"Вижу нечто странное..." Часть 5 (Писульки Эспри де Л'Эскалье)

Что можно Юпитеру…, Часть 5

 

Федя, ты гений! Они, знаешь, такие счастливые пришли, говорят: Ваш Фёдор Иванович просто чудо совершил! Мы ожили!
Я, конечно, не хотела ничего брать, но они прямо обиделись!
Он нам жизнь спас, — говорят!
Я рад, что помог! Вот, и лозунг вышел: «Теоретическую физику – в быт!»
А то некоторые балбесы спрашивают, — а зачем нам эта теоретическая физика?
Я про запас ещё пару идеек заготовил, более агрессивных, если бы эта не помогла.
Какие, Федя?
Одна – продолжение только что описанной. Но не нашу классику им подавать, а их же грохот, но со сдвигом по фазе, от микрофона и через наш усилитель!
Представляешь, какая звуковая каша была бы у них! Другая была – взять на работе микроволновую печь (у нас в лаборатории микроволн или у них, в химической) и, с помощью специального отражателя (я уже начал просчитывать его размеры и конфигурацию) направить микроволны наверх на аппаратуру этих сволочей, конечно, когда их нет дома. Аппаратура от мощного излучения сгорит, а часто покупать новую – денег не хватит! А следов — то, что кто-то сжёг её, нет!
Третья – ещё более «криминальная». У химиков в квартире щиток есть, с пробками. Я открыл его и увидел, что рядом с проводами, подающими энергию к ним, проходят и кабели для двух верхних квартир. Я тут же установил, что красные провода идут в квартиру наверху, белые –к ним, а чёрные- в квартиру ещё выше.
Федя, а как ты узнал какие кабели куда идут? В квартиру химиков – ясно, а вот выше как?
Простейшая идея, я спросил, нет ли у них наушника. Сбегал к тебе и взял маленький диктофончик, я его в Мюнхене купил, записывать интересные выступления на Конгрессе, вставил проводки от наушника в гнездо микрофона и поднёс его к проводам. Услышал гудение-фон – 50 гц. А у подонков, при их работающей мощной звукоустановке, в проводах гудящий звук пульсировал в такт этим громыханиям — амплитудная модуляция! Представляешь, какая мощность грохота была наверху, если потребляемый их квартирой ток заметно изменял своё значение! Так я и установил, какой кабель – к сволочам, а какой — выше.
Ну и что? Перерезать?
Нет, нельзя, это уже уголовщина, хотя поведение этих верхних – тоже уголовщина.
Тут идея посложнее и поинтереснее. Так сказать: «Non-invasive method». За счёт сильного переменного электромагнита подходящей формы создать «синхронную индукционную пробку» в их проводах, и тем повысить индукционное сопротивление питающего провода на порядок –два… Ток к ним будет поступать резко уменьшенный и громко ставить рок они просто не смогут! Ещё можно сделать эту пробку синхронной не с частотой сети, а с их «стуком», тогда, вообще, у них аппаратура начнёт генерировать.
Но это только идеи, которые, к счастью, не потребовались..
Пойду к химикам, поблагодарю за подарки и попробую им хотя бы шоколад и ананасы вернуть, не обижая...
Не получится, Федя, я уже пробовала. Одну секунду, когда ты всё это придумал?
Что? Вот эти идейки?.. В троллейбусе — ехал на работу утром следующего дня после встречи с ней, и пришли мне в голову эти три вариантика, да и что там придумывать особенного?

