"Вижу нечто странное..." Часть 6 (Писульки Эспри де Л'Эскалье)

 

 Рамаяна.Слева: Лукреция Панчиатики, А.Бронзино
Справа: "Рамочка в рамочке" Г-жа Рамона Вайскопф в образе Лукреции
М.С.Паниковский, увидев Рамону, долго бродил, в немой тоске ломая руки:
"Какая фемина, — шептал он, — я люблю её как дочь!"



День следующий.

Рамочка, не хочу с тобой даже разговаривать, я взбешен, я возмущён, я страшно зол на тебя и на себя тоже, в общем, ты меня очень обидела и незаслуженно!

В чём дело, Федя? У вас было заседание кафедры, я знаю, но при чём здесь я?
Я советы по теоретической физике тебе не давала!

Да, было заседание… У нас на кафедре висят несколько портретов — Столетова, там, Лебедева, Вавилова.

Федя, но это же не физики-теоретики! А Эйнштейн, Бор, Паули, Дирак, Шрёдингер, Гейзенберг?

Оставь, Рамочка, не я вешаю портреты, а завхоз, какие были, такие и повесил. Не в этом дело! Я вижу, у Столетова рамка вся жучками древоточцами изъедена, труха сыпется. Ну бросил я фразу о том, что надо бы другую рамку приделать и чёрт меня дёрнул вспомнить твою «Раму Яна»! И, конечно, этот «Принцип Художественного Соответствия»! Позор!
Пётр Ефимович Кунин, наш завкафедрой, сидит и лицо руками закрыл, а плечи странно как-то вздрагивают. Вдруг я понял, что он над моими разглагольствованиями смеётся! И вся кафедра хохочет над моей, вернее ТВОЕЙ РАМАЯНОЙ!!! Зачем ты меня опять так разыграла! И придумала, главное, Рама Яна!
Кунин мне говорит: Не подозревал я в Вас, Фёдор Иванович, такого развитого чувства юмора, неужто Вы прямо сейчас это всё и придумали?
На счастье своё — с тобой, Рамочка, пообщаешься, невольно находчивым станешь, — я не стал отстаивать серьёзность своих пассажей! Да, мол, пошутил я! И тут-то я вспомнил, что книжку «Рамаяна» я видел именно у Петра Ефимовича на полочке, у его стола!!! Он давно, как Роберт Оппенгеймер, древнеиндийским эпосом интересуется!
Но ты, Рамочка, ты зачем мне всё это наплела? Я же полнейшим дураком выглядел, разглагольствуя о «новом стиле Бунина в живописи», о «Принципе Художественного Соответствия» и, конечно, сослался на эту «замечательную главу» из дневников его жены — «Раму Яна»!

Федечка, прости меня, я тебя не разыгрывала по злому умыслу, поверь! Я же не могла знать, что на тебя мой трёп произведёт такое сильное впечатление и что ты его на полном серьёзе на заседании кафедры будешь докладывать…

А Кунин слёзы утирал, смеясь и повторяя: Ай да Рама Яна! Ай да Бунин! Вы гений, Фёдор Иванович!

Федечка, ещё раз, я виновата в розыгрыше, но он не был злым, чтобы тебя как-то обидеть! Пойми, поверь, ничего плохого я не думала. Просто читала книжку, ты спросил, о чём она, а я перед твоим приходом немножко йогой занималась, неудачно повернулась на лестнице — и боль в спине. Я стараюсь себя лечить йогой, всякие позы «лотоса», «змеи» принимаю и прочее, и при этом обязательно надо сосредоточиться на том, что делаешь. Я подумала о «Рамаяне», без связи с тобой и книжкой!
И когда стала тебе отвечать, вдруг у меня фонтан фантазии забил, а последовать совету Пруткова: «Если у тебя есть фонтан, заткни его, дай отдохнуть и фонтану!» – не смогла, я с профессией водопроводчика-инсталлятора не знакома… Вот и всё, можешь казнить меня, можешь миловать...

Рамочка, я даже не знаю, кого прощать, тебя или себя? Тебя за фантазию, а себя за доверчивую глупость. Но скажи, и вот это меня «царапает» где-то в мозгу, ты это всё прямо по ходу разговора придумывала или заранее ..

