что посмели. Вы смеетесь надо мной, причем часто.

      — Вы довольно забавный.

      — Забавный?

      — О да.

      — Забавный в смысле смешной или в смысле с приветом?

      — О… и то и другое, причем чего‑то намного больше.

      — Чего именно?

      — Догадайся сам.

      — Боюсь, в отношении тебя ни одна догадка не будет верной, Анастейша, — язвительно замечает Кристиан, а потом тихо добавляет: — О чем ты хочешь подумать в Джорджии?

      — О нас, — шепчу я.

      Он бесстрастно смотрит на меня, потом говорит:

      — Ты сказала, что попробуешь.

      — Я знаю.

      — Ты передумала?

      — Возможно.

      Кристиан ерзает, словно ему неудобно сидеть.

      — Почему?

      Вот дерьмо. Как случилось, что этот разговор вдруг стал таким серьезным и важным? Совершенно неожиданно, как экзамен, к которому я не готова. Что ему сказать? Кажется, я тебя люблю, а ты видишь во мне только игрушку? Потому, что не могу к тебе прикасаться и боюсь проявлять чувства — ты или закроешься, или отругаешь меня, или еще хуже — ударишь? Что сказать?

      Отворачиваюсь к окну. Машина переезжает через мост. Мы с Кристианом погружены во тьму, которая скрывает наши мысли и чувства, хотя для этого нам не нужна ночь.

      — Почему, Анастейша? — настаивает Кристиан.

      Я пожимаю плечами. Своим вопросом он загнал меня в угол. Не хочу его терять, несмотря на все его требования, потребность все контролировать, пугающие наклонности. Я никогда не чувствовала себя такой живой, как сейчас. Мне нравится сидеть рядом с ним. Он такой непредсказуемый, сексуальный, умный и забавный. Вот только его причуды… да, и он хочет причинять мне боль. Он говорит, что учтет мои возражения, но я все равно боюсь. Что сказать? В глубине души я просто хочу большего, больше привязанности, больше веселого и игривого Кристиана… больше любви.

      Он сжимает мою ладонь.

      — Говори со мной, Анастейша. Я не хочу тебя потерять. Эта неделя… — Он замолкает.

      Мы подъезжаем к концу моста, дорогу вновь заливает неоновый свет уличных фонарей, и лицо Кристиана то освещается, то исчезает во тьме. Подходящая к случаю метафора. Этот человек, которого я когда‑то считала романтическим героем, одновременно и храбрый белый рыцарь в сияющих доспехах, и, по его собственным словам, темный рыцарь. Кристиан — не герой, а человек с серьезными эмоциональными расстройствами, который тащит меня во тьму. Смогу ли я вывести его к свету?

      — Я по‑прежнему хочу большего, — шепчу я.

      — Знаю. Я попытаюсь.

      Моргая, смотрю на него, он отпускает мою ладонь и осторожно тянет меня за подбородок, освобождая закушенную губу.

      — Я попытаюсь, Анастейша, для тебя.

      Он говорит так искренне, что я не выдерживаю. Расстегиваю ремень безопасности и забираюсь на колени к Кристиану, застав его врасплох. Обнимаю его за голову, крепко целую, и через какую‑то долю секунды он отвечает на мой поцелуй.

      — Останься со мной сегодня, — выдыхает он. — Если ты уедешь, мы целую неделю не увидимся. Пожалуйста.

      — Хорошо, — уступаю я. — И я тоже попытаюсь. Я подпишу твой контракт.

      Это спонтанное решение. Кристиан смотрит на меня.

      — Подпишешь после Джорджии. Хорошенько все обдумай, детка.

      — Обязательно.

      Милю или две мы сидим молча.

      — Тебе надо бы пристегнуться, — неодобрительно шепчет Кристиан в мои волосы, но не пытается снять меня со своих колен.

      Я с закрытыми глазами прижимаюсь к нему, кладу голову ему на плечо и утыкаюсь носом в шею. Вдыхаю сексуальный аромат его тела, смешанный с пряным мускусным запахом геля для душа, и даю волю фантазии, представив, что Кристиан меня любит. Почти осязаемое ощущение и настолько реальное, что какая‑то часть моего злобного подсознания ведет себя в несвойственной ему манере и робко надеется. Даже не пытаюсь прикоснуться к груди Кристиана, зато уютно сворачиваюсь в его объятиях.

      Вскоре меня вырывают из моих грез.

      — Мы дома, — шепчет Кристиан.

      Какая волнующая фраза, в ней таится столько возможностей!

      Дома, с Кристианом. Правда, у него не дом, а картинная галерея.

      Тейлор открывает дверь машины, и я застенчиво благодарю, понимая, что он слышал весь наш разговор, но он лишь невозмутимо улыбается. Выйдя из машины, Кристиан окидывает меня недовольным взглядом.

      О нет… а сейчас‑то я что сделала?

      — Почему ты без жакета? — сердито спрашивает он, снимает пиджак и накидывает мне на плечи.

      Я облегченно вздыхаю.

      — Он остался в моей новой машине, — сонно отвечаю я и зеваю.

      Кристиан смотрит на меня с самодовольной усмешкой.

      — Устали, мисс Стил?

      — Конечно, мистер Грей. — Смущаюсь под его испытующим взглядом, но не упускаю возможности съязвить: — Сегодня меня подавляли самыми немыслимыми способами.

      — Хм, если тебе не повезет, я, может, подавлю тебя еще разок, — обещает он, берет меня за руку и ведет в здание.

      Ох, ничего себе… Еще?!

      В лифте я не свожу глаз с Кристиана. Сначала я думаю, что он хочет, чтобы я спала с ним, но затем вспоминаю, что он всегда спит один, хотя несколько раз спал со мной. Я хмурюсь, и взгляд Кристиана сразу темнеет. Он берет меня за подбородок и высвобождает мою губу из зубов.

      — Когда‑нибудь, Анастейша, я трахну тебя в лифте, но сегодня ты устала, так что ограничимся кроватью.

      Кристиан наклоняется ко мне, смыкает зубы вокруг моей нижней губы и осторожно тянет. У меня перехватывает дыхание, ноги подкашиваются, я чувствую, как глубоко внутри стремительно нарастает желание. Я отвечаю Кристиану — смыкаю зубы на его верхней губе, дразню его, он стонет. Лифт открывается, и Кристиан за руку тащит меня через фойе, к двустворчатым дверям и в холл.

      — Хочешь выпить или еще чего‑нибудь?

      — Нет.

      — Хорошо. Тогда пойдем в кровать.

      Я удивленно поднимаю бровь.

      — Ты согласишься на непритязательную старомодную ваниль?

      Он склоняет голову набок.

      — Не говори так. У ванили очень интригующий вкус, — выдыхает он.

      — С каких это пор?

      — С прошлой субботы. В чем дело? Ты рассчитывала на нечто более экзотическое?

      Моя внутренняя богиня радостно поднимает голову.

      — О нет. На сегодня с меня хватит экзотики.

      Моя внутренняя богиня обиженно надувает губы и не скрывает разочарования.

      — Уверена? У нас богатый выбор — по крайней мере, тридцать один вкус. — Кристиан похотливо улыбается.

      — Оно и видно, — сухо говорю я.

      Кристиан качает головой.

      — Да ладно вам, мисс Стил, завтра у вас серьезный день. Чем быстрее вы окажетесь в постели, тем быстрее я вас трахну, и можете спать.

      — Мистер Грей, вы прирожденный романтик.

      — Дерзите, мисс Стил. Видимо, придется принять меры. Идем.

      Он ведет меня по коридору в свою спальню, пинком закрывает дверь и командует:

      — Руки вверх!

      Я послушно поднимаю руки, Кристиан берется за мое платье и стаскивает его с меня через голову одним легким, почти незаметным движением, словно волшебник.

      — Та‑дам! — весело восклицает он.

      Я смеюсь и вежливо хлопаю. Он улыбается с грациозным поклоном. Как можно перед ним устоять, когда он в таком настроении? Кристиан вешает платье на одинокий стул у комода.

      — А какие еще фокусы ты знаешь? — дразню я его.

      — О моя дорогая мисс Стил, — рычит он, — залезайте в мою постель, и я покажу.

      — Может, мне стоит хоть раз побыть недотрогой? — кокетничаю я.

      Его глаза удивленно округляются и блестят от радостного возбуждения.

      — Ну… дверь закрыта. Не думаю, что вам удастся от меня сбежать, — ехидно замечает он. — Считайте, что дело сделано.

      — Но я умею торговаться.

      — Я тоже.

      Он пристально смотрит на меня, и выражение его лица меняется, становится растерянным, и я чувствую, как между нами пробегает холодок.

      — Ты не хочешь трахаться? — спрашивает Кристиан.

      — Нет, — выдыхаю я.

      Он хмурит брови.

      Эх, была не была… Я делаю глубокий вдох и выпаливаю:

      — Я хочу, чтобы мы занялись любовью.

      Кристиан замирает и беспомощно глядит на меня.

      Его лицо темнеет. Вот черт, похоже, все плохо. "Не торопи его!" — сердито рявкает мое подсознание.

      — Ана, я…

      Он ерошит волосы обеими руками. Ого, да он на самом деле растерялся!

      — По‑моему, мы уже занимались, — немного помолчав, говорит он.

      — Я хочу тебя потрогать.

      Кристиан невольно отступает, на его лице мелькает испуг, но сразу же исчезает.

      — Пожалуйста, — прошу я.

      Он приходит в себя.

      — О нет, мисс Стил. На сегодня достаточно признаний. И я говорю "нет".

      — Нет?

      — Нет.

      Хм… с этим не поспоришь… или поспоришь?

      — Послушай, ты устала, я устал, давай просто ляжем спать, — говорит Кристиан и внимательно смотрит на меня.

      — Значит, прикосновения относятся к недопустимым действиям?

      — Да. Тоже мне новость.

      — Пожалуйста, расскажи, почему.

      — Анастейша, хватит! — сердито бормочет он.

      — Это важно для меня.

      Кристиан снова ерошит волосы обеими руками и приглушенно ругается. Резко повернувшись, он подходит к комоду, вытаскивает оттуда футболку и швыряет мне. Я ошеломленно ловлю ее на лету.

      — Надевай и ложись спать, — сердито бросает Кристиан.

      Я хмурюсь, но решаю его развеселить. Поворачиваюсь к нему спиной, снимаю лифчик и торопливо натягиваю футболку, чтобы скрыть наготу. Трусы не снимаю, я и так провела без них большую часть вечера.

      — Мне нужно в ванную, — еле слышно шепчу я.

      Кристиан удивленно сдвигает брови.

      — Ты спрашиваешь разрешения?

      — Э‑э‑э… нет.

      — Анастейша, ты знаешь, где ванная. Сегодня, на этом этапе наших странных отношений, тебе не нужно разрешение, чтобы ею воспользоваться.

      Кристиан не скрывает раздражения. Он сбрасывает рубашку, а я сбегаю в ванную.

      Пялюсь на себя в огромное зеркало и удивляюсь, что выгляжу как прежде. После всех сегодняшних потрясений из зеркала на меня глядит все та же обычная девушка. "А чего ты ожидала? Что у тебя вырастут рожки и хвостик? — язвит мое подсознание. — И что ты творишь? Знаешь же, как он ненавидит прикосновения! Не спеши, идиотка, пусть сперва научится ходить, а потом уже бегать!" Мое подсознание в ярости и напоминает горгону Медузу: волосы развеваются, руки прижаты к лицу, как на картине "Крик" Эдварда Мунка. Я не обращаю на него внимания, но оно не хочет возвращаться в свой ящик. "Ты злишь его — вспомни, что он тебе говорил, все его признания". Хмуро смотрю на свое отражение. Нужно показать Кристиану, что он мне дорог. Может, тогда он ответит взаимностью.

      Трясу головой и беру зубную щетку Кристиана. Конечно, мое подсознание право. Я слишком тороплю события. Кристиан еще не готов, и я тоже. Мы словно балансируем на качелях наших странных отношений — неуверенно стоим на разных концах, и нас бросает то вверх, то вниз. Нам обоим нужно приблизиться к середине. Надеюсь, никто не свалится в процессе. Все происходит слишком быстро. Похоже, мне действительно нужно на время уехать. Джорджия манит еще сильнее, чем раньше. Я начинаю чистить зубы, когда в дверь стучит Кристиан.

      — Заходи, — шепелявлю я с полным ртом зубной пасты.

      Кристиан останавливается в дверях, пижамные штаны свисают с его бедер, и я привычно чувствую, как оживает каждая клеточка моего тела. Он обнажен по пояс, и я упиваюсь этим зрелищем, словно умираю от жажды, а он — прохладный горный родник. Кристиан невозмутимо смотрит на меня, затем ухмыляется и шагает ко мне. Наши взгляды встречаются в зеркале, серый с голубым. Я заканчиваю чистить зубы, споласкиваю щетку и протягиваю Кристиану, ни на миг не отводя глаз. Он молча берет ее и засовывает в рот. Я довольно улыбаюсь, и его глаза смеются мне в ответ.

      — Не стесняйтесь, пользуйтесь моей зубной щеткой, — слегка насмешливо говорит Кристиан.

      — Спасибо, господин.

      Я сладко улыбаюсь, выхожу из ванной и направляюсь в спальню. Спустя несколько минут ко мне присоединяется Кристиан.

      — Знаешь, не так я представлял сегодняшний вечер, — недовольно ворчит он.

      — А если бы я запретила себя трогать?

      Он садится на кровать, скрестив ноги.

      — Анастейша, я же тебе говорил. Пятьдесят оттенков. У меня было тяжелое детство. Зачем тебе забивать голову этим дерьмом?

      — Хочу тебя лучше узнать.

      — Ты уже хорошо меня знаешь.

      — Как ты можешь так говорить?

      Сажусь на колени лицом к нему. Он недовольно закатывает глаза.

      — Ты опять закатываешь глаза. В последний раз, когда я так сделала, ты меня отшлепал.

      — Я бы и сейчас не отказался.

      На меня находит вдохновение.

      — Расскажи и отшлепаешь.

      — Что?

      — Что слышал.

      — Ты торгуешься со мной?

      В его голосе звучит удивленное недоверие. Я киваю. Да… а что еще делать?

      — Веду переговоры.

      — Анастейша, это совсем не то.

      — Хорошо. Расскажи, и я закачу глаза.

      Он хохочет, и я получаю редкую возможность полюбоваться беззаботным Кристианом. Давненько я его таким не видела. Он замолкает.

      — Как всегда, поразительная настойчивость в сборе информации, — говорит он.

      Его серые глаза заинтересованно блестят. Мгновенье спустя Кристиан грациозно спрыгивает с кровати.

      — Никуда не уходи! — приказывает он и выходит из комнаты.

      Меня охватывает тревога, и я обхватываю себя за плечи. Что он делает? Вдруг у него какой‑то коварный план? Вот дерьмо. А если он вернется с розгами или какой‑нибудь мерзкой секс‑игрушкой? Черт, что тогда делать? Когда Кристиан возвращается, он держит в руке что‑то маленькое. Не могу понять, что именно, и сгораю от любопытства.

      — Когда у тебя первое собеседование? — тихо спрашивает он.

      — В два.

      Его лицо медленно расплывается в порочной ухмылке.

      — Отлично.

      Кристиан меняется у меня на глазах — теперь он жестче, упрямее… И это очень сексуально. Доминант Кристиан.

      — Слезь с кровати и встань вот сюда.

      Я торопливо встаю рядом с кроватью. Кристиан пристально смотрит на меня, в его глазах светится обещание.

      — Доверяешь мне? — негромко говорит он.

      Я киваю. Кристиан протягивает руку, на его ладони лежат два круглых блестящих шарика, соединенные толстой черной нитью.

      — Они новые, — многозначительно замечает он.

      Бросаю на него вопросительный взгляд.

      — Я засуну их в тебя, а потом тебя отшлепаю, но не в наказание, а ради нашего с тобой удовольствия. — Он замолкает, следя за моей реакцией.

      В меня! Я удивленно открываю рот, чувствую, как глубоко внутри сжимаются мышцы. Моя внутренняя богиня танцует танец семи покрывал.

      — Потом мы трахнемся, и, если ты к тому времени не заснешь, я расскажу о ранних годах своей жизни. Согласна?

      Он спрашивает моего разрешения! Я киваю, задыхаясь. У меня пропал дар речи.

      — Хорошая девочка. Открой рот.

      Рот?

      — Шире.

      Кристиан осторожно кладет шарики мне в рот.

      — Их нужно увлажнить. Соси, — приказывает он тихим голосом.

      Шарики холодные, гладкие, на удивление тяжелые и с отчетливым металлическим вкусом. Исследую их языком, и мой пересохший рот наполняется слюной. Кристиан не отводит взгляда от моих глаз. Вот черт, это так заводит. Я слегка дергаюсь.

      — Стой смирно, Анастейша! — предупреждает Кристиан. — Хватит.

      Он вытаскивает шарики из моего рта, поворачивается к кровати, откидывает одеяло и садится.

      — Иди сюда.

      Я встаю перед ним.

      — Повернись, наклонись вперед и обхвати руками лодыжки.

      Растерянно моргаю, и его лицо суровеет.

      — Не медли, — тихо предостерегает Кристиан с угрозой в голосе и засовывает шарики себе в рот.

      Ох, черт, это еще сексуальнее, чем зубная щетка! Выполняю приказ. Неужели я могу дотянуться до лодыжек? Могу, и легко. Футболка задирается мне на спину, открывая зад. Слава богу, я в трусах, хотя, подозреваю, ненадолго.

      Кристиан бережно кладет ладонь на мою задницу и ласково гладит. У меня открыты глаза, но я вижу только его ноги. Я зажмуриваюсь, когда он осторожно сдвигает мои трусики в сторону и медленно водит пальцем вверх‑вниз. Мое тело напрягается от исступленного ожидания и возбуждения. Пьянящая смесь. Кристиан вводит в меня палец и восхитительно медленно вращает им внутри. До чего же приятно! Я не могу сдержать стон.

      Кристиан прерывисто дышит, еще раз шевелит пальцем и сдавленно стонет. Он убирает руку и восхитительно медленно вводит в меня шарики, сначала один, потом другой. О‑о‑о… Они теплые на ощупь, согретые нашими ртами. Странное ощущение. Когда шарики проникают внутрь, я их не чувствую, но знаю — они там.

      Кристиан поправляет мои трусики, наклоняется и нежно целует мои ягодицы.

      — Вставай, — приказывает он.

      Я с трудом выпрямляюсь. Ох! Вот теперь я их чувствую… кажется. Кристиан подхватывает меня за бедра и держит, пока я не восстанавливаю равновесие.

      — Все в порядке? — спрашивает он строгим голосом.

      — Да, — еле слышно шепчу я.

      — Повернись.

      Я поворачиваюсь лицом к нему. Шарики тянут вниз, и я непроизвольно сжимаю мышцы. Неожиданное ощущение, но приятное.

      — Как тебе? — спрашивает Кристиан.

      — Странно.

      — Странно в смысле хорошо или в смысле плохо?

      — Хорошо, — признаюсь я, покраснев.

      — Отлично, — говорит Кристиан. В его глазах прыгают смешинки.

      — Я хочу воды. Принеси мне стакан воды, Анастейша.

      Ох.

      — А потом я уложу тебя поперек своих коленей. Думай об этом, Анастейша.

      Вода? Зачем ему вода?

      Не успеваю выйти из спальни, как более чем отчетливо понимаю, зачем Кристиан заставил меня ходить — от каждого движения шарики перекатываются, массируя меня изнутри. Очень странное ощущение, и нельзя сказать, что неприятное. Мое дыхание учащается, когда я тянусь, чтобы взять стакан из кухонного шкафа, и я непроизвольно ахаю. Вот это да… пожалуй, оставлю их себе. От них мне хочется секса.

      Кристиан внимательно следит, как я возвращаюсь в спальню.

      — Спасибо, — говорит он и берет у меня стакан.

      Кристиан медленно отпивает воду и ставит стакан на тумбочку со своей стороны. Там уже лежит пакетик из фольги, ждет, совсем как я. Знаю, что Кристиан делает это специально, нагнетает напряжение. У меня учащается пульс. Кристиан перехватывает мой взгляд.

      — Иди сюда. Встань рядом со мной, как в тот раз.

      Подхожу к нему, чувствуя, как кровь быстрее бежит по телу, и в этот раз… Я возбуждена и жду.

      — Попроси, — тихо говорит Кристиан.

      Я хмурюсь. О чем попросить?

      — Попроси, — повторяет он, уже жестче.

      Что? Воды? Чего он от меня хочет?

      — Проси, Анастейша, в последний раз говорю.

      В его голосе звучит неприкрытая угроза, и вдруг меня осеняет. Кристиан хочет, чтобы я попросила отшлепать меня.

      Вот черт. Он выжидающе смотрит на меня холодным взглядом. Вот дерьмо.

       — Пожалуйста, отшлепайте меня… господин, — шепчу я.

      Кристиан на миг закрывает глаза, смакует мои слова. Потом хватает меня за левую руку и рывком тянет к себе. Я падаю, он подхватывает меня, и укладывает на свои колени. Чувствую, как сердце подскакивает к горлу. Он ласково гладит мой зад. Я снова перекинута через его колени так, что верхняя часть моего тела лежит на кровати. В этот раз Кристиан не перекидывает свою ногу через мои, а осторожно убирает волосы с моего лица за ухо. Потом наматывает их на руку, удерживая меня на месте, и тянет, чтобы я запрокинула голову.

      — Хочу видеть твое лицо, Анастейша, когда буду тебя шлепать, — бормочет он, не переставая гладить мой зад.

      Его рука раздвигает ягодицы, спускается ниже, толкает, и ощущение наполненности такое… Я издаю громкий стон. Необыкновенное ощущение.

      — Это ради удовольствия, Анастейша, твоего и моего, — шепчет Кристиан.

      Он поднимает руку и с громким шлепком опускает на мои ягодицы, туда, где они переходят в бедра, задев чувствительное местечко между ног. Шарики внутри меня резко перекатываются вперед, и я тону в пучине ощущений. Жжение в ягодицах, тяжелая наполненность от шаров внутри и крепкая хватка Кристиана. Я морщу лицо, пытаясь освоиться с непривычным чувственным опытом. Мысленно отмечаю, что Кристиан ударил меня не так сильно, как в тот раз. Он снова гладит мой зад, водит ладонью по коже через белье.

      Почему он не снял с меня трусики? Кристиан поднимает ладонь и снова шлепает меня по ягодицам. Я издаю стон от переизбытка ощущений. Ладонь движется по определенной схеме — слева направо и вниз. Шлепки снизу самые приятные — все внутри меня толчком движется вперед… Между шлепками он ласково гладит и разминает мой зад. Потрясающее эротичное ощущение — меня массируют изнутри и снаружи. Почему‑то сейчас я не возражаю против боли, возможно, потому, что все происходит на моих условиях. Мне почти совсем не больно — хотя нет, больно, но терпимо. Я могу перенести эту боль, и она даже приятна. Я снова издаю стон. Да, это я вытерплю.

      Кристиан перестает меня шлепать и медленно стягивает с меня трусы. Я извиваюсь у него на коленях, но не потому, что хочу вырваться. Я хочу… чего‑то большего, разрядки. От прикосновений к ставшей сверхчувствительной коже по всему телу пробегает сладкая дрожь. Это потрясающе. Кристиан продолжает меня шлепать. Несколько легких шлепков, потом ладонь ударяет сильнее, слева направо и вниз. О‑о, эти шлепки снизу… Я снова издаю стон.

      — Хорошая девочка, Анастейша, — стонет Кристиан, тяжело дыша.

      Он шлепает меня еще два раза, потом тянет за нить, соединяющую шары, и выдергивает их из меня. Я едва не кончаю — неземное ощущение. Кристиан осторожно переворачивает меня. Слышу треск разрываемой фольги, и Кристиан ложится рядом со мной. Он берет мои руки, закидывает мне за голову, медленно опускается на меня, и входит внутрь, заполняя то место, где были серебряные шарики. Я отвечаю громким стоном.

      — О, детка, — шепчет Кристиан и движется вперед‑назад в медленном, чувственном темпе, чувствуя меня, наслаждаясь мной.

      Он еще никогда не был таким нежным, и я почти сразу достигаю пика, взрываюсь восхитительным, яростным, всепоглощающим оргазмом. Я сжимаю Кристиана, и он кончает, выкрикнув мое имя:

      — Ана!

      Какое‑то время он лежит на мне, тяжело дышит, по‑прежнему удерживая мои руки своими. Наконец он отстраняется и смотрит мне в глаза.

      — Мне очень понравилось, — шепчет он и ласково меня целует.

      На этом нежности заканчиваются — Кристиан встает, укрывает меня одеялом и уходит в ванную. Он возвращается с бутылочкой белого лосьона и садится на кровать рядом со мной.

      — Повернись, — командует он, и я послушно перекатываюсь на живот.

      К чему вся эта суета? Безумно хочется спать.

      — Твоя задница восхитительного цвета, — одобрительно говорит Кристиан и осторожно втирает охлаждающий лосьон в мои порозовевшие ягодицы.

      — Давай, Грей, колись, — зеваю я.

      — Мисс Стил, вы умеете испортить момент.

      — Мы договорились.

      — Как ты себя чувствуешь?

      — Как будто меня обсчитали.

      Кристиан вздыхает, ложится рядом и притягивает меня к себе, стараясь не задевать мой саднящий зад. Мы лежим, тесно прижавшись друг к другу, и он нежно целует меня возле уха.

      — Женщина, которая произвела меня на свет, была шлюхой и сидела на крэке. А теперь спи.

      Твою ж мать… что это значит?

      — Была?

      — Она умерла.

      — Давно?

      Кристиан снова вздыхает.

      — Она умерла, когда мне было четыре года. Я ее толком не помню. Помню только определенные вещи. Кое‑какие подробности мне сообщил Кэррик. Пожалуйста, засыпай.

      — Спокойной ночи, Кристиан.

      — Спокойной ночи, Ана.

      Я проваливаюсь в тяжелый сон, и мне снится четырехлетний сероглазый мальчик, которого бросили к отвратительном, темном, страшном месте.

      Глава 21

      Свет повсюду, яркий, теплый. Я хочу укрыться, поспать еще чуть‑чуть! Но свет слепит глаза, и я нехотя воскресаю ото сна. Меня встречает восхитительное утро — солнечные лучи бьют в окна до пола. Почему вчера мы их не зашторили? Я лежу в огромной постели Кристиана Грея. Не хватает только самого Кристиана.

      Я снова падаю на подушки, любуясь величественной панорамой Сиэтла. Жизнь в облаках — иллюзия. Замок, висящий в воздухе, подальше от суровой прозы жизни: ненужности, голода, матери‑шлюхи, сидящей на крэке. Я вздрагиваю, понимая, через что Кристиану пришлось пройти в детстве и почему теперь он живет здесь один, в окружении произведений искусства, как можно дальше от мест, откуда он родом… что ж, он не скрывает своих мотивов. Я хмурюсь — все это не объясняет, почему мне нельзя к нему прикасаться.

      Ирония в том, что в его роскошной башне я сама ощущаю подъем. Словно парю над землей. Лежу в фантастически‑прекрасных покоях, занимаюсь фантастическим сексом с фантастическим бойфрендом. Тогда как суровая проза жизни такова: Кристиан хочет заключить контракт, хоть и обещал, что постарается дать мне больше. Насколько больше? Мне важно знать, по‑прежнему ли мы далеки друг от друга, словно на разных концах качелей, или стали чуть ближе?

      Я выбираюсь из постели, мышцы не слушаются. Я чувствую себя, за неимением лучшего выражения, дряхлой развалиной. Вот что бывает с теми, кто не знает меры в сексе. Подсознание недовольно поджимает губы. Мысленно я закатываю глаза — благо этот психованный деспот сейчас не со мной — и решаю расспросить о персональном инструкторе. Разумеется, если я подпишу контракт. Внутренняя богиня бросает на меня отчаянный взгляд: "Не сомневайся, подпишешь". Делая вид, будто не замечаю их гримас, и мимоходом заглянув в ванную, я отправляюсь на поиски Кристиана.

      В галерее его нет, изящная женщина средних лет хлопочет на кухне. Ее внешность заставляет меня затормозить на полпути. Коротко стриженная голубоглазая блондинка; простая белая блузка хорошего покроя и узкая темно‑синяя юбка. Заметив меня, незнакомка широко улыбается.

      — Доброе утро, мисс Стил. Будете завтракать?

      Тон дружелюбный и деловой. Я теряюсь. Что делает эта привлекательная блондинка на кухне Кристиана? На мне лишь его футболка.

      — Боюсь, вы застали меня врасплох, — говорю я тихо, не в силах скрыть смущения.

      — Простите, пожалуйста. Я миссис Джонс, домработница.

      Ах, вот оно что.

      — Доброе утро, миссис Джонс.

      — Будете завтракать, мэм?

      "Мэм"! Только этого не хватало!

      — Пожалуй, выпью чаю, благодарю вас. Вы не знаете, где мистер Грей?

      — В кабинете.

      — Спасибо.

      Нахмурившись, я быстро шагаю к его кабинету. Что за мода нанимать красивых блондинок? Неужели все они его бывшие сабы? Мысль вовсе не кажется мне забавной.

      Я осторожно заглядываю в кабинет. Кристиан разговаривает по телефону, любуясь видом из окна. На нем черные брюки и белая рубашка. Волосы еще не просохли после душа — от его вида все сомнения и страхи разом вылетают у меня из головы.

      — Рос, если компания не увеличит прибыль, я выхожу из игры. Нам ни к чему мертвый груз, и потом, мне надоели отговорки… Пусть Марко позвонит, хватит топтаться на месте… Кстати, передай Барни, что опытный образец выглядит отлично, хотя насчет интерфейса я не уверен… Нет, чего‑то не хватает… Я хочу встретиться с ним и его командой сегодня, пора устроить мозговой штурм. Ладно, переключи меня на Андреа…

      Он ждет, господин своей вселенной, разглядывая крошечные фигурки людей у подножия башни.

      — Андреа…

      Кристиан поднимает глаза и видит меня. Губы растягивает сладкая улыбка, и я таю под его взглядом, не могу вымолвить ни слова. Он самый красивый мужчина на свете, слишком хорош для людей у подножия башни, слишком хорош для меня. Нет. Это моя внутренняя богиня хмурится, нет, не для тебя. Разве он в некотором роде не принадлежит тебе? От этой мысли дрожь пронзает тело, прогоняя сомнения.

      Кристиан говорит по телефону, но не сводит с меня глаз.

      — Сегодня утром я занят для всех, кроме Билла, пусть позвонит мне. Я буду в два. Встречаюсь с Марко, это займет около получаса… Запиши Барни с командой после Марко или на завтра и выбери время на неделе для встречи с Клодом… Пусть подождет… Вот как… Нет, публичность в Дарфуре нам не нужна. Пусть Сэм этим займется. Нет… Какое событие? В следующую субботу? Подожди.

      — Когда ты возвращаешься из Джорджии?

      — В пятницу.

      Снова в трубку:

      — Нужен еще один билет, со мной будет девушка. Да, Андреа, ты не ослышалась. Девушка. Мисс Анастейша Стил… Это все.

      Он заканчивает разговор.

      — Доброе утро, мисс Стил.

      — Мистер Грей, — смущенно улыбаюсь я.

      Грациозным движением он огибает стол и останавливается напротив меня. Он пахнет восхитительно: чистотой, свежестью, Кристианом. Нежно проводит по моей щеке тыльной стороной ладони.

      — Не хотел тебя будить, ты так крепко спала. Выспалась?

      — Я прекрасно отдохнула, спасибо. Зашла поздороваться, прежде чем принять душ.

      Я не свожу с него глаз, упиваюсь им. Кристиан наклоняется, нежно целует меня — и я не выдерживаю, обнимаю его за шею и запускаю пальцы во влажные волосы. Прильнув к нему, я возвращаю поцелуй. Я хочу его. Мой натиск застает Кристиана врасплох, мгновенное замешательство — и он откликается стоном. Его ладони соскальзывают с моих волос на обнаженные ягодицы, язык проникает мне в рот. Затем Кристиан отпускает меня, щурит глаза.

      — Сон пошел тебе на пользу, — выдыхает он. — Иди в душ, если не хочешь, чтобы я поимел тебя прямо на столе.

      — Я выбираю стол, — шепчу я бесстрашно. Страсть, словно адреналин, затопляет меня, сметая все на своем пути.

      Миллисекунду он изумленно разглядывает меня.

      — Кажется, вы распробовали блюдо. Вошли во вкус, мисс Стил, не так ли? И откуда только в вас столько ненасытности… — шепчет он.

      — Я распробовала только тебя, — откликаюсь я.

      Его глаза расширяются и темнеют, а руки скользят по моим ягодицам.

      — Да, черт возьми! — рычит Кристиан и неуловимым движением сбрасывает бумаги на пол, резко поднимает меня и укладывает вдоль стола — так, что голова почти свисает с противоположного края.

      — Ты этого хотела, детка, теперь пеняй на себя, — шепчет он, извлекая из кармана пакетик из фольги и дергая молнию на брюках. О мой бойскаут! Надев презерватив на эрегированный член, он опускает глаза.