Да, Федя, хотела тебе задать весьма деликатный вопрос: На днях в туалете я обнаружила, прости за нескромность, листочки белой бумаги. Я понимаю, это у тебя ностальгия по газете. Но зачем ты поместил туда и точилку?! Что, ещё раз прости, ты собираешься там точить?
Рамочка, я у себя дома тоже держу там листки для записей, если идея интересная приходит, а не, как ты думаешь – ностальгия… А точилка – для затачивания карандаша!
Федя, но карандаша там ведь нет!
Вот, чёрт, значит я просто забыл положить его! Ну да, конечно, остался в кармане пижамы! А я всю ночь думал, что это меня там покалывает? Искал на простыне карандаш, а он в кармане.
Ну, теперь всё из нескромных вопросов прояснилось?
Ещё один, Федя: И часто тебе «интересные» идеи приходят в голову «там»?
Странно, нечасто, но всё же не так уж редко! Правда, не знаю, чем это объяснить!

Федя, у тебя проблемы последнее время с карандашами не возникали?
Были, я затачиваю, а грифель всё время ломается! Думаю, точилка бракованная.
Федечка, не точилка, я тоже так думала вначале. Карандаши!
Рамочка, как могут быть карандаши бракованными? Они же пишут!
Федя, ты посмотрел, что ты купил? Видел иероглифы на грани карандаша? Это китайские карандаши и негодные притом, вот и сплавили их в братский соцлагерь по демпинговым ценам!
Рамочка, что в таком «сложном инструменте», как карандаш, может быть негодным? Ведь главное он делает — пишет!
А затачивать, Федя, его как? Ножичком? Точилка не работает, ломает грифель потому, что грифель расположен в этих карандашах не строго по центральной оси карандаша! Когда ты поворачиваешь его в точилке, грифель вдруг упирается в ножичек точилки и, естественно, нож ломает его при дальнейшем повороте!
Мораль, даже карандаши в соцстранах надо внимательно изучать перед покупкой. Такого на Западе не увидишь!

Ты заметила, Рамочка, что я уже месяц не ем мясные блюда! Честное слово, ни у тебя, ни дома, ни в столовой!
Заметила, и думаю, это блажь у тебя, которая скоро пройдёт, или ты решил всерьёз стать вегетарианцем?
Думаю, всерьёз. Я размышлял над твоими суждениями об этом и решил, что ты права. Нам никто не давал право убивать животных. Мы, то есть наши предки, сами это право присвоили, ибо были коварнее и хитрее животных. Но ведь, если кто-то хитрее, это не значит, что его менее коварная жертва не страдает! И это коварство никаких прав ему не добавляет. Чувства-то у животных, как у нас. Они тоже боятся, им также больно, как и нам. Просто мы привыкли пожирать и мучить их, у них и не спрашивая, и вообще, об их чувствах и переживаниях не задумываясь. А если говорить о том, что мы — люди «умнее» животных и этим как бы легализуется наше право их есть, то тогда, по этой логике, самые умные должны иметь право есть всех остальных – скажем лауреат Нобелевской премии может потреблять всех нелауреатов. Академики — член-корреспондентов, те — просто кандидатов, кандидаты – студентов и так далее по нисходящей цепочке критерия ума.
Между прочим, Федя, это и происходит в человеческом обществе, сегодня, правда, не буквально, а аллегорически… Ты разве не слышал такой часто употребляемый оборот: того-то съели на работе, а того — загрызли, а этого — проглотили? Чем не людоедство?!
Слышал, и не раз! Но всё же пока «съедают не по настоящему»!
Вот эти размышления привели меня тоже к вегетарианству.
А Боряра, кстати, как он стал таким? Из-за здоровья или по тем же морально-этическим соображениям.
По морально-этическим, потому и уехал из Папуа! Там вегетерианцам – не сладко!
А, между прочим, почему у него кожа такая белая? Мне казалось, что папуасы, всякие меланезийцы, микронезийцы и прочие — смуглокожие.
Отвечаю, мне Боряра это на днях разъяснил: Папуасы – это термин собирательный, все народы и племена, там живущие, так называются. Как «советский народ».
А у них там, Федя, 700 разных племён и народностей и 700 языков! Есть, хотя немного, и совершенно белые, может быть, какие-то гены европейцы оставили, перед тем, как их сьели...