Феденька, милый, я же тебе говорю: экспромт. Я увидела твою доверчивую мордашку на откровенный мой трёп, и понесло меня, расфантазировалась… Ты, когда задумываешься над чем-то тебе интересным, наклоняешь слегка голову и устремляешь взгляд куда-то в миры иные, видно, что начался процесс восприятия информации и её обработки, творческой...
Не хотела я смеяться над тобой или издеваться, но всё получилось само собой как-то очень глупо и досадно. Ты же знаешь уже, Федя, мою страсть к розыгрышам...

Рамочка, ты сочиняла всё как по писанному, говорила гладко, как будто пересказываешь только что прочитанное! Даже останавливалась, как бы обдумывая «Бунинскую идею». Кроме того, ты мне и место в книге показала, своими глазами видел, что Вера зовёт мужа Ян. И выглядел твой рассказ абсолютно правдоподобным насчёт «Принципа Художественного Соответствия», ты и его тоже придумала по ходу этой фонтанной струи? Это не от Бунина?

Конечно, нет, Феденька, как-то само собой вышло, прости
Уже простил, а вот себе – нет! Надо с твоим талантом...

Вруньи...?

Нет, Рамочка, не враньё это у тебя, а необыкновенная способность к импровизации, да к тому же какой-то лёгкой и очень логичной — не убогая выдумка, сразу бросающаяся в глаза, ты с ходу придумывала логические доводы, пусть псевдодоводы, с Куниным это не прошло бы, ибо он знал бы, что ты всё выдумываешь! А со мной из-за моего незнания и доверчивости – прошло!

Так ты теперь станешь подозрительным?

Не стану, не в характере это моём, но ты добилась своего, Рамочка, я теперь буду думать более серьёзно над твоими словами!

Да, Рамочка, помнишь Конюхов с женой к нам приходили на днях?
Так он, сволочарский (это я так, он парень хороший), тогда на кафедре «выдал» тебя.
Он Кунину говорит: «Это, Пётр Ефимович, наверно его жена (ты, то есть) ему мозги закрутила, вот «Рамаяной» этой!»
А насчёт «жены» ты не волнуйся, я ни с ним и ни с кем-либо другим наши отношения не обсуждаю.
Он, наверно, вспомнил, что ты его слегка задела тогда...

Я, чем? Они же у нас в гостях были, я гостей не разыгрываю, тем более малознакомых!

Он, помнишь, про свои спортивные достижения рассказывал, про биатлон, кажется, про стрельбу свою, стоя на лыжах? И упомянул один казус, когда его соперник по ошибке в его мишень стрелял… он тогда сказал, мол, а как его пули от чужих отличить?
А ты ему тут, так, невзначай, и говоришь:
«Вас, Кондрат, по отчеству, кажется, Константиновичем зовут?»
Он ответил, удивлённо: «Да!»
А ты ему снова, эдак невинно, вверчиваешь: «А Вы бы свои пули пометили инициалами, «ККК», помните, как у Томаса Майна Рида во «Всаднике без головы», герой один, Капитан Кассий Кольхаун. И пули бы отличались… Именные ведь были бы.»

Федя, да это я просто так, без укола, сказала! Он жаловался на то, что пули его и противника никак отличить нельзя было, (наверно баллистическую экспертизу на спортивных соревнованиях не применяют или не знают о такой столетней «новинке» криминалистики), и обоих дисквалифицировали и с соревнований сняли, он пострадал ни за что, так я ему и предложила простейшее решение. По ассоциации, сразу Майна Рида вспомнила… Я-то читала его ребёнком, девчонкой, лет в десять — одиннадцать, не больше.

Видишь, Рамочка, а Кондрашка, он парень толковый, сразу почувствовал в тебе эту способность к импровизациям и быстрым экспромтам. И поэтому, наверно, в моём рассказе о «Бунинской Рамаяне» тотчас твой стиль заподозрил.
Нет, надо что-то делать, как-то использовать твой талант импровизировать правдоподобно!
Может..., постой..., может тебе стоит книги писать? Художественные? Научно-популярные? Нельзя же так просто дать ему заглохнуть только в таких вот розыгрышах!

Спасибо, Федечка, за доброту! Уже пишу...
Ты, Рамочка, пишешь книгу?
Говоря точнее, я уже написала две книжки и издала их.
Издала? Где? И почему ты никогда мне не говорила об этом?
Издала несколько лет тому назад, сначала в Уругвае, потом они разошлись по всем испаноговорящим странам, потом были изданы на французском, итальянском, английском и немецком. А я сижу и «стригу купоны» гонораров. Вот, Федечка, эту кооперативную квартиру я купила зараз, без ипотечных ссуд, за часть гонорара. Две трети я отдала Маме и Папе, несмотря на их яростное сопротивление, — хотела, чтобы они меньше работали. А треть взяла себе, на «карманные расходы».