      — Надеюсь, ты готова меня принять?

      На лице Кристиана играет похотливая улыбка.

      Мгновение — и он во мне, мои запястья прижаты к бокам, а Кристиан толчком проникает глубоко внутрь.

      Я издаю стон… о да.

      — Господи, Ана, я мог бы не спрашивать, — восхищенно шепчет он.

      Обхватив его бедра ногами, я удерживаю его, а он не сводит с меня серых глаз, сияющих и властных. Кристиан начинает двигаться. Это не похоже на занятия любовью, Кристиан трахает меня — и мне это нравится. Нравится необузданность, чувственность, распутство. Я отдаюсь его страсти, его похоть утоляет мою.

      Он двигается легко, блаженствуя и наслаждаясь мною, губы разжимаются, дыхание учащается. Кристиан качает бедрами из стороны в сторону, даря мне неземное удовольствие.

      Боже правый. Я закрываю глаза, чувствуя, как медленно и постепенно нарастает блаженство, как я поднимаюсь выше и выше, к башне в небе. О да… толчки все мощнее, я издаю громкий стон, отдаюсь ощущениям без остатка, растворяюсь в Кристиане. Я парю в вышине, наслаждаясь каждым движением. Он все быстрее — и мое тело движется в его ритме, мышцы ног затвердевают, тело пронзает сладкая судорога.

      — Давай, детка, сделай это для меня, — выдыхает Кристиан сквозь зубы — и страстная мольба в его голосе переполняет чашу.

      Я кричу — бессловесный, неистовый вопль — когда касаюсь Солнца и жара, делаю оборот и, бездыханная, падаю вниз. Кристиан дергается и резко останавливается, достигнув оргазма. Затем сжимает мои запястья и безмолвно опускается на меня сверху.

      О… такого я не ожидала. Я медленно материализуюсь на Земле.

      — Что, черт подери, ты со мной делаешь? — шепчет Кристиан, тычась носом мне в шею. — Ты околдовала меня, Ана.

      Он освобождает мои запястья, и я запускаю пальцы в его волосы, потихоньку теряя высоту, но все еще удерживаю его ногами.

      — Нет, это ты меня околдовал, — шепчу я.

      Кристиан поднимает глаза, он смущен, почти испуган. Ладонями обхватывает мою голову.

      — Ты… моя, только… моя, — восклицает он отрывисто. — Понимаешь?

      Он так ревностен, так взволнован — настоящий фанатик. Его порыв внезапен и сокрушителен. Да что с ним?

      — Твоя, я твоя, — шепчу я, захваченная его пылом.

      — Тебе обязательно лететь в Джорджию?

      Я лениво киваю. И внезапно выражение его лица меняется, словно захлопнули ставни. Кристиан резко встает, заставляя меня поморщиться.

      — Больно? — Он склоняется надо мною.

      — Чуть‑чуть, — признаюсь я.

      — Это хорошо, что тебе больно. — Его глаза вспыхивают. — Не дает забывать о том, где был я, я один.

      Кристиан поднимает мой подбородок и жадно целует в губы, затем встает и потягивает мне руку. Я замечаю на полу пакетик из фольги.

      — "Бойскаут всегда готов", — вполголоса говорю я.

      Он озадаченно смотрит на меня. Я поднимаю пакетик с пола.

      — Мужчина должен надеяться, Анастейша, мечтать, и когда‑нибудь мечта станет явью.

      Его глаза пылают. Я его не понимаю. Моя эйфория потихоньку сходит на нет. Что его гложет?

      — Значит, это то, о чем ты мечтал? — сухо спрашиваю я, пытаясь разрядить атмосферу.

      Кристиан загадочно улыбается — а глаза печальны, — и я понимаю, что ему это не впервой. Не слишком приятное открытие. Эйфории и след простыл.

      — Пойду приму душ. — Я встаю и иду к двери.

      Кристиан хмурит брови и проводит рукой по волосам.

      — Пара звонков — и я присоединюсь к тебе за завтраком. Миссис Джонс выстирала твою одежду и повесила в шкафу.

      Что? Когда она успела? Вот дьявол! Неужели она нас слышала?

      — Спасибо, — бормочу я, краснея.

      — На здоровье, — отвечает он машинально, но голос резок.

      Я не сказала спасибо за то, что он меня трахнул. Хотя это было…

      — Что не так? — спрашивает он.

      Видимо, я снова хмурюсь.

      — То есть?

      — Что с тобой?

      — Сегодня ты вел себя еще страннее, чем обычно.

      — Ты находишь меня странным? — Кристиан пытается подавить улыбку.

      Я заливаюсь краской.

      — Иногда.

      Мгновение он с любопытством разглядывает меня.

      — Скажем так, наслаждение застало меня врасплох.

      — Наша цель — угодить клиенту, мистер Грей. — Повторяя его слова, я склоняю голову набок, как делает он.

      — И вам удалось, — кивает Кристиан, но видно, что он смущен. — Кажется, кто‑то собирался в душ?

      Понятно, в моих услугах больше не нуждаются.

      — Да‑да… увидимся. — Я выбегаю из кабинета в растрепанных чувствах.

      Кристиан кажется сбитым с толку. Почему? Физически — полное удовлетворение, а вот эмоционально… тут хвастать нечем, питательно, как сахарная вата.

      Миссис Джонс по‑прежнему на кухне.

      — Чай, мисс Стил?

      — Сначала приму душ, — бормочу я, пряча пылающее лицо.

      В ванной я пытаюсь понять, что происходит с Кристианом. Он — самый непредсказуемый из всех, кого я знаю, и я никак не привыкну к изменчивости его настроений. Когда я зашла в кабинет, он казался вполне довольным жизнью. Затем мы занимались любовью… а потом его словно подменили. Подсознание знай себе посвистывает да прячет глаза, а внутренняя богиня все еще пребывает в эйфории после секса. Что ж, похоже, нам эта задачка не по зубам.

      Просушив волосы полотенцем, я расчесываю их единственной имеющейся в наличии расческой и затягиваю в конский хвост. Выглаженное фиолетовое платье Кейт висит в шкафу рядом с бюстгальтером и трусиками. Миссис Джонс настоящая волшебница. Скользнув в туфли Кейт, я расправляю складки на платье, делаю глубокий вдох и возвращаюсь в комнату.

      Кристиан еще не вернулся, а миссис Джонс возится в кладовке.

      — Чай, мисс Стил? — спрашивает она.

      — Да, спасибо, — улыбаюсь я. В платье и туфлях я чувствую себя куда уверенней.

      — Есть будете?

      — Нет, спасибо.

      — Конечно, будет. — Кристиан сияет, его тон не допускает возражений. — Она любит оладьи и яичницу с беконом, миссис Джонс.

       — Хорошо, мистер Грей. А вы что будете?

      — Омлет, пожалуйста, и фрукты.

      Кристиан не сводит с меня глаз, их выражение невозможно разгадать.

      — Сядь, — приказывает он, показывая на барный стул.

      Я повинуюсь, и он устраивается напротив, пока миссис Джонс готовит завтрак. Черт, мне не по себе, что наш разговор слышит чужой человек.

      — Ты купила билет?

      — Нет еще, закажу по Интернету из дома.

      Опершись на локоть, он задумчиво чешет подбородок.

      — Денег хватит?

      Только этого не хватало!

      — Более чем, — отвечаю я насмешливо, словно разговариваю с ребенком.

      Кристиан хмурится. Вот привязался.

      — Хватит, спасибо, — поправляюсь я.

      — У меня есть самолет. В ближайшие три дня он в твоем распоряжении.

      Я открываю рот. Ну разумеется, иначе и быть не могло, но я едва сдерживаюсь, чтобы не округлить глаза. Меня так и подмывает расхохотаться, однако я не могу угадать его настроение и пересиливаю себя.

      — Мы уже и так злоупотребили авиацией твоей компании.

      — Это моя компания, мой самолет. — Кристиан выглядит обиженным. Ох уж эти мальчишки, никогда не наиграются!

      — Спасибо за предложение, но мне удобнее лететь обычным рейсом.

      Кажется, он хочет поспорить, но решает уступить.

      — Твое дело, — вздыхает он. — Тебе нужно готовиться к собеседованию?

      — Нет.

      — Хорошо. По‑прежнему не хочешь сказать, в какое издательство устраиваешься?

      — Нет.

      Его губы нехотя складываются в улыбку.

      — У меня есть свои возможности, мисс Стил.

      — Ничуть не сомневаюсь, мистер Грей. Собираетесь отследить мои звонки? — наивно спрашиваю я.

      — Вообще‑то сегодня после обеда я занят, но у меня есть кому поручить это дело.

      Кристиан ухмыляется.

      Он что, всерьез?

      — Вашим служащим определенно нечем заняться, советую вам пересмотреть штаты.

      — Надо будет написать моему заместителю по кадрам, пусть посчитает по головам.

      Он морщит губы, чтобы не рассмеяться.

      Слава богу, чувство юмора осталось при нем.

      Миссис Джонс подает завтрак, и на некоторое время мы замолкаем. Покончив с кастрюлями, она тактично отходит в дальний конец комнаты.

      Я украдкой бросаю взгляд на Кристиана.

      — Что такое, Анастейша?

      — Ты никогда не говорил мне, почему не любишь чужих прикосновений.

      Он бледнеет, и я жалею, что спросила.

      — Я рассказал тебе больше, чем любому другому человеку на свете, — ровно отвечает он, невозмутимо встречая мой взгляд.

      Он никому не доверяет. Есть ли у него близкие друзья? Возможно, он рассказал миссис Робинсон? Я хочу спросить, но боюсь показаться назойливой. Я качаю головой. Он и впрямь — остров.

      — В Джорджии ты обещаешь подумать о нашем договоре?

      — Обещаю.

      — Ты будешь скучать обо мне?

      Ему удается застать меня врасплох.

      — Буду, — отвечаю я честно.

      Как он умудрился стать так дорог мне за короткое время? Влезть в душу… фигурально выражаясь.

      Кристиан улыбается, глаза сияют.

      — Я тоже буду скучать. Сильнее, чем ты думаешь.

      От его слов на сердце теплеет. Возможно, он и впрямь готов дать мне больше? Кристиан гладит меня по щеке, наклоняется и нежно целует.

      Вечером я нервно верчусь на стуле в ожидании мистера Дж. Хайда из "Сиэтл Индепендент Паблишн". Это второе собеседование на сегодня, самое ответственное. Первое прошло отлично, но речь идет об издательском конгломерате с представительствами по всей территории США, и мне предстоит стать одной из множества помощниц редактора. Я воображаю, как громадная корпорация сначала поглотит, а потом с легкостью выплюнет меня. Нет уж, лучше СИП. Маленькое независимое издательство, специализирующееся на местных авторах, работающее с интересными и необычными клиентами.

      Мебели немного, но, похоже, это не бедность, а дизайнерский изыск. Я сижу на одном из двух огромных темно‑зеленых кожаных диванов, весьма похожих на те, что стоят в игровой комнате Кристиана. Поглаживая кожу, я гадаю, чем он занимается на этих диванах. Тут открывается простор для размышлений, но я одергиваю себя — я здесь не для этого. Секретарша — молодая афроамериканка с большими серебряными серьгами и длинными выпрямленными волосами. Вид у нее богемный, с такими я легко нахожу общий язык. Время от времени она отрывается от монитора и дружески улыбается. Я смущенно улыбаюсь в ответ.

      Я заказала билет на самолет — мама на седьмом небе от счастья — и уже собрала вещи, а Кейт согласилась отвезти меня в аэропорт. Кристиан велел взять с собой "мак" и "блэкберри". При воспоминании о его властном тоне я закатываю глаза, но уже не удивляюсь. Ему важно контролировать все вокруг, включая меня. Хотя порой он бывает так уступчив. Кристиан умеет быть нежным, добродушным, даже сентиментальным. И тогда его еще труднее понять. Настоял на том, чтобы проводить меня до гаража. Словно я улетаю не на пару дней, а на несколько недель. Он постоянно держит меня в напряжении, не дает расслабиться.

      — Ана Стил?

      Женщина с длинными черными, прерафаэлитскими волосами у стола возвращает меня на землю. У нее такой же богемный, артистический облик, как у секретарши. На вид ей под сорок, возможно, больше. Мне трудно дается общение с женщинами старше меня.

      — Да.

      Я неловко вскакиваю.

      Она вежливо улыбается, холодные карие глаза смотрят оценивающе. На мне черное платье‑сарафан Кейт и белая блузка, на ногах — мои черные лодочки на каблуке. В самый раз для собеседования. Волосы затянуты в хвост, непослушная прядь выбилась наружу…

      Женщина протягивает руку.

       — Приятно познакомиться, Ана. Меня зовут Элизабет Морган, я руковожу кадровым отделом СИП.

      — Добрый вечер. — Я жму протянутую руку.

      Она не похожа на главу компании, вид слишком неформальный.

      — Прошу за мной.

      Миновав двойные двери, мы оказываемся в большом офисе с перегородками, откуда попадаем в комнату для переговоров. На бледно‑зеленых стенах висят увеличенные книжные обложки в рамах. Во главе длинного стола сидит молодой мужчина с рыжими волосами, затянутыми в хвост. В ушах блестят серебряные серьги‑колечки. На нем бледно‑голубая рубашка и серые брюки свободного покроя. Галстука нет.

      Я подхожу к столу, он встает. Глаза у него глубокие, темно‑синие.

      — Я Джек Хайд, главный редактор. Приятно познакомиться.

      Мы жмем друг другу руки. На его хмуром лице непроницаемое выражение, впрочем, он кажется вполне дружелюбным.

      — Долго добирались? — любезно интересуется он.

      — Нет, я недавно переехала в район Пайк‑стрит — маркет.

      — И впрямь рукой подать. Прошу, садитесь.

      Я сажусь, Элизабет занимает место рядом.

      — Итак, Ана, почему вы хотите стажироваться в нашей компании?

      Он мягко произносит мое имя, слегка клоня голову набок, как другой, хорошо знакомый мне мужчина — это мешает сосредоточиться. Взяв себя в руки, я приступаю к изложению тщательно подготовленной речи, чувствуя, как горят щеки. Я вспоминаю курс успешного прохождения собеседований от Кэтрин Кавана: "Главное, смотри им в глаза, Ана!" Черт подери, откуда у этой девушки начальственные замашки?

      Джек и Элизабет внимательно слушают.

      — У вас весьма высокий средний балл. Чем еще, помимо учебы, вы баловались в университете?

      Баловалась? Я моргаю. Странный выбор слов. Я рассказываю о работе в библиотеке кампуса и интервью для студенческого журнала, которое взяла у одного непристойно богатого тирана, забывая сообщить, что саму статью в итоге писала не я. Перечисляю литературные общества, членом которых являлась. Упоминаю, что благодаря работе у Клейтонов приобрела кучу бесполезных знаний относительно железяк.

      Они смеются — на это я и рассчитывала. Постепенно я расслабляюсь и становлюсь собой.

      Джек Хайд задает умные, точные вопросы. Надеюсь, мне удается не ударить в грязь лицом, а когда мы заговариваем о любимых писателях, приходится отстаивать свое мнение. Джек отдает предпочтение послевоенной американской литературе. Никакой классики: ни Генри Джеймса, ни Эптона Синклера, ни Ф. С. Фицджеральда. Элизабет молча делает пометки в записной книжке. Джек, хоть и любит поспорить, весьма обаятелен, на свой лад. Чем дольше мы общаемся, тем занимательней становится беседа.

      — Кем вы видите себя через пять лет? — спрашивает он.

      Через пять лет я хочу быть с Кристианом Греем. Я хмурюсь, прогоняя навязчивые мысли.

      — Редактором, литературным агентом. Не знаю, я не боюсь пробовать.

      Джек улыбается.

      — Хорошо, Ана, у меня больше нет вопросов. А у вас? — обращается он ко мне.

      — Когда стажер должен приступить?

      — Как можно скорее, — вступает в разговор Элизабет. — Когда вы сможете?

      — Со следующей недели.

      — Вот и славно, — говорит Джек.

      — Если мы все обговорили, — Элизабет переводит глаза с меня на Джека, — то собеседование закончено.

      — Был рад познакомиться, — тихо говорит Джек, сжимая мою руку. Я удивленно моргаю и прощаюсь.

      По пути к машине я ощущаю странную неловкость. Кажется, все прошло удачно, хотя кто знает. На собеседованиях все притворяются, пытаясь скрыть свою истинную сущность за профессиональным фасадом. Подошла ли я им? Увидим.

      Я сажусь в свою "Ауди АЗ" и еду домой, хотя это отнимает немало времени. У меня поздний рейс с пересадкой в Атланте, но раньше десяти двадцати пяти самолет все равно не взлетит, поэтому я не спешу.

      На кухне Кейт разбирает коробки.

      — Как прошло? — набрасывается она на меня. И как ей удается выглядеть сногсшибательно в мешковатой футболке, потертых джинсах и темно‑синей бандане?

      — Хорошо, спасибо, Кейт. Боюсь, правда, стиль придется сменить.

      — Сменить?

      — Думаю сразить их богемным шиком.

      Кейт поднимает бровь.

      — Ты и богемный шик?

      Она задумчиво склоняет голову набок. Ну почему, почему все на свете напоминает мне о нем?

      — А знаешь, Ана, пожалуй, тебе пойдет.

      Я усмехаюсь.

      — Второе издательство мне очень понравилось. Я хотела бы работать именно в таком месте. Правда, парень, который со мной беседовал, не давал мне спуску, но… — Я запинаюсь.

      Ты что, решила провести Кэтрин Кавана? Заткнись, Ана!

      — Да?

      Когда Кэтрин включает свой радар для поиска сенсаций, спасения нет. Причем обычно это случается в самое неподходящее время. Да, кстати…

      — Кстати, перестань цепляться к Кристиану. Твоя болтовня про Хосе за обедом была верхом нахальства. Кристиан ревнив. Ничего хорошего из этого не выйдет.

      — Знаешь, если бы он не был братом Элиота, я бы еще не то ему сказала! Твой Кристиан одержим желанием командовать. Удивляюсь, как ты это выносишь? Я хотела заставить его ревновать, раз уж он так боится заводить серьезные отношения.

      Защищаясь, Кэтрин выставляет руки вперед.

      — Но если ты против, я больше ни слова не скажу! — добавляет она поспешно, заметив мою недовольную гримаску.

      — Хорошо. Поверь мне, с Кристианом и так непросто уживаться.

      Боже правый, я говорю, как он.

      — Ана, — Кейт запинается, пристально смотрит на меня, — у тебя все хорошо? Ты летишь к матери не потому, что хочешь убежать?

      Я вспыхиваю.

      — Нет, Кейт. Ты сама сказала, что мне нужно сменить декорации.

      Она подходит и берет меня за руку. Так непохоже на Кейт. Нет, только не это… ни за что не расплачусь.

      — Ты… не знаю, как сказать… ты изменилась. Надеюсь, у тебя все хорошо, но, как бы ни складывалось с мистером Толстосумом, ты всегда можешь поделиться со мной. Обещаю не дразнить его больше, хотя вывести его из себя проще простого. Ана, если что‑то пойдет не так, не скрывай от меня, я не стану тебя осуждать, обещаю, что постараюсь понять!

      Я всхлипываю и обнимаю ее.

      — О, Кейт, кажется, я совсем потеряла голову.

      — Как будто я не вижу! И он по тебе с ума сходит. Глаз с тебя не спускает.

      Я неуверенно усмехаюсь.

      — Правда?

      — Разве он тебе не говорил?

      — Он немногословен.

      — А ты?

      — И я.

      Я виновато пожимаю плечами.

      — Ана, кто‑то должен сделать первый шаг, иначе у вас ничего не получится.

      Но как… как рассказать ему о том, что я чувствую?

      — Я боюсь оттолкнуть его, испугать.

      — Возможно, он тоже?

      — Кристиан? Боится испугать меня? Мне кажется, он ничего не боится.

      Не успеваю я договорить, как тут же воображаю Кристиана запуганным ребенком. Сердце сжимается.

      Кейт смотрит на меня, поджав губы и сузив глаза — ни дать ни взять мое подсознание, не хватает только очков.

      — Вам давно пора поговорить по душам.

      — В последнее время мы мало разговариваем.

      Я вспыхиваю. Глупости, невербальное общение ничем не хуже долгих разговоров. Даже лучше.

      Кейт ухмыляется.

      — Так я и знала. Что ж, если в постели вам хорошо, считай, что битва выиграна. Ладно, пойду куплю китайской еды навынос. Ты готова к отлету?

      — Почти, у нас есть пара часов.

      — Хорошо, я вернусь через двадцать минут.

      Кейт хватает куртку и уходит, забыв закрыть дверь. Я запираю за ней и медленно иду к себе, по пути обдумывая ее слова.

      А если Кристиан и впрямь боится своих чувств? Если, конечно, он и впрямь их испытывает. Видно, что он сильно увлечен, но что, если это всего лишь часть его имиджа властного и всемогущего доминанта? Я не успокоюсь, пока не прокручу в голове наши последние разговоры. Возможно, я что‑то упустила.

      Я тоже буду скучать. Сильнее, чем ты думаешь.

      Ты меня околдовала, Ана.

      Я трясу головой. Не стану думать об этом сейчас. Мой "блэкберри" лежит на зарядке. Я с опаской подхожу к нему. Ни одного сообщения. Включаю чертову штуковину, все равно пусто. Е‑мейл тот же, Ана — подсознание закатывает глаза, и я понимаю, почему, когда я делаю так же, Кристиану хочется меня отшлепать.

      Ладно, пусть будет е‑мейл.

      От кого: Анастейша Стил

      Тема: Собеседования

      Дата: 30 мая 2011 18:49

      Кому: Кристиан Грей

      Уважаемый сэр, собеседования прошли успешно. На случай, если Вам интересно. А как прошел Ваш день?

      Ана

      Я сижу и смотрю на экран. Обычно Кристиан отвечает сразу же. Я жду. Наконец раздается сигнал.

      От кого: Кристиан Грей

      Тема: Мой день

      Дата: 30 мая 2011 19:03

      Кому: Анастейша Стил

      Дорогая мисс Стил!

      Все, чем Вы занимаетесь, вызывает мой живой интерес. Вы самая необыкновенная женщина на свете.

      Рад, что Ваши собеседования прошли успешно. Мое утро было незабываемым. В сравнении с ним вечер выдался довольно унылым.

      Кристиан Грей, генеральный директор

      "Грей энтерпрайзес"

      От кого: Анастейша Стил

      Тема: Незабываемое утро

      Дата: 30 мая 2011 19:05

      Кому: Кристиан Грей

      Уважаемый сэр!

      Мое утро также оставило самые приятные воспоминания, несмотря на Ваши экстравагантности после несравненного секса на столе. Не думайте, что я не обратила внимания.

      Спасибо за вкусный завтрак. Передайте мою благодарность миссис Джонс.

      Хочу спросить Вас о ней — и не вздумайте снова меня дурачить.

      Ана

      Палец зависает над клавишей "Отправить". Я убеждаю себя, что бояться нечего, ведь завтра вечером я буду на другом конце континента.

      От кого: Кристиан Грей

      Тема: Издательский бизнес

      Дата: 30 мая 2011 19:10

      Кому: Анастейша Стил

      Анастейша, если Вы собираетесь всерьез заняться издательским бизнесом, не советую Вам употреблять слов вроде "экстравагантность" во множественном числе. Несравненного? Вам есть с чем сравнивать? И что Вы хотите узнать о миссис Джонс? Я заинтригован.

      Кристиан Грей, генеральный директор

      "Грей энтерпрайзес"

      От кого: Анастейша Стил

      Тема: Вы и миссис Джонс

      Дата: 30 мая 2011 19:17

      Кому: Кристиан Грей

      Уважаемый сэр!

      Язык — живое существо, и он постоянно развивается. Его нельзя запереть в башне из слоновой кости, увешанной шедеврами живописи, с вертолетной площадкой на крыше, откуда видно пол‑Сиэтла.

      Несравненный — если вспомнить наши предыдущие опыты… к тому же это Ваше слово… да‑да, ваше… черт. Секс и впрямь был несравненным, и точка. По моему скромному мнению, ибо в этом вопросе у меня мало опыта.

      Миссис Джонс — Ваша бывшая саба?

      Ана

      Палец снова медлит над клавишей. Жму.

      От кого: Кристиан Грей

      Тема: Думай, что говоришь!

      Дата: 30 мая 2011 19:22

      Кому: Анастейша Стил

      Анастейша!

      Я ценю миссис Джонс как незаменимого работника, однако никогда не вступал с ней ни в какие иные отношения, кроме деловых. Я никогда не нанимаю тех, с кем занимался сексом. И я шокирован Вашим вопросом. Единственным исключением из этих правил могли бы стать Вы, ибо до Вас я не встречал столь блестящей юной особы, обладающей к тому же выдающимися способностями в сфере заключения контрактов.

      Впрочем, если Вы будете и дальше позволять себе подобные выражения, я изменю свое мнение. Меня радует Ваша неопытность в вопросах секса. Надеюсь, в дальнейшем все ваши познания в данном вопросе будут связаны только со мной.

      Согласен принять Ваши слова о несравненном сексе в качестве комплимента, хотя, когда дело касается Вас, я не уверен, говорите Вы серьезно или, как обычно, иронизируете.

      Кристиан Грей, генеральный директор

      "Грей энтерпрайзес"

      Башня из слоновой кости

      От кого: Анастейша Стил

      Тема: Ни за что на свете!

      Дата: 30 мая 2011 19:27

      Кому: Кристиан Грей

      Дорогой мистер Грей!

      Кажется, я уже приводила свои доводы относительно Вашего предложения. С тех пор мое мнение не изменилось и не изменится никогда. А теперь я должна оставить Вас, потому что Кейт принесла еду. Мы с моей иронией кланяемся Вам и желаем спокойной ночи.

      Напишу из Джорджии.

      Ана

      От кого: Кристиан Грей

      Тема: Так уж и ни за что на свете!

      Дата: 30 мая 2011 19:29

      Кому: Анастейша Стил

      До свидания, Анастейша!

      Надеюсь, Вы с Вашей иронией получите удовольствие от перелета.

      Кристан Грей, генеральный директор "Грей энтерпрайзес"

      Мы останавливаемся у секции сдачи багажа международного аэропорта Сиэтл‑Такома. Кейт обнимает меня.

      — Хорошенько отдохни на Барбадосе, Кейт.

      — Увидимся после моего возвращения. Не позволяй старине толстосуму взять над собой верх.

      — Не позволю.

      Мы снова обнимаемся, и я остаюсь одна. Я иду к стойке регистрации и становлюсь в очередь с ручной кладью. У меня нет чемодана, только модный рюкзак, который Рэй подарил мне на прошлый день рождения.

      — Ваш билет. — Равнодушный служащий, не глядя на меня, протягивает ладонь.

      Я с таким же безразличным видом подаю билет и водительские права, надеясь на место у окна.

      — Вы переведены в бизнес‑класс, мисс Стил.

      — Что?

      — Можете пройти в зал для пассажиров бизнес‑класса и подождать там, мэм.

      Служащий, еще недавно клевавший носом, сияет, словно я Дед Мороз и Снегурочка в одном лице.

      — А вы не ошиблись?

      — Нет, нет. — Он сверяется с монитором. — Анастейша Стил, первый класс.

      Ох, ни фига себе. Я сужаю глаза. Служащий подает мне посадочный талон, и я иду в зал для пассажиров бизнес‑класса, бормоча себе под нос. Чертов Кристиан Грей, деспот и тиран.

      Глава 22

      Маникюр, массаж и два бокала шампанского. Кажется, скоро я войду во вкус. С каждым глотком "Моэта" я все больше готова простить непрошеное вмешательство Кристиана. Открываю "мак", собираясь проверить теорию о его работоспособности в любом уголке планеты.

      От кого: Анастейша Стил

      Тема: О чрезмерной расточительности

      Дата: 30 мая 2011 21:53

      Кому: Кристиан Грей

      Дорогой мистер Грей!

      Что меня действительно беспокоит в этой истории, так это то, как Вы узнали, каким рейсом я лечу. Ваша одержимость слежкой не знает границ. Надеюсь, доктор Флинн скоро вернется из отпуска. Маникюр, массаж спины, два бокала шампанского — неплохое начало каникул.

      Спасибо.

      Ана

      От кого: Кристиан Грей

      Тема: Всегда пожалуйста

      Дата: 30 мая 2011 21:59

      Кому: Анастейша Стил

      Дорогая мисс Стил!

      Доктор Флинн вернулся, я записан на этой неделе.

      Кто делал Вам массаж?

      Кристиан Грей

      "Грей энтерпрайзес" с партнерами

      в нужном месте в нужное время

      Ну, держись, теперь я с тобой поквитаюсь. Объявляют мой рейс, отвечу из самолета. Так безопаснее. Меня переполняет ехидство.

      В бизнес‑классе как‑то чересчур просторно. С шампанским в руке я откидываюсь в роскошном кожаном кресле у окна, а салон медленно заполняется. Звоню Рэю, быстро сообщаю — он ложится рано, — куда лечу.

      — Пока, пап!

      — Пока, Ана. Передавай привет матери. Спокойной мочи.

      Рэй держится молодцом. Я смотрю на "мак", хочется проказничать. Открываю крышку, запускаю почтовую программу.

      От кого: Анастейша Стил

      Тема: Сильные умелые руки

      Дата: 30 мая 2011 22:22

      Кому: Кристиан Грей

      Уважаемый сэр!

      Мою спину массировал один очень милый юноша. Да‑да, весьма милый. Если бы не Ваша щедрость, я никогда бы не познакомилась с Жан‑Полем, поэтому еще раз спасибо. Не уверена, что тут можно посылать письма во время полета, к тому же до полуночи мне нужно выспаться — прошлую ночь я не сомкнула глаз.

      Приятных сновидений, мистер Грей… Вы всегда в моих мыслях.

      Ана

      О, представляю, как он взбеленится — а я в небе, меня не достать. Будет знать. Если бы не бизнес‑класс, Жан‑Поль не дотронулся бы до моей спины. Славный мальчик, блондин, с отличным загаром. Это в Сиэтле‑то? Наверняка гей, но я не собираюсь делиться своими подозрениями с Кристианом. Я смотрю на готовое к отправке письмо. Кейт права. Нет ничего проще, чем вывести его из себя. Подсознание ухмыляется — ты и впрямь хочешь подразнить Кристиана? Не слишком усердствуй. Он заботился о тебе, хотел, чтобы ты путешествовала с комфортом. Но мог бы предупредить! И я не вела бы себя у стойки регистрации как полная идиотка. Я нажимаю на клавишу, ощущая себя плохой девчонкой.

      — Мисс Стил, вам придется выключить ваш ноутбук, — вежливо обращается ко мне сильно накрашенная стюардесса. Застигнутая врасплох, я подпрыгиваю, чувствуя себя виноватой.

      — Простите.

      Вот дерьмо. Теперь я не узнаю, ответил ли он. Стюардесса протягивает мне мягкое одеяло и подушку, демонстрируя белоснежные зубы. Я укрываю ноги одеялом. Приятно, когда о тебе заботятся.

      Салон полон, за исключением места рядом со мной. Не может быть… Неужели это место для Кристиана? О черт. Нет, он не станет. Не станет? Но я ведь сказала ему, что хочу лететь одна. Я с тревогой смотрю на часы, бесплотный голос из кабины пилотов объявляет:

      — Просим пассажиров пристегнуть ремни.

      Что это значит? Я сижу как на иголках. Место рядом со мной — последнее незанятое в салоне на шестнадцать пассажиров. Самолет трогается с места, и я облегченно вздыхаю. Впрочем, сказать по правде, я слегка разочарована. Четыре дня без Кристиана. Я украдкой бросаю взгляд на свой "мак".

      От кого: Кристиан Грей

      Тема: Наслаждайся, пока есть время

      Дата: 30 мая 2011 22:25

      Кому: Анастейша Стил

      Дорогая мисс Стил!

      Я вижу Вас насквозь, и поверьте, Ваш план удался в полной мере. В следующий раз полетите в деревянном ящике, связанная по рукам и ногам, с кляпом во рту. Поверьте, это доставит мне куда больше удовольствия, чем отправить Вас бизнес‑классом. Жду не дождусь Вашего возвращения.

      Кристиан Грей, генеральный директор "Грей энтерпрайзес",

      на грани нервного срыва

      Вот дерьмо! С Кристианом никогда не разберешь: шутит он или серьезно. Кажется, на этот раз не шутит. Тайком от стюардессы печатаю ответ под одеялом.

      От кого: Анастейша Стил

      Тема: Это шутка?

      Дата: 30 мая 2011 22:30

      Кому: Кристиан Грей

      Не знаю, шутишь ты или нет — если нет, пожалуй, останусь в Джорджии. Деревянный ящик — это слишком. Прости, если рассердила тебя. Скажи, что прощаешь меня.

      Ана

      От кого: Кристиан Грей

      Тема: Шутка

      Дата: 30 мая 2011 22:31

      Кому: Анастейша Стил

      Зачем ты пишешь из самолета? Ты подвергаешь опасности жизни всех на борту, включая собственную. К тому же это запрещено правилами.