16. Quod licet Jovi, non licet bovi.

Франц позвонил к Фёдору:
Что Вы скажете на статью Саляма?
Не знаю, — сказал Фёдор, — Откуда Салям решил, что я сексуальный маньяк? По-моему, я с ним в бордель не ходил и даже звать его туда не собираюсь! Да и вообще его не знаю, кроме нескольких печатных работ.
Федия, не обращайте на его слова внимания! Он просто фанатик и нацист.
Какой нацист, — удивился Фёдор, — Он же пакистанец, живёт в Англии?
Федия, у Вас там, «по месту работы» не очень, наверно, густо с иностранными физическими журналами?
Нет, почему? «Physical Review» и другие основные – довольно свободно, в переводах и без!
А журнал «Physics Today» видели?
Нет, наверно не очень значительный?
Да, не очень. Зато опубликовал как-то статью этого Саляма, об «исламской физике». И сокрушается в ней Салям о том, что де нет «настоящей, чистой мусульманской физики»! Вам это что-нибудь из истории напоминает?
Конечно, а как же? «Германская физика», «немецкая физика», «чисто арийская физика» — так это же когда было, в нацистской Германии!
А вы, Федия, считаете, что идеи нацизма умерли, похоронены и забыты?
Не знаю, честно говоря, не думал над этим...
А я – чистокровный немец, по материнской линии даже к графам отношусь, думал и не раз. Вот такие рассуждения и обезглавили и изуродовали всю физику в Германии, да и науку, и искусство, и всё остальное. А ведь Германия до 1933 года была одним из признанных мировых центров физики! Культуры! И во что превратилась? В физическое захолустье! В культурный хлев!
Ну, Франц, Вы уже слишком! А Гейзенберг, а Вейцзекер, а Ган...
А Штарк? – подхватил Франц, — А Ленарт? А Поль? А другие физики – нацисты?
А где Эйнштейн? А Макс Борн? А Джеймс Франк? А где Теллер? А Лиза Мейтнер и её племянник Отто Фриш? А где Сциллард? А Эренфест? А Планк (немец! Его сын был казнён нацистами!)? А Бете? А Фриц Хабер, химик? А ещё сотни талантливых физиков, химиков, писателей, актёров, режиссёров, биологов, врачей «не арийцев», бежавших или выброшенных из Германии? И просто честные немцы тоже! Такие как Марлена Дитрих, внешне, идеал арийской женщины. А выдающийся боксёр, Макс Шмелинг! Томас Манн, Ремарк, сотни порядочных немцев бежали или были изгнаны.
Знаете содержание одной краткой беседы великого немецкого математика Давида Гильберта? Его на каком-то приёме усадили рядом с нацистским министром высшего образования Рустом. Тот возьми, да спроси у Гильберта, профессора Геттингенского университета:
«А это, действительно, правда, профессор, что Ваш институт пострадал из-за изгнания евреев и их друзей?»
Гильберт со спокойным достоинством огрызнулся: «Пострадал? Нет, он не пострадал, герр министр, он просто больше не существует!»