18. Несерьёзные книжки.

Рамона, и ты ни разу мне ничего не говорила? Почему?
Во-первых, ты не спрашивал. Во-вторых, чем, собственно, я должна была хвастать? Гонорарами? Книгами?
Конечно книгами и не хвастаться, а просто рассказать мне. И как я мог спрашивать о чём-то, не имея об этом понятия? А о чём книги?
Книги, Федечка, псевдосерьёзные, можно сказать, научно-популярные, хотя нет, они — по замыслу, по крайней мере, больше: они должны приучить людей, используя естественное любопытство, думать и полюбить это занятие. Попробовать иначе увидеть что-то обыденное. И — быть добрыми...
Называются эти книжки «Сумасшедший телефон» и «О чём сирены пели Одиссею? Мифы и легенды Древней Греции: как их можно понимать»
Почему Кронос глотал своих детей? Что подразумевает миф об Одиссее и сиренах?
Миф о нимфе Цирцее. Кто вылетел из тела Горгоны – Медузы, когда Персей отрубил ей голову? Дар Аполлона. Прометей – Справочник современной медицины..
И о чём же, Рамочка, сирены пели Одиссею?
О том, Феденька, что иллюзии для человека, и вообще для живого существа, вещь совершенно необходимая, без них нельзя жить, они прекрасны и приятны, но, вот, когда такой путник — Одиссей, блуждая по дорогам жизни, попадает к сиренам, очарованный их дивным пением, они — жестокая правда жизни, безжалостно разрывают его своими медными когтями! Иллюзии хороши лишь издали! И их пение приятно тоже, на расстоянии. Вблизи они обретают вид острых когтей, да только поздно приходит прозрение...
Ведь мы, все люди, всё человечество, живём на дне океана. Но не только воздушного, именуемого атмосферой, а на дне глубочайшего всеземного океана лжи. Сотни метров или даже километров лжи отделяют нас от поверхности, где можно вдохнуть воздух правды. Ларошфуко очень изящно и излишне деликатно сказал об этом: «Люди не могли бы жить в обществе, если бы не водили друг друга за нос». На самом же деле мы непрерывно лжём в первую очередь себе и всем другим, нас окружающим. А в Советском Союзе и прочих странах социализма, люди живут не просто на дне океана, а в самом глубоком его месте – в Марианской впадине, одиннадцать километров многослойной лжи отделяют жителей соцстран от правды. И люди так привыкли к этой тяжёлой, текучей массе, что научились неплохо двигать плавниками, вертеть хвостом и извиваться всем туловищем, чтобы перемещаться в этой среде обитания, убегая от хищника и самим, выискивая более слабое существо, преследовать потенциальную пищу нашу насущную.
Лгу – значит существую! – вот наш девиз. И попробуй такое существо вытащить на поверхность! Лопнет сразу, взорвётся, как глубоководная рыба, слишком поспешно поднятая из глубин, из вечной тьмы. Вот тебе и «Да здравствует солнце! Да скроется тьма!»