      Кристиан Грей, генеральный директор "Грей энтерпрайзес",

      за гранью

      За гранью! Я убираю "блэкберри", откидываюсь на спинку кресла и, пока мы разгоняемся, погружаюсь в потрепанный томик "Тэсс" — немного легкого чтения на дорогу. Когда самолет взлетает, я опускаю спинку и засыпаю.

      Стюардесса будит меня, когда самолет снижается над Атлантой. Местное время 5:45, я спала часа четыре. Меня шатает со сна, и я благодарна стюардессе за стакан апельсинового сока. С беспокойством смотрю на экран "блэкберри": от Кристиана ничего. В Сиэтле около трех ночи, и, вероятно, он не хочет, чтобы я мешала работе электронного оборудования или чему там мешают мобильные телефоны в полете.

      В Атланте ждать час, и снова я успеваю ощутить всю прелесть полетов бизнес‑классом: плюшевые диваны манят свернуться калачиком, мягко прогибаются под весом тела, но я не хочу перебивать сон и, чтобы не задремать, пишу длинное послание Кристиану.

      От кого: Анастейша Стил

      Тема: Тебе нравится меня пугать?

      Дата: 31 мая 2011 06:52 по восточному поясному времени

      Кому: Кристиан Грей

      Ты знаешь, я не люблю, когда ты тратишься на меня. Да, ты очень богат, но я всегда испытываю неловкость, словно ты платишь за секс. Впрочем, должна признаться, мне понравилось путешествовать первым классом. Еще раз спасибо. Я действительно получила удовольствие от массажа. Жан‑Поль такой милый, хоть и гей. Я не упомянула об этом раньше, хотела подразнить тебя, потому что ты меня разозлил. Прости.

      Однако ты, как обычно, принял все слишком близко к сердцу. Зачем ты написал, что свяжешь меня и запрешь в деревянном ящике? (Ты ведь пошутил, правда?) Но я испугалась… ты испугал меня. Я с ума по тебе схожу, я пытаюсь свыкнуться с новым образом жизни, о котором до прошлой субботы не имела понятия, а после твоего письма мне хочется бежать от тебя куда глаза глядят.

      Разумеется, никуда я не убегу — я слишком к тебе привязана. С тобой я готова на все, но меня пугает власть, которую ты надо мной приобрел, и темные тропы, куда ты пытаешься меня заманить. Мне нравится экспериментировать в сексе, только я боюсь, что ты причинишь мне боль — физическую и душевную. Если через три месяца ты меня бросишь, что со мной будет? Любые отношения могут кончиться разрывом, но я никогда не думала, что мой первый опыт будет таким. Ты заставил меня многое переосмыслить.

      Ты говоришь, я не рождена сабой. Это правда, и все же я хочу быть с тобой, и ради этого готова на все. Я опасаюсь только, что втянусь, и кончится синяками, а этого я не выдержу.

      Я счастлива, что ты стараешься дать мне больше. Но насколько далеко ты готов зайти? Готова ли я? Мне нужно все обдумать, поэтому я должна побыть одна. В твоем присутствии я теряю голову и неспособна соображать. Объявляют мой рейс, пора идти.

      Не прощаюсь.

      Твоя Ана

      Я отправляю письмо и сонно плетусь к самолету. В бизнес‑классе всего шесть мест, и, когда мы взлетаем, я сворачиваюсь под мягким одеялом и засыпаю.

      Не успеваю я сомкнуть глаз, а стюардесса уже будит меня, предлагая очередной стакан апельсинового сока, а мы подлетаем к аэропорту Саванны. Я пью сок медленными глотками и уговариваю себя не волноваться. Я не виделась с мамой полгода. Скосив глаза на "блэкберри", вспоминаю, что отправила Кристиану длинное бессвязное письмо. Ответа нет. В Сиэтле пять утра — надеюсь, он спит, а не наигрывает грустные мелодии на пианино.

      Прелесть путешествий налегке состоит в том, что тебе не нужно бесконечно ждать багажа. Закинь рюкзак за плечо — и ты свободна. Прелесть путешествий бизнес‑классом заключается в том, что из самолета тебя выпускают в числе первых.

      Мама и Боб уже ждут меня. Я очень рада их видеть. Не знаю, виной тому переутомление, долгий перелет или переживания, связанные с Кристианом, но, когда я обнимаю маму, на глазах выступают слезы.

      — Ах, Ана, девочка моя, ты устала? — Она тревожно переглядывается с Бобом.

      — Нет, мам, я так соскучилась! — Я крепко обнимаю ее.

      От мамы веет любовью и домом. Я неохотно отпускаю ее, и Боб неловко обнимает меня одной рукой. Он стоит неуверенно, и я вспоминаю о его ноге.

      — С возвращением, Ана. Почему ты плачешь? — спрашивает Боб.

      — Просто рада видеть тебя, Боб.

      У него приятное лицо, квадратный подбородок, живые голубые глаза, которые с теплотой смотрят на меня. Этот твой муж мне по душе, мам, береги его.

      Боб берет мой рюкзак.

      — Боже, Ана, кирпичи там, что ли?

      В рюкзаке мой "мак". Мы, обнявшись, идем к стоянке.

      Всегда забываю, как жарко в Саванне. Выйдя из кондиционированного здания аэропорта, мы окунаемся в зной Джорджии. О, какая парилка! Я снимаю толстовку, радуясь, что взяла с собой шорты. Иногда я скучаю по горячему сухому воздуху Вегаса, где мы с мамой и Бобом жили, когда мне было семнадцать, но к этому влажному зною — на часах половина девятого! — нужно привыкнуть. Пока мы добираемся до Бобова внедорожника "Тахо" с кондиционером, я успеваю взмокнуть, а волосы начинают курчавиться от влаги. На заднем сиденье джипа я отправляю эсэмэски Рэю, Кейт и Кристиану: "Долетела благополучно. Привет из Саванны. А:)"

      Мысли возвращаются к Хосе, и я вспоминаю, что его шоу — на следующей неделе. Должна ли я пригласить Кристиана? Захочет ли Кристиан со мной знаться после моего последнего письма? Я вздрагиваю и прогоняю эту мысль. Разберусь с этим позже, а сейчас я намерена получать удовольствие.

      — Девочка моя, ты устала, может быть, хочешь поспать?

      — Нет, мам, хочу на пляж.

      Я в голубом танкини на бретельке потягиваю диетическую колу, глядя на Атлантический океан и вспоминая, что еще вчера разглядывала Тихий. Мама сидит рядом в огромной шляпе с мягкими широкими полями и в круглых черных очках. Мы на пляже Тайби‑айлэнд‑бич в трех кварталах от дома. Мама держит меня за руку. Солнце как рукой сняло усталость, и теперь мне тепло, легко и комфортно. Впервые за долгое время напряжение отпускает.

      — А теперь расскажи мне о парне, из‑за которого ты сама не своя.

      "Сама не своя!" Откуда она знает? И что я могу рассказать? Меня сдерживает поправка о неразглашении, но и без нее я не решусь поведать ей подробности наших отношений с Кристианом. Я бледнею.

      — Ну? — Она сжимает мою руку.

      — Его зовут Кристиан. Он невероятно красив и богат, слишком богат. А еще он очень сложный человек и очень непостоянный.

      Я невероятно горжусь собой, что сумела так кратно и точно описать Кристиана. Поворачиваюсь к маме и встречаю пристальный взгляд ее ясных голубых глаз.

      — Сложный и непостоянный — тут неплохо бы поподробнее.

      О нет…

      — Я не успеваю уследить за сменой его настроений. В детстве ему досталось, поэтому он очень закрытый человек.

      — Он тебе нравится?

      — Больше, чем нравится.

      — Правда?

      — Да, мам.

      — Мужчины не такие уж сложные создания, милая. Они просты и предсказуемы. Обычно говорят то, что думают, а мы тратим часы, чтобы проникнуть в тайный смысл их слов. На твоем месте я воспринимала бы его проще.

      Я удивленно смотрю на нее. А совет неплох! Не возносить Кристиана на пьедестал, воспринимать его таким, как есть. Я вспоминаю его слова:

      Я не хочу тебя потерять…

      Ты околдовала меня…

      Ты владеешь мною…

      Я тоже буду скучать… сильнее, чем ты думаешь…

      Я смотрю на маму. Четвертый брак. Возможно, к ее мнению о мужчинах и впрямь стоит прислушаться.

      — Большинство мужчин легко выходят из себя. Взять, к примеру, твоего отца…

      Ее глаза теплеют, в них мелькает грусть. Мой настоящий отец, которого я не знала, — морской пехотинец, погибший на учениях. Возможно, всю жизнь мама искала мужчину, похожего на него? Возможно, она, наконец, обрела его в Бобе? Увы, не в Рэе.

      — Я привыкла думать, что у него был сложный характер, но, оглядываясь назад, понимаю, что он был просто слишком увлечен службой и тем, чтобы обеспечить нам достойную жизнь. — Она вздыхает. — Он был таким молодым, мы оба. Может быть, в этом все дело.

      Хм… Кристиан уже не юноша. Я широко улыбаюсь ей. Вспоминая об отце, она всегда становится сентиментальной, но, кажется, не осуждает Кристиана.

      — Боб приглашает нас на ужин. В гольф‑клуб.

      — Не может быть! Боб уже играет? — недоверчиво усмехаюсь я.

      — И не говори, — вздыхает мама, закатывая глаза.

      После легкого ленча мы возвращаемся домой, я распаковываю рюкзак. Мама удаляется, чтобы отлить пару свечей, или как там она их изготавливает, Боб на работе, и у меня есть время подремать. Я открываю "мак". В Джорджии два часа дня, одиннадцать — в Сиэтле. Интересно, Кристиан ответил на мое письмо? Я нервно запускаю почтовую программу.

      От кого: Кристиан Грей

      Тема: Наконец‑то!

      Дата: 31 мая 2011 07:30

      Кому: Анастейша Стил

      Анастейша! Меня злит, что ты открываешься, только когда мы далеко друг от друга. Что мешает тебе быть такой же прямодушной и искренней, когда ты рядом со мной? Да, я богат. Привыкай. Почему я не могу на тебя тратиться? Ради бога, мы признались твоему отцу, что я — твой бойфренд! Разве бойфренды ведут себя иначе? Как доминант, я жду, что ты безропотно примешь все, что я тебе дам. Кстати, не забудь рассказать про меня своей матери.

      Я обескуражен твоим замечанием, что ты чувствуешь себя проституткой. И пусть ты не пишешь об этом прямо, я понял намек. Не знаю, что я должен сделать или сказать, чтобы разубедить тебя. Я хочу, чтобы у тебя было все самое лучшее. Я тружусь не покладая рук и имею право распоряжаться своими деньгами, как мне вздумается. Я могу исполнить все твои сокровенные желания, Анастейша, и я хочу их исполнить. Назови это справедливым перераспределением богатства. Знай, мне в голову не приходит считать тебя проституткой, а твое самоуничижение невыносимо. Для такой яркой, умной и красивой молодой женщины у тебя удивительно низкая самооценка, и я подумываю о том, чтобы записать тебя на прием к доктору Флинну.

      Прости, что испугал тебя. Я сам себе отвратителен. Ты и впрямь решила, что полетишь в грузовом отсеке? Бога ради, я ведь предложил тебе свой личный самолет! Прости, шутка не удалась. Впрочем, не стану скрывать, мысль о тебе, связанной и с кляпом во рту, невероятно возбуждает меня (и это не шутка). Обойдемся без ящика, он мне не нужен. Я знаю, тебя пугает удушье, мы уже обсуждали это, и я никогда не стану прибегать к нему без твоего разрешения. Ты не понимаешь главного — в отношениях доминанта и сабы именно саба обладает властью. Повторяю, именно ты обладаешь всей полнотой власти, не я. В сарае для лодок ты сказала "нет". Если ты говоришь "нет", я не могу к тебе прикоснуться — именно поэтому мы заключаем контракт. Если какая‑то из наших игр придется тебе не по нраву, мы пересмотрим его. Это зависит только от тебя. И если тебе не нравится связывание и удушение — так тому и быть.

      Я хочу разделить с тобой свой мир. Хочу, как никогда не хотел. Я восхищаюсь тобой. Мне кажется невероятным, что такая неискушенная девушка не боится экспериментов. Ты не представляешь, как это важно для меня. Я много раз повторял, ты околдовала меня. Я не хочу тебя потерять. Меня волнует, что ты готова преодолеть три тысячи миль, потому что в моем присутствии ты лишаешься воли. Со мной происходит то же самое. Когда ты рядом, я теряю голову.

      Я понимаю твои страхи и постараюсь держаться от тебя подальше, сколько смогу. Если бы я знал, как ты неопытна, ни за что не стал бы преследовать — и все же только тебе удалось укротить меня. Взять, к примеру, твое письмо: я читал и перечитывал его, пытаясь понять твои чувства. Тебя смущает срок в три месяца? Хочешь продлить его до полугода, года? Тебе решать. Какой срок тебя устроит? Только скажи.

      Я понимаю, тебе трудно мне доверять. Мне лишь предстоит завоевать твое доверие, но ты не должна закрываться, ты должна помочь мне. Ты держалась независимо, однако твое письмо показало, что твоя уверенность — напускная. Нам предстоит еще многое узнать друг о друге, и без твоей помощи я не сумею понять тебя. Будь со мною честной, Анастейша, и вместе мы преодолеем все трудности.

      Ты беспокоишься, что не рождена сабой. Наверное, ты права, а значит, ты будешь играть эту роль лишь в игровой комнате. Только там тебе придется подчиняться моей власти и делать то, что я велю. Назовем это особыми условиями. И о каких синяках ты говоришь? Я — за нежную розоватость. За пределами игровой комнаты ты вольна вести себя дерзко. Это ново и необычно, и пусть так остается.

      Итак, требуй! Я намерен отнестись к твоим желаниям с пониманием и, пока ты в Джорджии, не стану давить на тебя. С нетерпением жду ответного письма, развлекайся, но недолго.

      Кристиан Грей, генеральный директор

      "Грей энтерпрайзес"

      О черт! Он накатал настоящее сочинение, вроде тех, что мы писали в школе — и местами весьма удачное. С "маком" в обнимку я лежу на кровати и перечитываю его послание. Сердце отчаянно стучит. Соглашение на год? Я победила! Боже, неужели я готова уступить? Принимай его таким, как есть. Возможно, к словам мамы следует прислушаться? Он не хочет меня потерять, сам сказал! Готов с пониманием отнестись к моим желаниям. И я, Кристиан, я тоже готова прислушиваться к твоим!.. Постарается держаться подальше сколько сможет! Выходит, он себе не доверяет? Неожиданно меня захлестывает желание его увидеть. Мы расстались меньше суток назад, и, вспомнив, что не увижу Кристиана еще четыре дня, я понимаю, как соскучилась. И как люблю его.

      — Ана, милая! — Мамин голос полон любви и сладких воспоминаний об ушедших временах.

      Нежная рука гладит меня по щеке. Я лежу в кровати, обняв ноутбук.

      — Ана, девочка моя, — продолжает мелодичный голос, пока я моргаю со сна в бледно‑розовом закатном солнце.

      — Привет, мам.

      Я потягиваюсь и улыбаюсь.

      — Мы уходим через полчаса. Ты не передумала? — спрашивает она мягко.

      — Нет‑нет, я с вами. — Я тщетно пытаюсь подавить зевок.

      — Впечатляющее устройство. — Она показывает на мой ноутбук.

      О, черт.

      — А, это… — откликаюсь я нарочито беспечно.

      Заметила? С тех пор как у меня появился бойфренд, от нее ничего не скроешь.

      — Кристиан одолжил. С ним можно в космос лететь, а пока отправляю почту и выхожу в Интернет.

      Ну что здесь такого? Подозрительно глядя на меня, мама садится на кровать и заправляет выбившуюся прядь мне за ухо.

      — Он пишет тебе?

      О, черт, черт!

      — Да.

      От моего беспечного вида не остается и следа, я покрываюсь румянцем.

      — Скучает, наверное?

      — Надеюсь, мам.

      — О чем он пишет?

      О, черт, черт, черт!

      Я лихорадочно соображаю, какие фразы из письма Кристиана можно зачитать вслух. Вряд ли маме придутся по душе рассуждения о доминантах, связываниях и удушениях, и потом есть еще поправка о неразглашении.

      — Велел мне хорошенько развлечься, но не слишком долго.

      — В его рассуждениях есть здравый смысл. Что ж, я пойду, собирайся.

      Мама наклоняется и целует меня в лоб.

      — Я рада, что ты прилетела, Ана. Я очень соскучилась.

      Хм, Кристиан и здравый смысл… до сих пор я считала, что это понятия взаимоисключающие, но после его письма готова дать Кристиану шанс. Я трясу головой. Мне нужно время, чтобы переварить его рассуждения. Отвечу после ужина. Я натягиваю шорты, футболку и — в душ.

      Я взяла с собой серое платье Кейт на бретелях, которое надевала на выпускной. Единственное настоящее платье в моем гардеробе. Чем хорош влажный жаркий климат, так это тем, что складки разглаживаются сами собой. Для гольф‑клуба сойдет. Одеваясь, я включаю ноутбук. Писем нет. Мне становится грустно, и я отправляю сообщение.

      От кого: Анастейша Стил

      Тема: Много букв

      Дата: 31 мая 2011 19:08 ВПВ

      Кому: Кристиан Грей

      Сэр, Вы необычайно многословны. Я собираюсь на ужин в гольф‑клуб Боба и от этой мысли округляю глаза. Однако Вы с вашим нервным срывом далеко, поэтому моя задница в безопасности. Я в восторге от Вашего письма. Отвечу, как только смогу. Уже скучаю.

      Приятного вечера.

      Ваша Ана

      От кого: Кристиан Грей

      Тема: Ваша задница

      Дата: 31 мая 2011 16:10

      Кому: Анастейша Стил

      Дорогая мисс Стил, меня расстроил заголовок Вашего письма. Излишне напоминать, что сейчас Вы в безопасности. До поры до времени. Приятного ужина, я тоже скучаю, особенно по вашей заднице и дерзкому рту. Вечер не обещает мне ничего увлекательного, остается утешаться воспоминаниями о Вас и Ваших округлившихся глазах. Кажется, именно Вы некогда заметили, как сильно я сам подвержен этой отвратительной привычке.

      Кристиан Грей, генеральный директор

      и главный вращатель глазами в "Грей энтерпрайзес"

      От кого: Анастейша Стил

      Тема: Вращание глазами

      Дата: 31 мая 2011 19:14 ВПВ

      Кому: Кристиан Грей

      Уважаемый мистер Грей, прекратите писать мне! Я опаздываю на ужин. Даже на другом конце континента Вы умудряетесь меня смущать. И кстати, кто шлепает Вас, когда Вы закатываете глаза?

      Ваша Ана

      Я отправляю письмо и немедленно представляю себе эту злобную ведьму, миссис Робинсон. Кристиана шлепает женщина, которая годится мне в матери!.. Дайте мне куклу, и я истыкаю ее иголками!

      От кого: Кристиан Грей

      Тема: Ваша задница

      Дата: 31 мая 2011 16:18

      Кому: Анастейша Грей

      Дорогая мисс Стил, по многим причинам я решил не отказываться от старого заголовка. Мне повезло, что я сам себе господин и никто не подвергает мои поступки критике. За исключением матери и доктора Флинна. И Вас.

      Кристиан Грей, генеральный директор

      "Грей Энтрепрайзес"

      От кого: Анастейша Стил

      Тема: Критикую… я?

      Дата: 31 мая 2011 19:22 ВПВ

      Кому: Кристиан Грей

      Уважаемый сэр!

      Когда это у меня хватало духу осуждать вас, мистер Грей? Мне кажется, Вы меня с кем‑то спутали… и это весьма тревожно. Но я и впрямь опаздываю.

      Ваша Ана

      От кого: Кристан Грей

      Тема: Ваша задница

      Дата: 31 мая 2011 16:25

      Кому: Анастейша Стил

      Дорогая мисс Стил, в своих письмах Вы только и делаете, что критикуете меня. Позволите мне застегнуть Вам платье?

      Кристиан Грей, генеральный директор

      "Грей энтерпрайзес"

      Не знаю, как это у него получается, но меня бросает в дрожь. О… он хочет поиграть.

      От кого: Анастейша Стил

      Тема: Детям до шестнадцати

      Дата: 31 мая 2011 19:28 ВПВ

      Кому: Кристиан Грей

      Лучше расстегните его.

      От кого: Кристиан Грей

      Тема: Пеняйте на себя…

      Дата: 31 мая 2011 16:31

      Кому: Анастейша Стил

      И РАССТЕГНУ…

      Кристиан Грей, генеральный директор

      "Грей энтерпрайзес"

      От кого: Анастейша Стил

      Тема: Сбивчиво

      Дата: 31 мая 2011 19:33 ВПВ

      Кому: Кристиан Грей

      Медленнее…

      От кого: Кристиан Грей

      Тема: Едва сдерживая стон

      Дата: 31 мая 2011 16:35

      Кому: Анастейша Стил

      Ну почему я не рядом с тобой?

      Кристиан Грей, генеральный директор

      "Грей энтерпрайзес"

      От кого: Анастейша Стил

      Тема: В слезах

      Дата: 30 мая 2011 22:30

      Кому: Кристиан Грей

      ПОЧЕМУ Я ДАЛЕКО ОТ ТЕБЯ?

      — Ана! — Голос мамы заставляет меня подпрыгнуть. Вот черт. Меня мучает чувство вины.

      — Иду, мам!

      От кого: Анастейша Стил

      Тема: Плача

      Дата: 30 мая 2011 22:30

      Кому: Кристиан Грей

      Мне пора.

      Пока, детка.

      Я выбегаю в холл, где ждут мама с Бобом. Мама с тревогой хмурит брови.

      — Дорогая, ты раскраснелась. Не заболела?

      — Нет, все хорошо. Это платье Кейт. Тебе оно нравится?

      Мама хмурится еще сильнее.

      — Почему ты носишь ее вещи?

      Я… нет.

      — Мне оно нравится, а Кейт не очень, — сочиняю я на ходу.

      Боб виновато мнется у двери, съедая нас голодным взглядом.

      — Завтра пройдемся по магазинам, — говорит мама.

      — Не надо, мам, у меня полно одежды.

      — Разве я не могу сделать подарок собственной дочери? Пошли, Боб умирает от голода.

       — Давно пора, — стонет Боб, поглаживая живот и делая кислую мину.

      Я прыскаю, и мы выходим на улицу.

      Позднее, пытаясь охладиться под едва теплым душем, я размышляю, как изменилась мама. За ужином она в своей тарелке, шутит и флиртует с друзьями по гольф‑клубу, а Боб внимателен и заботлив. Они созданы друг для друга. Я очень рада за маму. Мне больше не нужно беспокоиться и задним числом анализировать ее поступки. Похоже, суровые времена ее третьего замужества остались позади. Ей нужно держаться за Боба. А еще она дала мне ценный совет. Когда начались эти перемены? С тех пор, как я встретила Кристиана. Почему так случилось?

      Я вытираюсь, спеша вернуться к нему. Меня ждет письмо, отправленное сразу после моего ухода два часа назад.

      От кого: Кристиан Грей

      Тема: Плагиат

      Дата: 31 мая 2011 16:41

      Кому: Анастейша Стил

      Вы украли мою реплику.

      И оставили меня в подвешенном состоянии.

      Приятного аппетита.

      Кристиан Грей, генеральный директор

      "Грей энтерпрайзес"

      От кого: Анастейша Стил

      Тема: Кто бы говорил!

      Дата: 31 мая 2011 22:18 ВПВ

      Кому: Кристиан Грей

      Сэр, на самом деле это была строчка из Элиота. В каком положении я Вас подвесила?

      Ваша Ана

      От кого: Кристиан Грей

      Тема: Незавершенное дело

      Дата: 31 мая 2011 19:22

      Кому: Анастейша Стил

      Мисс Стил, Вы вернулись. Вы оставили меня так внезапно, в самый неподходящий момент. Ваш Элиот не слишком оригинален. Наверняка он украл эту строчку у кого‑то еще. Как прошел ужин?

      Кристиан Грей, генеральный директор

      "Грей энтерпрайзес"

      От кого: Анастейша Стил

      Тема: Незавершенное?

      Дата: 31 мая 2011 22:26 ВПВ

      Кому: Кристиан Грей

      Ужин был весьма сытным. Вы обрадуетесь, узнав, что я объелась. Что значит в самый неподходящий момент?

      От кого: Кристиан Грей

      Тема: Вот именно

      Дата: 31 мая 2011 19:30

      Кому: Анастейша Стил

      Нарочно прикидываетесь дурочкой? Мне показалось, Вы попросили меня расстегнуть вам платье. Я ждал продолжения. Рад слышать, что хотя бы иногда Вы что‑то едите.

      Кристиан Грей, генеральный директор

      "Грей энтерпрайзес"

      От кого: Анастейша Стил

      Тема: На то есть выходные

      Дата: 31 мая 2011 22:36 ВПВ

      Кому: Кристиан Грей

      Разумеется, ем! Только неловкость, которую я испытываю в Вашем присутствии, заставляет меня отказываться от пищи. И я никогда не прикидываюсь дурочкой нарочно, мистер Грей. Надеюсь, теперь Вы это уяснили;)

      От кого: Кристиан Грей

      Тема: Не могу дождаться

      Дата: 31 мая 2011 19:40

      Кому: Анастейша Стил

      Уяснил, мисс Стил, и не сомневайтесь, в дальнейшем сумею воспользоваться этим знанием. Грустно слышать, что мое присутствие заставляет Вас отказываться от пищи. Я думал, что вызываю в Вас иные, более любострастные чувства. Жду не дождусь встречи.

      Кристиан Грей, генеральный директор

      "Грей энтерпрайзес"

      От кого: Анастейша Стил

      Тема: Любострастные?

      Дата: 31 мая 2011 22:36 ВПВ

      Кому: Кристиан Грей

      Снова копались в толковом словаре?

      От кого: Кристиан Грей

      Тема: Вне себя

      Дата: 31 мая 2011 19:40

      Кому: Анастейша Стил

      Вы очень хорошо меня изучили, мисс Стил.

      А сейчас я собираюсь поужинать со старым другом. Пока, детка ©

      Кристиан Грей, генеральный директор

      "Грей энтерпрайзес"

      Что еще за старый друг? Я не знала, что у Кристиана остались друзья, кроме… нее. Неприятно. Неужели он до сих пор с ней встречается? Меня захлестывает обжигающая зеленая волна ревности. Хочется кого‑нибудь ударить, лучше всего миссис Робинсон. В сердцах хлопнув крышкой ноутбука, я забираюсь под одеяло.

      Надо ответить на его длинное утреннее письмо, но я слишком рассержена. Неужели он не понимает, что эта женщина — растлительница малолетних? Я выключаю свет и, кипя от ярости, всматриваюсь в темноту. Как она посмела издеваться над ранимым подростком? Неужели она до сих пор этим промышляет? Почему они перестали встречаться? Неужели ему мало? Почему он до сих пор с ней общается? А она? Замужем? Разведена? Господи, а дети? Есть ли у нее дети? Дети от Кристиана? Мое подсознание поднимает голову, злобно усмехаясь. К горлу подкатывает тошнота. Знает ли об этой женщине доктор Флинн?

      Я вскакиваю с кровати и снова включаю чертову машинку. Пальцы раздраженно барабанят по крышке, пока компьютер загружается. Я ввожу "Кристиан Грей" в поисковой строке Гугла. Экран заполоняют фотографии Кристиана: в бабочке, вечернем костюме… Боже мой, это же снимок Хосе из отеля "Хитман"! Кристиан в белой рубашке и брюках. Как они оказались в Интернете? Господи, до чего он хорош!

      Я быстро листаю фотографии: некоторые с коллегами по бизнесу, одна другой краше. Все‑таки Кристиан — самый фотогеничный мужчина на свете. Мужчина, которого я знаю близко. Близко? А если я заблуждаюсь? Я знаю только, каков он в постели, и хочу знать больше. Кристиан переменчив, нелюдим, остроумен, холоден, страстен… ходящее скопище противоречий.

      Следующая страница. Он везде один, и я вспоминаю, как Кейт, не найдя в сети ни одного снимка Кристиана с подружкой, решила, что он гей. На третьей странице рядом с Кристианом появляюсь я, это мой выпускной. Единственная фотография, где он с женщиной, и эта женщина — я.

      Ничего себе! Я в Гугле! Я рассматриваю снимок, где мы вместе. Фотограф застал меня врасплох, я смущена и взволнована. Сейчас я скажу Кристиану, что готова попробовать. Кристиан, напротив, собран и невероятно хорош собой. На нем тот самый галстук. Я рассматриваю его прекрасное лицо, которое сейчас, в эту самую минуту видит перед собой чертова миссис Робинсон! Сохранив фотографию, пролистываю остальные восемнадцать страниц. Миссис Робинсон нет в Гугле. Но я должна знать, с кем он ужинает! Печатаю Кристиану короткое послание.

      От кого: Анастейша Стил

      Тема: Хорошая компания для ужина

      Дата: 31 мая 2011 23:58 ВПВ

      Кому: Кристиан Грей

      Надеюсь, Вы с другом хорошо поужинали.

      Ана

      PS: Это миссис Робинсон?

      Отправив письмо, я забираюсь под одеяло, дав себе слово выведать у Кристиана правду о его отношениях с этой женщиной. Часть меня хочет знать все без утайки, другая желала бы навеки забыть то, что он мне рассказал. Начинаются месячные, утром нужно выпить таблетку. Я ставлю галочку в календаре "блэкберри". Положив телефон на тумбочку, откидываюсь на подушку и забываюсь беспокойным сном, мечтая, чтобы Кристиан был рядом, а не на расстоянии в две с половиной тысячи миль.

      После утреннего похода по магазинам с послеобеденным заходом на пляж мама приглашает меня выпить. Оставив Боба перед телевизором, мы сидим в роскошном баре лучшей гостиницы в Саванне. Я потягиваю второй "Космополитен", мама принимается за третий. Она продолжает исследовать хрупкое мужское эго. Я в замешательстве.

      — Понимаешь, Ана, мужчины считают так: все, что изрекает женщина, есть проблема, которую необходимо решать. Не безобидная болтовня, а руководство к действию.

      — Мам, зачем ты мне об этом говоришь? — спрашиваю я, не выдержав. Она весь день твердит об одном.

      — Милая, ты несколько… растерянна. Ты никогда не приводила в дом мальчиков. И в Вегасе у тебя никогда не было бойфренда. Я думала, у вас что‑нибудь получится с Хосе…

      — Мам, Хосе просто друг.

      — Знаю, милая. Я же вижу, с тобой что‑то происходит, но ты скрытничаешь.

      Она с любовью и тревогой всматривается в мое лицо.

      — Мне нужно было побыть на расстоянии от Кристиана, чтобы привести мысли в порядок… вот и все. Он перевернул мой мир.

      — Перевернул твой мир?

      — Да, без него я сама не своя.

      Весь день от Кристиана нет вестей. Ни письма, ничего. Я сгораю от желания позвонить ему, узнать, не случилось ли чего. Больше всего я боюсь автомобильной катастрофы, затем — что миссис Робинсон снова запустила в него свои когти. Я понимаю, что накручиваюсь на пустом месте, но когда дело касается этой женщины, я окончательно теряю разум.

      — Дорогая, я отлучусь, мне нужно припудрить носик.

      Оставшись в одиночестве, я в который раз за день проверяю почту. Наконец‑то!

      От кого: Кристиан Грей

      Тема: С кем я ужинал

      Дата: 1 июня 2011 21:40 ВПВ

      Кому: Анастейша Стил

      Да, я ужинал с миссис Робинсон. Она мой старый друг, Анастейша, не больше. Жду не дождусь нашей встречи. Скучаю по тебе.

      Кристиан Грей, генеральный директор

      "Грей энтерпрайзес"

      Итак, он обедал с ней. Во мне бушуют адреналин и бессильная ярость. Все мои страхи становятся явью. Да как он мог? Меня не было каких‑то два дня, а он удрал к этой чертовой стерве.

      От кого: Анастейша Стил

      Тема: СТАРЫЙ друг

      Дата: 1 июня 2011 21:42 ВПВ

      Кому: Кристиан Грей

      Эта женщина больше, чем старый друг.

      Она уже нашла себе новую жертву?

      Ты уже староват для нее?

      Так вот почему вы расстались?

      Я отправляю письмо. Возвращается мама.

      — Ты очень бледная, Ана. Что случилось?

      Я трясу головой.

      — Ничего. Выпьем еще?

      Мама хмурится, но подзывает официанта, показывая на наши бокалы. Он кивает, прекрасно понимая универсальный язык, на котором ее жест означает "повторить". Я украдкой бросаю взгляд на экран телефона.

      От кого: Кристиан Грей

      Тема: Полегче

      Дата: 1 июня 2011 21:45 ВПВ

      Кому: Анастейша Стил

      Я не собираюсь обсуждать эту тему по почте.

      Не многовато ли "Космополитенов" на сегодня?