Потому я и называю Саляма нацистом! Те же словеса, какие мы слышали от нацистов о «чистоте физики».
Недаром он и пакистанскую атомную бомбу, «первую мусульманскую атомную бомбу» делал. Вполне соответствует его идеологии. Вот она, его благодарность приютившему его, давшему ему образование, и все возможности для научной работы Западу! А пакистанцы, празднуя первое испытание этой бомбы, шли многотысячными толпами по улицам Исламабада с плакатами: «Сегодня – Индия, завтра – Америка и Израиль!» И это в государстве, якобы состоящем в блоке СЕАТО (South East Asia Treaty Organization). Ничего себе союзнички Америки?!
Федия, я – антинацист и мне его поведение омерзительно!
Вы, Франц, хотели сказать – антифашист?
Нет, Федия, именно антинацист. Нацизм и фашизм – это разные веши!
Странно! У нас это синонимы. А что, собственно этот Салям так взбеленился? Это не по его тематике – он хромодинамикой квантовой занят, я к нему в тему не лезу, хлеб у него не отнимаю. Что его здесь так взбесило?
Трудно сказать, — ответил Франц, — Я тоже не понимаю его реакции… Впрочем, может быть, он зол на Вас, что опередили его, первым высказали идею, которая у него может крутилась, хотя очень сомневаюсь, но в целом, думаю, зависть. Ведь к идее этих сингулярностей Вы пришли случайно, пытаясь объяснить странный оптический эффект? Он, может, пришёл к чему-то похожему, исходя из других соображений, но не высказал… А если бы ОН высказал, конечно не в такой вызывающей форме, как Вы, Федия, о, тогда бы весь мир физики сегодня вопил от восторга — ах, какая оригинальность, ах, какая гениальность, ах, какая прозорливость и сила интуиции… Но он – не высказал!
Так почему же меня так обругивают?
Всё дело не в том, что сказал, а кто сказал! Скажет какой-нибудь маразматик, но с именем, чушь – и все будут орать от восторга да умиления. А скажи умную вещь человек без имени, никто даже в его сторону не посмотрит! Вы думаете, Вашу статью, хоть и с оговорками, опубликовали бы, если бы у Вас не было репутации серьёзного физика? Не читая, выбросили бы в корзину. Появись сегодня Эйнштейн, создал бы он свою Теорию Относительности, никому неизвестную и ошарашивающую, да его даже и на порог серьёзного журнала не пустили бы! Это его счастье, что тогда физический журнал редактировали крупные и талантливые физики, а не бюрократы и бизнесмены с учёной степенью! А Бор? Талантливейший физик, неплохой человек, целую физическую школу создал, и не дурак, явно, человек неглупый. Так вот, кто как не он, возьми да ляпни на одном семинаре, на котором Гейзенберг свои идеи проталкивал, помните, Федия, эти знаменитые слова Бора: «Нет сомнения, что перед нами безумная теория. Вопрос в том, достаточно ли она безумна, чтобы быть правильной!»
И пошло, и поехало! Все, кому не лень начали чуть что вопить о «безумных идеях», искать «безумные идеи», газетчики прямо ошалели, чуть что о науке – обязательно эта идиотская фразочка о безумной теории или идее!
Что на самом деле хотел сказать Бор? Что теория может быть оригинальной, нестандартной, не тривиальной, и вопрос в том, достаточна ли она нетривиальна, чтобы быть истинной. Причём здесь безумие? Да в сумасшедшем доме – что ни пациент, то горстями безумные идеи! Это что, метод? Но ведь кто сказал ЭТО?
САМ БОР! Значит мудро, значит гениально, значит чево-то предвосхищает!
Это к Вашему вопросу, Федия, о том, почему Вас ругают, а Саламовские глупости или мерзости, превозносят бездумно!
Кроме того, я же сказал тогда ещё, Вы выбрали крайне вызывающую форму для описания эффекта и его объяснения. Написали бы, что, мол, проводя опыт по рассеиванию квазимонохроматического света на мелкодисперсной среде в лаборатории, Вы обнаружили… Или, скажем, в фотолаборатории, закурил де, фотолаборант сигарету при проявлении негативов и Вы увидели...! Нет у Вас, Федия, дипломатичности!
А куда бы я, Франц, отправил, желающих проверить этот эффект – к себе в лабораторию, где ничего не наблюдалось и которой у меня вообще нет?
Так и так, Федия, некуда. Эффект пропал!
А Ваши слова, Франц, мне напомнили недавно прочитанное у Эйнштейна.
В письме Морису Соловину, его давнему товарищу по «Академии Олимпии», помните такую?
Конечно, Федия, — Габихт, Соловин и Эйнштейн...
Так вот, в письме своём в 1947 году Эйнштейн пишет, что читал своей сестре Майе выдержки из трудов Аристотеля. Впрочем, слушайте, сейчас достану книгу, цитирую:
«Среди произведений, которые я по вечерам читаю сестре, были и некоторые философские труды Аристотеля. Откровенно говоря, я был разочарован. Не будь они столь туманными и запутанными, образчики философии такого рода не смогли бы просуществовать так долго.»
Теперь, Франц, самое интересное:
«Но большинство людей испытывают священный трепет именно перед теми словами, которые не доступны их пониманию, и считают поверхностным того автора, которого они могут понять. Трогательное проявление скромности.»