Помнишь, Федя, мы были на просмотре фильма Стэнли Кубрика «Космическая Одиссея, 2001»? Тебе понравился этот фильм, правда?
Да, он всё же содержит какую-то мысль, неясно, может быть высказанную, так, фантастическую гипотезу, но хоть что-то. А то другие фильмы на фантастические темы вообще смотреть невозможно. Убожество. Тарковского «Солярис» — туда же. Вообще, мне эта вещь Лема не нравится, но Тарковский ухитрился до того приземлить эту повесть, что просто скучно и заурядно. Сделал бездарную иллюстрацию к неудачной повести. Единственное, что хорошо в этом фильме – это Хоральная прелюдия Баха. Казалось бы, простенькая, незамысловатая мелодия, а как развита тема!
Это, Федя, типичный пример Баховской полифонии.
Да, твой Боряра как-то её назвал «Контрреволюционный контрапункт для Контрабаса».
Во-первых, не мой. Во-вторых, это не его изобретение, а другого студента с филфака, Валеры. И ещё он придумал, тоже «по-Баху» — «Хорошо Темперированный ОВИР» о тамошних очередях и порядках. А в-третьих, верно: контрапункт и полифония имеют смысл один и тот же.
Ладно, Рамочка, это не столь важно.У меня, когда слышу вот эту Хоральную прелюдию, всегда возникает ощущение, как будто передо мной медленно поворачивается «Двойная спираль» Уотсона-Крика, стереометрическое изображение молекулы дезоксирибонуклеиновой кислоты, ДНК. У Баха одна мелодия, аккомпанемента, сначала как бы на заднем плане, а потом, спираль поворачивается к нам другой стороной, и аккомпанемент становится главным, ведущим, а исходная мелодия перемещается «назад», в аккомпанемент..
А что, Федя, в твоей музыкальной ДНК играет роль четырёх «поперечных» палочек, соединяющих эти две спиральные нити? Гуанин, тимин, аденин и цитозин?
Очень странно, Рамочка, я представляю их себе не как звуки, связующие две эти мелодии, а как некие тональные состояния, типа «резонансов» — консонансы, благозвучные соответствия основной и аккомпанирующей мелодий.
Забавно, Федя, ты привязал к образу из генетики понятия из физики элементарных частиц и всё это дало твоё восприятие Баховской прелюдии! Мне оно симпатично и интересно. Я тоже очень люблю эту Хоральную прелюдию, но вот, твои образы в моём сознании не возникали. Пожалуй, ты прав, этот плавный переход – обмен положениями ведущей мелодии и сопровождающей, действительно, можно «видеть-слышать» как поворачивающуюся «двойную спираль».

Но, возвращаясь к Кубрику – он всё-таки лучше.
Да, Федя, согласна: фильм — для фантастики — неплох. Но вот что меня поразило в нём своей лживостью, бездарностью и прямо пошлостью. Помнишь музыкальную заставку, даже лейтмотив?
Да, очень сильный и мощный. Это, кажется, Рихард Штраус – «Так говорил Заратустра»?
Да, так вот, эта музыка как бы отделяет одну часть фильма от другой и служит неким музыкальным предисловием и заключением эпизодов, резюмируя увиденное нами. И вот, когда в самом начале, «Заря человечества» — «Down of Mankind», некие пралюди – полуобезьяны, «заряжаются» от мистической чёрной плиты – иного высшего разума – небольшой долей соображения, что они начинают делать? Как используют это «соображение»? Да начинают убивать и дубасить по головам мирных животных и себе подобных питекантропов! И кончается вся эта сценка «пробуждения разума» тем, что одна из зверюг, убив собрата из соседнего стада, с торжествующим рёвом подбрасывает берцовую кость убитого ранее тапира, которую она, «разумная» якобы тварь, использовала теперь как орудие убийства, и кость эта летит, вращаясь, вверх под торжественное фортиссимо Штрауса «Заратустра» и превращается в искусственный спутник Земли уже под музыку другого Штрауса – «короля вальсов». Вот, я тогда и подумала: Господи, до чего лживо, убого и жалко Кубрик это всё обставляет. Во-первых, тут он в точности следует идиотской идее Энгельса, что, де, мясоедство сделало глупых обезьян умными людьми! Тогда все существовавшие на Земле хищники, за сотни миллионов лет должны были бы давно уже стать не просто разумными, а прямо гениями! Сожрал кролика или курицу – и сразу ума прибавилось!
Во-вторых, будь я режиссёром-постановщиком такого фильма, я бы использовала совершенно другой образ – превращение человекоподобных существ в людей.
Помнишь, в «Раковом корпусе», в главе «Зачем жить плохо?» Солженицын описывает такой момент. ЗЭКов вывели из бараков, и майор, начальник лагеря, зачитывает им сообщение о смерти Сталина. Чёрный от горя, он поднимает глаза, чуть ли не полные слёз, и с ненавистью видит чумазые лица ЗЭКов, расплывшиеся в улыбках..
«И — заскалились, только что открыто не взликовали, шершавые, остроскулые, грубые, тёмные арестантские рожи. И, увидев это начинающееся движение улыбок, скомандовал майор вне себя: Шапки! Снять!
И у сотен заколебалось всё на острие, на лезвии: не снять – ещё нельзя, а снимать – уж очень обидно. Но, всех опережая, лагерный шут, стихийный юморист, сорвал с себя шапку-«сталинку» поддельного меха и кинул её в воздух! – Выполнил команду!
И сотни увидели – и бросили вверх!
И подавился майор!»
Потрясающая сцена, Федя! Вот этот кадр — подброшенные вверх грязные шапки арестантов при известии о смерти Злодея — вот это и есть коротенький миг пробуждения Человека! Вот, что в фильме Кубрика должно было взлететь вверх и превратиться в искусственный спутник Земли! Ведь это же СОВЕСТЬ человеческая вырвалась из лап всемирного тяготения Рабства и обратилась в спутник земной жизни! Ещё маленький и очень-очень искусственный, ибо естественными спутниками земных существ являются подлость, коварство и трусость. Вот, что должно было взлететь вверх под мощную оркестровку Штрауса!
Кубрик нам хочет показать некий роковой момент в истории человечества, триумф ума! Разума ли? А совести?
А этот «лагерный шут», его находка – гениальна! Он просто гений и этим одним движением увековечил память о себе у благородных и порядочных потомков!
И вот такой момент Стэнли Кубрик бездарно упустил. Наверняка он уже читал Солженицына и мог вставить этот исключительный по силе эпизод. Но не хватило ни таланта, ни честности!
Знаешь, Рамочка, я слушал твой рассказ, как будто смотря этот фильм «в твоей редакции». Его я уже увидел другими глазами. Я увидел взлетевшие шапки арестантов и почувствовал, что ты права – ЭТОТ миг должен был быть снят! Ты так взволнованно говорила, ты заново переживала и эти кадры, и тот эпизод!
Федечка, мне действительно было обидно, что Кубрик так заурядно, бездарно и лживо подал этот переломный, по его разумению, миг в истории человечества!