      Кристиан Грей, генеральный директор

      "Грей энтерпрайзес"

      Вот черт, он здесь!

      Глава 23

      Я нервно оглядываю бар. Его нигде нет.

      — Ана, что случилось? Ты словно увидела призрак.

      — Кристиан, он здесь.

      — Что?

      Мама тоже начинает озираться.

      Мне не хочется рассказывать ей об одержимости Кристиана слежкой.

      Я вижу его. Пока он идет к нам, сердце буквально выскакивает из груди. Он здесь — из‑за меня. Моя внутренняя богиня с радостными воплями вскакивает с кушетки. Кристиан пробирается сквозь толпу, в свете галогеновых ламп его волосы отливают красноватой полированной медью. Яркие серые глаза сверкают… гневом? Губы сжаты, нижняя челюсть напряжена. Боже правый… Только что я готова была убить его, и вот он здесь. Как я буду ссориться с ним на глазах у мамы?

      Кристиан подходит к столику, с опаской заглядывает мне в глаза. На нем простая льняная рубашка и джинсы.

      — Привет, — пищу я, не в силах скрыть потрясения и восторга.

      — Привет, — отвечает он, наклоняется и неожиданно целует меня в щеку.

      — Кристиан, это моя мама, Карла, — говорю я. Воспитание берет верх.

      Он оборачивается.

      — Миссис Адамс, рад познакомиться.

      Откуда он узнал ее фамилию? Кристиан одаривает Карлу своей фирменной обезоруживающей улыбкой, устоять перед которой невозможно. Она и не пытается. Мамина нижняя челюсть едва не стукается о столешницу. О господи, мам, возьми себя в руки! Она молча жмет его протянутую ладонь. Неужели терять дар речи в минуты потрясения — наше семейное?

      — Кристиан, — наконец выдыхает она.

      Он понимающе улыбается ей, в серых глазах пляшут искорки. Я хмурюсь, разглядывая их обоих.

      — Что ты здесь делаешь?

      Возможно, я спрашиваю резче, чем намеревалась, и его улыбка гаснет, а на лице появляется тревожное выражение. Сердце ликует, но я потрясена, а при воспоминании о миссис Робинсон кровь вскипает. Я не знаю, чего мне хочется больше: накричать на него или заключить в объятия, и не представляю, чего хочется Кристиану. Интересно, кстати, как долго он за нами наблюдает? А еще меня беспокоит мое последнее письмо.

      — Решил с тобой поздороваться, — безмятежно сообщает Кристиан. О чем он только думает? — Я живу в этой гостинице.

      — В гостинице? — Я блею, словно второкурсник на амфетаминах.

      — Вчера ты написала, что хочешь меня видеть. — Он замолкает, оценивая произведенное впечатление. — Наша цель — угодить клиенту, мисс Стил.

      В его спокойном голосе нет и тени иронии.

      Он что, совсем чокнулся? Возможно, мне не стоило так высказываться о миссис Робинсон? Или все дело в моем третьем (а на подходе четвертый) "Космо"?

      Мама смотрит на нас с беспокойством.

      — Выпьете с нами, Кристиан? — Она машет официанту, который через наносекунду возникает у столика.

      — Джин‑тоник, — говорит Кристиан. — "Хендрикс", а если нет, то "Бомбейский сапфир". В первом случае с огурцом, во втором — с лаймом.

      Вот черт… он умудряется устроить шоу, просто заказывая коктейль.

      — И еще два "Космо", — добавляю я, украдкой взглянув на Кристиана. Неужели я не имею права выпить с собственной матерью?

      — Садитесь, Кристиан.

      — Спасибо, миссис Адамс.

      Он изящным движением подтягивает кресло и садится рядом со мной.

      — Итак, ты случайно оказался в баре той гостиницы, куда мы зашли? — Я изо всех сил изображаю безмятежность.

       — Нет, это вы случайно зашли в бар той гостиницы, где я живу, — не моргнув глазом, отвечает Кристиан. — Я только что пообедал, сошел вниз, а тут вы. Бывают же совпадения! — Он склоняет голову набок, и я замечаю в его глазах тень улыбки. Слава богу, возможно, еще не все потеряно.

      — Сегодня утром мы ходили по магазинам, после обеда загорали на пляже, а вечером решили зайти в бар, — бормочу я, понимая, что со стороны может показаться, будто я оправдываюсь.

      — Этот топ вы тоже купили утром? — Он кивает на новую фирменную блузку из зеленого шелка. — Цвет тебе к лицу. И ты успела загореть. Выглядишь потрясающе.

      Я вспыхиваю, не зная, как ответить на комплимент.

      Кристиан берет мою ладонь, мягко сжимает и проводит туда‑сюда большим пальцем. Я ощущаю знакомое стеснение. Электрический разряд проникает под кожу, воспламеняет кровь, которая разносит жар во все уголки тела. Мы не виделись больше двух дней. О боже… я хочу его. Дыхание учащается. Я моргаю, смущенно улыбаюсь Кристиану и вижу, как его безупречные скульптурные губы раздвигаются в улыбке.

      — Я‑то думал, что удивлю тебя, Анастейша, но, как обычно, это ты удивила меня, оказавшись здесь.

      Скосив глаза на маму, я замечаю, что она не сводит взгляда с Кристиана. Хватит, мам! Кристиан не экзотическая зверушка. Я понимаю, у меня никогда не было бойфренда, а назвать Кристиана бойфрендом можно лишь условно — но неужели так трудно осознать, что я сумела привлечь такого мужчину? "Этого мужчину? Еще бы не трудно, ты только посмотри на него", — огрызается подсознание. Заткнись, тебя не спрашивают!

      — Не хочу вам мешать. Сейчас допью и убегаю. У меня дела, — твердо заявляет Кристиан.

      — Кристиан, я очень рада, что мы познакомились, — обретает голос мама. — Ана говорила о вас с такой любовью.

      — Правда?

      Кристиан поднимает бровь, на лице довольное выражение, а я снова заливаюсь краской.

      Подходит официант с напитками.

      — "Хендрикс", сэр, — провозглашает он с нажимом.

      — Спасибо, — бросает Кристиан.

      Я нервно прихлебываю "Космо".

      — Как давно вы в Джорджии? — спрашивает мама.

      — С пятницы, миссис Адамс.

      — Хотите поужинать с нами завтра? И, пожалуйста, зовите меня Карла.

      — С удовольствием, Карла.

      — Вот и хорошо. Простите, я отлучусь ненадолго, нужно попудрить нос.

      Мама, ты же только что оттуда! Я с отчаянием смотрю ей вслед.

      — Итак, ты злишься, что я поужинал со старым другом. — Кристиан обращает ко мне горящий взгляд, берет мою руку и нежно целует каждый пальчик.

      Боже, не здесь!

      — Да, злюсь, — шепчу я, а кровь грохочет в висках.

      — Наши с ней близкие отношения в далеком прошлом, Анастейша, — говорит он тихо. — Мне нужна только ты. Когда ты это поймешь?

      Я моргаю.

      — Она растлительница. — В ожидании его ответа я перестаю дышать.

      Кристиан бледнеет.

      — Ты слишком субъективна, на самом деле все не так, — шепчет он, выпуская мою руку.

      Это я субъективна?

      — Тогда объясни. — "Космо" придает мне храбрости.

      Он сдвигает брови.

      Я продолжаю:

      — Она затащила в постель пятнадцатилетнего подростка. Если бы ты был невинной девочкой, а она — взрослым мужчиной, который вовлек бы тебя в садомазохистские игры, как бы ты на это посмотрел? Если бы на твоем месте оказалась Миа?

      Кристиан хмурится.

      — Ана, все не так.

      Я пристально смотрю на него.

      — Пойми, для меня все было иначе, — спокойно говорит он. — В наших отношениях не было насилия.

      — Не понимаю. — Приходит мой черед удивляться.

      — Анастейша, твоя мать сейчас вернется. Вряд ли стоит обсуждать эту тему при ней. Возможно, потом. Если хочешь, чтобы я ушел, я уйду, мой самолет ждет на Хилтон‑Хед.

      Он разозлился… о, нет!

      — Не уходи, пожалуйста! Я так счастлива, что ты прилетел. Пойми, я злюсь, что ты ужинаешь с ней, когда меня нет рядом. Вспомни, как ты выходишь из себя, когда на горизонте появляется Хосе! А ведь он всего лишь друг, и мы никогда не были любовниками, тогда как вы с ней… — Я умолкаю, не желая развивать эту мысль дальше.

      — Ты ревнуешь? — Он изумленно смотрит на меня, глаза теплеют.

      — Да, и ненавижу ее за то, что она с тобой сделала.

      — Анастейша, она помогла мне, больше я ничего не скажу. А что касается ревности, встань на мое место. Последние семь лет я никому не позволял обсуждать свои поступки. Никому на свете. Я привык поступать так, как считаю нужным. Я ценю свою независимость. Я пригласил миссис Робинсон на ужин не для того, чтобы расстроить тебя. Время от времени мы ужинаем вместе. Она мой друг и деловой партнер.

      Деловой партнер? Это что‑то новенькое.

      Кристиан наблюдает, какое впечатление произвели на меня его слова.

      — Да, деловой партнер. Наши близкие отношения в прошлом.

      — Почему вы расстались?

      Кристиан поджимает губы, глаза сверкают.

      — Ее муж узнал.

      Вот черт!

      — Давай обсудим это в другое время, в более подходящем месте, — раздраженно бросает он.

      — Вряд ли тебе удастся убедить меня, что она не склонна к педофилии.

      — Я не считаю и никогда не считал ее извращенкой. И хватит об этом! — рявкает Кристиан.

      — Ты любил ее?

      — Соскучились?

      Приход мамы застает нас врасплох.

      Мы оба вымученно улыбаемся, и я резко откидываюсь на спинку кресла. Я чувствую себя виноватой.

      Мама пристально смотрит на меня.

      — Да, мам.

      Кристиан молча потягивает коктейль, не сводя с меня глаз. Выражение лица тревожное. О чем он думает? Любил ли он ее? Если любил, я этого не вынесу.

      — Что ж, дамы, мне пора. Приятного вечера.

      Нет… нет… ты не оставишь меня в подвешенном состоянии!

      — Пожалуйста, запишите напитки на мой счет, номер шестьсот двенадцать. Я позвоню утром, Анастейша. До завтра, Карла.

      — Как приятно, когда тебя называют полным именем.

      — Прекрасное имя для прекрасной дамы, — тихо говорит Кристиан, пожимая ее протянутую руку, и она расплывается от удовольствия.

      Ах, мама, и ты, Брут?

      Я встаю, взглядом умоляя его ответить на мой вопрос. Кристиан чмокает меня в щечку.

      — Пока, детка, — шепчет он и уходит.

      Вот негодяй! Привык всеми командовать! Плюхнувшись в кресло, я поворачиваюсь к маме.

      — Что ж, должна признать, он сразил меня наповал, Ана. Вот это партия! Однако мне показалось, вы ссорились. Не пора ли вам обсудить разногласия? Вас обоих распирает от желания, того и гляди сама воспламенишься ненароком. — Она начинает картинно обмахиваться.

      — МАМ!

      — Ступай к нему.

      — Не могу. Я прилетела, чтобы побыть с тобой.

      — Ана, ты прилетела, потому что запуталась, пыталась убежать от себя! Я же вижу, вы без ума друг от друга. Поговори с ним. Бог мой, он пролетел три тысячи миль, чтобы с тобой увидеться! Ты забыла, как тяжело тебе дался перелет?

      Я краснею. Она ничего не знает про его личный самолет.

      — Ну что там еще?

      — У него свой самолет, — смущенно бормочу я, — и не три, а две с половиной.

      Почему я смущаюсь?

      Ее брови взлетают.

      — Ничего себе! — шепчет Карла. — Послушай, Ана, с тех пор как ты прилетела, я пытаюсь понять, что вы не поделили. И единственный способ разобраться с трудностями — обсудить их вместе. Про себя можешь думать что угодно, но пока ты не выскажешь ему своих сомнений, ты так и будешь топтаться на месте.

      Я смотрю на нее исподлобья.

      — Ана, милая, ты слишком любишь копаться в себе. Прислушайся к своему сердцу. Что ты чувствуешь?

      Я рассматриваю ладони.

      — Мне кажется, я люблю его, — отвечаю я тихо.

      — Я знаю, милая. И он тебя любит.

      — Нет!

      — А я говорю, любит! Чего тебе нужно? Чтобы он написал это на лбу неоновыми буквами?

      Я изумленно смотрю на нее, от слез щиплет глаза.

      — Ана, милая, не плачь.

      — Я не верю, что он любит меня.

      — Не всякий способен бросить все и перелететь через континент, чтобы заглянуть на чай. Ступай к нему! Вам не найти лучшего места. Сплошная романтика, и к тому же нейтральная территория.

      Под ее взглядом я робею. Я хочу пойти к нему — и не хочу.

      — Милая, тебе необязательно возвращаться со мной. Будь счастлива! И ключ от твоего счастья в шестьсот двенадцатом номере. А ключ от дома — если вернешься поздно — под юккой во внутреннем дворике. А если не вернешься… что ж, ты уже большая девочка.

      Я вспыхиваю до корней волос. О господи, мама!

      — Только сначала допьем коктейли.

      — Узнаю свою дочурку, — усмехается она.

      Я робко стучусь в дверь шестьсот двенадцатого номера. На пороге Кристиан, говорит по телефону. Удивленно моргая, он широко распахивает створки и машет мне, чтобы я входила.

      — Включая компенсации? А издержки? — Кристиан свистит сквозь зубы. — Да уж, эта ошибка дорого обойдется. А что Лукас?

      Я осматриваюсь. Кристиан живет в люксе из нескольких комнат, похожем на номер в "Хитмане". Новехонькая ультрасовременная мебель, все в приглушенной темно‑фиолетовой с золотом гамме, стены с бронзовыми узорами. Кристиан подходит к ящику темного дерева и открывает дверцу мини‑бара. Он знаками велит мне налить себе чего‑нибудь, а сам удаляется в спальню. Наверное, не хочет, чтобы я слышала его разговор. Я пожимаю плечами. В тот раз, когда я вошла в кабинет, он тоже не прервал звонка. Я слышу шум воды, он наполняет ванну. Наливаю себе апельсиновый сок.

      Кристиан возвращается.

      — Пусть Андреа пришлет мне эскиз. Барни уверяет, что решил проблему… — Он смеется. — Нет, пятница… Есть участок земли, который меня заинтересовал… Да, пусть Билл перезвонит… нет, завтра… Посмотрим, что предложит нам Джорджия, если мы будем настойчивы. — Кристиан не отрывает от меня глаз. Протянув стакан, он показывает на ведерко со льдом.

      — Если их мотивы нас устроят… мы подумаем, хотя эта чертова жара… У Детройта свои преимущества, и там гораздо прохладнее… — Внезапно его лицо мрачнеет. Что случилось? — Пусть Билл перезвонит. Завтра, только не слишком рано.

      Итак, моя очередь.

      — Ты не ответил на мой вопрос, — бормочу я.

      — Нет, — произносит он ровно, в серых глазах настороженность.

      — Твое "нет" означает, что не ответил или не любил?

      Кристиан скрещивает руки и облокачивается на стену.

      — Зачем ты пришла, Анастейша?

      — Я уже сказала.

      Он глубоко вздыхает.

      — "Нет" означает, что не любил.

      Кристиан хмуро смотрит на меня, но, кажется, приятно удивлен моей настойчивостью.

      Странно, что я все еще дышу. Когда наконец я выпускаю воздух из груди, то оседаю, словно старый мешок. Слава богу. Что бы со мной было, если бы он сказал, что любил эту ведьму?

      — Ты и в самом деле богиня, зеленоглазая богиня, Анастейша.

      — Вы смеетесь надо мной, мистер Грей?

      — Я не смею.

      Он торжественно качает головой, но в глазах играют озорные искорки.

      — Смеете. И нередко.

      Кристиан ухмыляется, когда я повторяю его собственные слова. Серые глаза темнеют.

      — Хватит кусать губы. Ты в моем номере, тебя не было со мной три дня, и я проделал долгий путь, чтобы тебя увидеть.

      Голос Кристиана смягчается.

      Его "блэкберри" гудит, однако он выключает его, не взглянув на экран. Мое дыхание учащается. Я вижу, к чему он клонит… но ведь мы собирались поговорить! Кристиан делает шаг ко мне, взгляд хищный и чувственный.

      — Я хочу тебя, Анастейша. И ты меня хочешь. Поэтому ты здесь.

      — Мне действительно хотелось знать правду, — шепчу я, защищаясь.

      — Теперь, когда ты ее знаешь, останешься? Или уйдешь?

      Он подходит ко мне вплотную, и я вспыхиваю.

      — Останусь, — шепчу я, поднимая глаза.

      — О, хотелось бы верить, — произносит Кристиан, глядя на меня сверху вниз. — Признайся, ты страшно разозлилась на меня.

      — Да.

      — Не помню, чтобы кто‑нибудь, кроме родных, на меня злился. Мне это нравится.

      Подушечками пальцев он проводит вниз по моей щеке. О боже, его близость, его волнующий запах! Мы собирались поговорить, но сердце стучит как бешеное, кровь вскипает, страстное желание охватывает все тело. Кристиан наклоняется и проводит кончиком носа от плеча к уху, а его пальцы зарываются в мои волосы.

      — Мы собирались поговорить, — шепчу я.

      — Позже.

      — Мне так много нужно сказать тебе.

      — И мне.

      Он нежно целует мою мочку. Потянув за волосы, запрокидывает голову назад, открывая доступ губам к моему горлу. Нежно покусывая кожу, Кристиан впивается в горло поцелуем.

      — Я хочу тебя, — шепчет он.

      Застонав, я сжимаю его в объятиях.

      — У тебя месячные? — спрашивает Кристиан, не прерывая поцелуя.

      О черт. Он видит меня насквозь!

      — Да, — смущенно отвечаю я.

      — Болезненные?

      — Нет. — Я краснею. "Боже..."

      Он отрывается от моих губ и смотрит на меня сверху вниз.

      — Ты пьешь таблетки?

      — Да.

      Почему я чувствую себя так униженно?

      — Идем, примем ванну.

      О нет…

      Кристиан берет меня за руку и ведет в спальню, большую часть которой занимает огромная кровать с изысканными драпировками, но мы проходим дальше. Ванная комната — мрамор и аквамарин — состоит из двух помещений. Во втором ванна с каменными ступенями, в которой легко поместились бы четверо. Пар поднимается над пеной, вокруг установлены каменные сиденья. Мерцают свечи. Ох… выходит, он зажег их, пока разговаривал по телефону.

      — У тебя есть заколка?

      Я недоуменно смотрю на него, шарю в кармане джинсов и вынимаю оттуда резинку для волос.

      — Подними волосы, — говорит он мягко.

      Я повинуюсь.

      От тепла и влаги блузка липнет к телу. Кристиан наклоняется и закрывает вентиль, затем ведет меня в первое помещение и ставит перед зеркалом в пол напротив раковин, а сам становится за спиной.

      — Подними руки, — шепчет он сзади. Я послушно поднимаю руки, и он стягивает блузку через голову, оставляя меня обнаженной до пояса. Не отрывая от меня глаз, Кристиан расстегивает пуговицу моих джинсов и дергает молнию.

      — Я собираюсь трахнуть тебя в ванной, Анастейша.

      Он целует меня в шею. Я склоняю голову набок, чтобы дать ему больший простор. Присев, Кристиан медленно стягивает с моих ног джинсы и трусики.

      — Подними ногу, теперь другую.

      Вцепившись в край раковины, я делаю, как он велит. Теперь я полностью обнажена, а он стоит на коленях позади меня, целуя и слегка покусывая мои ягодицы. Дыхание перехватывает.

      Затем Кристиан встает и смотрит на меня в зеркало. Мне очень хочется прикрыться, но я преодолеваю искушение. Он накрывает мой живот своей ладонью.

      — Не отводи глаз. Ты прекрасна… А теперь смотри, как ты чувственна.

      Он берет мои ладони в свои, продевает пальцы, и кладет обе ладони на живот.

      — Ощути, какая нежная кожа.

      Голос низкий и мягкий. Кристиан медленно гладит моими ладонями живот, затем поднимается к груди.

      — Смотри, какая пышная грудь.

      Он накрывает груди моими ладонями, а его большие пальцы нежно теребят соски.

      Со стоном я выгибаю спину. Кристиан сжимает и нежно тянет соски, заставляя их набухнуть. Я с изумлением наблюдаю в зеркале за охваченной вожделением распутницей. О, как хорошо! Со стоном закрываю глаза, не в силах смотреть, как похотливая женщина передо мной изнемогает от страсти, возбуждая себя своими ладонями… его ладонями. Я глажу свою кожу, словно я — это он, теряя разум от его прикосновений и тихих, мягких приказов.

      — Хорошо, детка, — шепчет Кристиан.

      Он опускает мои руки ниже, от пояса к бедрам и лобку. Раздвинув сзади бедра коленом, он гладит моими пальцами мою киску, то одной ладонью, то другой, выдерживая ритм. Я едва сдерживаюсь, марионетка в руках опытного кукловода.

      — Посмотри, как ты светишься, Анастейша, — шепчет он, целуя и покусывая мои плечи. Я издаю стон.

      Внезапно он отпускает мои руки.

      — Теперь сама, — командует Кристиан, делая шаг назад.

      Я пытаюсь продолжать, но, увы, это невозможно сравнить с прежними ощущениями. Мне нужен он, только он! Без него я погибаю.

      Кристиан через голову снимает рубашку, быстро стягивает джинсы.

      — Что, я справляюсь лучше?

      Его глаза в зеркале сжигают меня огнем.

      — Да, о, да, прошу тебя, — выдыхаю я.

      Он снова накрывает мои руки своими и продолжает ласкать мой клитор. Спиной я ощущаю жесткие волосы у него на груди и его возбужденный член. Скорее, ну пожалуйста. Кристиан покусывает мой затылок, я закрываю глаза, испытывая бесчисленное количество ощущений: на шее, в паху, сзади.

      Внезапно Кристиан останавливается и резко поворачивает меня к себе лицом. Одной рукой он перехватывает мои запястья и заводит руки за спину. Другой тянет меня за волосы, собранные в хвост, запрокидывая голову назад, а губами страстно, яростно впивается в мои губы.

      Его прерывистое дыхание сливается с моим.

      — Когда у тебя начались месячные, Анастейша?

      Вопрос застает меня врасплох.

      — Э… вчера.

      — Хорошо.

      Кристиан отпускает меня и снова поворачивает спиной к себе.

      — Упрись в раковину, — командует он и тянет на себя мои бедра, заставляя меня согнуться, как уже делал в игровой комнате.

      Просунув руку у меня между ног, он дергает за синюю нитку… О нет! Кристиан аккуратно извлекает тампон и швыряет в ближайший унитаз. О матерь божья… И вот он уже во мне!.. Кожа к коже… поначалу он двигается медленно, без усилия… прислушиваясь к моим реакциям… о! Я упираюсь в край раковины, тяжело дыша, выгнув спину, ощущая Кристиана внутри. О, сладкая мука… его руки сжимают мои бедра. Движения становятся резкими, темп ускоряется, Кристиан наклоняется и рукой ласкает мой клитор… О боже. Я близка к оргазму.

      — Так‑так, детка, хорошо, — хрипло бормочет он, бешено вращая бедрами, не щадя меня — и в это мгновение земля уходит из‑под ног.

      О!.. я громко кричу, отчаянно цепляясь за раковину. Меня сотрясает оргазм, внутри все сжимается и разжимается. Кристиан не отстает. Припав ко мне, на последнем издыхании он выкрикивает мое имя, словно молитву.

       — О Ана! — Его хриплое дыхание вторит моему. — О детка, тобой невозможно пресытиться!

      Неужели так будет всегда? Так восхитительно, страстно, так сокрушительно, так волшебно. Слова рвутся с губ, но я слишком ошеломлена и могу думать лишь об одном: неужели когда‑нибудь я испытаю пресыщение?

      Мы опускаемся на пол, и руки Кристиана заключают меня в ласковый плен. Я прячу лицо у него на груди. Смакуя, вдыхаю его неповторимый запах. Не прижимайся. Я повторяю эту фразу, словно мантру. Мне хочется водить пальцами по его груди, рисуя узоры, но я одергиваю себя, зная, что он ненавидит прикосновения. Мы лежим тихо, уйдя в себя. Я растворяюсь в Кристиане, растворяюсь без остатка.

      — У меня идет кровь, — шепчу я, вспомнив про месячные.

      — Мне все равно, — бормочет он.

      — Я вижу, — замечаю я суховато.

      — Тебя это беспокоит?

      Беспокоит ли это меня? Наверное, должно, но мне нет дела. Я откидываюсь на спину и смотрю снизу вверх в дымчато‑серые глаза.

      — Ни капельки.

      Кристиан усмехается.

      — Давай примем ванну.

      Он разжимает объятия, намереваясь встать с пола. Внезапно я замечаю маленькие круглые шрамы у него на груди. Это не ветрянка, машинально думаю я. Грейс сказала, он не болел. О черт… шрамы похожи на ожоги. Но от чего? Неожиданная догадка заставляет меня побледнеть от ужаса и отвращения. Сигареты. Но кто это сделал: миссис Робинсон, его настоящая мать, кто? Возможно, есть другое объяснение, а я надумала лишнего — в груди вспыхивает безумная надежда.

       — Что случилось? — Кристиан смотрит с тревогой.

      — Твои шрамы, это ведь не ветрянка?

      В одно мгновение Кристиан замыкается, уходит в себя: спокойствие и безмятежность сменяет настороженность, даже злость. Лицо мрачнеет, губы сжимаются в тонкую непреклонную линию.

      — Нет, не ветрянка, — отрывисто бросает он, очевидно, не собираясь углубляться в предмет, затем встает, протягивает руку и поднимает меня с пола.

      — И нечего так смотреть на меня, — сварливо добавляет он, убирая руки.

      Я вспыхиваю и опускаю глаза, но теперь я уверена, совершенно уверена, что кто‑то тушил сигареты о Кристиана. Мне становится дурно.

      — Это она? — спрашиваю я, не успев подумать о последствиях.

      Кристиан молчит. Я поднимаю глаза, наталкиваясь на сердитый взгляд.

      — Она? Миссис Робинсон? Нет! Незачем делать из нее чудовище, Анастейша. Не понимаю, тебе что, нравится обвинять ее во всех грехах?

      Кристиан стоит передо мной, ослепительный в своей наготе, на нем моя кровь, и мы наконец‑то добрались до разговора. Я тоже обнажена, нам обоим нечем прикрыться, разве что спрятаться под водой. Глубоко вдохнув, я так и делаю, забираюсь в восхитительно теплую жидкость. Уже сидя в глубокой ванне и тая в ароматной пене, я осмеливаюсь поднять глаза на Кристиана.

      — Я просто подумала, каким бы ты был, если бы не встретил ее. Если бы она не приобщила тебя к своему… своему образу жизни.

      Кристиан вздыхает, забирается в ванну с другой стороны, стараясь не касаться меня под водой. Челюсти сжаты, в глазах — лютый холод. Черт, неужели он так рассвирепел от моих слов?

      Его взгляд невозмутим, по лицу невозможно прочесть, о чем он думает. Молчание вновь разделяет нас, но я усвоила мамин совет. Твоя очередь, Грей, на этот раз я не стану допытываться. Мое подсознание нервно грызет ногти — неизвестно, чем все закончится. Мы с Кристианом пожираем друг друга глазами, но я не намерена уступать. Проходит вечность… наконец он качает головой и усмехается:

      — Если бы не миссис Робинсон, возможно, я пошел бы по стопам матери.

      Я потрясенно моргаю. Стал бы наркоманом? Занялся проституцией? Совмещал бы оба занятия?

      — Меня устраивали ее любовные причуды.

      Что, черт подери, он имеет в виду?

      — Что значит устраивали?

      — Она не позволила мне свернуть на кривую дорожку. — Кристиан твердо смотрит на меня. — Трудно расти в идеальной семье, если ты не идеален.

      О нет. У меня пересыхает во рту. Он не отрывает от меня глаз, на лице загадочное выражение, однако он явно не намерен делиться со мной своими секретами. Мои надежды обмануты, меня бьет дрожь. Кристиана переполняет ненависть к самому себе. Выходит, когда‑то миссис Робинсон любила его. Вот черт… неужели любит до сих пор? Я судорожно вздыхаю, словно в живот заехали ногой.

      — Она все еще любит тебя?

      — Вряд ли. — Кристиан хмурится, словно никогда об этом не задумывался. — Сколько можно повторять, это было давно. Я не могу изменить прошлое, даже если захочу. А я не хочу. Она спасла меня от меня самого. — Он раздраженно проводит мокрой рукой по волосам. — Я ни с кем этого не обсуждал. За исключением доктора Флинна. И единственная причина, по которой я рассказал это тебе: я хочу, чтобы ты мне верила.

      — Я верю, но хочу знать больше! Всякий раз, когда я пытаюсь разговорить тебя, ты меня отталкиваешь.

      — О, бога ради, Анастейша, что ты хочешь знать? Что я должен сделать? — Его глаза горят, и, хотя он не повышает голоса, я вижу, что Кристиан с трудом сдерживает гнев.

      Я быстро опускаю глаза на свои руки под водой — пузырьки начинают лопаться.

      — Я просто пытаюсь понять тебя, ты для меня — загадка. И я счастлива, что ты отвечаешь на мои вопросы.

      Возможно, виноват "Космополитен", толкающий меня на безрассудства, но внезапно расстояние между нами кажется мне невыносимым. Я придвигаюсь нему и припадаю к груди, кожа к коже. Кристиан подбирается и с тревогой смотрит на меня, словно я собираюсь его укусить. Вот, так гораздо лучше! Моя внутренняя богиня разглядывает Кристиана со спокойным любопытством.

      — Пожалуйста, не злись на меня, — шепчу я.

      — Я не злюсь, Анастейша. Просто я не привык к таким допросам. До сих пор только доктор Флинн и… — Он запинается и хмурит брови.

      — Миссис Робинсон? Только с ней ты бываешь откровенен? — Теперь я пытаюсь унять гнев.

      — Да.

      — О чем вы говорите?

      Расплескивая воду на пол, Кристиан приподнимается, обнимает меня за плечи и опирается о бортик ванны.

      — Никак не уймешься? — бормочет он раздраженно. — О жизни, тайнах вселенной, бизнесе. Мы с миссис Робинсон знакомы сто лет, нам есть о чем поболтать.

      — Например, обо мне?

      — И о тебе.

      Серые глаза внимательно наблюдают.

      Я закусываю нижнюю губу, пытаясь не поддаться эмоциям.

      — Почему вы говорите обо мне?

      Мне не нравится ныть и капризничать, но я ничего не могу с собой поделать. Давно пора остановиться, я слишком давлю на него. Мое подсознание снова корчит физиономию в духе Эдварда Мунка.

      — Я никогда не встречал никого на тебя похожего, Анастейша.

      — То есть? Все прочие с ходу подписывали контракт, не задав ни единого вопроса?

      Кристиан качает головой.

      — Я нуждался в совете.

      — И миссис Педофилка дала тебе хороший совет?

      Оказывается, я совсем не умею управлять собственным темпераментом.

      — Анастейша, прекрати.

      Я очертя голову несусь по тонкому льду навстречу опасности.

      — Или я выпорю тебя. Нас с миссис Робинсон не связывают ни любовные, ни сексуальные отношения. Она старый добрый друг и деловой партнер. У нас есть общее прошлое, которое я необычайно ценю, хотя наша связь и разрушила ее брак, но все давно позади.

      Как так? Ведь она по‑прежнему замужем. И как им удавалось так долго выходить сухими из воды?

      — А твои родители? Они не знали?

      — Нет, — рычит он, — сколько можно повторять?

      Пожалуй, я и впрямь зашла слишком далеко.

      Больше из него и слова не вытянешь.

      — Ты закончила?

      — На сегодня.

      Кристиан делает глубокий вдох, словно с плеч упала огромная тяжесть.

      — Хорошо, теперь моя очередь, — тихо говорит он, взгляд твердеет. — Ты не ответила на мое письмо.

      Я вспыхиваю. Ненавижу расспросы. К тому же всякий раз, когда мы решаем что‑то обсудить, Кристиан выходит из себя. Я мотаю головой. Наверняка мое любопытство вызывает у него такие же чувства — Кристиан не привык оправдываться. Эта мысль лишает меня покоя, рождает чувство вины.

      — Я собиралась, но ты прилетел так внезапно.

      — Ты расстроилась? — спрашивает он бесстрастно.

      — Нет, обрадовалась, — шепчу я.

      — Хорошо. — Кристиан расплывается в улыбке. — И я рад, что прилетел. Несмотря на твои допросы с пристрастием. Думаешь отделаться легким испугом только потому, что я примчался сюда ради тебя? И не надейтесь, мисс Стил. Я желаю знать больше.

      О нет…

      — Я же говорю, что обрадовалась. И благодарна тебе, — бормочу я.

      — Не стоит благодарности, мисс Стил.