Точно, Федия, Эйнштейн попал в точку! Я знаю одного физика, его зовут Петер Цукерман, который подхалтуривает в одной медицинской лаборатории. Он им делает какую-то программу для компьютера, что-то в «Pattern Recognition» — «Распознавание образов», для меддиагностики. Так вот, как-то пошёл я с ним и послушал. Они ничего из его объяснений не понимали и относились к нему с величайшим почтением. Он объясняет, медики (врачи и биологи) ничего понять не могут! Они у него вторично просят объяснить, подоходчивей. Петер испускает тяжёлый вздох, и начинает «объяснять» тоже самое и теми же, чуть переставленными словами. Конечно, они снова ничего не поняли. Я не выдержал, и попросил разрешения сделать «скромное добавление к его рассказам». В нескольких фразах разъяснил им весь смысл заумных объяснений Петера. У меня там, в лаборатории, работает одна хорошая знакомая. Она мне потом, смеясь, рассказала. Все её сотрудники-медики отлично поняли то, что и как я объяснил! И снисходительно говорили, что мол, такие поверхностные объяснения они и сами могли бы придумать! А Петер с умным видом помалкивал, в душе посмеиваясь надо мной. Больше я таких глупостей не делал!
Кстати, Сэр Невилл Френсис Мотт выступил в Вашу защиту!
Да, я читал его статью – хоть кто-то написал по сути!
Ну, Федия, знаете ли, Мотт – это не «кто-то»! Это выдающийся физик и исключительный человек.
Извините, Франц, я не имел ввиду «кто-то» в смысле «какой-то», а просто, кроме Вас с Таксаром, никто и не пытался всерьёз разобраться в эффекте, одна брань.
Ну, тут Вы сами виноваты, Федия, я же уговаривал Вас изменить название и текст статьи! Чуть – чуть!
Да, так вот, о Мотте. Интересная история, показывающая, какой он человек:
Явились как-то к Сэру Мотту саудовцы. И предложили ему создать у них, в Саудовской Аравии, Институт Теоретической Физики!!! Чек, конечно, на огромную сумму суют ему! Понятно, выдающийся физик, чистокровный англосакс, лауреат! Подходит!
А Мотт у них первым делом и вопрошает наивно: Скажите, а евреи в вашем институте тоже будут работать?
Что Вы, — ответили саудовцы, — Да мы евреев на сотни километров к институту не подпустим!
Мотт страшно удивился: А какая же это физика… без евреев???
И отказался от чести такой!
Фёдор рассмеялся: Не знал я этой истории! Молодец Мотт! Вот же, и умница и человек! Откуда Вы, Франц, всё это знаете?
Из литературы, специальной и не очень, из личных встреч и бесед, обмениваемся мыслями, историями вот такими…