Рамочка, ты упомянула про Прометея и что это за «Дар Аполлона»?
Федя, ты хочешь, чтобы я тебе пересказала обе книжки или только одной, по доброте душевной, ограничишься?
Рамочка, я только что узнал о том, что ты написала две книжки. Я думаю, это естественно, что мне хочется узнать о них поподробней?
Про Прометея — просто ироническая фантазия, пародия на многие популярные в наши дни сочинения. Я там обыграла ещё одну «Загадку Истории». Люди страсть как любят приписывать древним всякое эзотерическое знание, нам, конечно, недоступное и безвозвратно потерянное. Вот я взяла и развила в шутку тему о том, что де, древние греки знали уже тогда о способности некоторых органов к регенерации. И использовали это для лечения больных!
Рамочка, причём здесь регенерация? Ведь миф о том, что Прометей похитил огонь и передал его людям, за что и был наказан богами! И наши «классики», чуть что, его упоминают именно в связи с этим!
Федечка, «похищение огня» настолько избито и затёрто, что не к лицу даже мне, начинающей писательнице, вновь обсуждать эту тему! Банально и скучно! Я взяла совершенно другой аспект этого мифа: каждый день к прикованному Прометею прилетал орёл и клевал его печень! Но ведь даже у титана Прометея печень имеет всё же ограниченную массу и рано или поздно она должна была быть исчерпана.! Что тогда клевал орёл? Конечно, вновь — печень! Значит, заключаю я с «глубокомысленным» видом в своих псевдологических рассуждениях, греки ЗНАЛИ о способности печени к регенерации! Кстати, у человека таких органов почти нет! Ни рука, ни нога после ампутации не отрастают заново. Не то что у ящерицы. Она – то хоть хвост свой постепенно восстанавливает. А вот печень у человека – может регенерировать! И поскольку это именно так описывается в мифе о Прометее, значит медицина у греков была почти на современном уровне! И, вполне может быть, они владели техникой трансплантации органов! Использовали также специальные вещества, стимулирующие процесс регенерации… Легкомысленная ироническая фантазия, поданная с видом вполне серьёзным с использованием псевдонаучных заключений и жаргона! Упомянула о, кажется, семнадцати функциях печени, вставила всякие медицинские термины — митоз, эузинофилы, протромбин, ретикулоциты, билирубин, конечно, базофилы — в общем, на полном серьёзе, оснастив эту чепуху всякими специальными терминами, «доказала», что у древних греков в мифе зашифрована вся современная медицина.
Даже приплела название печени по-гречески: SIKOTI

Кстати, я рассказала об этом как-то в компании, где присутствовал и Боряра.
Через несколько дней он предложил мне взять к «Прометею» эпиграф-парафраз, им сочинённый. Пожалуй, возьму.
Что за парафраз он опять сочинил?
На стих Тютчева:

Ты скажешь: Ветреная Геба,
Кормя Зевесова орла,
Громокипящий кубок с неба,
Смеясь, на землю пролила.