      Его глаза сияют. Кристиан наклоняется и целует меня. Я мгновенно возгораюсь. Над водой еще поднимается пар. Он отстраняется и смотрит на меня сверху вниз.

      — Нет, сначала я хочу кое‑что узнать, ну а потом надеюсь на большее.

      "На большее?" — опять это слово. Но что его интересует? В моем прошлом нет тайн, трудное Детство — это не про меня. Что ему нужно знать обо мне, чего он еще не знает?

      Я покорно вздыхаю.

      — Что ты хочешь знать?

      — Для начала скажи, что ты думаешь о нашем контракте?

      Я моргаю. Правда или фант? Подсознание и внутренняя богиня нервно переглядываются. "Черт, пусть будет правда".

      — Не уверена, что сумею долго притворяться. Играть роль на протяжении выходных.

      Я вспыхиваю и опускаю глаза.

      Кристиан поднимает мой подбородок и довольно улыбается.

      — Я тоже не думаю, что ты справишься.

      Я чувствую себя слегка задетой.

      — Ты надо мной смеешься?

      — Смеюсь, но по‑доброму.

      Затем наклоняется и коротко целует меня.

      — Плохая из тебя саба, — шепчет он, держа меня за подбородок, а глаза хитрые.

      Я изумленно смотрю на него, затем начинаю смеяться. Кристиан смеется вместе со мной.

      — Возможно, у меня был плохой учитель.

      — Возможно, — фыркает он. — Мне следовало не давать тебе спуску.

      Кристиан с коварной ухмылкой склоняет голову набок.

      Я нервно сглатываю. О боже, нет. И в то же мгновение мышцы внутри сладко сжимаются. Это его способ выразить свои чувства. Возможно, единственный ему доступный, внезапно понимаю я. Кристиан наблюдает за моей реакцией.

      — Было ужасно, когда я в первый раз тебя отшлепал?

      Я моргаю и пристально смотрю на него. Ужасно? Я вспоминаю, смущенная собственной реакцией. Было больно, но теперь боль не кажется нестерпимой. Кристиан все время повторял, что главное происходит в голове. А во второй раз… скорее, сладко.

      — Нет, не ужасно, — шепотом отвечаю я.

      — Главное в голове? — настаивает он.

      — Пожалуй. Испытать наслаждение, когда не ждешь.

      — Со мной было так же. Некоторые вещи понимаешь не сразу.

      Вот черт. С ним это произошло, когда он был ребенком.

      — Есть особые стоп‑слова, не забывай о них, Анастейша. Если ты готова следовать правилам, отражающим мою потребность контролировать и защищать тебя, у нас все получится.

      — Тебе необходимо меня контролировать?

      — Я не мог удовлетворить эту потребность в юности.

      — А сейчас это своего рода терапия?

      — Можно сказать и так.

      Это я могу понять, это мне поможет.

      — Есть одно противоречие: ты велишь мне не сопротивляться, а потом говоришь, что тебе нравится моя непокорность. Слишком узкая грань для меня.

      Мгновение он смотрит на меня, затем хмурится.

      — Я понимаю, но до сих пор ты справлялась.

      — Но чего мне это стоило? Я все время как на иголках!

      — На иголках? А что, хорошая мысль, — ухмыляется он.

      — Я не это имела в виду! — В сердцах я ударяю по воде, обрызгивая его.

      — Ты специально меня обрызгала?

      — Нет.

      О черт… не смотри так!

      — Мисс Стил, — Кристиан подтягивает меня к себе, расплескивая воду, — вам не кажется, что мы заболтались?

      Он берет мое лицо в ладони и с силой овладевает моим ртом. Запрокидывает голову назад. Я издаю сдавленный стон. Кристиан полностью контролирует ситуацию, это он умеет. Внутри вспыхивает пламя, я запускаю пальцы в его волосы и отвечаю на поцелуй. Застонав, Кристиан поднимает меня и сажает верхом. Я ощущаю под собой его возбужденный член. Отпрянув, он окидывает меня похотливым взглядом. Я опускаю руки, собираясь упереться в края ванны, но он перехватывает мои запястья и заводит руки за спину, удерживая их одной ладонью.

      — А теперь я возьму тебя, — шепчет он, поднимая меня высоко над собой. — Готова?

      — Да, — шепчу я, и тогда он опускает меня на свой член, медленно, нарочито медленно, смакуя каждое мгновение.

      Я со стоном закрываю глаза и наслаждаюсь длящимся ощущением. Кристиан выгибается, я судорожно вздыхаю, подаюсь вперед и лбом упираюсь в его лоб.

      — Пожалуйста, разреши мне дотронуться до тебя, — шепчу я.

      — Нет, не смей ко мне прикасаться! — умоляет он и, отпустив мои запястья, кладет ладони на бедра.

      Вцепившись в бортики ванны, я медленно двигаюсь, не сводя с него глаз. Кристиан наблюдает за мной. Его рот полуоткрыт, он дышит прерывисто и шумно, язык блестит между зубами. Кристиан выглядит таким… чувственным. Наши влажные тела скользят. Я наклоняюсь и целую его. Он закрывает глаза. Тогда я запускаю руку ему в волосы и тяну, запрокидывая голову назад, но не отнимая губ. Это разрешено, нам обоим это по душе. Мы движемся вместе. Мой поцелуй все глубже, я скачу во весь опор, убыстряя ритм. Кристиан приподнимает меня, быстрее, еще быстрее. Влажные рты, спутанные волосы, мокрые бедра. Я близка к оргазму… я уже начинаю узнавать это сладкое сжатие. И вода, вода плещется вокруг, воронка затягивает нас внутрь, наши движения становятся яростнее и неистовее, брызги летят во все стороны, и такой же водоворот бушует внутри меня… и мне все равно, что будет дальше.

      Я люблю его! За чувства, которые в нем возбуждаю, за его страсть и горячность. Люблю за то, что он прилетел ко мне с другого конца континента. За то, что он любит меня. Это так неожиданно, так ошеломляюще. Он — мой, а я принадлежу ему.

      — Давай же, — шепчет Кристиан.

      И я взрываюсь, оргазм сотрясает меня, бурный, неистовый, сокрушающий. Неожиданно Кристиан стискивает меня в объятиях — и кончает вслед за мной.

      — Ана, детка! — восклицает он, и его страстный возглас проникает в самые глубины моей души.

      Мы лежим на животе, укрытые простынями. На громадной кровати, обнимая подушки, глаза в глаза, серые в голубые. Мы обнажены, но не касаемся друг друга.

      — Хочешь спать? — мягко спрашивает Кристиан. Он невероятно красив, белые египетские простыни оттеняют цвет волос и выразительные серые глаза. Кристиан кажется задумчивым.

      — Нет, я не устала.

      Я ощущаю прилив сил. Это так здорово — просто разговаривать, что я не могу остановиться.

      — Чего тебе хочется? — спрашивает он.

      — Болтать.

      Он улыбается.

      — О чем?

      — О пустяках.

      — Пустяках?

      — О тебе.

      — Обо мне?

      — Какой твой любимый фильм?

      Он усмехается.

      — Сейчас "Пианино".

      Его улыбка заразительна.

      — Ну конечно, я должна была догадаться! Печальная, волнующая мелодия, которую ты наверняка умеешь играть. Ваши достижения неисчислимы, мистер Грей.

      — И лучшее из них — вы, мисс Стил.

      — Значит, мой номер семнадцать.

      Он хмурится, не понимая.

      — Семнадцать?

      — Я о женщинах, с которыми вы… занимались сексом.

      Кристиан кривит губы, скептически ухмыляясь.

      — Не совсем так.

      — Ты сказал, их было пятнадцать!

      Мое смущение очевидно.

      — Я имел в виду тех, кого приводил в игровую комнату. Я неправильно тебя понял. Ты не спрашивала, сколько всего женщин у меня было.

      — А…

      Вот черт… больше… насколько больше?

      — Ты говоришь про ванильный секс?

      — Нет, ванильный секс у меня был только с тобой. — Он качает головой, все еще улыбаясь.

      Ему смешно? И почему я, идиотка такая, улыбаюсь в ответ?

      — Не знаю, сколько их было, у меня нет привычки делать зарубки на столбике кровати.

      — Я о порядке цифр. Десятки? Сотни?.. Тысячи?

      С каждым вопросом мои глаза расширяются.

      — Господи помилуй! Десятки, остановимся на десятках.

      — Все сабы?

      — Да.

      — Хватит ухмыляться, — говорю я грозно, безуспешно пытаясь нахмуриться.

      — Не могу, ты такая странная.

      — Странная означает особенная? Или с придурью?

      — И то, и другое.

      Он повторяет мои слова.

      — Кажется, вы мне дерзите.

      Кристиан целует меня в кончик носа.

      — Приготовься, Анастейша. То, что я скажу, потрясет тебя. Готова?

      Я киваю, сохраняя на лице глуповатое выражение.

      — Все сабы профессионалки. В Сиэтле и окрестностях есть места, где этому учат.

      Что?

      — Ой.

      — Увы, я платил за секс, Анастейша.

      — Нашли чем гордиться, — бормочу я надменно. — Вы были правы, я потрясена. И злюсь, что мне нечем потрясти вас в отместку.

      — Ты надевала мое белье.

      — Неужели это вас шокировало?

      — Да.

      Моя внутренняя богиня в прыжке с шестом берет отметку в пятнадцать футов.

      — А знакомиться с моими родителями пришла без трусов.

      — Чем привела вас в шок?

      — Да.

      О боже, отметка повышается до шестнадцати футов.

      — Выходит, все мои достижения в этой области связаны с нижним бельем.

      — Но самый большой шок я пережил, когда ты призналась, что девственница.

      — Да уж, на вашу физиономию в этот момент стоило посмотреть, — хихикаю я.

      — Ты позволила мне отходить тебя стеком.

      — Как, и это было шоком?

      — Да.

      Я усмехаюсь.

      — Можем повторить.

      — Я очень на это надеюсь, мисс Стил. Как насчет ближайших выходных?

      — Хорошо, — смущенно соглашаюсь я.

      — Правда?

      — Да, я снова войду в Красную комнату.

      — Ты называешь меня по имени.

      — Шокирует?

      — Шокирует то, что мне это нравится.

      — Кристиан.

      Он усмехается.

      — На завтра у меня кое‑какие планы.

      Его глаза возбужденно горят.

      — Какие планы?

      — Пусть это будет сюрпризом, — мягко говорит он.

      Я поднимаю брови и одновременно зеваю.

      — Я утомил вас, мисс Стил? — насмешливо интересуется Кристиан.

      — Ничего подобного.

      Кристиан наклоняется надо мной и нежно целует в губы.

      — Спи, — приказывает он и выключает свет.

      Я закрываю глаза, усталая и пресыщенная, ощущая себя в самом центре циклона. Однако, несмотря на все, что он сказал и что утаил, я никогда еще не была так счастлива.

     Глава 24

      Кристиан в облегающих рваных джинсах стоит в железной клетке и смотрит на меня. Он бос и обнажен до пояса. На прекрасном лице дразнящая усмешка, серые глаза сияют. В руках у него миска с клубникой. С грацией атлета Кристиан подходит к решетке и протягивает сквозь прутья спелую сочную ягоду.

      — Тебе, — говорит Кристиан, его язык ласкает небо на первом звуке.

      Я хочу шагнуть к нему, но невидимая сила удерживает руки. Пустите меня!

      — Ешь, это тебе, — улыбается он маняще.

      Я тянусь к ягоде, но тщетно… пустите же! Хочу кричать, но из горла не вырывается ни звука. Кристиан протягивает руку, подносит ягоду к моим губам и произносит, смакуя каждый звук моего имени:

      — Ешь, Анастейша.

      Я открываю рот и кусаю, клетка исчезает, мои запястья свободны. Я тянусь к нему, пальцы слегка касаются волос на груди.

      — Анастейша.

      "Нет!" Я издаю стон.

      — Проснись, детка.

      "Нет, я хочу тебя коснуться!"

      — Вставай.

      "Нет, пожалуйста!"

      Я с трудом разлепляю глаза. Кто‑то тычется носом мне в ухо.

      — Вставай, детка, — шепчет нежный голос, растекаясь по жилам, словно расплавленная карамель.

      Это Кристиан. За окном темно, образы из сна не отпускают меня, дразня и смущая.

      — Нет…

      Я хочу назад, в мой удивительный сон, хочу прижаться к его обнаженной груди. Зачем он будит меня посреди ночи? Вот черт. Неужели ради секса?

      — Пора вставать, детка. Сейчас я включу лампу, — тихо говорит Кристиан.

      — Нет!

      — Мы встретим с тобой рассвет, — говорит он, целуя мои веки, кончик носа и губы.

      Я открываю глаза.

       — Доброе утро, красавица, — шепчет Кристиан.

      Я издаю жалобный стон, а он лукаво улыбается.

      — Я гляжу, ты не ранняя пташка.

      Кристиан склоняется надо мной. Довольный. Не сердится. И он одет! С головы до ног в черном.

      — Я решила, ты разбудил меня ради секса, — бормочу я.

      — Анастейша, я всегда не прочь заняться с тобой сексом. И меня трогает, что ты разделяешь мои желания, — сухо говорит он.

      Постепенно глаза привыкают к свету. Кристиан выглядит довольным… слава богу.

      — И я не прочь, только не так поздно.

      — Сейчас не поздно, а рано. Вставай, нам пора. Секс переносится на потом.

      — Какой сон мне снился… — капризно тяну я.

      — И что тебе снилось?

      Кристиан само терпение.

      — Ты.

      Я вспыхиваю.

      — И чем я занимался в твоем сне на этот раз?

      — Кормил меня клубникой.

      Его губы кривятся.

      — Доктор Флинн целый день ломал бы над этим голову. А ну‑ка, вставай и одевайся. И никакого душа — мы примем его после.

      "Мы!"

      Я сажусь на кровати, простыня съезжает с обнаженного тела. Кристиан встает, чтобы освободить мне пространство, его глаза темнеют.

      — Который час?

      — Половина шестого.

      — А кажется, часа три ночи.

      — У нас мало времени. Я и так не будил тебя до последней минуты. Вставай.

      — Мне точно нельзя принять душ?

      Кристиан вздыхает.

      — Если ты пойдешь в душ, мне захочется пойти с тобой, и — день потерян.

      Кристиан взволнован и, словно мальчишка, рвется в бой. Его воодушевление заставляет меня улыбнуться.

      — И что мы будем делать?

      — Сюрприз, разве ты забыла?

      Я не могу сдержать усмешку.

      — Ладно.

      Я встаю. Разумеется, моя одежда аккуратно разложена на кресле у кровати. Там же лежат его трусы‑шорты из джерси, Ральф Лорен, не иначе. Я натягиваю их, и Кристиан усмехается. Еще один трофей в мою коллекцию, белье от Кристиана Грея, в дополнение к машине, "блэкберри", "маку", черной куртке и первому изданию Томаса Харди. Он так щедр. Я трясу головой и хмурюсь, вспоминая знаменитую сцену с клубникой из "Тэсс". Так вот откуда взялся мой сон! К черту доктора Флинна — Фрейду придется попотеть, анализируя Пятьдесят Оттенков.

      — Раз уж ты встала, не буду тебе мешать, — Кристиан уходит, а я бреду в ванную. Мне нужно в туалет и умыться. Спустя семь минут я присоединяюсь к Кристиану в гостиной умытая и причесанная. На мне джинсы, блузка и его нижнее белье.

      Кристиан сидит за столиком для завтрака. Завтрак! В такое время!

      — Ешь, — говорит он.

      Вот дьявол… мой сон. Я стою, открыв рот, думая о его языке, ласкающем небо. О его искусном языке.

      — Анастейша, — строго говорит он, отвлекая меня от мечтаний.

      Нет, слишком рано для меня. Я просто не смогу ничего в себя впихнуть.

      — Я выпью чаю, а круассан съем потом, ладно?

      Кристиан смотрит на меня с недоверием, и я расплываюсь в улыбке.

      — Не порти мне праздник, Анастейша, — мягко предупреждает он.

      — Я поем позже, когда проснется мой желудок. В половине восьмого, идет?

      — Идет, — соглашается он, но взгляд по‑прежнему строгий.

      Правда‑правда. Я с трудом сдерживаюсь, чтобы не скорчить рожицу.

      — Мне хочется закатить глаза.

      — Не стесняйся. Нашла чем испугать, — произносит он сурово.

      Я щурюсь в потолок.

      — Думаю, хорошая порка — отличное средство, чтобы проснуться.

      Я задумчиво морщу губы.

      У Кристиана отпадает челюсть.

      — С другой стороны, ты войдешь в раж, вспотеешь — то еще удовольствие в здешнем климате. — Я с невинным видом пожимаю плечами.

      Кристиан закрывает рот и тщетно пытается нахмуриться. Я вижу, как в глубине его глаз мелькают веселые искорки.

      — Ваша дерзость не знает пределов, мисс Стил. Лучше пейте свой чай.

      На столе "Твайнингс", мое сердце поет. "Вот видишь, он не забыл", — изрекает подсознание. Я сажусь напротив Кристиана, упиваясь его красотой. Смогу ли я когда‑нибудь насытиться этим мужчиной?

      У двери гостиной Кристиан подает мне толстовку.

      — Пригодится.

      Я удивленно смотрю на него.

      — Бери, не пожалеешь, — усмехается Кристиан, чмокает меня в щеку и, взяв за руку, выводит на улицу.

      Предрассветный воздух встречает нас прохладой. Гостиничный служащий протягивает Кристиану ключи от шикарной спортивной машины с откидным верхом. Я вопросительно смотрю на него — он усмехается.

      — Иногда приятно быть мною, — говорит Кристиан с хитрой и самодовольной улыбкой, описать которую я не в силах. Когда ему приходит охота быть беспечным и игривым, Кристиан неотразим. Он с преувеличенно низким поклоном открывает для меня дверцу, и я забираюсь внутрь. Кристиан в прекрасном расположении духа.

      — Куда мы едем?

      — Увидишь, — усмехается он, запуская мотор и выезжая на Саванна‑парквей. Запустив GPS‑навигатор, он нажимает кнопку на приборной панели, и классическая музыка заполняет салон.

      Нас берут в плен нежные звуки сотен скрипок.

      — Что это?

      — "Травиата". Опера Верди.

      Господи, как красиво.

      — Травиата? Знакомое слово, не помню, где я его слышала. Что оно означает?

      — Буквально падшая женщина. Опера написана на сюжет "Дамы с камелиями" Александра Дюма‑сына.

      — Ах, да, я читала.

      — Не сомневался.

      — Обреченная куртизанка. — Я ерзаю на роскошном кожаном сиденье. Он пытается что‑то сказать мне? — Какая грустная история.

      — Слишком тоскливо? Хочешь сама выбрать музыку? С моего айпода. — На лице Кристиана уже знакомая мне ухмылка.

      Я нигде не вижу его айпода. Кристиан пальцами касается панели, и на ней возникает плей‑лист.

      — Выбирай.

      Его губы хитро кривятся, и я понимаю, он меня испытывает.

      Наконец‑то я добралась до его айпода! Я пробегаю глазами по списку, выбираю отличную песню и нажимаю на воспроизведение. Никогда бы не подумала, что он фанат Бритни. Клубный микс и техно оглушают, Кристиан делает звук тише. Возможно, слишком рано для Бритни с ее взрывным темпераментом.

      — Это "Toxic", нет? — морщится Кристиан.

      — Не понимаю, о чем ты.

      Я делаю невинное лицо.

      Кристиан еще уменьшает громкость, и мысленно я ликую. Моя внутренняя богиня с гордым видом стоит на верхней ступеньке пьедестала. Кристиан сделал звук тише. Победа!

      — Я не записывал эту песню, — замечает он небрежно и давит на педаль газа, заставляя меня вжаться в сиденье.

      Что? Вот негодяй, он сделал это нарочно! Если не он, то кто? А Бритни никак не допоет. Если не он, кто тогда?

      Наконец песня заканчивается, вступает печальный Дэмиен Райс. Так кто же? Я смотрю в окно, внутри все переворачивается. Кто?

      — Это Лейла, — отвечает он на мой невысказанный вопрос. Как ему это удается?

      — Лейла?

      — Моя бывшая загрузила эту песню на айпод. Дэмиен уходит на задний план, я сижу оглушенная.

      Его бывшая саба? Бывшая…

      — Одна из пятнадцати?

      — Да.

      — Что с ней случилось?

      — Мы расстались.

      — Почему?

      О господи. Слишком рано, чтобы выяснять отношения. Впрочем, Кристиан выглядит спокойным, даже счастливым и, что важнее, разговорчивым.

      — Она захотела большего, — говорит он тихо и задумчиво.

      Его слова повисают между нами. Снова это выражение: "хотеть большего".

      — А ты нет? — выпаливаю я. Черт, хочу ли я знать ответ?

      Кристиан качает головой.

      — До тебя мне никогда не хотелось большего.

      У меня перехватывает дыхание, голова идет кругом. О боже. Неужели это правда? Выходит, и он, он тоже хочет большего! Моя внутренняя богиня делает обратное сальто и колесом проходит по стадиону.

      — А что случилось с остальными четырнадцатью?

      "В кои‑то веки он разговорился — воспользуйся этим!" — нашептывает подсознание.

      — Тебе нужен список? Развод, голова с плеч, умерла?

      — Ты не Генрих Восьмой.

      — Ладно, если коротко, у меня были серьезные отношения с четырьмя женщинами, кроме Елены.

      — Елены?

      — Для тебя — миссис Робинсон. — Он снова загадочно улыбается.

      Елена! Вот дьявол! У зла есть имя, отчетливо иностранное. Образ бледнокожей черноволосой женщины‑вамп с алыми губами встает перед мысленным взором. "Сейчас же выбрось ее из головы!" — слышу я внутренний голос.

      — Так что случилось с остальными? — спрашиваю я, чтобы не думать о Елене.

      — От вас ничего не укроется, мисс Стил, — в шутку бранится Кристиан.

      — Неужели, мистер Когда‑у‑тебя‑месячные?

      — Анастейша, мужчине важно это знать.

      — Важно?

      — Мне — да.

      — Почему?

      — Я не хочу, чтобы ты забеременела.

      — И я не хочу. По крайней мере, в ближайшие несколько лет.

      Кристиан удивленно моргает, затем вздыхает с облегчением. Значит, детей он не хочет. Сейчас или вообще? От его внезапной искренности у меня кружится голова. Возможно, все дело в том, что мы встали раньше обычного? Или в воздухе Джорджии разлито что‑то, располагающее к откровенности? Что бы еще у него выспросить? Carpe Diem.11

      — Так что с четырьмя прочими?

      — Одна встретила другого, три захотели большего. Однако это не входило в мои планы.

      — А остальные?

      Кристиан косится на меня и качает головой.

      — Так не пойдет.

      Кажется, я перегнула палку. Я отворачиваюсь к окну и вижу, как в небе ширится розово‑аквамариновая полоса. Рассвет гонится за нами.

      — Куда мы едем? — спрашиваю я, с тревогой всматриваясь в шоссе I‑95. Пока ясно одно — мы движемся на юг.

      — На аэродром.

      — Мы возвращаемся в Сиэтл? — восклицаю я. А ведь я не попрощалась с мамой! Боже, она ждет нас на ужин!

      Кристиан смеется.

      — Нет, Анастейша, мы собираемся уделить время моей второй страсти.

      — Второй?

      Я хмурюсь.

      — Именно. О первой я упоминал утром.

      Разглядывая его точеный профиль, я пытаюсь сообразить.

      — Вы, мисс Стил, вы моя главная одержимость. И я намерен предаваться ей всегда и везде.

      Ах, вот как…

      — Должна признаться, в списке моих пороков и странностей и вы тоже котируетесь весьма высоко, — бормочу я, вспыхнув.

      — Рад слышать, — сухо замечает он.

      — А что мы будем делать на аэродроме?

      Кристиан усмехается.

      — Займемся планеризмом.

      Планеризмом? Я не впервые слышу от него это слово.

      — Мы догоним рассвет, Анастейша. — Кристиан с улыбкой оборачивается ко мне, а навигатор велит ему свернуть направо к промышленного вида ангару. Кристиан останавливается у большого белого здания с вывеской: "Брансвикское общество планеристов".

      Парить! Мы будем парить в небе!

      Кристиан выключает мотор.

      — Согласна?

      — А ты полетишь?

      — Да.

      — Тогда я с тобой! — выпаливаю я.

      Кристиан наклоняется и целует меня.

      — И снова впервые, мисс Стил, — замечает он, вылезая из машины.

      Впервые? О чем он? Первый раз в небе? Вот черт! Нет, он же не новичок в планеризме! Я с облегчением вздыхаю. Кристиан обходит машину и открывает мне дверь. Редкие облачка висят на разгорающемся бледно‑опаловом небе. Рассвет ждет нас.

      Он берет меня за руку, и мы идем к огромной бетонной площадке, где стоят самолеты. У кромки поля нас ждет незнакомец с бритой головой и безумным взглядом. Рядом с ним стоит Тейлор.

      Тейлор! Кристиан без него как без рук. Я широко улыбаюсь Тейлору, он сияет в ответ.

      — Мистер Грей, пилот буксировщика мистер Марк Бенсон, — говорит Тейлор. Кристиан и Бенсон жмут друг другу руки и углубляются в разговор о скорости ветра, направлении и прочих тонкостях.

      — Привет, Тейлор, — тихо говорю я.

      — Мисс Стил, — кивает он.

      Я хмурюсь.

      — Ана, — поправляется Тейлор и заговорщически подмигивает. — В последнее время с ним никакого сладу. Хорошо, что мы здесь.

      Никакого сладу? Вот это да! Я тут точно ни при чем! Просто какой‑то день откровений! Что‑то не так с местной водой? С какой стати сегодня всех тянет излить душу?

      — Анастейша, — подает мне руку Кристиан, — пошли.

      — До скорого! — улыбаюсь я Тейлору, и он, коротко отсалютовав мне, удаляется к стоянке.

      — Мистер Бенсон, это моя девушка Анастейша Стил.

      Мы обмениваемся рукопожатиями.

      — Приятно познакомиться, — бормочу я.

      Бенсон ослепительно улыбается.

      — Взаимно, — отвечает он. Акцент выдает англичанина.

      Я беру Кристиана за руку, и внутри все переворачивается. Парить в небе! Невероятно! Вслед за Марком Бенсоном мы по бетонной площадке направляемся к взлетно‑посадочной полосе. Они с Кристианом обсуждают предстоящий полет. Я успеваю схватить суть. Мы полетим на "Бланик L‑23", эта модель не идет ни в какое сравнение с L‑13, хотя тут можно спорить. Бенсон будет на "Пайпер Пауни", который уже пять лет буксирует планеры. Все эти подробности ничего не значат для меня, но Кристиан в своей стихии, и наблюдать за ним — истинное удовольствие.

      На вытянутом белом боку планера нарисованы оранжевые полосы. В крошечной кабине два сиденья, одно позади другого. Белый трос соединяет планер с обычным одномоторным самолетом. Бенсон откидывает плексигласовый купол кабины, приглашая нас внутрь.

      — Сначала нужно пристегнуть парашют.

      "Парашют!"

      — Я сам. — Кристиан забирает ремни у Бенсона.

      — А я пока схожу за балластом, — говорит он, широко улыбаясь, и уходит к самолету.

      — Вижу, тебе нравится стягивать меня ремнями, — замечаю я сухо.

      — Мисс Стил, не болтайте глупостей. Шагните сюда.

      Подчиняясь приказу, я кладу руки на плечи Кристиану и чувствую, как его мышцы напрягаются, но он не двигается с места. Я ставлю ноги в петли, Кристиан подтягивает парашют, а я продеваю руки в стропы. Ловко защелкнув крепления, он проверяет ремни.

      — Ну вот, готово, — говорит Кристиан спокойно, но в серых глазах горит опасный огонек. — Есть резинка для волос?

      Я киваю.

      — Поднять вверх?

      — Да.

      Я делаю, как велено.

      — Залезай внутрь, — приказывает Кристиан.

      В его тоне столько спокойной властности!

      Я хочу сесть назад, но Кристиан останавливает меня.

      — Нет, спереди. Сзади сидит пилот.

      — Но ты ничего не увидишь!

      — Мне хватит, — усмехается он.

      Я никогда еще не видела Кристиана таким счастливым. Властным, но все равно счастливым. Я забираюсь внутрь кабины, кожаное сиденье на удивление мягкое. Кристиан склоняется надо мною, фиксирует плечи, затем, вытащив между ног ремень, защелкивает карабин на животе и проверяет стропы.

      — Хм, дважды за утро, везунчик, — бормочет он и чмокает меня в щеку. — Мы будем в воздухе минут двадцать‑тридцать. Утром не так жарко, а по ощущениям полет на рассвете ни с чем не сравнится. Волнуешься?

      — Предвкушаю! — широко улыбаюсь я.

      Чему я радуюсь? На самом деле какая‑то часть меня трепещет от страха. Моя внутренняя богиня залезла под диван, с головой закутавшись в одеяло.

      — Хорошо. — Кристиан с улыбкой скрывается из виду.

      Я слышу, как он забирается в кабину. Кристиан так сильно затянул ремни, что обернуться я не могу. Я не удивлена. Передо мной циферблат, рычаги и какая‑то торчащая штуковина. Что ж, могло быть и хуже.

      С улыбкой на губах возникает Марк Бенсон, подтягивает мои стропы, затем просовывается в кабину и проверяет пол. Наверное, что‑то делает с балластом.

      — Все нормально. Первый раз?

      — Да.

      — Вам понравится.

      — Спасибо, мистер Бенсон.

      — Зовите меня Марк. — Он оборачивается к Кристиану. — Порядок?

      — Да.

      Хорошо, что я не позавтракала. Меня переполняют эмоции. Вряд ли мой желудок справился бы с отрывом от земли. Я снова отдаюсь в умелые руки этого невероятного мужчины. Марк закрывает крышу кабины, идет к своему самолету и скрывается в кабине.

      Мотор самолета начинает тарахтеть, мой чувствительный желудок подкатывает к горлу. Боже… неужели это происходит со мной? Марк медленно едет вдоль полосы, трос натягивается, толчок — и планер срывается с места. Бормочет радио. Вероятно, Марк говорит с диспетчером, но слов не разобрать. Планер набирает скорость, нас ощутимо потряхивает. Господи, когда же мы взлетим? Желудок ухает вниз — и мы отрываемся от земли.

      — Летим, детка! — кричит Кристиан. Мы парим в нашем собственном пузыре, одном на двоих. Слышен только свист ветра и далекий шум мотора буксировщика.

      Я так крепко цепляюсь за край сиденья, что костяшки пальцев побелели. Мы забираем к западу, поднимаясь все выше, скользим над полями, лесами, домами, пересекаем шоссе I‑95. Боже милосердный. Над нами лишь небо, лишь рассеянный и мягкий солнечный свет. Я вспоминаю слова Хосе о предрассветном часе фотографов… и парю в этом волшебном свете вместе с Кристианом.

      Кстати, я совсем забыла о выставке Хосе. Нужно будет сказать Кристиану. Интересно, что он ответит? Впрочем, сейчас я могу думать только о полете. Уши закладывает, мы набираем высоту, все выше поднимаясь над землей. Наверху стоит тишина. Кажется, я начинаю понимать Кристиана. Парить в высоте, подальше от неумолкающего "блэкберри" и повседневных забот.

      Радио просыпается к жизни, Марк сообщает, что мы достигли высоты в три тысячи футов. Ничего себе! Я опускаю глаза — под нами пустота.

      — Отпускай, — говорит Кристиан по радио, и внезапно самолет пропадает из виду, а ощущение, что нас тянут вперед, исчезает. Мы парим над Джорджией в свободном полете.

      О черт — это восхитительно! Повинуясь порывам ветра, планер медленно теряет высоту, тихо скользя по воздуху. Икар, теперь я поняла! Я лечу прямо к солнцу, но со мной Кристиан, он ведет и направляет меня, и мы кружим и кружим в утреннем свете.

      — Держись крепче! — кричит Кристиан, и мы снова ныряем. Неожиданно я оказываюсь вниз головой, глядя на землю сквозь прозрачную крышу кабины.

      С громким визгом я упираюсь руками в плексиглас и слышу смех Кристиана. Вот негодяй! Но его веселье так заразительно, что, когда он выравнивает планер, я смеюсь вместе с ним.

      — Хорошо, что я не позавтракала! — кричу я.

      — Возможно. Потому что я собираюсь повторить.

      Он снова переворачивает планер, но теперь я начеку. Я вишу на ремнях вниз головой, глупо хихикая. Кристиан возвращает планер в исходное положение.

      — Ну как? — кричит он.

      — С ума сойти!

      Мы падаем вниз в лучах утреннего солнца, слушая ветер и молчание. Можно ли желать большего?

      — Видишь перед собой рычаг? — кричит Кристиан.

      Я смотрю на штуковину, которая слегка покачивается у меня между ног. О нет, что он задумал?

      — Возьмись за него.

      Вот дьявол! Он хочет, чтобы я управляла планером? Ни за что!

      — Давай же, Анастейша! — в сердцах восклицает Кристиан.