Федия, у меня идея! А что, если Ваши сингулярности движутся относительно Земли? Конечно, Земля движется в пространстве, вращается, вместе с Солнцем перемещается относительно созвездий и ещё вместе со всей близлежащей областью галактики обращается вокруг её центра. А сингулярности Ваши, «вморожены» в пространство, она их пересекает и тогда что-то, если поймали, где она, эта сингулярность, появилась, что-то ТАМ происходит, девиация ли, инверсия ли законов...?
Франц, мне Ваша мысль очень нравится, но те немногие экспериментальные данные, которые мы пока имеем — а других, как Вы знаете, нет и не будет, судя по разгрому, учинённому статье — не сходятся с этой идеей.
Земля вращается со скоростью больше 1000 км в час (на широте экватора) вокруг своей оси; она движется вокруг Солнца, делая 30 км в секунду; Солнечная система тоже летит в космосе куда-то со скоростью, по-моему, 19 км /сек. Наша область галактики вращается вокруг её центра со скоростью, кажется 250 км/сек! А эффект – то наблюдался только в одном месте, в точке на Земле и довольно долго, несколько недель! А потом, куда он переместился? Вы тогда сказали, что проверили и другие комнаты и даже несколько комнат в соседних зданиях – безрезультатно, то есть всё с результатом – минус!
Федия, я думал об этом. Может быть ваши сингулярности имеют форму некой трубки, типа пружинной спирали, очень сложной формы, так, что комната эта какое-то время находилась в ней, а потом эта спиралька окончилась...
Франц, спасибо за идею, но она слишком искусственна! Представьте себе только, КАК должна выглядеть в пространстве-времени такая «пружинка», чтобы комната на вращающейся Земле строго сохраняла своё положение в ней, а ведь ещё есть ТРИ других движения (по крайней мере!): Земли вокруг Солнца, Солнечной системы к соседям и всей звёздной области – вокруг центра Галактики. Да, и ещё движение нашей Галактики, и движение нашей группы галактик… Простите, но это не укладывается в голове, слишком уж природа должна была стараться удерживать одну комнату (и что в ней особенного, замечу!) в такой сложной спирали.
Вы правы Федия, это слишком надуманно. А у Вас есть какие-нибудь идейки? Ведь мы единственные во всём мире, кто это ВИДЕЛ и знаем, что ЭТО действительно было! Сомневаться в этом у нас-то причин, как у других, нет!
У меня, Франц, были кое-какие идейки, но Ваша идея, при всей её неправдоподобности, мне чем-то нравится. Я попробую рассчитать точную форму такой трубки, введу фактор поправки на искривление пространства-времени Солнцем и Землёй, хотя заранее чувствую, это не тот путь. Идея Ваша хорошая, но чего-то главного, дополняющего, не хватает. Давайте вместе продолжим думать, за какую ниточку потянуть, чтобы мысль эта приняла более убедительный вид, убедительный для нас самих, если это убедит нас, то тогда мы сможем, допускаю, убедить и других, и, главное, дать прогноз: там-то и там-то в такой-то момент времени, появится ещё одна сингулярность с девиацией, скажем, в просачивании микрообъекта через потенциальный барьер! Вот это было бы здорово!
Федия, Вы сейчас сказали о прогнозе и я подумал, ну как мы можем что-то предсказать, если мы ничего вообще об этих сингулярностях не знаем! Вы же сами говорили не раз – что они такое, как появляются, да и существуют ли вообще, кроме как в наших с Вами одурелых мозгах???
Так вот, только что мне пришла в голову ещё одна мыслишка: Вы правы, спирали, «закреплённые» на пути Земли – согласен, бред! А вот если такие области разные, двух или более видов: Времениподобные сингулярности и пространственноподобные, времениконстантные, субстантно-константные – одни «сцепляются» с веществом, другие – с пространством, третьи — со временем. Пространственно-константные и времени-константные. Т.е одни – жёстко связаны с пространством, а другие – привязаны к временным координатам? Есть ещё связанные с материей, с веществом? Ведь эти области были, по Вашей гипотезе, ещё ДО Большого Взрыва, когда, возможно, не было ещё Пространства и Времени в их сегодняшнем виде и понимании. А те, что связаны с веществом? Сцепились с ним потом, после взрыва, когда оно возникло. Может они, вообще, только верхушечка некоего айсберга, из многомерного пространства, чуть «заглянувшие» и в наш кусочек пространства — времени — вещества?
И эти времени-константные, могут путешествовать с нашей комнатой какое-то время из-за Гейзенберговской неопределённости, ну, «размазанности» вдоль временной координаты?!
Франц, послушайте, давайте- ка пока прервём наш разговор и каждый попробует что-нибудь на эту тему додумать и подсчитать! У меня ощущение, что на сей раз приоткрылась какая-то щёлочка… правда? Разнотипные сингулярности, связанные с веществом, другие со временем, третьи с пространством… в этой Вашей идее что-то есть… Мне это гораздо симпатичнее...
Согласен, Федия, посидим каждый в одиночестве, посчитаем, а там сверим наши мыслишки и попробуем сфантазировать ещё что-нибудь. Спасибо! Успеха Вам! Ищите странности, факты практики, в экспериментах, так по сей день и необъяснённых!
Буду! Вы тоже! Успеха Вам также!