Боряра сказал мне, что, по его мнению, стих нелеп и непоследователен. То Геба кормит орла, то, в это же самое время, проливает «громокипящий кубок» на землю, да ещё по-идиотски смеясь при этом.
Неудивительно, — заметил Боряра, — ведь она дочь от кровосмесительного брака Зевса, женившегося на своей сестре – Гере. Тютчев её ещё деликатно называет «ветреной», то есть легкомысленной. А на самом деле?! И недаром она, Геба – богиня вечной «юности»; это можно назвать и вечным «юношеским слабоумием — инфантилизмом» (Dementia Praecox)! В психопатологии фигурирует такая болезнь – «гебефрения», что означает юношескую форму шизофрении, протекающей с ребячливостью, дурашливой весёлостью, бессмысленным шутовством. Так что Боряра, хоть и не врач, а диагноз поставил правильно. Тогда всё в стихе Тютчева становится понятным. Юная божественная идиотка совершает ряд бессмысленных действий, радостно хохоча при этом.
(Ещё одно подтверждение: Геба — «законная» дочь Зевса и Геры, не то, что всякие боги-ублюдки от внебрачных связей Зевса с нимфами или земными женщинами, а занимает такое низкое положение в ранге жильцов коммуналки на Олимпе — прислуживает за столом – ясно же, что получилась дефективной! Ни на что более толковое не способной.)
Потом, когда Геракл был причислен к сонму богов, папаша и мамаша сплавили ему Гебу в качестве жены, олимпийской, так сказать. Пристроили дурочку.

А что же Боряра написал?
Он чуть переделал стих, придав ему осмысленность:

Ты скажешь: Ветреная Геба,
Кормя Зевесова орла,
У Прометея печень, с неба,
Смеясь, кусочками рвала.

Теперь это выглядит гораздо логичнее. Орла-то она кормила не амброзией и нектаром, как богов, которым она прислуживала за столом. Орла следует кормить мясом! Вот она и отщипывала от печени Прометея кусочки и давала орлу! Всё встало на свои места! И, заодно, Боряра вылечил Гебу от слабоумия!

Я, думаю, Рамочка, твой рассказ о Прометее вызвал немало смеха у читателей?

Самое забавное, Федя, как раз наоборот. Я тоже думала рассмешить этой легкомысленной болтовнёй читателей. А вышло иначе! Это ещё раз показывает, как разно смотрят на своё произведение автор и его читатели!
В газетах появилось несколько критических статей о моей книжке, в целом положительных. Но один отзыв буквально потряс меня — написал его известный врач, специалист по цитологии. Он заявил, что, прочитав рассказ о Прометее, он провёл несколько недель в Академической библиотеке, разыскивая материалы, подтверждающие мною написанное! (Я там ещё ссылалась на мнение и «статьи» выдуманных мною мировых специалистов по гепатологии и цитологии).Он писал, что не нашёл ни одного имени или документа, свидельствующего о верности моей «гипотезы»! Более того, он поехал в Грецию, и с помощью коллег, знающих древнегреческий, исследовал сотни документов, дошедших до нас из Древней Греции! И там тоже ничего не было найдено! «Таким образом, — заключает он торжествующе, — синьорита Рамона Вайскопф откровенно дезинформирует научную общественность и своих многочисленных читателей, что он считает недопустимым!
Признаюсь, Федя, для меня этот разнос был наивысшим комплиментом!
Я, разумеется, написала в газету «покаянное» письмо, в котором признавалась, что автор критики совершенно прав! Я действительно этим рассказом дезинформировала читателей и просила отнестись ко мне снисходительно, учитывая мой юный возраст и полное отсутствие медицинского образования.
Вот тогда все начали смеяться.

Похожие статьи:

Авторская проза → ВеЛюр. Книга первая. Часть I. Глава 2 и Глава 3

Авторская проза → ВеЛюр. Книга первая. Часть I. Глава 1

Авторская проза → ВеЛюр. Книга первая. Часть I. Глава 4, Глава 5, Глава 6

Авторская проза → ВеЛюр. Книга первая. Часть I. Глава 7, Глава 8, Глава 9

Авторская проза → ВеЛюр. Книга первая. Часть II. Главы 1-2