      Я с опаской берусь за рычаг и чувствую качание лопастей, или что там держит эту штуковину в воздухе.

      — Крепче держи… ровнее. Видишь циферблат? Следи, чтобы стрелка стояла ровно посередине.

      Сердце выпрыгивает у меня из груди. Вот черт! Я управляю планером… я лечу!

      — Умница! — одобряет мой маневр Кристиан.

      — Неужели ты позволил мне верховодить?

      — Вы еще удивитесь, мисс Стил, что я намерен вам позволить. Теперь я.

      Рычаг дергается, я отпускаю его, планер падает еще на несколько футов, уши снова закладывает. Земля все ближе. Мне кажется, мы вот‑вот в нее врежемся. О нет!

      — Брансвик, это Би‑Джи‑Эн Пи‑З‑Эй, захожу слева по ветру на седьмую полосу, Брансвик, прием.

      Кристиан снова становится собой: властным деспотом. Башня отвечает, но из‑за треска я не могу разобрать слов. Закладывая широкие круги, мы медленно опускаемся. Я вижу аэродром, взлетно‑посадочные полосы, мы снова перелетаем шоссе.

      — Держись, детка, сейчас будет трясти.

      Последний круг, сильный короткий толчок, и мы стремительно несемся по траве, клацая зубами от тряски. Наконец планер останавливается и, качнувшись, заваливается на правый бок. Я облегченно вдыхаю полной грудью. Кристиан поднимает крышу, вылезает из кабины и потягивается.

      — Понравилось? — спрашивает он, а в серых глазах мелькают серебристые искорки. Кристиан наклоняется, отстегивает мои стропы.

      — Еще бы, спасибо, — выдыхаю я.

      — Сегодня я дал тебе больше? — с надеждой спрашивает он.

      — Даже хватил через край, — шепчу я, и он улыбается.

      — Иди сюда.

      Кристиан подает мне руку, и я вылезаю из кабины.

      Не успеваю я спрыгнуть на землю, как он заключает меня в объятия. Одна рука тянет мои волосы назад, запрокидывая голову, другая опускается по спине. Кристиан целует меня, долго и страстно, его язык проникает в мой рот, дыхание становится хриплым… Боже правый, у него эрекция… мы же стоим посреди поля! Впрочем, мне все равно. Мои руки зарываются в его волосы, притягивая Кристиана ближе. Я хочу его, здесь, сейчас, на земле. Он отрывается от меня, в потемневших от страсти глазах — упрямое желание. У меня перехватывает дух.

      — Завтрак, — шепчет он страстно.

      В его устах яичница с беконом покажутся запретным плодом. Как ему это удается? Кристиан поворачивается, хватает меня за руку и быстро шагает к машине.

      — А планер?

      — О нем позаботятся, — коротко бросает он. — Нам нужно поесть.

      Еда! О какой еде он говорит, когда я умираю от желания?

      — Пошли же, — улыбается Кристиан.

      Я никогда еще не видела его таким, на это стоит посмотреть. Мы шагаем рядом, рука в руке, на моем лице застыла глупая улыбка. Я вспоминаю день, проведенный в Диснейленде вместе с Рэем. Тогда мне было десять. Кажется, сегодняшний не хуже.

      Мы возвращаемся в Саванну. Мой телефон издает сигнал. Ах да, таблетка.

      — Что это? — Кристиан с любопытством косится на меня.

      Я роюсь в косметичке.

      — Сигнал принять таблетку, — бормочу я с красными щеками.

      — Умница. Ненавижу презервативы.

      Я краснею еще больше. Какая заботливость!

      — Мне понравилось, что ты представил меня Марку как свою девушку, — тихо говорю я.

      — А разве ты не моя девушка?

      Кристиан поднимает бровь.

      — Девушка? Мне казалось, ты хотел сабу.

      — Хотел, Анастейша, и хочу. Но я уже говорил, с тобой мне нужно больше.

      О боже. Неужели он меняется? Меня переполняет надежда, и я задыхаюсь от радости.

      — Если это правда, я счастлива, — шепчу я.

      — Наша цель — угодить клиенту, мисс Стил.

      Кристиан с хитрой гримасой останавливает машину у "Международного дома оладий".

      — Оладьи, — ухмыляюсь я. Вот так дела! Никогда бы не подумала! Кристиан Грей в закусочной!

      На часах 8.30 утра, но в зале малолюдно. Пахнет тестом, жареным маслом и дезинфицирующим средством. Хм… аромат не слишком заманчивый. Кристиан ведет меня в кабинку.

      — Не знала, что ты тут завсегдатай, — замечаю я.

      — Отец втайне водил меня сюда, когда мама уезжала на медицинские конференции.

      Кристиан улыбается, искорки пляшут в серых глазах. Изучая меню, он проводит рукой по непослушным волосам.

      О, как бы мне хотелось взлохматить его шевелюру! Взяв меню, я понимаю, как сильно проголодалась.

      — Я знаю, чего хочу, — хрипло произносит Кристиан.

      Я поднимаю глаза, и от его взгляда мышцы внизу живота сводит, а дыхание перехватывает. Вот черт! Кровь грохочет по жилам, отвечая на его призыв.

      — Я хочу того, чего хочешь ты, — шепотом отвечаю я.

      Он сглатывает.

      — Здесь? — С двусмысленной улыбкой Кристиан поднимает бровь и проводит кончиком языка по зубам.

      О боже… секс в закусочной.

      Неожиданно Кристиан хмурится.

      — Перестань кусать губу, — бросает он. — Сейчас не время.

      Его взгляд твердеет, и на миг Кристиан кажется таким восхитительно опасным!

      — Раз я не могу трахнуть тебя прямо здесь, лучше не искушай меня.

      — Привет, меня зовут Леандра. Что я… э… могу вам… э… предложить… ребята?

      Леандра поднимает глаза от записной книжки на мистера Совершенство и вспыхивает. Малая толика сочувствия к бедной запинающейся девушке вмиг улетучивается — ровно так же Кристиан действует на меня! Хорошо хоть, ее вмешательство дает мне возможность укрыться от его похотливого взгляда.

      — Анастейша? — спрашивает он, не глядя на официантку. Как ему удается втиснуть столько чувственности в мое имя?

      Я нервно сглатываю, надеясь, что щеки у меня не такие же пунцовые, как у бедняжки Леандры.

      — Я сказала, что хочу того, чего хочешь ты, — бормочу я хрипло.

      Кристиан пожирает меня голодным взглядом. О боже, моя внутренняя богиня падает без чувств. Нет, эти игры не по мне!

      Леандра переводит взгляд с меня на Кристиана и обратно. Щеки приобретают оттенок ее ярко‑рыжих волос.

      — Еще не решили?

      — Нет, мы знаем, чего хотим. — Губы Кристиана складываются в чувственную улыбку. — Две порции оладий с кленовым сиропом и беконом, два апельсиновых сока, черный кофе с молоком и английский чай, если есть, — говорит он, не спуская с меня глаз.

      — Спасибо за заказ, сэр. Это все? — Леандра старательно смотрит в сторону. Мы одновременно поднимаем глаза, официантка багровеет и поспешно удаляется.

      — Знаешь, это нечестно. — Я пальцем обвожу узоры на пластике столешницы, стараясь держаться невозмутимо.

      — Нечестно?

      — Нечестно так очаровывать людей. Женщин. Меня.

      — Я тебя очаровываю?

      Я хмыкаю.

      — Постоянно.

      — Это только видимость, Анастейша, — говорит он мягко.

      — Нет, Кристиан, не только видимость.

      Он хмурит бровь.

      — Это вы очаровали меня, мисс Стил. Окончательно и бесповоротно. Очаровали вашей неискушенностью. Остальное не важно.

      — Поэтому ты передумал?

      — Передумал?

      — Ну, насчет нас…

      Кристиан задумчиво гладит подбородок длинными ловкими пальцами.

      — Нет, не передумал. Мы просто должны расставить акценты, если ты хочешь. У нас получится, я уверен. Ты будешь моей сабой в игровой комнате. Я буду наказывать тебя, если ты нарушишь правила. Что же до остального… я готов прислушаться к твоим доводам. Таковы мои условия, мисс Стил. Согласны?

      — Значит, я могу спать с тобой? В твоей кровати?

      — Ты этого хочешь?

       — Да.

      — Ладно. Рядом с тобой я отлично высыпаюсь, сам не знаю почему. — Кристиан хмурит бровь и замолкает.

      — Я боюсь, что ты бросишь меня, если я не приму твоих условий, — говорю я тихо.

      — Никуда я от тебя не денусь, Анастейша. К тому же… — Кристиан запинается и после недолгого раздумья добавляет: — … это твое определение: компромисс. Ты написала так в письме. Мне оно подходит.

      — Я счастлива, что ты готов дать мне больше, — застенчиво бормочу я.

      — Знаю.

      — Знаешь? Откуда?

      — Просто знаю, — усмехается Кристиан. Он что‑то скрывает. Но что?

      Появляется Леандра с заказом, и на время мы умолкаем. Желудок урчит от голода. Кристиан с одобрением смотрит, как я с жадностью опустошаю тарелку.

      — Могу я угостить тебя? — спрашиваю я.

      — Угостить?

      — Заплатить за еду.

      — Еще чего, — усмехается он.

      — Пожалуйста!

      Кристиан хмурится.

      — Хочешь окончательно сделать из меня подкаблучника?

      — Просто это единственное место, где я могу позволить себе заплатить за двоих.

      — Анастейша, я ценю твой порыв, но вынужден отказать.

      Я поджимаю губы.

      — А ну‑ка перестань хмуриться, — одергивает он меня.

      Кристиан не спрашивает, куда ехать. Его одержимость слежкой не знает границ. Когда он останавливает машину у дома моей матери, я оставляю этот факт без комментариев. Все и так понятно.

      — Зайдешь? — несмело спрашиваю я.

      — У меня дела, но вечером я загляну. Когда?

      Я пытаюсь совладать с разочарованием. Ну почему я ни минуты не могу прожить без этого сексуального тирана? Ах да, я влюбилась в него по уши. А еще он умеет летать.

      — Спасибо… что даешь мне больше.

      — Не стоит благодарности, Анастейша.

      Он целует меня, и я снова вдыхаю его сногсшибательный запах.

      — Возвращайся поскорее.

      — Только попробуй меня остановить, — шепчет он.

      На прощание я машу ему рукой, и Кристиан скрывается в сиянии дня. На мне его толстовка и шорты, и я изнемогаю от жары.

      На кухне царит паника. Не каждый день мама ждет к ужину мультимиллионера. Она совершенно выбита из колеи.

      — Как дела, дорогая? — спрашивает мама, и я вспыхиваю, ведь ей прекрасно известно, чем я занималась этой ночью.

      — Хорошо. Мы с Кристианом летали на планере.

      — На планере? Это такой самолетик без мотора?

      Я киваю.

      — Ничего себе!

      Мама теряет дар речи — вообще‑то ей это несвойственно. Придя в себя, она продолжает допрос:

      — А ночью? Вы поговорили?

      Вот черт! Я пунцовею.

      — Поговорили, ночью и днем. Кажется, кое в чем разобрались.

      — Вот и славно.

      Мама возвращается к четырем поваренным книгам, разложенным на кухонном столе.

      — Мам, если хочешь, я сама приготовлю ужин.

      — Нет, детка, ты очень добра, но я хочу попробовать сама.

      — Хорошо, — вздыхаю я.

      Мне слишком хорошо известно мамино обыкновение чередовать кулинарные шедевры с полным фиаско. Хотя кто знает? Возможно, после переезда в Саванну она улучшила свои поварские навыки. Бывали времена, когда я врагу бы не пожелала отведать ее стряпни. Впрочем, если только миссис Робинсон… Елене. Вот кого мне ни капельки не жалко! Доведется ли мне увидеть когда‑нибудь эту злодейку?

      Я решаю поблагодарить Кристиана письмом.

      От кого: Анастейша Стил

      Тема: Парить или пороть?

      Дата: 2 июня 2011 10:20 по восточному поясному времени

      Кому: Кристиан Грей

      А ты умеешь развлечь девушку.

      Спасибо.

      Ана

      чмоки

      От кого: Кристиан Грей

      Тема: Парить или пороть?

      Дата: 2 июня 2011 10:24 по восточному поясному времени

      Кому: Анастейша Стил

      Парить или пороть — какая разница, все лучше, чем твой храп. Я тоже отлично провел время. Впрочем, что тут удивительного, ведь я провел его с тобой.

      Кристиан Грей, генеральный директор

      "Грей энтерпрайзес"

      От кого: Анастейша Стил

      Тема: ХРАП?

      Дата: 2 июня 2011 10:26 по восточному поясному времени

      Кому: Кристиан Грей

      Я НЕ ХРАПЛЮ! А если даже и храплю, невежливо сообщать мне об этом. Вы не джентльмен, мистер Грей! И не забывайте, Вы на Юге!

      Ана

      От кого: Кристиан Грей

      Тема: Сомнилоквия

      Дата: 2 июня 2011 10:28 по восточному поясному времени

      Кому: Анастейша Стил

      Разве я когда‑нибудь претендовал на звание джентльмена? Мои поступки служат тому доказательством. Зря стараетесь: Ваши УЖАСНЫЕ прописные буквы ничуть меня не испугали. Признаюсь — и это будет ложь во спасение — Вы не храпите, Вы разговариваете во сне. И это прекрасно!

      Куда делся мой поцелуй?

      Кристиан Грей, генеральный директор

      "Грей энтерпрайзес"

      Вот дьявол! Я знаю, что разговариваю во сне, спросите хоть Кейт. Но что, черт подери, я ему наговорила? О нет!

      От кого: Анастейша Стил

      Тема: Раскройте секрет

      Дата: 2 июня 2011 10:32 по восточному поясному времени

      Кому: Кристиан Грей

      Вы грубиян и негодяй и уж точно не джентльмен. Немедленно отвечайте: что я сказала во сне? И больше никаких чмоков, пока не ответите.

      От кого: Кристиан Грей

      Тема: Болтливая спящая красавица

      Дата: 2 июня 2011 10:35 по восточному поясному времени

      Кому: Анастейша Стил

      С моей стороны было бы невежливо повторять то, что Вы сказали во сне, к тому же я снова рискую нарваться на грубости. Впрочем, если Вы будете вести себя прилично, я, возможно, признаюсь Вам вечером. А сейчас мне пора на деловую встречу.

      Пока, детка.

      Кристиан Грей, генеральный директор, грубиян и негодяй, "Грей энтерпрайзес"

      Ну хорошо же! Вечером буду молчать как рыба. Я киплю от злости. Неужели во сне я призналась, что ненавижу его? Или люблю, что еще хуже? Надеюсь, что нет. Я не готова признаваться в любви Кристиану. Не думаю, что он готов услышать мое признание, даже если бы захотел. Я хмурюсь, глядя на экран, и решаю: обязательно испеку хлеб.

      Мама решает подать суп гаспачо и стейк на гриле, замаринованный в оливковом масле, чесноке и лимоне. Кристиан любит мясо, да и рецепт проще не бывает. Боб вызвался организовать барбекю. Размышляя о мужчинах и их любви к огню, я качу тележку по супермаркету вслед за мамой.

      Мы выбираем мясо, и тут раздается звонок. Я хватаю телефон — а вдруг это Кристиан? Номер мне не знаком.

      — Слушаю.

      — Анастейша Стил?

      — Да.

      — Это Элизабет Морган из СИП.

      — Ах да, здравствуйте!

      — Мы предлагаем вам место помощника мистера Джека Хайда. Готовы приступить в понедельник?

      — Готова! Спасибо!

      — Вы знаете, сколько мы платим?

      — Да, да… мне… то есть я согласна.

      — Прекрасно. Ждем вас в понедельник, в половине девятого утра.

      — До свидания. И спасибо.

      Сияя, я оборачиваюсь к маме.

      — Получила работу?

      Я радостно киваю, она визжит и бросается мне на шею прямо посреди супермаркета "Пабликс".

      — Поздравляю, дорогая! Нужно купить шампанское!

      Мама прыгает и хлопает в ладоши. Можно подумать, ей не сорок два, а двенадцать!

      Я опускаю глаза на экран. Пропущенный вызов от Кристиана. Я хмурюсь. Он никогда еще не звонил мне. Недолго думая, я набираю номер.

      — Анастейша, — отвечает он немедленно.

      — Привет, — смущенно бормочу я.

      — Мне придется вернуться в Сиэтл. Я еду на Хилтон‑Хед. Извинись за меня перед своей мамой.

      Тон деловой и строгий.

      — Надеюсь, ничего серьезного?

      — Возникли кое‑какие проблемы. Увидимся в пятницу. Если не смогу встретить тебя в аэропорту, пришлю Тейлора.

      Голос у Кристиана неприветливый, почти рассерженный, но впервые я не связываю его настроение со своими промахами.

      — Надеюсь, все пройдет удачно. Счастливого полета!

      — И тебе, детка, — выдыхает он, и я снова слышу моего Кристиана. Затем он отключается.

      Ах нет. Последней его проблемой была моя девственность. О боже, надеюсь, на сей раз ничего похожего. Я смотрю на маму. Ее воодушевление сменяется тревогой.

      — Это Кристиан, ему пришлось вернуться в Сиэтл. Извиняется, что пропустит ужин.

      — Ах, какая досада, дорогая! Но мы не отменим барбекю, а отметим твою новую работу. Я желаю знать подробности.

      Вечером мы с мамой лежим у бассейна. Теперь, когда ей не грозит ужин с мистером Мегабаксом, она позволяет себе расслабиться, буквально до горизонтального положения. Я пытаюсь поймать хоть немного солнца и размышляю о прошлом вечере и сегодняшнем утре. Я думаю о Кристиане, и губы невольно складываются в улыбку. Я вспоминаю наши разговоры и то, что мы делали… что он делал, и улыбка становится шире.

      Кристиан очень изменился, хотя отрицает это, признавая лишь, что готов дать мне больше. Когда это произошло? Кристиан, писавший то длинное письмо, и Кристиан вчерашний — разные люди. Чем он занимался без меня? Я резко сажусь, едва не расплескав "Доктор Пеппер". Он обедал… с ней. С Еленой.

      Вот дьявол!

      Меня пронзает дрожь. Что она сказала ему? Ну почему я не муха и не могу подслушать их разговор, сидя на стене? А потом спланировать прямиком в суп или бокал с вином и заставить Елену подавиться!

      — Что с тобой, Ана, дорогая? — спрашивает мама, пробуждаясь к жизни.

      — Ничего, просто схожу с ума. Который час, мам?

      — Около половины седьмого, дорогая.

      Хм… еще не приземлился. Спросить его? Возможно, дело не в Елене. Я отчаянно надеюсь на это. Что я наговорила во сне? Черт… держу пари, сболтнула несколько необдуманных слов. И все же, надеюсь, изменения происходят в душе Кристиана и не имеют отношения к ней.

      Я изнемогаю от жары. Нужно окунуться.

      От кого: Анастейша Стил

      Тема: Удачно приземлились?

      Дата: 2 июня 2011 22:32 по восточному поясному времени

      Кому: Кристиан Грей

      Уважаемый сэр, пожалуйста, дайте мне знать, что приземлились удачно. Я начинаю волноваться.

      Вы всегда в моих мыслях.

      Ваша Ана

      чмоки

      Три минуты спустя раздается звуковой сигнал.

      От кого: Кристиан Грей

      Тема: Виноват

      Дата: 2 июня 2011 19:36

      Кому: Анастейша Стил

      Дорогая мисс Стил, я приземлился удачно. Примите мои извинения, что не сообщил Вам раньше. Не хотел тревожить Вас попусту, но поверьте, меня тронула Ваша забота. Вы тоже всегда в моих мыслях, надеюсь, завтра увидимся.

      Кристиан Грей, генеральный директор

      "Грей энтерпрайзес"

      Я вздыхаю. Снова этот формальный тон.

      От кого: Анастейша Стил

      Тема: Проблема

      Дата: 2 июня 2011 22:40 по восточному поясному времени

      Кому: Кристиан Грей

      Уважаемый мистер Грей, неужели Вы сомневались в моей преданности? Надеюсь, ваша проблема разрешилась.

      Ваша Ана

      чмоки

      PS: Так Вы собираетесь открыть мне, что я там наболтала во сне?

      От кого: Кристиан Грей

      Тема: Пятая поправка к Конституции

      Дата: 2 июня 2011 19:46

      Кому: Анастейша Стил

      Дорогая мисс Стил, я весьма ценю Вашу заботу. Проблема еще не разрешилась. Что касается постскриптума, то ответ "нет".

      Кристиан Грей, генеральный директор

      "Грей энтерпрайзес"

      От кого: Анастейша Стил

      Тема: Поправка на невменяемость

      Дата: 2 июня 2011 22:48 по восточному поясному времени

      Кому: Кристиан Грей

      Не сомневаюсь, что кажусь Вам смешной. Неужели трудно понять, что я говорила в беспамятстве? А скорее всего, Вы просто ослышались. В Вашем возрасте легкая глуховатость простительна.

      От кого: Кристиан Грей

      Тема: Виноват

      Дата: 2 июня 2011 19:52

      Кому: Анастейша Стил

      Дорогая мисс Стил, простите, не могли бы Вы говорить погромче? Я Вас не слышу.

      Кристиан Грей, генеральный директор

      "Грей энтерпрайзес"

      От кого: Анастейша Стил

      Тема: Снова поправка на невменяемость

      Дата: 2 июня 2011 22:54 по восточному поясному времени

      Кому: Кристиан Грей

      Вы сводите меня с ума.

      От кого: Кристиан Грей

      Тема: Надеюсь, что так…

      Дата: 2 июня 2011 19:59

      Кому: Анастейша Стил

      Дорогая мисс Стил, именно это я и намереваюсь сделать в пятницу. Не могу дождаться вечера;)

      Кристиан Грей, генеральный директор

      "Грей энтерпрайзес"

      От кого: Анастейша Стил

      Тема: Р‑р‑р‑р‑р‑р

      Дата: 2 июня 2011 23:02 по восточному поясному времени

      Кому: Кристиан Грей

      С меня довольно. Вы окончательно вывели меня из себя.

      Спокойной ночи.

      Мисс Закаленная Сталь

      От кого: Кристиан Грей

      Тема: Дикая кошка

      Дата: 2 июня 2011 20:05

      Кому: Анастейша Стил

      Вы осмеливаетесь рычать на меня, мисс Стил?

      Напрасно, для этого у меня есть домашняя кошка.

      Кристиан Грей, генеральный директор

      "Грей энтерпрайзес"

      Кошка? Что‑то не припомню у него никакой кошки. Нет, не стану ему отвечать. Порой Кристиан совершенно несносен. Пятьдесят несносных оттенков. Я забираюсь в кровать и смотрю в потолок, пока глаза не привыкают к темноте. Слышу сигнал входящей почты. Не стану смотреть. Ни за что. Даже не собираюсь. Нет, ну что я за размазня! Чары Кристиана неодолимы.

      От кого: Кристиан Грей

      Тема: Что ты сказала во сне

      Дата: 2 июня 2011 20:20

      Кому: Анастейша Стил

      Анастейша, мне хотелось бы наяву услышать слова, которые ты произнесла во сне, поэтому я ничего не скажу. Лучше иди спать. С учетом того, чем нам предстоит заняться завтра вечером, тебе лучше выспаться.

      Кристиан Грей, генеральный директор

      "Грей энтерпрайзес"

      О нет… Что я сказала? Неужели все так плохо, как я думаю?

      Глава 25

      Мама крепко обнимает меня.

      — Прислушивайся к зову сердца, дорогая, и прекрати копаться в себе. Расслабься и получай удовольствие. Ты так молода, солнышко. Тебе столько предстоит узнать! Чему быть, того не миновать. Ты заслуживаешь самого лучшего.

      Ее искренние слова трогают душу. Она целует мои волосы.

      — Мамочка. — Непрошеные слезы щиплют глаза, и я бросаюсь в ее объятия.

      — Знаешь, как говорят: иногда приходится перецеловать немало лягушек, прежде чем встретишь принца.

      Я криво усмехаюсь.

      — Кажется, я уже встретила своего принца, мам. Надеюсь, он не обратится в лягушку.

      Она улыбается мне преданной и всепрощающей материнской улыбкой. Как же я ее люблю!

      — Ана, твой рейс, — с тревогой говорит Боб.

      — Ты приедешь ко мне, мам?

      — Конечно, дорогая, скоро. Я люблю тебя.

      — И я тебя люблю.

      У мамы глаза на мокром месте. Ненавижу уезжать от нее. Я обнимаю Боба, отворачиваюсь и иду прямо к воротам. Не стану оглядываться, твержу я про себя, но не выдерживаю. Боб обнимает маму, по ее лицу катятся слезы. Нужно спешить, я опускаю голову и уныло бреду по коридору, а сияющий белый пол расплывается перед глазами.

      В самолете, в комфорте и роскоши бизнес‑класса, я пытаюсь успокоиться. Всякий раз мое сердце разрывается на части, когда приходится расставаться с мамой, с моей чокнутой, бесшабашной, в последнее время ставшей такой проницательной мамой. Она любит меня. Бескорыстная любовь — дар, который получают от родителей все дети.

      Что Кристиан знает о любви? В детстве он был лишен той родительской ласки, которой заслуживает каждый ребенок. Сердце сжимается, и до меня, словно легкий ветерок, долетают слова мамы: "Хочешь, чтобы он написал о своей любви неоновыми буквами на лбу?" Она уверена в любви Кристиана ко мне, но она моя мать, может ли она думать иначе? Мама считает, что я заслуживаю самого лучшего. Я хмурюсь. И внезапно отчетливо понимаю, что все очень просто. Я хочу любви Кристиана Грея. В самой глубине моей души живет потребность в любви и заботе, поэтому я не спешу афишировать наши странные отношения.

      Именно Пятьдесят оттенков заставляет меня проявлять сдержанность. Между искренним чувством и БДСМ‑отношениями лежит пропасть. Я обожаю заниматься с ним сексом, Кристиан богат и красив, но это неважно, если он меня не любит. Больше всего я боюсь, что он неспособен любить. Даже себя. Я вспоминаю о его ненависти к себе, о ней — единственной женщине, отношения с которой его устраивали. Она порола его, била — и он решил, что не заслуживает любви. Почему он вбил себе это в голову? Как мог до такого додуматься? Слова Кристиана не дают мне покоя: "Трудно расти в идеальной семье, если ты не идеален".

      Я закрываю глаза, воображая его боль, и не могу даже представить, что он должен чувствовать. Я вздрагиваю. Не слишком ли я раскрыла свою душу? Какие тайны выболтала во сне?

      Я смотрю на "блэкберри" в смутной надежде получить ответы. Увы, телефон не торопится делиться со мной секретами Кристиана. Пока мы на земле, я решаю написать моим Пятидесяти оттенкам.

      От кого: Анастейша Стил

      Тема: Домой

      Дата: 3 июня 2011 12:53 по восточному поясному времени

      Кому: Кристиан Грей

      Дорогой мистер Грей!

      И снова я наслаждаюсь удобствами бизнес‑класса. Спасибо. Считаю минуты до вечера, когда я попытаюсь выбить из Вас всю правду о моих ночных откровениях.

      Ваша Ана

      чмоки

      От кого: Кристиан Грей

      Тема: Домой

      Дата: 3 июня 2011 09:58

      Кому: Анастейша Стил

      Анастейша, надеюсь на скорую встречу.

      Кристиан Грей, генеральный директор

      "Грей энтерпрайзес"

      Я хмурюсь. Как сухо и официально, совсем не похоже на его обычный остроумный и лаконичный стиль.

      От кого: Анастейша Стил

      Тема: Домой

      Дата: 3 июня 2011 13:01 по восточному поясному времени

      Кому: Кристиан Грей

      Дражайший мистер Грей, надеюсь, Ваша проблема разрешилась. Меня насторожил тон Вашего письма.

      Ана

      чмоки

      От кого: Кристиан Грей

      Тема: Домой

      Дата: 3 июня 2011 10:04

      Кому: Анастейша Стил

      Анастейша, увы, проблема далека от разрешения. Ты уже в воздухе? Прекрати писать. Ты рискуешь собой и грубо нарушаешь правила личной безопасности. Я не шутил, говоря о наказании.

      Кристиан Грей, генеральный директор

      "Грей энтерпрайзес"

      Вот черт. Что его гложет? Нерешенная проблема? Проиграл на бирже пару миллионов? Или Тейлор удрал в самовольную отлучку?

      От кого: Анастейша Стил

      Тема: Это уж чересчур!

      Дата: 3 июня 2011 13:06 по восточному поясному времени

      Кому: Кристиан Грей

      Дорогой мистер Ворчун!

      Самолет еще не взлетел. Задержка на десять минут. Моя безопасность, а равно безопасность прочих пассажиров не вызывает опасений. Так что нервный срыв вам не грозит.

      Мисс Стил

      От кого: Кристиан Грей

      Тема: Мои извинения — до нервного срыва не дошло

      Дата: 3 июня 2011 10:08

      Кому: Анастейша Стил

      Я скучаю по Вам и Вашему дерзкому рту, мисс Стил. Поскорей возвращайтесь домой.

      Кристиан Грей, генеральный директор "Грей энтерпрайзес"

      От кого: Анастейша Стил

      Тема: Извинения принимаются

      Дата: 3 июня 2011 13:10 по восточному поясному времени

      Кому: Кристиан Грей

      Они задраили люки. Обещаю, что больше не пискну, впрочем, ты, учитывая твою глуховатость, все равно не услышал бы.

      До встречи.

      Ана

      чмоки

      Я выключаю "блэкберри". Мне не по себе. Кристиан что‑то недоговаривает. Проблема вышла из‑под контроля? Я откидываюсь на спинку кресла. Передо мной отсек, где стоят мои вещи. Утром мы с мамой выбрали Кристиану подарок в благодарность за бизнес‑класс и полет на планере. При воспоминании о полете губы невольно растягивает улыбка. Я до сих пор не уверена, что решусь вручить Кристиану мой глупый сувенир. Он сочтет это детской выходкой. Впрочем, если он будет в одном из своих странных настроений, возможно, обойдется. Возвращение домой и предвкушение того, что ждет меня там, одинаково волнуют. Гадая, что за проблема гложет Кристиана, я замечаю, что место рядом со мной снова не занято. Я качаю головой. Неужели Кристиан способен купить оба места только ради того, чтобы в дороге я ни с кем не общалась? Я отметаю эту мысль — невозможно быть таким ревнивым и подозрительным. Самолет едет по взлетной полосе, и я закрываю глаза.

      Спустя восемь часов Тейлор встречает меня в зале прилета аэропорта Сиэтл‑Такома. В руках у него табличка с моим именем. Подумать только! Впрочем, я рада ему.

      — Привет, Тейлор.

      — Мисс Стил, — сдержанно здоровается он, но в острых карих глазах играет улыбка. Как обычно, одет Тейлор безупречно: угольно‑черный пиджак и галстук, белоснежная рубашка.

      — Я помню, как ты выглядишь, Тейлор, так что с табличкой ты погорячился. И сколько можно говорить, что для тебя я просто Ана?

      — Ана. Могу я взять вещи?

      — Нет, я сама. Благодарю.

      Тейлор сурово поджимает губы.

       — Хорошо, если тебе так удобнее, бери, — уступаю я.

      — Спасибо.

      Он берет мой рюкзак и новенький чемодан на колесиках. В нем обновки — мамины подарки.

      — Сюда, мэм.

      Я вздыхаю. Надо же, какой вежливый. Не могу забыть, что когда‑то Тейлор покупал мне белье. Сказать по правде, он единственный мужчина на свете, который это проделывал. Даже Рэй ни разу не отваживался на подобную авантюру. Мы идем к черному джипу "Ауди", и Тейлор открывает передо мной дверцу. Я забираюсь внутрь, размышляя, не прогадала ли с юбкой. В Джорджии короткая юбка смотрелась клево, в Сиэтле я кажусь себе голой. Тейлор загружает мои вещи в багажник, и мы едем к Эскала.

      Мы медленно движемся в потоке машин. Тейлор не сводит глаз с дороги. Молчун — это еще мало сказано. Наконец я не выдерживаю:

      — Как там Кристиан, Тейлор?

      — Мистер Грей очень занят, мисс Стил.

      Должно быть, та самая нерешенная проблема. От меня так легко не отделаться.

      — Очень занят?

      — Да, мэм.

      Я хмурюсь, Тейлор смотрит на меня в зеркало, наши глаза встречаются. Да уж, в умении держать рот на замке Тейлор не уступит этому психованному деспоту, своему хозяину.

      — Он здоров?

      — Надеюсь, мэм.

      — Тебе удобнее обращаться ко мне на "вы"?

      — Да, мэм.

      — Хорошо.

      Это признание на долгое время заставляет меня замолчать. Я начинаю думать, что слова Тейлора на аэродроме о том, что последние дни с Кристианом нет сладу, мне почудились. Возможно, он жалеет, что тогда разоткровенничался, считает это нечестным по отношению к боссу. Молчание становится невыносимым.

      — Как насчет музыки?

      — Разумеется, мэм. Что вы предпочитаете?

      — Что‑нибудь успокаивающее.