17. Рамаяна.

Рамочка, что за плакат ты повесила над дверью в гостиную:
«Если вы хотите погладить кошек, просьба — перед этим помыть руки!»
Кошки – существа чистоплотные, вылизывают себя часто и аккуратно, почему они должны слизывать чужую грязь? Кроме того, есть запахи, которые они не любят. Помнишь, как Пузон тебя встречал после визита к Конюховым?
А после поглаживания?
Это уже по желанию. Перед едой — конечно!

Что читаешь, Рамочка?
Дневники жены Ивана Алексеевича Бунина, Веры Муромцевой-Буниной. Несчастная женщина, всю жизнь любившая Бунина, а он, не стесняясь, начал при ней роман с другой, Галиной Кузнецовой, и даже переселил её к ним в дом в Грассе, на юге Франции – супружеская жизнь втроём… Вера ещё дурью маялась: «Имею ли я право, — записала она в дневника, — мешать счастью Яна?» Яном она называла Бунина… Тоже сказала — «Счастью Яна!»… «Баба Яна!»… «Раба Яна!»
...................................
Тебе, Федя, слово «Рамаяна» что нибудь говорит?
Мне, Рамочка, это слово знакомо, где-то я его прочитал или встречал, но не помню, где.
Ты помнишь, Федюня, ты меня недавно с картиной и рамой сравнил?
Да, но ты ведь не обиделась за такое сравнение, правда?
Конечно, ничуть! Но вот одна глава, как раз посвящена живописи — точнее, взглядам Бунина на живопись и оформление картин, как раз по «твоей теме», «взаимоотношение», взаимное соответствие картины и рамы, её заключающей.
В первые годы, эмигрировав во Францию, Бунины очень нуждались, кому во Франции нужен стареющий русский писатель? Кто его будет читать по-русски вне России? Гонорары приходили крайне малые и неаккуратно, в общем, плохо им было экономически!
И вот, Вера пишет, постой, где это? Вот! «Ян вспомнил, что в юности он научился делать рамы для картин. У них в усадьбе был конюший, золотые руки, для всех картин в их доме сделал красивые рамы. Ну, молодого Бунина это заинтересовало и он тоже начал учиться у этого конюшего рамы картинные делать. Он тогда толстовством увлекался, бочарное ремесло тоже осваивал, обручи на бочки набивать научился мастерски… Стал также хорошим изготовителем картинных рам.»
Послал письма в Лувр и другие музеи Франции, что, мол, могу делать для вас рамы картинные. И стал так подрабатывать. Но Бунин – это же талант, он не мог делать что-то как просто ремесленник, бездумно, и он задумался над одной проблемой (глава эта так и называется: «Рама Яна»): почему у гениальных картин Леонардо да Винчи, Рафаэля Санти, Микеланджело Буонарроти, Луки Синьорелли и десятков и сотен других первокласcных живописцев, рамы для картин стандартно однообразны, все с теми же завитушками, золочённые самоварным золотом, --убожество, одним словом. Помнишь, ты тогда правильно сказал, что есть картины красивые, а рамы к ним – нет!
Да, Рамочка, верно, я в Лувре, правда, не был, но хороших картин видел немало, и очень многие из них действительно выглядят удручающе – в тяжёлых, однообразных, с дешёвой позолотой рамах. Я поэтому тогда и комплимент тебе сказал, хотя это не комплимент, а мои настоящие чувства.
Видишь, Федя, как интересно, твои взгляды совпали с мнением Бунина, причём, я ясно вижу, что ты сам дошёл до того же, что и Бунин! Молодец! У тебя явно есть хороший художественный вкус!