      Наши глаза снова встречаются, и я вижу, что на губах Тейлора играет улыбка.

      — Хорошо, мэм.

      Он нажимает клавиши на панели, и тихий распев канона Пахельбеля заполняет пространство между нами. О да… именно то, что надо.

      — Благодарю. — Я откидываюсь на сиденье, а Тейлор медленно ведет машину по шоссе I‑5 к Сиэтлу.

      Спустя двадцать пять минут он высаживает меня у впечатляющего фасада Эскалы.

      — Заходите внутрь, мэм. — Тейлор открывает дверцу. — Я позабочусь о багаже. — На лице мягкая, теплая улыбка. Надо же, добрый дядюшка Тейлор.

       — Спасибо, что встретили меня.

      — Был рад помочь, мисс Стил.

      Тейлор с улыбкой идет к входу. Швейцар кивает и машет рукой.

      Пока я поднимаюсь на тридцатый этаж, в животе порхают тысячи бабочек. Отчего я так нервничаю? Я не знаю, в каком настроении застану Кристиана на этот раз. Внутренняя богиня надеется на лучшее, подсознание нервно ломает руки.

      Дверь лифта открывается, я в фойе. Странно не встретить здесь Тейлора, но он внизу, паркует машину. Кристиан тихо разговаривает по "блэкберри", глядя через стекло на ранние сумерки, опускающиеся над Сиэтлом. На нем серый костюм, пиджак расстегнут, и да, его ладонь ерошит волосы. Он чем‑то взволнован, почти возбужден. Что случилось? Взволнованный или спокойный, Кристиан прекрасен, от его красоты захватывает дух. Как ему это удается? Я упиваюсь им.

      — Ничего… хорошо… ладно.

      Кристиан оборачивается, видит меня, и внезапно с ним происходит разительная перемена. Сначала на лице проступает облегчение, затем серые глаза вспыхивают, а наполненный страстью, чувственный взгляд обращается к моей внутренней богине.

      Во рту становится сухо, желание затопляет меня… ох.

      — Будь на связи, — коротко бросает он, выключает телефон и стремительно шагает ко мне. Я замираю. Вот черт… и впрямь с ним что‑то не так: челюсть напряжена, в глазах тревога. По дороге он скидывает пиджак и развязывает галстук, оставляя их на ковре, а подойдя ко мне вплотную, хватает меня в объятья, поднимает над полом, оттягивает волосы, собранные в хвост, задирает подбородок и впивается в губы с такой страстью, словно от этого зависит его жизнь. Что за черт? Волосам больно, но мне нет дела. Лишь жаркий, отчаянный натиск его губ имеет значение. Я нужна ему, нужна сейчас, и я никогда еще не чувствовала себя такой желанной. Его порыв захватывает и одновременно пугает меня. Я пылко откликаюсь на поцелуй, зарываясь пальцами в его волосы. Наши языки встречаются, страсть захлестывает нас. Его вкус жарок и волнующ, а перед запахом его тела невозможно устоять. Внезапно Кристиан отстраняется и смотрит на меня сверху вниз. Я не могу представить, какие чувства его обуревают.

      — Что случилось? — выдыхаю я.

      — Как хорошо, что ты вернулась. Примем душ — прямо сейчас.

      Знать бы, это просьба или приказ.

       — Хорошо, — шепчу я. Кристиан берет меня за руку и ведет в ванную.

      Там он включает воду в громадной кабине, медленно оборачивается и оценивающе оглядывает меня.

      — Мне нравится твоя юбка. Очень короткая, — говорит он хрипло. — У тебя потрясающие ноги.

      Он снимает туфли, стягивает носки, по‑прежнему не отрывая от меня глаз. Его страждущий, голодный взгляд лишает меня дара речи. О нет… быть объектом желания этого греческого бога! Я повторяю его движения, снимая свои туфли без каблуков. Внезапно Кристиан хватает меня, прижимает к стене и покрывает поцелуями мое лицо, шею, губы, а его руки ерошат мои волосы. От Кристиана исходит жар, а спиной я чувствую холод плитки. Я осторожно опускаю руки ему на плечи и легко надавливаю. Он издает стон.

      — Я хочу тебя, сейчас же, — шепчет он, а руки задирают мою юбку. — Месячные кончились?

      — Да, — вспыхиваю я.

      — Хорошо.

      Он сдергивает с моих бедер белые трусики, быстро опускается на колени и стягивает их с ног. Юбка задрана до пояса, ниже пояса я обнажена и жду, задыхаясь от желания. Прижав мои бедра к стене, Кристиан целует меня в лобок и разводит ноги. Почувствовав его язык, круговыми движениями ласкающий мой клитор, я издаю громкий стон. О Боже! Запрокинув голову, я пальцами зарываюсь в его волосы.

      Его язык не знает пощады, настойчивый и властный. Он движется по кругу, снова и снова, без остановки. Наслаждение граничит с болью. Мое тело содрогается, но внезапно Кристиан отстраняется. Что случилось? О нет! Я задыхаюсь, не сводя с него молящего взгляда. Он заключает мое лицо в ладони и впивается в губы, давая мне почувствовать вкус моих соков. Расстегнув ширинку, Кристиан подхватывает меня под ягодицы и поднимает вверх.

      — Закинь ноги мне за плечи, детка, — хрипло командует он.

      Я делаю, как он велел, и стремительным сильным движением Кристиан входит в меня. Я издаю стон. Поддерживая меня под ягодицы — пальцы впиваются в нежную кожу, — он начинает двигаться, поначалу медленно и методично, но вскоре хладнокровие изменяет ему, и Кристиан ускоряет темп. Ах! Запрокинув голову, я наслаждаюсь неземным ощущением и наконец, не выдержав сладкой муки, взрываюсь в сокрушающем оргазме. Кристиан издает низкий рычащий возглас и носом зарывается мне в шею, одновременно кончая в меня с громким бессвязным стоном.

      Дыхание с шумом вырывается из его груди, но Кристиан нежно целует меня, а я потрясенно моргаю, пытаясь сфокусировать на нем невидящий взгляд. Наконец зрение приходит в норму, и Кристиан отпускает меня, бережно поддерживая, пока я не касаюсь ступнями пола. Ванную заволокло паром. Хочется снять одежду.

      — Вижу, ты рад моему приезду, — смущенно улыбаюсь я.

      Кристиан морщит губы.

      — Да уж, мисс Стил, в отношении моих чувств трудно ошибиться. А теперь позвольте мне отвести вас в душ.

      Он освобождает три последние пуговицы рубашки, отстегивает запонки, стягивает рубашку и бросает ее на пол. Затем снимает брюки и трусы, отпихивает их в сторону и принимается за пуговицы моей блузки. Я изнемогаю от желания дотронуться до его груди, но сдерживаюсь.

      — Как прошел полет? — спрашивает он мягко. После секса Кристиан становится спокойнее, его взвинченность уходит.

      — Прекрасно, — бормочу я, все еще задыхаясь. — Еще раз спасибо за бизнес‑класс. Не сравнить с обычным полетом. У меня есть новости, — добавляю я нервно.

      — Новости? — переспрашивает он.

      Справившись с последней пуговицей, он стягивает с меня блузку и швыряет ее поверх кучи собственной одежды.

      — Я нашла работу.

      Он останавливается, улыбается, глаза теплеют.

      — Поздравляю, мисс Стил. Хоть теперь вы признаетесь? — дразнится он.

      — Будто вы не знаете?

      Нахмурившись, он качает головой.

      — Откуда?

      — С вашими возможностями, мне казалось… — Я запинаюсь, видя, как вытягивается его лицо.

      — Анастейша, я не собираюсь вмешиваться в твою карьеру, если, конечно, ты сама меня не попросишь.

      Кристиан выглядит обиженным.

      — Так, стало быть, ты не знаешь?

      — Нет. В Сиэтле четыре издательства, полагаю, в одно из четырех.

      — В СИП.

      — О, маленькое издательство, одобряю. — Он наклоняется и целует меня в лоб. — Умница. Когда начнешь?

      — С понедельника.

      — Так скоро? Придется извлечь все возможное из твоего визита. Повернись направо.

      Та легкость, с которой он раздает указания, выбивает меня из колеи, но я не сопротивляюсь. Кристиан расстегивает лифчик, опускает юбку, поглаживая мой зад и целуя плечи. Затем носом зарывается мне в волосы и глубоко вдыхает, сжимая ягодицы.

      — Вы сводите меня с ума, мисс Стил, и в то же время успокаиваете. Головокружительная комбинация. — Он целует мои волосы и, взяв за руку, тянет под душ.

      — Ой! — взвизгиваю я. Кристиан улыбается, а горячая вода льется на него сверху.

      — Всего лишь немного кипятка.

      Он прав — это божественно. Горячая вода смывает липкое утро в Джорджии и пот от занятий любовью.

      — Повернись спиной, — командует он.

      Я разворачиваюсь лицом к стене.

      — Я хочу помыть тебя, — бормочет он, тянется за флаконом и выдавливает гель на ладонь.

      — Я еще не все тебе рассказала, — шепчу я, пока он массирует мои плечи.

      — Не все? — переспрашивает он.

      Я делаю глубокий вдох.

      — Фотовыставка моего друга Хосе открывается в четверг в Портленде.

      Рука Кристиана замирает на моей груди. Я намеренно подчеркнула слово "друг".

      — И что? — спрашивает он строго.

      — Я обещала прийти. Ты пойдешь со мной?

      Довольно долго — мне кажется, прошли века — он молчит, затем снова принимается за мою спину.

      — Во сколько?

      — Открытие в половине восьмого.

      Кристиан целует меня в ухо.

      — Хорошо.

      Подсознание со вздохом облегчения валится в старое потертое кресло.

      — Ты волновалась, когда спрашивала?

      — Да. Как ты понял?

      — Анастейша, все мышцы твоего тела вмиг расслабились, — замечает он сухо.

      — Я боялась… твоей… м‑м‑м… ревности.

      — Правильно боялась, — говорит он мрачно. — Советую тебе и впредь помнить о ней. Но спасибо, что позвала. Мы возьмем Чарли Танго.

      Кого? Ах да, его вертолет. Снова в полет! Отлично!

      — Можно мне тебя намылить?

      — Не думаю, — бормочет он и нежно целует меня в шею, чтобы смягчить отказ. Я надуваю губки и хмурюсь в стену.

      — Неужели ты никогда не позволишь мне дотронуться до тебя? — храбро спрашиваю я.

      Его рука замирает на моей попе.

      — Положи руки на стену, Анастейша. Я возьму тебя прямо сейчас, — шепчет Кристиан мне в ухо, кладя руки на бедра, и я понимаю, что разговорам конец.

      Позднее мы сидим за барной стойкой в купальных халатах, поглощая великолепные спагетти алле вонголе, приготовленные миссис Джонс.

      — Еще вина? — спрашивает Кристиан, его глаза сияют.

      — Немного.

      Вкус "Санкерре" резкий и сладкий. Кристиан наливает вино мне и себе.

      — Как твоя… м‑м‑м… проблема? — осторожно спрашиваю я.

      Он хмурит брови.

      — Вышла из‑под контроля, — говорит он тихо. — Но тебе не о чем беспокоиться, Анастейша. Сегодня вечером я кое‑что для тебя приготовил.

      — Приготовил?

      — Я хочу, чтобы ты ждала меня в игровой комнате через пятнадцать минут.

      Кристиан встает и смотрит на меня сверху вниз.

      — Можешь подготовиться в своей комнате. Кстати, в шкафу ты найдешь много новой одежды. И не вздумай спорить.

      Он сужает глаза, ожидая отпора. Не дождавшись, выходит в кабинет.

      Спорить? Я? С вами, Пятьдесят оттенков? Мне еще дорога моя задница. Сидя на барном стуле, я пытаюсь переварить то, что он сказал.

      Кристиан купил мне одежду. Я вращаю глазами, зная, что он меня не видит. Машина, телефон, ноутбук, на очереди квартира, и я окончательно превращусь в его содержанку.

      Полегче! Мое подсознание кривится. Я игнорирую его гримасы, встаю и иду в мою комнату. Мою? Он ведь согласился спать со мной в одной постели. Кристиан не привык никого пускать в свое личное пространство. Но и я не привыкла. Я утешаюсь мыслью, что, по крайней мере, мне есть где укрыться.

      В двери врезан замок, но ключа нет. Интересно, запасной у миссис Джонс при себе? Надо будет спросить. Я открываю дверцу шкафа и быстро закрываю. Ни фига себе! Он потратил целое состояние! Я вспоминаю Кейт с ее аккуратными рядами вешалок и твердо знаю, что примерка не потребуется — все вещи точно по размеру. Но у меня нет времени, чтобы поразмыслить над этим — я должна стоять на коленях в комнате боли… или комнате наслаждения — надеюсь.

      Я стою на коленях у двери, на мне лишь трусики, сердце ушло в пятки. Боже, неужели ему мало? Кристиан ненасытен, но, возможно, все мужчины одинаковы? Мне не с кем сравнивать. Закрыв глаза, я пытаюсь успокоиться, установить контакт с подсознанием. Оно где‑то здесь, прячется за внутренней богиней.

      Предвкушение, словно пузырьки газа, бурлит в жилах. Что он задумал? Я делаю глубокий вдох, но не могу унять возбуждения, между ног становится влажно. Все это так… неправильно, нет, неправильно — плохое слово. Это правильно для Кристиана. Это то, чего хочет Кристиан, и после всего, что он для меня сделал, я готова уступить любой его просьбе, любому желанию.

      Я вспоминаю о взгляде, которым он встретил меня, о его изменившемся лице, о том, как он бросился мне навстречу, словно путник к оазису в пустыне. Я все отдам, чтобы снова увидеть на его лице этот страстный взгляд. Я невольно сжимаю бедра, тут же вспомнив, что мне велели широко раздвинуть ноги. Я подчиняюсь. Скорей бы! Ожидание наполняет меня мучительным желанием. Я мельком оглядываю слабо освещенную комнату: крест, стол, диван, скамья… кровать. Громадная, застеленная алыми атласными простынями. Интересно, какие предметы он использует сегодня?

      Дверь открывается, Кристиан входит, не взглянув на меня. Я быстро опускаю глаза на руки, лежащие на бедрах. Оставив что‑то на большом комоде у двери, Кристиан подходит к кровати. Я не выдерживаю, украдкой бросаю на него взгляд — и сердце едва не выпрыгивает из груди. На Кристиане только рваные джинсы, верхняя пуговица небрежно расстегнута. О боже, каким возбужденным он выглядит! Подсознание начинает лихорадочно обмахиваться, а внутренняя богиня, изнемогая, раскачивается в древнем чувственном ритме. Я облизываю губы. Густая кровь грохочет по венам. Что он собирается со мной делать?

      Кристиан возвращается к комоду. Выдвинув ящик, он вынимает и раскладывает на комоде какие‑то предметы. Меня сжигает любопытство, но усилием воли я заставляю себя не смотреть. Закончив с приготовлениями, Кристиан подходит и становится напротив меня. Я вижу его босые ноги. Как бы я хотела покрыть поцелуями каждый дюйм его ступней, провести языком по стопе, обсосать каждый пальчик! О черт.

      — Ты отлично выглядишь, — говорит Кристиан.

      Я смотрю в пол, сознавая, что на мне нет ничего, кроме трусиков. Краска бросается мне в лицо. Кристиан наклоняется и поднимает мой подбородок, принуждая встретить его прямой взгляд.

      — Ты самая прекрасная женщина на свете, Анастейша. И ты принадлежишь только мне, — тихо говорит он. — Встань.

      В его голосе столько мягкости, столько страсти.

      Шатаясь, я встаю на ноги.

      — Посмотри на меня.

      Я поднимаю глаза и вижу тлеющий огонь в его серых глазах. Это взгляд доминанта — тяжелый, холодный, невыносимо чувственный, семь оттенков греха в одном соблазняющем взоре. Во рту становится сухо, и я понимаю, что сделаю все, что он мне велит. На его губах играет почти жестокая улыбка.

      — Мы не подписали контракт, Анастейша, но обговорили рамки. Главное, помни о стоп‑словах.

      Вот дьявол… Что он задумал?

      — Повтори их, — властно произносит он.

      Я еле заметно хмурюсь, и его лицо тут же мрачнеет.

      — Повтори эти слова, Анастейша, — говорит Кристиан медленно и отчетливо.

      — Желтый, — бормочу я.

      — И? — Его рот сжат в тонкую линию.

      — Красный, — выдыхаю я.

      — Не забудь.

      Это уж слишком! Я готова отпустить язвительное замечание, напомнив ему о своем весьма высоком среднем балле, но ледяной блеск в его серых глазах заставляет меня отказаться от этого намерения.

      — Если вы не закроете свой дерзкий рот, мисс Стил, боюсь, мне придется трахнуть вас прямо на коленях. Вам ясно?

      Ладно, так и быть. Я нервно сглатываю и покорно закрываю глаза, усмиренная скорее его тоном, чем угрозой.

      — Ясно?

      — Да, господин, — поспешно бормочу я.

      — Умница.

      Мгновение Кристиан молча смотрит на меня.

      — Стоп‑слова нужны не потому, что я хочу сделать тебе больно. Но я собираюсь довести тебя до предела, и тебе придется меня направлять. Ты поняла?

      Не совсем. До предела? Ох.

      — Я буду прикасаться к тебе, Анастейша, но ты не сможешь видеть и слышать меня. Главное, ты будешь меня чувствовать.

      Я хмурюсь. Что значит — "не слышать"? Какой в этом смысл?

      Кристиан оборачивается, и я замечаю на комоде черный матовый ящичек. Кристиан подносит к нему руку — и ящичек раскалывается надвое. Дверцы разъезжаются, открывая CD‑плеер и панель с кнопками. Кристиан последовательно нажимает их. Ничего не происходит, но, судя по его виду, все идет, как задумано. Я теряюсь в догадках. Когда Кристиан снова оборачивается ко мне, на его губах играет таинственная улыбка.

      — Я хочу приковать тебя к кровати, Анастейша, но сперва завяжу глаза, — говорит он, извлекая айпод, — и, кроме того, ты не будешь меня слышать. Только музыку.

      Ладно. Музыкальная интерлюдия, хотя я ожидала иного. Впрочем, стоит ли удивляться, непредсказуемость — конек Кристиана Грея. Боже, только бы не рэп!

      — Идем. — Он ведет меня к старинной кровати на четырех столбиках. К каждому столбику прикреплены наручники: блестящая металлическая цепочка и кожаные браслеты на фоне алого атласа.

      О господи, сердце готово выпрыгнуть из груди, внутри все тает, тело ломит от желания. Никогда еще я не была так возбуждена.

      — Стань здесь.

      Я стою лицом к кровати. Кристиан наклоняется и шепчет мне в ухо:

      — Смотри перед собой. Представляй, что лежишь здесь привязанная, полностью в моей власти.

      О боже!

      Все мои чувства обнажены до предела. Я слышу, как он отходит к двери и вынимает что — то из подставки для хлыстов и тростей. Ну и дела! Что он задумал?

      Я чувствую Кристиана за спиной. Он берет мои волосы, затягивает в конский хвост и начинает заплетать косу.

      — Мне нравятся твои хвостики, Анастейша, но я слишком спешу, так что придется самому, — говорит он мягко.

      Время от времени его проворные пальцы ненароком касаются спины, и всякий раз меня словно пронзает ток. Наконец Кристиан завязывает волосы узлом и легонько тянет косу на себя. Я подаюсь назад и упираюсь в него. Он тянет вбок и тычется носом мне в шею. Тихо мурлыча, проводит по коже языком и зубами, от корней волос — к плечу. Звуки, которые он издает, заставляют все мое тело вибрировать. Ниже, еще ниже, сюда, внутрь. У меня вырывается легкий стон.

      — Ш‑ш‑ш, — выдыхает он мне в шею и протягивает руки вперед. В правой зажат флоггер. С прошлого раза я запомнила название.

      — Коснись его, — шепчет Кристиан, обольстительный, словно дьявол. Моя кровь загорается. Я протягиваю руку и осторожно глажу мягкие длинные пряди. На концах замшевых волокон — маленькие бусины.

      — Больно не будет, кровь лишь прильет к коже, усиливая чувствительность.

      Не будет? Хорошо, если так.

      — Повтори стоп‑слова, Анастейша.

      — Э… желтый и красный, сэр, — шепчу я.

      — Умница. Помни, большинство твоих страхов — в голове.

      Кристиан бросает флоггер на кровать и кладет руки мне на пояс.

      — Это тебе не понадобится, — тихо говорит он, стягивая с меня трусики. Держась за резной столбик кровати, я поднимаю ноги.

      — Стой прямо, — приказывает он, целует и дважды щиплет меня за ягодицу. — А теперь ложись на спину, — добавляет он и смачно шлепает меня. От неожиданности я подпрыгиваю и быстро забираюсь на жесткий негнущийся матрас. Мягкий атлас холодит кожу. Кристиан кажется невозмутимым, лишь глаза горят еле сдерживаемым возбуждением.

      — Руки за голову, — командует он, и я подчиняюсь.

      О боже, мое тело жаждет его!

      На миг он исчезает из поля зрения. Уголком глаза я вижу, как он снова подходит к комоду, возвращаясь с айподом и маской, похожей на ту, что я надевала в самолете. Я хочу улыбнуться, но губы не слушаются. Мышцы лица словно окаменели, глаза расширены, и я не свожу их с Кристиана.

      Присев на край кровати, он протягивает мне айпод с какой‑то странной антенной и наушниками. Я хмурюсь. Что это?

      — Эта штука передает музыку с айпода внешней стереосистеме, — отвечает он на мой незаданный вопрос. — Я буду слышать то же, что и ты, у меня есть пульт. — Кристиан ухмыляется и поднимает маленький плоский предмет, похожий на стильный калькулятор. Наклонившись ко мне, он вставляет наушники в уши и кладет айпод на кровать за моей головой.

      — Подними голову, — говорит он, и я, не прекословя, исполняю приказ.

      Кристиан медленно заводит резинку за голову, и я слепну. Одновременно резинка удерживает наушники. Кристиан встает с кровати. Я все еще могу слышать его, но меня оглушает собственное дыхание — частое, прерывистое, выдающее мое возбуждение.

      Кристиан берет меня за левое запястье и аккуратно пристегивает его к столбику кровати. Длинные пальцы проводят линию по всей длине руки. Ах! Его прикосновение рождает во мне сладкую дрожь. Я слышу, как он заходит с другой стороны и пристегивает правое запястье. И снова его пальцы гладят мою кожу. Боже правый… Я готова взорваться. Ну почему это так эротично?

      Став в ногах кровати, Кристиан берет меня за обе лодыжки.

      — Подними голову, — снова говорит он.

      Я подчиняюсь, и он рывком подтягивает меня к себе. Теперь наручники удерживают мои руки на весу. Вот черт, я не могу пошевелить ими. Трепет предвкушения и мучительный восторг сотрясают тело. Я чувствую влагу между ног. Разведя их в стороны, Кристиан поочередно пристегивает мои лодыжки к столбикам. Я лежу, распятая на кровати, полностью в его власти. Меня пугает, что я не вижу Кристиана, и вся обращаюсь в слух, но слышу лишь, как глухо колотится сердце.

      Неожиданно с тихим щелчком просыпается к жизни айпод. Одинокий ангельский голос заводит нежный мотив, его подхватывает другой, еще один, и вскоре небесный хор выпевает внутри моей головы древний, древний гимн. Но что это? Никогда раньше я не слышала такой музыки.

      Что‑то непередаваемо нежное касается моей шеи, спускается к горлу, мягко скользит вдоль грудной клетки, лаская грудь, обводя соски. Это же мех! Меховая перчатка?

      Рука Кристиана неспешно опускается ниже, обводит пупок, гладит бедра. Я предвкушаю продолжение… и эта музыка… эта небесная музыка в моей голове… мех скользит вдоль лобка… вот он уже между ног… вниз, вдоль бедер… мне почти щекотно… вступают еще голоса… каждый ведет свою партию… они сливаются в блаженную гармонию, подобную которой трудно вообразить. Я успеваю уловить слово "deus",12 значит, поют по‑латыни. А меховая перчатка движется вдоль рук, возвращаясь к груди. Соски твердеют под нежными прикосновениями. Я задыхаюсь, ожидая, что мех сменят пальцы Кристиана.

      Неожиданно мех уступает место замшевым волокнам. Флоггер повторяет путь меховой перчатки, и я снова разрываюсь между ласковым поглаживанием и пением. Сотни голосов у меня в голове свивают небесный гобелен из золотых и серебряных нитей, замша ласкает кожу… О боже… внезапно все обрывается. Резкий удар обжигает живот.

      — Ааааа! — кричу я.

      По‑настоящему мне не больно, немного щиплет, но меня застали врасплох. Следующий удар сильнее.

      — Ааааа!

      Мне хочется закрыться руками, вскочить, убежать… или остаться, предвкушая боль. Я ни в чем не уверена, ощущения слишком новы. Я не могу двинуть ни рукой, ни ногой. Еще удар. На этот раз поперек груди. Я снова кричу. Кричу от наслаждения, боль терпима, даже приятна, нет‑нет, довольно! Кожа поет в унисон с музыкой, я с каждым ударом все глубже погружаюсь в тайники души, где дремлют самые отчаянные фантазии. И мне это нравится.

      Удары вдоль бедер, короткие хлесткие удары по лобку, по ногам, и снова по туловищу, снова вдоль бедер. Удары не прекращаются, пока музыка не достигает кульминации. Неожиданно она обрывается. Замирает и плетка. Музыка вступает снова… и на меня обрушивается град ударов, заставляя стонать и корчиться от сладкой муки. И снова тишина… лишь мое прерывистое дыхание и неутоленная страсть. Что со мной? Что он со мной делает? Я не могу совладать с возбуждением. Я там, где правят порок и похоть.

      Кровать прогибается под весом его тела, и музыка вступает вновь. Вероятно, он поставил запись на повтор. Теперь путем, который прочертил мех, следуют нос и губы Кристиана… шея, горло… он целует, посасывает кожу, опускаясь ниже, к груди. Ах! Его язык терзает мои соски, пока рот занят одним, пальцы теребят другой. Вероятно, мои стоны заглушают музыку, но я их не слышу. Я забываю себя, без остатка растворяясь в Кристиане… растворяясь в небесных голосах… в ощущениях, которые сильнее меня. Я полностью отдаюсь на милость его искусных рук и губ.

      Кристиан опускается ниже, его язык обводит мой пупок… вслед за мехом и плеткой. Я стону. Он целует, посасывает, покусывает мою кожу… двигаясь все ниже и ниже. И вот его язык добирается туда. Туда, где сходятся мои бедра. Я запрокидываю голову назад и кричу, я зависаю на самом краю — и тут Кристиан останавливается.

      Нет! Он опускается на колени между моих ног и освобождает одну лодыжку. Я вытягиваю ногу… закидываю ее на Кристиана. Он освобождает вторую лодыжку. Его руки массируют и растирают мои затекшие конечности. Затем Кристиан сжимает мои бедра и приподнимает меня вверх. Я выгибаю спину, плечами упираясь в кровать. И вот, стоя на коленях, одним мощным движением он входит в меня… о черт… я снова кричу. Я уже ощущаю содрогание оргазма, но внезапно Кристиан замирает. О нет! Сколько еще продлится эта мука?

      — Пожалуйста! — умоляю я.

      Он стискивает меня сильнее… предупреждая? Его пальцы впиваются в мои ягодицы… я задыхаюсь… выходит, он это нарочно? Очень медленно Кристиан начинает двигать бедрами… мучительно медленно. О черт, когда это закончится? В хор вплетаются новые голоса… и его движения убыстряются, еле заметно, он полностью контролирует себя… двигаясь в согласии с музыкой. Но я уже не в силах терпеть эту муку.

      — Пожалуйста, — умоляю я на последнем издыхании. Кристиан резко опускает меня на кровать и сам опускается сверху, удерживая свой вес на руках, и с силой входит в меня. Музыка достигает кульминации, и меня накрывает сокрушающий оргазм, самый сильный из всех, мною испытанных. Кристиан кончает вслед за мной. Три мощных толчка, на миг он замирает и опускается на меня сверху.

      Сознание — где бы оно ни плутало — возвращается. Кристиан отодвигается от меня, музыка доиграла. Он вытягивается на кровати, освобождая мое правое запястье. Я издаю стон. Кристиан быстро отстегивает левый наручник, сдергивает маску с моего лица, вынимает наушники из ушей. Щурясь в приглушенном мягком свете, я встречаю его пристальный взгляд.

      — Привет, — тихо произносит он.

      — И тебе привет, — смущенно бормочу я.

      Губы Кристиана трогает улыбка, он наклоняется и нежно целует меня.

      — Ты справилась, — шепчет он. — Повернись.

      Черт! Что он собирается делать?

      Глаза Кристиана теплеют.

      — Хочу растереть тебе плечи.

      — А… тогда ладно.

      Я перекатываюсь на живот. Я смертельно устала. Кристиан начинает мять и поглаживать мои плечи. Я издаю громкий стон — у него такие сильные, такие умелые пальцы. Кристиан целует меня в макушку.

      — Что это была за музыка? — бессвязно бормочу я.

      — Spem in alium, мотет для сорока голосов Томаса Таллиса.

      — Грандиозно…

      — Я всегда хотел трахаться под эту музыку.

      — Так для вас это впервые, мистер Грей?

      — А вы как думали, мисс Стил?

      Я снова издаю стон — его пальцы и впрямь творят чудеса.

      — И для меня это в первый раз, — сонно бормочу я.

      — Хм… у нас с вами многое впервые, — сухо замечает Кристиан.

      — Так о чем я болтала во сне, Кри… господин?

      На миг его руки замирают.

      — Много о чем, Анастейша. О клетках и клубнике… о том, что хотите большего… о том, что скучаете обо мне.

      Слава богу.

      — И все? — с явным облегчением спрашиваю я.

      Кристиан вытягивается рядом, лежит, подперев голову локтем, и строго смотрит на меня.

      — А вы чего боялись?

      Вот дьявол!

      — А вдруг я обозвала вас во сне самовлюбленным болваном и заявила, что в постели вы безнадежны?

      Кристиан сводит брови на переносице.

      — Для меня это не новость, однако вы меня заинтриговали. Что вы скрываете, мисс Стил?

      Я с невинным видом хлопаю ресницами.

      — Ничего.

      — Анастейша, вы безнадежны, когда дело доходит до вранья.

      — Я думала, после секса вы решили меня рассмешить, но это не смешно.

      — Я не умею смешить.

      — Мистер Грей! Неужели на свете есть что‑то, чего вы не умеете? — восклицаю я.

      Он улыбается в ответ.

       — Увы, в этом смысле я совершенно безнадежен.

      В его голосе столько гордости, что я прыскаю от смеха.

      — И я.

      — Приятно слышать, — тихо говорит он, наклоняется и целует меня. — Но ты точно что‑то скрываешь, Анастейша. Скоро я займусь тобой всерьез.

      Глава 26

      Я просыпаюсь, словно от толчка, и рывком сажусь на кровати. Во сне я падала с лестницы. В комнате темно, Кристиана нет. Что‑то разбудило меня, какая‑то тревожная мысль. На будильнике пять утра, но я выспалась. Странно. Ах, да, часовые пояса, в Джорджии сейчас восемь. Вот черт… не забыть про таблетку. Я скатываюсь с постели. Что бы ни разбудило меня, я благодарна неизвестному благодетелю. Слышны тихие звуки рояля. Кристиан играет. Я должна это видеть. Люблю смотреть, как он музицирует. Схватив с кресла халат, я крадучись выскальзываю в коридор, на ходу запахивая полы и прислушиваясь к печальным звукам, доносящимся из гостиной.

      Окруженный со всех сторон темнотой, Кристиан сидит в луче света, его волосы отливают медью. Он выглядит голым, хотя на нем пижамные штаны. Кристиан играет самозабвенно, захваченный печальной мелодией. Я наблюдаю за ним из темноты, не спеша выйти на свет. Мне хочется обнять его. Кристиан кажется потерянным, грустным и очень одиноким, но, возможно, все дело в музыке, исполненной глубокой скорби.

      Доиграв пьесу до конца, он на мгновение замирает и начинает снова. Я подхожу ближе, словно бабочка, привлеченная светом… сравнение заставляет меня улыбнуться. Кристиан поднимает глаза, хмурится и снова опускает взгляд на клавиши.

      Вот черт, неужели он злится, что я помешала ему?

      — Почему ты не спишь? — с мягким упреком говорит Кристиан.

      Что‑то тревожит его, я чувствую.

      — А ты?

      Он снова поднимает глаза, на губах играет улыбка.

      — Вы меня браните, мисс Стил?

      — Совершенно верно, мистер Грей.

      — Не спится. — Он хмурится, на лице мелькают гнев и раздражение.

      Игнорируя его гримасы, я смело сажусь на крутящийся стул, кладу голову на обнаженное плечо Кристиана, любуясь тем, как его ловкие, умелые пальцы ласкают клавиши. Запнувшись лишь на миг, он доигрывает пьесу до конца.

      — Что это? — спрашиваю я тихо.

      — Шопен. Опус двадцать восемь, прелюдия ми минор номер четыре, если хочешь знать.

      — Я хочу знать все, чем ты занимаешься.

      Он прижимается губами к моим волосам.

      — Я не хотел тебя будить.

      — Ты не виноват. Сыграй другую.

      — Другую?

      — Ту пьесу Баха, которую играл, когда я впервые у тебя осталась.

       — А, Марчелло.

      Кристиан начинает, неторопливо и старательно. Его плечо ходит под моей головой, и я закрываю глаза. Грустная проникновенная мелодия окружает нас, отдаваясь эхом от стен. Она пронзительно печальна, печальней Шопена, и я растворяюсь в ее трагической красоте. Отчасти мелодия отражает мои чувства. Мое страстное желание узнать этого невероятного мужчину, понять, что гнетет его душу. Пьеса заканчивается слишком быстро.

      — Почему ты играешь только печальную музыку?

      Я поднимаю голову и заглядываю Кристиану в глаза. В них — тревога. Он пожимает плечами.

      — Тебе было шесть, когда ты начал играть? — не отступаю я.

      Кристиан кивает, его смущение все явственнее.

      После паузы он говорит:

      — Я начал заниматься, чтобы порадовать приемную мать.

      — Боялся ударить в грязь лицом перед идеальным семейством?

      — Можно сказать и так, — уклончиво отвечает он. — Почему ты встала? Не хочешь отоспаться после вчерашнего?

      — На моих внутренних часах восемь утра. Время принимать таблетку.

      Он удивленно поднимает брови.

      — Хорошая память, — тихо замечает он. Кажется, мне удалось произвести на него впечатление. Губы Кристиана кривятся в улыбке. — Только не забывай, что теперь ты в другом часовом поясе. Сегодня выпей таблетку на полчаса позже, завтра — добавь еще полчаса. Постепенно войдешь в график.

      — Хороший план, — бормочу я. — А чем мы займемся в эти полчаса? — Я невинно хлопаю глазами.

      — Есть несколько вариантов, — усмехается он, серые глаза сияют. Я отвечаю ему страстным взглядом, внутри все сжимается и тает.

      — Можем поговорить, — предлагаю я тихо.

      Кристиан поднимает брови.

      — Есть идея получше.

      Он тянет меня к себе.

      — Разговорам ты всегда предпочитаешь секс, — смеюсь я, усаживаясь у него на коленях.

      — Особенно с тобой. — Кристиан зарывается носом в мои волосы и поцелуями прочерчивает дорожку от уха к горлу. — Скажем, на рояле, — шепчет он.

      О боже! При мысли о сексе на рояле тело охватывает возбуждение. На рояле!

      — Кое‑что я хочу выяснить прямо сейчас, — шепчу я, хотя пульс уже начинает ускоряться. Внутренняя богиня закатывает глаза, тая под его поцелуями.

      — Вам только дай волю, мисс Стил. И что же вам не терпится выяснить? — шепчет Кристиан, зарывшись носом в мой затылок и продолжая целовать меня.

      — Кое‑что о нас, — тихо говорю я, закрывая глаза.

      — Хм, что именно? — Он прерывает поцелуи, дойдя до плеча.

      — Кое‑что о нашем контракте.

      Кристиан поднимает голову, вздыхает и пальцем проводит по моей щеке.

      — Контракт подлежит обсуждению, — хрипло произносит он.

      — Подлежит обсуждению?

      — Вот именно, — улыбается он.

      Я недоуменно смотрю на него.

      — Но ты был так непреклонен!

      — Это было давно. В любом случае, правила обсуждению не подлежат.

      Его лицо суровеет.

      — Давно? Что это значит?

      — До того, — он запинается, в глазах появляется тревога, — как мне захотелось большего.

      — Вот как…

      — Кроме того, ты уже дважды была в игровой комнате, но до сих пор не бросилась бежать от меня со всех ног.

      — А ты ждал, что побегу?

      — Чего бы я ни ждал от тебя, Анасейша, ты никогда не оправдываешь ожиданий, — замечает он сухо.

      — Давай уж выясним все до конца. Ты хочешь, чтобы я подчинялась правилам, но только им?

      — За исключением игровой комнаты. Я хочу, чтобы там ты следовала духу контракта, а во все остальное время лишь подчинялась правилам. Тогда я буду уверен в твоей безопасности и смогу быть с тобой, когда захочу.

      — А если я нарушу правила?

      — Тогда я накажу тебя.

      — А как насчет моего разрешения?

      — Я в нем не нуждаюсь.

      — А если я скажу "нет"?

      Мгновение Кристиан смотрит на меня озадаченно.

      — Нет так нет. Я найду способ тебя убедить.

      Я встаю с его колен. Кристиан хмурится, в глазах удивление и тревога.

      — Значит, наказание остается.

      — Только если ты нарушишь правила.

      — Я хочу перечитать контракт, — говорю я, пытаясь вспомнить детали.

      — Сейчас принесу.

      Внезапно его тон становится сухим и деловитым.

      Он встает и изящной походкой удаляется в кабинет. Ну вот, сама напросилась. Мне бы не помешала чашечка чаю. Обсуждать будущее наших отношений в половине шестого утра, когда у Кристиана что‑то не ладится в бизнесе — ну не глупо ли? Я иду на темную кухню. Где выключатель? Зажигаю свет и наливаю в чайник воды. Таблетка! Порывшись в косметичке, которую забыла на стойке, я быстро глотаю таблетку.

      Кристиан ждет меня, сидя на барном стуле и пристально всматриваясь мне в лицо.

      — Вот. — Он протягивает лист бумаги, и я замечаю, что некоторые строчки зачеркнуты.

      ПРАВИЛА

      Повиновение:

      Сабмиссив незамедлительно и безоговорочно подчиняется всем приказам Доминанта. Сабмиссив соглашается на любые действия сексуального характера, приемлемые для Доминанта и доставляющие ему удовольствие, кроме тех, что обозначены как недопустимые (Приложение 2), и с воодушевлением в них участвует.

      Сон:

      Сабмиссив должен спать минимум восемь часов в сутки, когда не проводит время с Доминантом.

      Еда

      В целях сохранения здоровья и хорошего самочувствия Сабмиссив должен питаться регулярно‑и согласно перечню рекомендованных продуктов (Приложение 4). Запрещается перекусывать между приемами пищи чем‑либо, кроме фруктов.

      Одежда:

      Во время срока действия настоящего Контракта Сабмиссив обязуется носить только ту одежду, что одобрена Доминантом. Доминант предоставляет Сабмиссиву определенную сумму денег, которую он обязуется потратить на одежду. Доминант вправе присутствовать при покупке одежды. В период действия Контракта Сабмиссив соглашается носить украшения и аксессуары, выбранные Доминантом, в его присутствии, а также в любое указанное им время.

      Физические упражнения:

      Четыре раза в неделю Доминант предоставляет Сабмиссиву персонального тренера для часовых тренировок, время которых тренер и Сабмиссив определяют по взаимному согласию. Тренер отчитывается перед Доминантом об успехах Сабмиссива.

      Личная гигиена/Красота:

      Сабмиссив обязуется содержать тело в чистоте и регулярно проводить эпиляцию бритвой и/или воском. Сабмиссив посещает салон красоты по выбору Доминанта в назначенное им время и проходит процедуры, которые он сочтет необходимыми. Все расходы несет Доминант.

      Личная безопасность:

      Сабмиссив обязуется не злоупотреблять спиртными напитками, не курить, не принимать наркотики и не подвергать себя неоправданному риску.

      Личные качества:

      Сабмиссиву запрещается вступать в сексуальные контакты с кем‑либо, кроме Доминанта. Сабмиссив обязуется при любых обстоятельствах вести себя скромно и почтительно. Она должна осознавать, что ее поведение напрямую отражается на Доминанте. Сабмиссив несет ответственность за все свои проступки, злоупотребления и нарушения дисциплины, совершенные в отсутствие Доминанта.

      Нарушение вышеперечисленных требований влечет за собой немедленное наказание, характер которого определяется Доминантом.

      — Значит, повиновение остается?

      — Да.

      Я изумленно трясу головой и непроизвольно таращу глаза.

      — Ты закатила глаза, Анастейша? — шепчет Кристиан.

      О черт!

      — И что ты намерен делать?

      — То же, что и всегда. — Кристиан качает головой, глаза горят возбуждением. Я сглатываю, по телу проходит дрожь.

      — Ты хочешь сказать…

      Вот дьявол! Я спятила?

      — Да? — Он облизывает нижнюю губу.

      — Ты хочешь меня отшлепать?

      — Хочу. И отшлепаю.

      — Вы уверены, мистер Грей? — усмехаюсь я. Это игра для двоих.

      — Думаете, вы сможете мне помешать?

      — Для начала вам придется меня поймать.

      Глаза Кристиана расширяются, он с улыбкой встает со стула.

      — Поймать, мисс Стил?

      К счастью, между нами — барная стойка.

      — А теперь вы закусили губу, — шепчет Кристиан, медленно двигаясь налево. Я отступаю в другую сторону.

      — Ничего у вас не выйдет, — дразнюсь я. — И вы сами закатываете глаза. — Я пытаюсь урезонить Кристиана. Он обходит столик слева, я отступаю.

      — Да, но своей игрой вы еще больше меня возбуждаете.

      Глаза Кристиана сверкают, он излучает нетерпение.

      — Я быстро бегаю, — небрежно замечаю я.

      — Я тоже.

      Он собирается преследовать меня в собственной кухне?

      — Может быть, прислушаетесь к здравому смыслу?

      — Когда это я к нему прислушивалась?

      — Мисс Стил, вы играете с огнем, — ухмыляется он. — Будет хуже, если я вас поймаю.

      — Если догонишь, а я так легко не дамся.

      — Анастейша, ты можешь упасть и пораниться, а это прямое нарушение правила номер семь.

      — С тех пор как мы познакомились, мистер Грей, я не ощущаю себя в безопасности, и правила тут ни при чем.

      — С этим трудно спорить. — Кристиан замолкает и слегка хмурит бровь.

      Внезапно он кидается вперед, заставляя меня взвизгнуть и броситься к обеденному столу, за которым я надеюсь укрыться. Сердце выскакивает из груди, адреналин разливается по телу… Господи, это так волнующе! Я снова ощущаю себя ребенком, хотя давно перестала им быть. Кристиан шагает ко мне — и снова я успеваю отскочить.

      — А вы умеете отвлечь мужчину, Анастейша.

      — Рада стараться, мистер Грей. От чего отвлечь?

      — От жизни. Вселенной. — Он неопределенно взмахивает рукой.

      — За роялем вы казались сосредоточенным.

      Он останавливается и складывает руки, на лице довольная улыбка.

      — Мы можем развлекаться подобным образом день напролет, но в конце концов я поймаю тебя, детка, и тогда тебе не поздоровится.

      — Нет, не поймаешь.

      Не переоценивай себя. Я повторяю эти слова как мантру. Подсознание, натянув кроссовки "Найк", готовится к старту.

      — Можно подумать, ты не хочешь, чтобы я тебя поймал.

      — Именно не хочу. Наказание для меня — все равно что для тебя чужие прикосновения.

      Его поведение мгновенно, в наносекунду, меняется. Игривый Кристиан исчезает. Смертельно бледный Кристиан стоит передо мной с таким видом, словно я его ударила.

      — Ты действительно так чувствуешь? — тихо спрашивает он.

      С каждым словом его голос набирает силу. О нет. Эти четыре слова так много говорят мне о нем, о его страхах и ненависти. Я хмурюсь. Конечно, я так не чувствую, не до такой степени. Или нет?

      — Не настолько сильно, но теперь ты меня понимаешь.

      — Да.

      Вот дерьмо! Он выглядит смущенным и потерянным.

      Глубоко вдохнув, я огибаю стол и подхожу к Кристиану, смело заглядывая в его полные страха глаза.

      — Ты так сильно боишься наказания? — спрашивает он еле слышно.

      — Я… нет. — Господи, неужели он до такой степени ненавидит чужие прикосновения? — Нет, я испытываю двойственные чувства. Я не хочу, чтобы меня наказывали, но во мне нет ненависти.

      — Однако вчера, в игровой комнате… — Кристиан запинается.

      — Я согласилась, потому что ты в этом нуждался. Я — нет. Вчера мне не было больно. В той обстановке это казалось чем‑то неестественным, и я доверяла тебе. Если ты захочешь меня наказать, ты сделаешь мне по‑настоящему больно.

      В его серых глазах мечется буря. Время успевает расшириться и утечь, прежде чем он тихо говорит:

      — Я хочу сделать тебе больно, но не больнее, чем ты сможешь вытерпеть.

      Черт!

      — Почему?

      Он проводит рукой по волосам и пожимает плечами.

      — Мне это нужно. — Кристиан замолкает, глядя на меня с мукой во взоре, закрывает глаза и качает головой. — Я не могу сказать.

      — Не можешь или не скажешь?

      — Не скажу.

      — Значит, ты знаешь причину.

      — Знаю.

       — Но мне не скажешь.

      — Если скажу, ты убежишь от меня, не чуя ног. — Его взгляд наполняется тревогой. — Я не могу так рисковать, Анастейша.

      — Ты хочешь, чтобы я осталась.

      — Больше, чем ты думаешь. Я не вынесу твоего ухода.

      Господи.

      Внезапно Кристиан прижимает меня к себе и покрывает страстными поцелуями. Он застает меня врасплох, и за его пылкостью я ощущаю страх и отчаяние.

      — Не уходи. Во сне ты сказала, что не оставишь меня, и умоляла не оставлять тебя, — шепчет он.

      Наконец‑то! Так вот оно что!

      — Я не хочу уходить.

      Мое сердце сжимается.

      Ему нужна помощь. Страх Кристиана так очевиден! Очевидно и то, что он блуждает в собственных потемках. В расширенных серых глазах застыла мука. Но я могу утешить его. Последовать за ним в его тьму и вывести к свету.

      — Покажи мне.

      — Показать?

      — Покажи мне, что значит "больно".

      — Что?

      — Накажи меня. Я хочу знать, каково это.

      Кристиан отступает назад, совершенно сбитый с толку.

      — Ты хочешь попробовать?

      — Хочу.

      Втайне я надеюсь, что, если я уступлю ему, он позволит мне дотронуться до себя.

      Кристиан удивленно моргает.

      — Ана, ты запутала меня.

      — Я и сама запуталась. Я хочу попробовать. Зато мы узнаем, сколько я способна вытерпеть. И если я выдержу, возможно, ты… — Я запинаюсь.

      Глаза Кристиана снова расширяются. Он прекрасно понимает, что я имею в виду. После секундной растерянности он берет себя в руки и смотрит на меня с любопытством, словно прикидывает варианты.

      Неожиданно он хватает меня за руку и ведет по лестнице в игровую комнату. Удовольствие и боль, награда и наказание — его слова эхом отдаются в голове.

      — Я покажу тебе, каково это, и ты во всем разберешься сама. — У двери он останавливается. — Ты готова?

      Я киваю, полная решимости. У меня слегка кружится голова, словно вся кровь отхлынула от лица.

      Не отпуская моей руки, Кристиан открывает дверь, снимает с крючка у входа ремень и ведет меня к скамье, обитой красной кожей, в дальнем углу комнаты.

      — Перегнись над скамейкой.

      Ладно, это несложно. Я склоняюсь над гладкой мягкой кожей. Странно, что он не стал раздевать меня. О черт, наверное, и впрямь будет больно. Подсознание падает без чувств, внутренняя богиня храбрится из последних сил.

      — Мы здесь, потому что ты сама этого захотела, Анастейша. И ты убегала от меня. Я намерен ударить тебя шесть раз, и ты будешь считать вместе со мной.

      К чему все эти церемонии? Зная, что Кристиан меня не видит, я округляю глаза.

      Он поднимает край халата. Оказывается, это гораздо эротичнее, чем если бы он сдернул его целиком. Теплая рука Кристиана нежно гладит мои ягодицы.

      — Я выпорю тебя, чтобы ты не вздумала убежать, и, как бы трудно тебе ни дался этот опыт, я не хочу, чтобы ты от меня убегала.

      Какая ирония. Если я и захочу убежать, то от наказания. Когда Кристиан раскроет объятия, я побегу к нему, а не от него.

      — И ты закатывала глаза. Ты знаешь, как я к этому отношусь.

      Внезапно его голос обретает силу, страх и тревога уходят; возвращается былой Кристиан. Я чувствую это по тону, по тому, как он кладет руку мне на спину, — и атмосфера в комнате сразу меняется.

      Я закрываю глаза, готовясь принять удар. И Кристиан бьет. Удар оправдывает мои худшие опасения. Я кричу, задохнувшись от боли.

      — Считай, Анастейша, — командует он.

      — Один! — выкрикиваю я, словно ругательство.

      Он снова бьет меня, и жгучая боль отдается по всей длине ремня. О черт, как больно!

      — Два! — выкрикиваю я. Крик приносит облегчение.

      Я слышу его хриплое, отрывистое дыхание. Сама же я едва дышу, отчаянно пытаясь найти душевные силы, чтобы выдержать испытание. Ремень снова впивается в мою плоть.

      — Три! — Слезы брызжут из глаз. Черт, это больнее, чем я думала, куда больнее шлепков.

      — Четыре! — визжу я. Слезы градом катятся по лицу. Я не хочу плакать и злюсь на себя, что не могу сдержаться.

      Еще удар.

      — Пять. — Из горла вырывается сдавленное рыдание, и в это мгновение я ненавижу Кристиана. Еще один, я должна вытерпеть еще один. Задница горит огнем.

      — Шесть, — шепчу я сквозь слепящую боль. Кристиан отбрасывает ремень и прижимает меня к себе, задыхающийся и полный сострадания… но я не желаю его знать.

      — Оставь меня… нет… — Я вырываюсь из объятий. — Не прикасайся ко мне! — шиплю я, выпрямляясь, с яростью глядя на него и встречая в ответ его изумленный взгляд.

      — Это то, чего ты хотел? Меня? Такую? — рукавом халата я вытираю нос.

      Кристиан смотрит на меня с тревогой.

      — Чертов сукин сын.

      — Ана, — потрясенно мямлит он.

      — Не смей называть меня Ана! Сначала разберись со своим дерьмом, Грей! — Я резко отворачиваюсь от него и выхожу, аккуратно закрыв за собой дверь.

      В коридоре я хватаюсь за ручку и на миг приваливаюсь к двери. Куда идти? Что делать? Бежать? Остаться? Я вне себя от ярости, по щекам текут жгучие слезы, и я со злостью вытираю их ладонью. Хочется забиться в угол, свернуться калачиком и забыться. Мне нужно исцелить расшатанную веру. Как я могла быть такой глупой?

      Я пытаюсь осторожно потереть горящие огнем ягодицы. Как больно! Куда мне идти? В мою комнату — в комнату, которая станет моею или была когда‑то моею. Так вот почему Кристиан хотел, чтобы у меня появилось свое пространство в его доме. Словно знал, что мне понадобится уединение.

      Я твердо направляюсь туда, сознавая, что Кристиан может пойти следом. В комнате темно, рассвет только занимается. Я неуклюже, стараясь не задеть больные места, забираюсь в кровать, запахиваю халат, сворачиваюсь калачиком и здесь даю себе волю, громко рыдая в подушку.

      О чем я только думала? Почему позволила ему так с собой поступить? Я хотела последовать за ним во тьму, однако тьма оказалась слишком непроглядной. Эта жизнь не для меня.

      Какое запоздалое прозрение! Нужно отдать Кристиану должное — он предупреждал меня, и не раз. Разве я виновата, что он ненормальный? Я не могу дать ему то, в чем он нуждается. Теперь я понимаю. И я больше не позволю ему так с собой поступать. Раньше он мог ударить меня, но никогда не бил так сильно. Надеюсь, сегодня он остался доволен. Я всхлипываю в подушку. Мне придется уйти. Он не останется со мной, если я не дам ему того, чего он хочет. Почему, ну почему меня угораздило влюбиться в Пятьдесят оттенков? Почему я не влюбилась в Хосе, Пола Клейтона, кого угодно — в такого же, как я?

      О, этот потерянный взгляд Кристиана, когда я вышла из комнаты! Я была так сурова с ним, так потрясена его жестокостью… сможет ли он простить меня… смогу ли я его простить? Мысли путаются. Подсознание печально качает головой, внутренней богини не видать. Мне хочется к маме. Я вспоминаю ее прощальные слова в аэропорту: "Прислушивайся к зову сердца, дорогая, и прекрати копаться в себе. Расслабься и получай удовольствие. Ты так молода, солнышко. Тебе столько еще предстоит узнать! Чему быть, того не миновать. Ты заслуживаешь самого лучшего".

      Я прислушалась к зову сердца — и что получила? Горящую от боли задницу и сломленный дух. Я должна уйти, оставить его. Он не подходит мне, а я — ему. У нас ничего не выйдет. От мысли, что я больше никогда не увижу Кристиана, я задыхаюсь… о, мои Пятьдесят оттенков.

      Щелкает дверной замок. Нет! Кристиан кладет что‑то на тумбочку, затем кровать прогибается под его весом.

      — Ш‑ш‑ш, — шепчет он.

      Я хочу отодвинуться от него, но лежу как мертвая, не в силах пошевелиться.

      — Не сердись на меня, Ана, пожалуйста, — шепчет Кристиан, зарываясь носом в мои волосы. — Не гони меня, — мягко выдыхает он мне в шею, его голос полон печали.

      Мое сердце сжимается, молча обливаясь слезами. Кристиан целует меня ласково и трепетно, но я остаюсь холодна.

      Мы лежим так целую вечность. Кристиан просто прижимает меня к себе, и постепенно мои слезы высыхают. Рассвет приходит и уходит, солнечные лучи пробиваются в окно, а мы по‑прежнему молча лежим на кровати.

      — Я принес тебе адвил и крем с арникой, — произносит Кристиан спустя долгое время.

      Я медленно оборачиваюсь. В его серых глазах застыла тревога.

      Прекрасное лицо. Кристиан не сводит с меня глаз, почти не моргая. За короткое время он стал удивительно мне дорог. Я протягиваю руку и кончиками пальцев пробегаю по его отросшей щетине. Он закрывает глаза и легонько вздыхает.

      — Прости меня, — шепчу я.

      Он открывает глаза и с удивлением смотрит на меня.

      — За что?

      — За то, что я сказала.

      — Я не услышал ничего нового. Это ты прости меня за то, что причинил тебе боль.

      Я пожимаю плечами.

      — Я сама тебя попросила.

      Зато теперь я знаю. Я судорожно сглатываю. Смелее, я должна ему сказать.

      — Кажется, я не та женщина, которая тебе нужна.

      В глазах Кристиана снова мелькает страх.

      — Ты — все, что мне нужно.

      Что он имеет в виду?

      — Я не понимаю. Покорность — не мой конек, и будь я проклята, если еще раз позволю тебе проделать со мной то, что ты сделал сегодня. А ты сам признался, что тебе это необходимо.

      Кристиан снова закрывает глаза, на лице мелькают мириады чувств. Когда он открывает глаза, в них — уныние и пустота. О нет!

      — Ты права, я должен отпустить тебя. Я тебя недостоин.

      Все волоски на моем теле становятся дыбом, земля уходит из‑под ног, оставляя зияющую пустоту.

      — Я не хочу уходить, — шепчу я. Черт возьми. Плати или играй. На глаза снова набегают слезы.

      — Я тоже не хочу, чтобы ты уходила, — хрипло произносит Кристиан, большим пальцем вытирая слезинку с моей щеки. — С тех пор как я тебя встретил, я словно заново родился. — Его палец обводит мою нижнюю губу.

      — И я… я люблю тебя, Кристиан Грей.

      Его глаза снова расширяются, но сейчас в них застыл ужас.

      — Нет, — выдыхает он, словно своим признанием я вышибла из него дух.

      О, только не это!

      — Ты не можешь любить меня, Ана… Это неправильно.

      — Неправильно? Почему?

      — Посмотри на себя! Разве я способен дать тебе счастье? — Кристиана душит гнев.

      — Но ты уже дал мне счастье, — хмурюсь я.

      — Не сейчас, не тем, что я сделал, не тем, что мне хочется делать.

      О черт. Так значит, правда. Несовместимость, вот в чем причина наших разногласий. Я вспоминаю всех несчастных девушек, бывших его сабами.

      — Нам никогда не преодолеть этого? — шепотом говорю я, сжавшись от страха.

      Кристиан горестно качает головой. Я закрываю глаза.

      — Что ж, пожалуй, мне пора. — Морщась, я сажусь на кровати.

      — Нет, не уходи, — молит Кристиан в отчаянии.

      — Оставаться нет смысла.

      Внезапно на меня наваливается смертельная усталость, и я хочу одного — поскорее уйти. Я встаю с постели.

      — Мне нужно одеться, и я хочу побыть одна, — говорю я без выражения и выхожу, оставив Кристиана в одиночестве.

      Спускаясь вниз, я заглядываю в гостиную, вспоминая, что всего несколько часов назад Кристиан играл на рояле, а моя голова покоилась у него на плече. С тех пор столько всего случилось. У меня открылись глаза, я увидела его порочность, поняла, что он неспособен любить — ни принимать любовь, ни отдавать ее. Осуществились мои худшие страхи. Как ни странно, я ощущаю освобождение.

      Боль так сильна, что я отказываюсь ее признать. Все мои чувства онемели. Я словно наблюдаю со стороны за драмой, совершающейся не со мной. Встаю под душ, тщательно моюсь. Выжимаю жидкое мыло на руку, ставлю флакон на полку, тру мочалкой лицо, плечи… снова и снова, и простые, механические движения рождают простые механические мысли.

      Выйдя из душа, я быстро вытираюсь — голову я не мыла. Вытягиваю из сумки джинсы и футболку. Кожа под джинсами саднит, но я не жалуюсь — физическая боль отвлекает от разбитого вдребезги сердца.

      Я наклоняюсь, чтобы застегнуть сумку, и замечаю подарок, который купила Кристиану: модель планера "Бланик L‑23". На глаза набегают слезы. О нет… добрые старые времена, когда в моем сердце еще жила надежда. Я вытягиваю коробку из сумки, понимая, что должна вручить подарок. Вырвав листок из записной книжки, торопливо пишу:

      Это напоминало мне о счастливых временах. Спасибо. Ана.

      Я поднимаю глаза. Из зеркала на меня смотрит бледный призрак. Стягиваю волосы в хвост, не обращая внимания на опухшие от слез веки. Подсознание одобрительно кивает — ему не до попреков. Трудно смириться с тем, что твой мир обратился бесплодным пеплом, а надежды и мечты безжалостно растоптаны. Нет, я не стану сейчас об этом думать. Глубоко вдохнув, я поднимаю сумку и, оставив подарок и записку на подушке Кристиана, иду в большую гостиную.

      Кристиан разговаривает по телефону. На нем черные джинсы и футболка, ноги босые.

      — Что‑что он сказал? — кричит Кристиан в трубку, заставляя меня подпрыгнуть. — Что ж, он может говорить чертову правду. Мне нужен его номер, я должен с ним переговорить… Уэлч, это полный провал. — Кристиан поднимает глаза и впивается в меня задумчивым мрачным взглядом. — Найди ее, — коротко бросает он в трубку и отключается.

      Я подхожу к дивану, чтобы взять рюкзак, старательно делая вид, что не замечаю Кристиана. Вытащив "мак", отношу его на кухню и аккуратно ставлю на стол, рядом с "блэкберри" и ключами от машины. Когда я оборачиваюсь, Кристиан смотрит на меня с нескрываемым ужасом.

      — Мне нужны деньги, который Тейлор выручил за "жука", — говорю я тихо и спокойно… Невероятно, я сама себя не узнаю.

      — Ана, прекрати, эти вещи принадлежат тебе, — говорит он изумленно. — Пожалуйста, забери их.

      — Нет, Кристиан, я взяла их на определенных условиях. Больше я в них не нуждаюсь.

      — Ана, будь благоразумна. — Он строг, даже теперь.

       — Не хочу, чтобы они напоминали мне о тебе. Просто отдай деньги, которые Тейлор выручил за моего "жука", — говорю я.

      Кристиан судорожно вздыхает.

      — Ты хочешь сделать мне больно?

      — Нет.

      Я хмуро смотрю на него. Конечно же, нет, ведь я люблю тебя.

      — Нет, не хочу. Я просто защищаю свой покой, — говорю я еле слышно. Потому что я не нужна тебе так, как нужен мне ты.

      — Пожалуйста, Ана, возьми их.

      — Кристиан, не будем ссориться, просто отдай мне деньги.

      Он прищуривается, но теперь ему меня не испугать. Ну разве что чуть‑чуть. Я спокойно смотрю на него, не собираясь сдаваться.

      — Чек подойдет? — бросает он раздраженно.

      — Да, полагаю, я могу тебе доверять.

      Не улыбнувшись, он поворачивается и шагает в кабинет. Я бросаю последний взгляд на картины — абстрактные, безмятежные, холодноватые… да просто холодные, в самый раз для него. Глаза обращаются к роялю. Боже, если бы тогда я промолчала, мы занялись бы любовью прямо на нем. Нет, не любовью, мы бы трахнулись, всего лишь трахнулись. А мне бы хотелось заниматься любовью. Кристиан никогда не занимался со мной любовью. Только сексом.

      Он возвращается и протягивает мне конверт.

      — Тейлор выручил за "жука" неплохую сумму. Что ты хочешь, вечная классика. Можешь сама у него спросить. Он отвезет тебя домой.

      Кристиан кивает в сторону двери, я оборачиваюсь и вижу Тейлора в неизменном, как всегда безупречном костюме.

      — Спасибо, сама доберусь.

      Я оборачиваюсь к Кристиану и замечаю в его глазах еле сдерживаемую ярость.

      — Ты решила во всем мне перечить?

      — Так быстро я привычек не меняю. — Я примирительно пожимаю плечами.

      Кристиан в отчаянии закрывает глаза и проводит рукой по волосам.

      — Пожалуйста, Ана, позволь Тейлору отвезти тебя домой.

      — Я подгоню машину, мисс Стил, — с нажимом говорит Тейлор, Кристиан кивает ему, и, когда я оборачиваюсь, Тейлора и след простыл.

      Я смотрю на Кристиана. Нас разделяют четыре фута. Он шагает ко мне, я инстинктивно отступаю назад. Он останавливается, боль в его серых глазах почти осязаема.

      — Я не хочу, чтобы ты уходила. — Тихий голос полон мольбы.

      — Я не могу остаться. Я знаю, что мне нужно, но ты не можешь мне этого дать, а я не в состоянии дать то, что нужно тебе.

      Кристиан снова шагает ко мне.

      — Не надо, прошу тебя. — Я отстраняюсь.

      Я не вынесу его прикосновения, я просто умру, если он ко мне прикоснется.

      Схватив рюкзак и сумку, я выхожу в вестибюль. Кристиан следует за мной на безопасном расстоянии. Он нажимает кнопку лифта, двери открываются. Я шагаю внутрь.

      — Прощай, Кристиан.

      — Ана, до свидания, — мягко отвечает он. Кристиан выглядит совершенно убитым, человек, преодолевающий мучительную боль, — и такие же чувства раздирают меня изнутри. Я отвожу глаза, преодолевая искушение утешить его.

      Дверь лифта закрывается, увозя меня во внутренности цокольного этажа и в мой персональный ад.

      Тейлор открывает дверцу, я забираюсь на заднее сиденье и старательно прячу глаза. Меня душит стыд. Я потерпела полное поражение. Надеялась вывести мои Пятьдесят оттенков к свету, но задача оказалась мне не по силам.

      Отчаянно пытаюсь не разреветься. Мы движемся к Сороковой авеню, невидящими глазами я таращусь в окно, и постепенно до меня начинает доходить абсурдность того, что я сделала. Черт, я ушла от него. От единственного мужчины, которого любила. Единственного мужчины, бывшего моим любовником. Я всхлипываю, и дамбу прорывает. Слезы катятся по щекам, я лихорадочно пытаюсь вытереть их рукой, роясь в сумке в поисках солнечных очков. На светофоре Тейлор, не оборачиваясь, подает мне платок. Я благодарна ему за сдержанность.

      — Спасибо, — бормочу я.

      Это маленькое проявление сочувствия становится последней каплей. Я откидываюсь на спинку роскошного сиденья и даю волю слезам.

      Квартира кажется чужой и неуютной. Я прожила здесь слишком мало, чтобы она стала домом. Я иду прямиком в спальню и вижу печальный сдутый шарик с вертолета. Чарли Танго выглядит ничуть не лучше меня. Я со злостью сдергиваю его с перильца и прижимаю к себе. Господи, что я наделала?

      Не сняв обуви, падаю на кровать и вою от боли. Боль невыносима, физическая, душевная, метафизическая, она везде, она проникает в костный мозг. Это настоящая скорбь, и я сама навлекла ее на себя. Глубоко изнутри приходит гаденькая мысль, подсказанная внутренней богиней: боль от ударов ремнем ничто по сравнению с этой безмерной скорбью. Свернувшись калачиком, сжимая в руках шарик и носовой платок Тейлора, я предаюсь своему горю.