Так вот, в «Раме Яна» Вера описывает его мысли по этому поводу, и не только мысли. Бунин, оказывается, стал родоначальником нового направления в изобразительном искусстве, в живописи – он ввёл «Принцип Соответствия», нет, не физический, а художественный. «Принцип Художественного Соответствия». Ведь картина, висящая на стене – это как бы окно в другой мир, мир художественной фантазии, в какой-то степени – в мир её создателя, художника! Бунин придумал делать картинные рамы, соответствующие заключённой в них картине! И хроматически, то есть по цветовой гамме и по содержанию. Например, ты ведь знаешь, что на картинах Рембранта полутьма и свет, всегда, заметь, падает сверху слева, помнишь?
Не помню, Рамочка, но охотно в этом полагаюсь на тебя.
Да, так Бунин сделал для такой картины раму, как бы продолжающую или даже предваряющую саму картину. Он сделал левый верхний угол рамы для одной картины Рембранта светлым, под цвет падающего в картине света! Как будто рама излучает продолжающийся уже в картине свет! Здорово, правда, я помню в Лувре, мне эта картина сразу бросилась в глаза. И в Амстердаме, в «Риигсмузеум», я тоже видела их несколько! Или в Уфици, картина Бронзино «Лукреция Панчиатики». У Бронзино, обычно, фон портрета – тёмнозелёный. Так он (Ян) подобрал к ней раму светло-бежевую. Тогда и фон портрета выделяется, стал каким-то более насыщенным, и само лицо красавицы Лукреции стало прямо рельефным благодаря этой новой раме! Бунин подбирал разные сорта дерева для рам, употреблял специальные краски, придавая дереву рам соответствующие оттенки, — в общем создал как бы отдельный художественный стиль. Никаких завитушек, никакой дешёвой позолоты, рама Бунина подходит под цветовую гамму картины и к её содержанию! В некоторых музеях даже, — правда, не помню, где я это видела — на стене, рядом с табличкой о картине и художнике, её написавшим, висят таблички: «Рама к этой картине изготовлена великим русским писателем И.А. Буниным»!
Я правда, Федя, не знаю, как он это делал, просто не могу себе представить… Ну, скажем, в Третьяковке, «Княжна Тараканова» Флавицкого, какая рама должна была бы окружать её по мысли Яна? Попробую подумать, как он бы думал… Вот так, Федя, полагаю, внизу, скажем, рама тёмная, в разводах, как подступающая к ногам Княжны грязная вода? Это я сейчас так убого фантазирую, пытаюсь представить себе, а вверху — с трещинами, как слегка вывалившаяся от времени кладка между камнями стены, на которую она опирается? Наверно я себе представляю всё слишком примитивно...?
Рамочка, то, что ты сейчас рассказываешь, очень интересно, мне нравится идея Бунина! «Принцип Художественного Соответствия»! Очень разумный принцип предложил Ян, как ты его называешь!
Не я, Федя, а его жена, Вера.
А почему глава называется «Рама Яна»? Ведь, как можно понять, он сделал их много?
Я думаю, Федя, речь идёт об основной идее Бунина, а не о чисто количественном перечислении…

Похожие статьи:

Авторская проза → ВеЛюр. Книга первая. Часть I. Глава 2 и Глава 3

Авторская проза → ВеЛюр. Книга первая. Часть I. Глава 1

Авторская проза → ВеЛюр. Книга первая. Часть II. Главы 1-2

Авторская проза → ВеЛюр. Книга первая. Часть I. Глава 4, Глава 5, Глава 6

Авторская проза → ВеЛюр. Книга первая. Часть I. Глава 7, Глава 8, Глава 9